Как государство разрушает рынок СМИ

Суббота, 25 Апрель 2015
Опубликовано в Аналитика

Независимые, пользующиеся доверием граждан СМИ – важный институт современного общества. Это ключевой механизм осуществления общественного контроля, способствующий увеличению прозрачности госвласти и борьбе с коррупцией. На словах власти это не оспаривают, призывая к такому контролю, и иногда реагируют на обнаруженные недостатки. На практике же политика властей препятствует становлению института независимых медиа. Причина негативного воздействия государства в его желании минимизировать критику в свой адрес. В ходе эскалации конфликта с Западом процесс подавления независимых и даже просто не до конца контролируемых государством СМИ ускорился. В ход идут не только законодательные и административные меры, но и давление на собственников и рекламодателей. За последний год отрасль медиа вышла в лидеры по ужесточению регулирования.

В 2014 г. вступили в силу или были приняты правила, приравнявшие блогеров по степени ответственности к СМИ и разрешившие Роскомнадзору блокировать доступ к сайтам, призывающим к беспорядкам. Основания прописаны размыто, судебная практика в пользу Роскомнадзора. В результате блокируются ресурсы, активно критикующие власти (grani.ru, ej.ru), страницы оппозиционеров. Многие СМИ получают от Роскомнадзора «желтые карточки» – предупреждения, повторное получение которых может привести к отзыву лицензии. Основания для предупреждений часто натянуты: РБК получил его за публикации фотографии с выпуском Charlie Hebdo. Такие сигналы нельзя недооценивать. Предупреждение Lenta.ru стало поводом для увольнения главреда Галины Тимченко и значительной части редакции, следом поменялась и редакционная политика издания. Планирующееся увеличение штрафов до 1 млн руб. за публикацию экстремистских материалов, четкого определения которых нет, усиливает возможности госорганов.

Принятые осенью 2014 г. ограничения доли иностранных инвесторов в российских СМИ ударят по прибыльным изданиям с жесткими стандартами работы и авторитетом в деловой среде, не связанным с государством или крупным российским бизнесом. Законодательно закрепленный запрет рекламы на неэфирных каналах, обходимый наличием эфирной лицензии в регионе, был попыткой перераспределить рекламные деньги от «чужих» к «своим». Хорошо, что решение было частично пересмотрено (наличие лицензии заменено на принцип преимущественно российского контента). Не всегда давление на СМИ пытаются обосновать законами. Томский телеканал ТВ2, критиковавший губернатора, прекратил вещание, оставшись только в интернете, поскольку монополист РТРС отказался распространять его сигнал, а Роскомнадзор – продлевать лицензию и на эфирное, и на кабельное вещание. Телеканал «Дождь» исключали из пакетов кабельных операторов, по сути, превращая в интернет-телеканал.

В этом году официальная поддержка СМИ из бюджета достигнет почти 130 млрд руб. Федеральная поддержка, при подготовке бюджета-2015 существенно сокращенная по сравнению с 2014 г., снова расширяется. Даже в условиях общего секвестра расходов на 10% правительство находит дополнительные средства на поддержку телеканала Russia Today (субсидии увеличены на 5,47 млрд руб., или примерно на треть) и агентства ТАСС (на 1,62 млрд руб., или на 160%). Региональные власти, несмотря на поручение президента оптимизировать расходы на информсопровождение губернаторов, увеличили бюджеты на региональные СМИ. По подсчетам ОНФ, в 2015 г. они потратят на это 36,2 млрд руб. против 33 млрд руб. в 2014 г. Реальные объемы поддержки могут быть значительно выше за счет дотаций от различных фондов и дружественных властям бизнес-структур. Падение объема рекламного рынка, по данным АКАР, в I квартале 2015 г. составило 20%. Если тренд сохранится, до конца декабря СМИ соберут около 270 млрд руб. Тогда госсубсидии достигнут почти половины рекламных доходов и почти вдвое превысят доходы от подписки, продаж тиража и доступа к контенту (около 70 млрд руб., данные PwC на 2013 г.).

Вливание государственных и квазигосударственных денег в медиарынок мешает здоровому развитию отрасли. Появляются сегменты, где ценообразование не зависит от реальной стоимости контакта с аудиторией, а определяется лишь тем, как сильно губернатор, мэр или корпорация поддержали соответствующее медиа. Никого не удивляют бизнес-планы, в которых дотации учитываются как прибыль медиакомпаний. Доля СМИ, получающих такие дотации, в некоторых регионах близка к 100%. Живя на полном обеспечении, эти организации могут предложить свою аудиторию «хоть за сколько», обесценивая контакты и подрывая независимый медиабизнес. Усиление экономической зависимости СМИ от государства и увеличение арсенала санкций к неугодным приводят к размыванию функций журналистики. Идет процесс ее милитаризации, когда перо приравнивают к штыку, а профессию журналиста смешивают с пропагандистской. Смысл изменений диагностировал министр обороны Сергей Шойгу: слово и информация «стали еще одним видом вооруженных сил».

Ради краткосрочного эффекта мобилизации общественного мнения власти разрушают основы института массовой информации. Этой кампанией воспользовались и многие главы регионов. ТВ2 всегда критиковала власть, это одна из старейших частных региональных телекомпаний в стране. Но именно в 2014 г. появилась возможность ее закрыть. Разумеется, абсолютное большинство СМИ, столкнувшихся с давлением, не призывали к сепаратизму или другим запрещенным действиям, они просто занимались журналистикой.

Выдавливая с рынка независимые СМИ, государство ставит журналистов перед выбором – идти в пропаганду, в публицистику или в активисты. В первом случае журналисты превращаются в ретрансляторов поступающей от спонсора СМИ информации, теряя навыки ее проверки и анализа. Региональные чиновники жалуются на ошибки при перепечатке их пресс-релизов и просят своих журналистов звонить, если что-то непонятно. Журналисты, не желающие работать по указке, публикуются в блогах, соцсетях, на небольших интернет-ресурсах. Но чрезмерное увлечение активизмом не идет на пользу профессии: такие журналисты не связаны редакционными стандартами проверки информации, не имеют доступа к информационным базам. Качественная журналистика, основанная на фактах и учете мнения всех сторон, страдает и от пропаганды, и от активизма.

Снижается качество коммуникаций: госденьги выделяются для максимального охвата и требуют количественных отчетов (тиражи, объем трафика, реже доля аудитории и совсем редко индекс цитирования). Спонсируемые государством медиапроекты раздувают производство копий (зачастую никому не нужных) и покупают трафик (включая мусорный). Стремление добиться долевых и цитатных побед направляет госинвестиции в область сенсационной и трэш-продукции. При этом многие СМИ не стесняются игнорировать важные для аудитории новости и даже не в силу прямых указаний «не пускать», а самоцензуры.

Политика выдавливания независимых СМИ деструктивна для гражданского общества и бизнеса, а в среднесрочной перспективе опасна и для руководства страны. Она чревата непониманием настроений граждан. Когда в Костромской области губернатор Игорь Слюняев поставил под контроль информацию на региональных телеканалах и в печатных СМИ, обсуждение проблем области перешло на интернет-форум «Костромских джедаев». Он был разгромлен (сервер изъят, возбуждено уголовное дело по факту оскорбления представителя власти). Результатом стало предпоследнее место области по голосованию за «Единую Россию» на парламентских выборах 2011 г. и третье с конца – на выборах президента в 2012 г.

Такая политика ведет к постоянному росту расходов на субсидирование СМИ при потере контроля за информационным полем. В результате изменений на рынке рекламы усиливаются интернет-СМИ, даже популярные блоги могут стать успешным медиабизнесом. В независимых СМИ развивается концепция платного доступа к контенту. Подавляя независимые редакции, государство не сможет контролировать редакции, базирующиеся не в России и работающие для российской аудитории.

Сейчас инвестиции в информационные СМИ – это инвестиции в токсичный актив из отрасли, теряющей доходы. Отсутствие профильных инвесторов, которые вкладывают в СМИ как в бизнес, – одна из самых серьезных проблем отрасли. При этом возможности для построения нормального бизнеса сохраняются.

Государству нужно пересмотреть политику, отказавшись от покупки «информационного сопровождения» в СМИ и перейдя к поддержке отрасли в целом. Самое необходимое – заморозить, а лучше отменить действие удушающих инвестиции и журналистику законов, принятых в последние годы, максимально упростить вход на рынок, в том числе ТВ, снять ограничения на рекламу как минимум на период кризиса и быстрого сжатия рекламного рынка. Эти меры не требуют расходов из бюджета.

Существующую финподдержку отрасли можно сократить, перейдя от субсидий отдельным компаниям к поддержке занятости. Можно сохранить дотации СМИ, работающим на неконкурентном рынке, например, телеканалу «Культура». Для остальных льготы должны быть одинаковыми. Например, для СМИ очень существенны расходы по фонду оплаты труда. Все СМИ в 2015 г. лишились льготы по страховым взносам и теперь платят 30% от ФОТа плюс 10% с зарплат выше предельной годовой базы. К отрасли можно применять правила, которые государство использует для поддержки других инвестиций.

Необходима ревизия всех государственных и квазигосударственных договоров об информсотрудничестве. Если тем или иным ведомствам очень нужно чем-то поделиться с аудиторией СМИ, правильно расставив акценты, есть официальный путь – реклама. Все остальные деньги должны идти на поддержку социальных и культурных проектов, важных для государства, конкурсы должны быть максимально открытыми. Уверен, цены на таких конкурсах могут падать в разы, а некоторые участники будут готовы провести работы бесплатно. Нужно как минимум попробовать.

Автор: Директор фонда «Медиастандарт» Дмитрий Казьмин 

Источник

Как стало известно РБК daily, сейлз-хаус «Медиа Плюс» «Европейской Медиагруппы» будет продавать рекламу на радиостанциях Love Radio, «Радио Дача», «Такси FM» радиохолдинга Krutoy Media. Пока только «Вещательная корпорация «ПрофМедиа» (владеет «Авторадио», Energy, «Юмор FM» и Romantika) привлекает рекламодателей, не прибегая к помощи контрагентов.

С января 2013 года «Медиа Плюс» начнет сотрудничать с медиахолдингом Krutoy Media в Москве и еще десяти городах (Санкт-Петербург, Воронеж, Екатеринбург, Пермь, Хабаровск, Калининград, Самара, Новосибирск, Челябинск, Владивосток). В Москве в рамках проекта «Тотальное радио» сейлз-хаус собирается продавать рекламные возможности трех радиостанций: Love Radio, «Радио Дача», «Такси FM». За пределами столицы — на двух станциях (Love Radio, «Радио Дача»).

Радио является более интеллектуальным СМИ, чем телевидение, сказал в эфире радио «Sputnik» директор радиокомпании «Тоспа» Арам Чахоян.

«В отличие от телевидения, здесь ты лишен визуальных эффектов, и основной акцент нужно ставить на грамотность речи, хорошо поставленный голос и интересное построение мыслей», - сказал Чахоян.

По его словам, сегодня средства распространения информации расширяются, и кажется, что интернет отобрал «хлеб» у радио и, отчасти, у телевидения, но «за рулем в машине» радио остается первичным.

«Мое мнение субъективно, но я продолжаю получать интересующие меня материалы с радио. Радио остается для меня более интеллектуальным и богатым СМИ. В радио и вкус, и профессионализм выше, чем на телевидении. Для меня радио интереснее», - отметил Чахоян.

По словам Чахояна, радио сегодня не только не теряет свою интересность, но есть люди, интересующиеся этой сферой, есть профессиональные журналисты, ведущие.

«Сегодня есть радиостанции, действующие на профессиональной основе. Есть люди, которые живут этим, как начинал жить я с 1995 года, и эта любовь не погасла по сей день. Я не один, есть люди, которые любят и живут радио, и эта любовь будет иметь продолжительный характер», - подчеркнул Чахоян.

По традиции 7 мая на территории России и бывшего СССР отмечается День радио. Событие, положенное в основу этого праздника, связано с деятельностью выдающегося русского физика и изобретателя Александра Степановича Попова (1859-1905).

7 мая (25 апреля по старому стилю) 1895 года на историческом заседании физического отделения Русского физико-химического общества (РФХО) в Санкт-Петербургском университете Александр Попов продемонстрировал созданную им первую в мире искровую беспроводную приемо-передающую радиосистему, пригодную для надежного обмена информационными сигналами. В России этот факт был принят за точку отсчета начала радиосвязи.

Источник

Год назад New York Times в своем Innovation Report констатировал смерть классической схемы потребления информации читателем: «Трафик на главную страницу падает каждый год, месяц за месяцем. Трафик на главные страницы рубрик — незначительный». При этом общий трафик на сайте New York Times не падает, люди просто стали заходить через другую дверь — поиск и социальные сети.

В верстке и рубричной структуре NYT черт ногу сломит, тем не менее, не это стало причиной смещения пользовательского внимания. Действительно, если раньше аудитория попадала на главную страницу СМИ, а с нее растекалась по публикациям («газетная», аналоговая схема потребления), то сейчас большая доля читателей идет прямиком на страницу материала, через выдачу поисковика или по ссылке в социальной сети, минуя главную страницу.

Количество трафика на главные страницы и рубрики сайтов снижается, и будет продолжать это делать.

 

Что это значит?
Что изменилось для редакций?

Смещение внимания пользователя с рубрикатора и главной страницы на страницу материала меняет многое. Люди приходят на страницу материала и покидают ресурс с нее же. Отсюда вывод: «цеплять» пользователя нужно именно тут.

1. Меняется отношение к структуре сайта.
Осознавая, что главная страница перестает быть точкой входа, а становится витриной, редакция может смело заняться укрупнением рубрик, а в освободившееся время делать «адаптирующуюся под повестку дня главную страницу», как поступает Медуза:

Фактически, мы верстаем онлайн-газету в прямом эфире.
— Тихий день. Ничего не происходит. Новости можно поставить пониже, а сверху поставить крутой материал, не связанный с новостной повесткой.
— Адский день. Происходит что-то из ряда вон. Вся главная должна быть про это и очень быстро и заметно меняться. Материалы (быстрая реакция) меняются на срочные новости, все это собирается в темы и постоянно обновляется.
— Ночь. Если у вас нет ночной смены (у нас нет). Держать сверху блок «Последние новости» странно (потому что это неправда). Логично поставить «Главные новости» — но странно это задавать программно, легче ежедневно переименовать уже существующий.
— Выходные. Политики меньше, развлечений больше. Главная должна выглядеть совсем иначе.
— Сюжеты. Методом проб и ошибок стало понятно: автоматические и неавтоматические подборки по темам на отдельных страницах не работают. На первый взгляд это кажется логичным, но читателям такое не нужно. Но что делать, если всю неделю ищут пропавший самолет? Или редакция уже месяц пишет про обезболивания раковых больных? Можно собрать материалы вместе но прямо на главной странице. Но опять же — это не может быть автоматически: во-первых, в любой теме бывают более важные материалы и более проходные (вторые никуда выносить не надо), во-вторых, интересных тем сейчас может не быть — ну и не надо высасывать их из пальца, потому что так требует структура сайта.


2. Что более важно, меняется отношение к выпуску.
Например, в редакциях контент-проектов Mail.Ru (а это Hi-Tech, Авто, Афиша, Дети, Здоровье, Леди, Недвижимость, Новости) мы не рассматриваем более инфографики, фотогалереи, видео как независимые материалы. Одноименные рубрики упразднены, а перечисленные форматы используются в качестве дополнений («обвесов») для основного текста.

Читатель ищет конкретные темы, а не формы их подачи. Представьте себе, что переходите по ссылке, где в ряд выставлены картинки «Как мыть руки», «Почему падают самолеты» и «Как склеить бумажные розы на 8 марта». Такое попурри мало кого увлечет. Но в материале об инфекционных заболеваниях инфографика «Как правильно мыть руки» сработает на информационное обогащение материала. Вероятность, что пользователь сделает клик, чтобы рассмотреть ее подробнее, многократно возрастает.

Такие «обвесы» решают проблему навигации: удерживают внимание посетителя на ресурсе, увеличивают время пребывания и глубину просмотров на сессию.

Как следствие — меняется логика создания такого контента. Он начинает подчиняться принципу многократного использования. Мы больше не рисуем «одноразовые» инфографики: «Как мыть руки» в виде вреза можно использовать во всех без исключения материалах про инфекционные заболевания.

Инвестировав один раз в создание контента, можно многократно его «перепродавать». Инфографика «Почему падают самолеты» может использоваться повторно, хоть и по печальным поводам. А вот «Как склеить бумажные розы к 8 марта» скорее всего себя не окупит — её можно публиковать лишь один раз в году.

По этой же причине плохи одноразовые справки (так мы называем объяснительную журналистику) и покупка фотогалерей без возможности продемонстрировать их хотя бы в пяти-шести публикациях. Редакция не должна рассматривать такой контент как самодостаточный. Функция подобных материалов — сопроводительная: они ждут своих текстов, которым добавят стоимости.

 

3. Повышается необходимость в высшей информативной стоимости материала.

Читатель становится требовательнее к предлагаемому контенту. Решение — закрыть окно или продолжить читать — принимается сразу после входа на страницу материала, а не после нескольких кликов с главной.

Сообщить о новости первым уже недостаточно. Быть первым, кто сопроводит новость фотографиями, видео, подборками мнений, придаст материалу наглядность и сюжетность — важнее.

Богдана Серебриян, Сергей Паранько, Мика Стецовский и Оля Сидорова.

Medium.com

Во время летних каникул в сети появился новый ресурс — «Рождение российских СМИ. Эпоха Горбачева (1985—1991)» — масштабное и хорошо систематизированное собрание документов, интервью, свидетельств, фотографий, видео и текстовых материалов по важнейшему периоду нашей новой истории, по сути — мультимедийная энциклопедия перестроечных медиа. Анна Голубева поговорила с автором проекта — журналистом Наталией Ростовой.

— Ваша работа приурочена к 25-летию с момента отмены цензуры в наших СМИ. Сейчас цензура в них де-факто возвращается. Почему, как вам кажется, мы это так легко допустили? Или не легко?

— С одной стороны, трудно сказать, что легко. Все же для того, чтобы то НТВ превратилось в это НТВ, понадобилось целых три генеральных директора и столько лет работы... С другой — да, легче, чем хотелось бы. Но, поспорьте со мной, не оттого ли это, что мы не выходили массово на улицу с требованиями освободить советские СМИ, а пришел освободитель, который сказал: «Так, товарищи, нам нужна гласность, давайте-ка начнем процесс критики и самокритики»? «Что-что, простите, вы сказали?» — послышалось с задних рядов. Ведь стоит все же признать, что за спиной всех самых отважных главных редакторов стоял Александр Яковлев, правда? Со своими представлениями о прекрасном, со своими «можно» и «нельзя», но именно они, несколько членов Политбюро, служили прикрытием для СМИ, понимаете, — от других членов Политбюро. А массовые митинги в защиту СМИ начались только в 91-м, когда люди вышли на улицу защищать «Взгляд» от Леонида Кравченко (руководитель Гостелерадио, закрывший популярную передачу «Взгляд». — Ред.), когда появился Фонд защиты гласности, когда уже отменена была шестая статья конституции, когда уже был принят закон «О печати». И все это — только через шесть лет от начала заявлений сверху о необходимости гласности, свободы слова, демократии.

— Значит, медиа и те, кто их делает, по сути, не оценили этот подарок — свободу, спущенную сверху?

— Значит. Я думаю, что да, значит, и значит, что мы — очень неблагодарные. Мы как общество еще оценим его, но, к сожалению, будет слишком поздно. Горбачев не пришел к нам со свободой СМИ в понимании первой поправки к Конституции США (о невозможности издавать законы, ограничивающие свободу прессы). Откуда бы это представление у него взялось, если десятилетия пресса была средством пропаганды? Он не готов был, как я сейчас вижу, к тому, что СМИ, которым он дал свободу, станут в конце концов критиковать его лично. Правительственные СМИ отвратительно вели себя во время всех главных катастроф эпохи. Все же нужно помнить, что Горбачев — советский лидер, член партии с 1953 года, рожденный аж в 1931-м, по рукам и ногам связанный товарищами из Политбюро, это коллективный орган принятия решений. Тем удивительнее его личное участие в процессах раскрепощения СМИ, снятия кино с полок, разрешения запретных прежде публикаций, открытия запрещенных прежде имен, разрешения выезда за рубеж, организации свободных выборов, дозволения массовых протестных демонстраций, освобождения предпринимательства и так далее, и так далее, и так далее... Я счастлива, что мне это удалось понять еще при его жизни. Я поняла, что никаких нынешних либералов и сторонников свободных СМИ не было бы, не приди Горбачев к власти.

А молодежь не знает этого и, как вы видите, часто и знать ничего не хочет. Коллегам постарше тоже часто это неинтересно. «Горбачев — это слишком скучно», — написала мне одна прекрасная коллега, лучшие свои годы работавшая при Ельцине. А «старики» — из тех, кто выжил во всех идеологических баталиях и до сих пор остается еще работать в СМИ, — слишком заняты нынешней повесткой, чтобы вспоминать, что там было тридцать лет назад. Тут у них вновь к штыку приравняли перо, выжить бы в этих условиях.

— А почему вы, действующий журналист, решили в нынешних условиях заняться историей медиа?

— Потому что было интересно. Потому что нас нынешних не понять без прошлого. Потому что оттуда очень многое пошло. Потому что Горбачев дал свободу, о чем многие либо не хотят помнить, либо не знают. Потому что была такая возможность, очень счастливая.

— То есть вам перестало быть интересно писать о том, что с нашими СМИ происходит сейчас?

— В некотором смысле писать уже особо не о чем. Какое-то время назад я писала про телевизор, про то, о чем они там нам говорят, но потом утратила к этому интерес. Непонятно мне стало, для кого писать. Те, кто верит ему, во мне не нуждаются, кто не верит, давно его не смотрит. В тысячный раз говорить, что этот телевизор уже не тот, что раньше? Можно выискивать алмазы, но мне перестало это быть интересным. Писать о других аспектах СМИ, наверное, возможно, но все же надо предпринять усилие, чтобы понять, о чем именно. Есть героические коллеги, которые продолжают обозревать наши СМИ, но они по-другому, значит, это видят и чувствуют.

— Как и почему возникла идея сделать проект о СМИ эпохи Горбачева?

— В Slon.ru, где я работаю с 2009 года, мы придумали как-то рубрику «Клуб бывших главных редакторов» — чтобы поговорить о журналистике, которая была в нашей стране. Сейчас там около семидесяти интервью с теми, кто руководил СМИ с конца 80-х до нынешнего времени.

В 2011 году я подала заявку на стипендию имени Галины Старовойтовой в Институте Кеннана. Хотела как-то систематизировать опыт рассказанных мне историй. Долго не понимала как, пыталась писать сразу про все 30 лет, зарылась в материале, а потом поняла, что будет достаточно, если я сделаю одну эпоху, но так, чтобы я сама осталась довольна. Пришла идея жесткой хронологии. И, кажется, я в итоге довольна.

Я, например, не знаю, требовал ли Путин от Венедиктова хоть раз всерьез уволиться, действительно не знаю. А от Старкова Горбачев требовал. И, представляете, Старков не сложил руки, устроил бучу и остался на своем месте. А это ведь было требование целого генерального секретаря ЦК КПСС!

— Сколько времени вы над этим проектом работали?

— Формально начала в самом конце 2011 года, как раз в момент начала протестов. Неформально — весь предыдущий журналистский опыт к тому, думаю сейчас, и вел.

Весь 2012-й провела в Библиотеке Конгресса, где есть хорошие коллекции нашей прессы. Сидела в Вашингтоне на нулевом километре, смотрела советский телевизор, читала книжки, газеты и журналы, и наши, и американские. В некоторых случаях очень помогала именно американская печать — у нее не было цензурных ограничений, в отличие от нашей, и о происходившем у нас иногда можно понять лучше по The New York Times (ежедневная газета в США. — Ред.), чем по прессе российской. Продолжала писать и в 2013-м, и в 2014-м и никак не могла закончить. В какой-то момент меня поддержали факультет медиакоммуникаций Высшей школы экономики и фонд «Либеральная миссия», что позволило мне продолжать работать над проектом, а не над текущей повесткой дня (тут еще раз надо сказать спасибо за поддержку бывшему главному редактору «Слона» Андрею Горянову, так отчаянно в меня верившему). Все это время трудно было объяснять людям вокруг, чем я занимаюсь, тяжело было и вариться в собственном соку столько времени, но выхода не было — я продолжала читать и собирать факты о прошлом. А последние полгода были битьем головой о стену в судорожных попытках найти тех, кто может это выложить в сеть. Но в итоге нашлись невероятной души разработчик —github.com/katspaugh, дизайнер Алексей Бурсаков и компания СМИ2, они очень помогли в создании проекта. За что им громадное спасибо.

— На какую аудиторию этот ресурс рассчитан? Вы имели в виду широкого читателя — или все-таки специалистов в первую очередь?

— Прежде всего я думала о коллегах-журналистах, которые либо жили тогда, либо интересуются тем временем. О студентах, которые почему-то все еще собираются быть журналистами. О тех, кто не застанет ни нас с вами, ни эти СМИ. А также о «широком круге читателей», как это принято называть, включая политологов и академическую публику... На большую аудиторию я точно не рассчитывала и не рассчитываю. Как мне сказали в одном издании, «никого, кроме академической среды, не волнует уже, что было с медиа в перестройку» (сказано было более брутально, но мы же для СМИ разговариваем?). Я понимаю, что история для многих ныне действующих журналистов начинается с момента их появления на свет, поэтому рассчитывала на небольшое количество людей даже в этой узкой среде. Но есть, думаю, те, кому все же интересно, каким именно образом в абсолютно закрытом обществе рождается идея освободить СМИ. Их мне достаточно, и спасибо им.

— Это изначально задумано как сетевой ресурс или идея такой формы возникла уже в процессе?

— Я долгое время думала о книге. Бумажную версию я в своей голове вижу, но понимаю, что это совершенно некоммерческая и очень дорогая для издательств история, и вряд ли она возможна, особенно в период обвала рубля. Я даже разговаривала с одним издателем, на которого меня натравил один из мне сочувствующих, но этому издательству, как я поняла, не понравились ни идея, ни форма. Никаких претензий, им это продавать как-то надо. И все же я поняла, что структура, которая однажды мне пришла в голову, имеет в виду природу интернета с гиперссылками, тэгами, активным индексом, с возможностью бродить по сайту, искать события и по дате, и по теме, и по людям, смотреть видео и увидеть громадное количество документов, почитать интервью. Такого объема ни одна бумага не стерпит. Так что теперь я говорю, что проект под условным названием «книга» окончен.

— Вот вы начали близко знакомиться с документами и свидетельствами того времени. Что-нибудь было для вас новым, неожиданным? Что особенно впечатлило?

— Меня поразила все же степень былого контроля за СМИ, степень вмешательства Политбюро в процесс производства букв, совершенно удивительная на фоне происходящих за окном событий. Мы, конечно, знаем, что существовала цензура, все было под контролем, особый советский шик был — написать между строк так, чтобы дать понять, что имел в виду на самом деле. Но когда ты видишь, как Горбачев на Политбюро говорит о том, что пора бы оценить деятельность Хрущева, и только после этого появляются в прессе статьи о нем, через 20 лет замалчивания имени, то понимаешь, насколько страна зависит от ее руководства. Я сейчас могу понять мозгом, что статья Нины Андреевой — это схватка бульдогов под ковром, что она — лишь повод, но принять на уровне здравого смысла, что целое Политбюро заседает по поводу статьи в газете два дня, трудно. Они там что, с ума сошли? Это же просто статья! Но нет, это было, и именно так это было. Что, кстати, еще раз доказывает: мы живем в стране, где слово очень много значит. Больше ли того, что оно на самом деле стоит? Это вопрос.

Можно поклоняться любым идолам, но даже культ Ленина будет разоблачен. Можно сколько угодно скрывать потери от военных действий, ведущихся нами за границами нашей страны, но наступает момент, когда генерал армии Алексей Лизичев отправляется на пресс-конференцию и объявляет о жертвах войны в Афганистане. Можно клеймить оппонентов, но в конце концов они станут народными героями, а их предложения — государственной политикой.

К Михаилу Сергеевичу я стала относиться значительно лучше, чем до начала работы. Просто пришло окончательное понимание того, что он подарил нам свободы, которых мы не очень, как страна, ждали. Со мной многие, наверное, захотят поспорить, особенно из тех, кто застал то время журналистами, но посмотрите, сколько решений сверху было принято, чтобы раскрепостить прессу, сколько лет еще мы бы могли сражаться с цензурой, отмененной в итоге благодаря его приходу к власти. Он двинул этот заржавевший поезд, который дальше пошел сам, на ходу пытаясь поменять детали. И СМИ в итоге ощутили настоящую свободу. А когда это было в России в последний раз?

Поразило еще, что так много времени уходит у нас на то, чтобы мы могли признать правду, и это касается всего на свете. Десятилетия лжи — это горе нашей страны, это покалеченные судьбы и души, многие люди умерли, так и не добившись правды. Но, как это видно из истории, в конце концов правда торжествует. Можно поклоняться любым идолам, но даже культ Ленина будет разоблачен. Можно сколько угодно скрывать потери от военных действий, ведущихся нами за границами нашей страны, но наступает момент, когда генерал армии Алексей Лизичев отправляется на пресс-конференцию и объявляет о жертвах войны в Афганистане. Можно клеймить оппонентов, но в конце концов они станут народными героями, а их предложения — государственной политикой. Я Андрея Сахарова имею сейчас в виду. А тех, кто врет, презирают и те, и другие. Пафосно, да?

— Вы говорите, что, работая над проектом, личных оценок старались избегать. А теперь можно спросить — что для вас лично значит это время? Вы его помните?

— Я в первый класс пошла в 85-м году. Слово «перестройка» услышала тогда же, когда Витя Петров, единственный из класса, смог ответить на вопрос учительницы, что это за такая новая политика партии. Как все дети, читала «Пионерскую правду», «Костер» и «Пионер», позже выписывала кучу других изданий. Бывали у нас политинформации, еще застала. Но мое поколение — это люди, у кого «Архипелаг ГУЛАГ» и Варлам Шаламов уже были в школьной программе. Я помню, как на книжном развале в Чебоксарах мне попался изданный в Энн-Арборе Бродский, и ни за покупку, ни за продажу, конечно, уже не сажали. Нашим героем был Владислав Листьев. Так что свобода для меня была данностью, а несвобода — фактом истории. И я предположить не могла, что в середине десятых годов двадцать первого века еще застану Вадима Медведева, главу идеологической комиссии ЦК КПСС, который принимал решения по изданию Солженицына.

Но думаю, что мои оценки не важны. Мне было важно сказать правду обо всем, что я накопала, вне зависимости от того, люблю я лично больше Горбачева или Ельцина, того редактора или этого. И если есть ценность у этой работы, то она — в попытке дать всю разноголосицу мнений об очень непростом времени и о человеке, который стал невероятным исключением в наших палестинах.

— Как вам кажется, это время — перестройка — было интереснее нашего?

— Ох, нет, не скажу. Пусть сравнивают те, кто застал эти времена в сознательном возрасте. По моим ощущениям, тогда был воздух надежды и веры в будущее, а сейчас его нет совсем. Тогда в журналистику стремились, это было очень почетно и престижно, а сейчас бегут из нее, сверкая пятками. Нынешнее поколение журналистов жаль — они не могут ощутить того упоения свободой, которое было тогда. То, что я лично как журналист застала уже на излете, но все-таки помню.

«Свобода прессы» все же тогда была интенцией, а теперь вас сами работники СМИ начнут убеждать, что свободы не бывает нигде. А какой вывод из этого следует? К ней не надо стремиться, правда? Если ее нет? И объективности не бывает нигде, скажут вам большинство наших с вами коллег.

— А есть ли какие-то параллели между ситуациями в медиа тогда — и теперь?

— Указы президента, которыми регулируется сфера СМИ, начались тогда. Назначения главных теленачальников указами — тогда, назначения по согласованию с Кремлем — еще раньше, совещания главных редакторов на Старой площади в Москве — тогда. Только тогда это был ЦК, а сейчас — администрация президента. И тогда, и сейчас главное лицо страны может наорать на главного редактора в присутствии остальных, зачастую крайне злорадных, коллег. Тут можно строить параллели между Владиславом Старковым (в 1978—2001 гг. возглавлял газету «Аргументы и факты», одно из самых популярных СМИ времен перестройки. — Ред.) — и Алексеем Венедиктовым. И тогда, и сейчас телевидение было осознанно менее свободным, чем печать. И тогда, и сейчас СМИ апеллируют к государству больше, чем хотелось бы для сохранения их независимости. И тогда, и сейчас и власть, и оппозиция рассматривают СМИ как ресурс. Борьба Бориса Ельцина за создание системы российских, то есть республиканских, а значит — своих, СМИ не напоминает вам желания создать «добрую машину пропаганды»? (Я не говорю о параллелях между той борьбой с привилегиями и нынешней борьбой с коррупцией.) Это общие черты, грубо нарисованные, а дальше много нюансов. Я, например, не знаю, требовал ли Путин от Венедиктова хоть раз всерьез уволиться, действительно не знаю. А от Старкова Горбачев требовал. И, представляете, Старков не сложил руки, устроил бучу и остался на своем месте. А это ведь было требование целого генерального секретаря ЦК КПСС!

Цензура тогда была официальной, но страна двигалась в сторону раскрепощения СМИ. А сейчас их очевидно душат, планомерно, методично, давно, при том что официальной цензуры пока еще нет. Тогда это был авторитарный режим, заявивший о движении к демократии, а сейчас мы, не построив демократии, очень жаждем тоталитаризма. Тогда на самом верху говорили о жертвах сталинских репрессий, а теперь — об эффективности этого «менеджера».

— Когда, по-вашему, работа журналиста была сложнее — во время перестройки или теперь?

— Не знаю. Тогда было уникальное время — освобождение от ненавистных учредителей, иногда за счет самих учредителей. Некоторые исследователи период 1990—1991 годов называют золотым веком нашей прессы.

«Свобода прессы» все же тогда была интенцией, а теперь вас сами работники СМИ начнут убеждать, что свободы не бывает нигде. А какой вывод из этого следует? К ней не надо стремиться, правда? Если ее нет? И объективности не бывает нигде, скажут вам большинство наших с вами коллег. Я помню, как вычитала в книге Эллен Мицкевич, лучшей, на мой взгляд, исследовательницы наших СМИ (американский профессор, политолог. — Ред.), ее удивленную ремарку — в довольно длинном профессиональном этическом кодексе российского журналиста 1994 года не было слов о том, что журналист должен стараться быть объективным. Мы сколько угодно можем спорить о том, что это прописывать бессмысленно, но если в уже написанном кодексе этих слов нет, то это все же показатель, правда? Я, впечатленная, несколько раз разговаривала на эту тему с разными коллегами, доходя до криков, естественно. Бесполезно. Мы не верим, что есть стандарты, которым мы можем дать себе труд следовать, мы убеждены, что клятвы ничего не значат, — хотя у нас в языке существует такое слово, как «клятвопреступление», — мы считаем, что хартии и кодексы бесполезны. «Я — владелец своего слова: слово дал, слово взял». Но чему мы тогда удивляемся, говоря о нынешнем состоянии прессы?

— Вы пишете о перестроечных медиа: «СМИ были инструментом проведения реформ и изменения страны». А как бы вы охарактеризовали роль наших СМИ сегодня?

— Инструмент подавления, контроля, инструмент войны, инструмент устрашения. «Информационная заточка», о которой так долго твердили некоторые руководители СМИ (так и хочется сказать — «большевики»), наконец стала завершенным и совершенным орудием.

— Вы разделяете мнение, что за относительно короткий период этой самой заточки журналисты в России несколько разучились профессионально работать?

— Тех, кто умел, выдавили. Множество профессиональных людей маются без работы вообще или без достойной работы. Пришла новая смена. Послушайте, у нас президент у власти 15 лет уже. Есть люди в профессии уже сегодня, кто никого, кроме Путина, как главу государства не застал. (Мы сейчас не будем о местохранителе всерьез, правда?) Но и среди этой молодежи есть те, кто хочет работать иначе, чем мейнстрим.

— Получается, нам опять не помешала бы перестройка.

— Перестройки хотелось бы, да вряд ли наши желания сбудутся. Риторику, впрочем, поменять легко, это мы видим по главным телеведущим. Поменяется президент — мгновенно сменится главный герой, переключится тумблер. Посмотрите, как быстро Медведев стал великим президентом. Но разруха, как известно, в головах, и от смены вывески ничего не изменится.

— Опыт перестроечных медиа — он может оказаться полезным?

— Он может быть полезным, если появится возможность поменять систему управления, владения и контроля за СМИ. Начать можно, например, с разгосударствления СМИ, провести международную конференцию в Москве с приглашением экспертов, юристов, теоретиков, ветеранов и участников рынка. Так ее и назвать: «Индустрия СМИ. Разгосударствление». Три дня,Ritz-Carlton. Смешно пошутила?

— Есть ли что-то в сегодняшних российских медиа, что вас радует?

— Мало что, но все же существует некоторый круг главных редакторов, не готовых к навязанным правилам игры.

— Будете дальше заниматься практической журналистикой или подадитесь в исследователи?

— Я пока учусь, а там посмотрим. Никогда не говори «никогда».

Кольта

Текст Анна Голубева

Конечной целью рекламной кампании в социальных медиа должно быть не число "лайков", а любовь потребителей к бренду, готовность поставить свою репутацию на его защиту, считает гендиректор digital-агентства Zemoga Диджей Эдгертон (DJ Edgerton), который выступит на конференции Digital Marketing-2011.

Эдгертон является основателем и гендиректором Zemoga - digital-агентства с офисами в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Уилтоне и Боготе (Колумбия). До основания Zemoga в 2003 году он более двадцати лет разрабатывал новаторские digital-решения для компаний, входящих в Топ-500 по версии журнала Fortune. Эдгертон - признанный эксперт в области рекламы, его статьи регулярно появляются в AdWeek, AdAge и Huffington Post, а Zemoga входит в ассоциацию digital-агентств SoDA.

Рейтинги цитируемости СМИ России за 2015 года

Четверг, 04 Февраль 2016
Опубликовано в Новости

Компания "Медиалогия" подготовила рейтинг самых цитируемых СМИ за 2015 год.

Все привыкли к рассуждениям про "старые" и "новые" медиа. Теперь же размывается сама привычная сущность медиа: на сцену выходят мультиплатформенные издательства. Кажется, ещё немного, и они заново переделят традиционный медийный мир. Или уже переделили.

Телевизор и газеты как одни из основных медиаплатформ "хоронят" не первый год, но они мутируют и развиваются в разные смежные направления. Конвергенция проникает во все сферы медийной жизни: форматы контента, редакционные процессы, профессии внутри медиацеха.

Но угроза разрыва для рынка идет не от привычных медийных организаций, а со стороны новых, сервисных и технологических компаний, занимающихся производством контента. На западе их называют Digital Natives, то есть "Аборигены цифрового мира". Пока традиционные журналисты спорили о стандартах профессии, теряя доверие и интерес публики, рядом выростали и разворачивалис в полный рост эти издания нового типа. Новички без лишнего шума и заявлений о социальной миссии учились эффективно создавать и транслировать конент конечному потребителю.

В новых СМИ информация как сырье, контент как продукт, медиа как каналы дистрибуции. Всё можно измерить, просчитать, проанализировать.
Новые издатели каждый день изучали и сегментировали рынок и потребителей, строили гипотезы и проверяли их в деле — в интернете и соцсетях это было намного проще, чем в бумаге или телевизоре. Шла постоянная эволюция и движение от простых структур к более сложным.

«Профессиональные» журналисты и традиционные СМИ даже не воспринимали информационных неофитов как конкурентов. А зря. Теперь управленцы и стратеги издательств нового типа нанимают лучших авторов, строят из них команду, замеряют отклик на их контент.

В центре СМИ новой формации не редакция с журналистами, репортерами и колумнистами, а контент-продюсеры, менеджеры по продуктам и направлениям, специалисты по измерению аудитории и анализу данных, эксперты по привлечению внимания и вовлечению. Это очень технологичный подход, где информация как сырье, контент как продукт, медиа как каналы дистрибуции. Всё можно измерить, просчитать, проанализировать.

Кажется, что маркетинг и менеджерские подходы проникли в саму ткань этих представителей новой медиасферы. Рациональное планирование и культ эффективности не оставляют шансов старым неповоротливым редакциям с «уникальными журналистскими коллективами». Информационный продукт пришел на смену редакционным нетленкам. Что, к слову, не отменяет приверженности основополагающим контентным принципам журналистики, в частности, качественному фактчекингу. Всё идёт в дело, если это создаёт добавочную ценность проекту. Если менеджеры и маркетологи увидят корреляцию между традиционными журналистскими ценностями, качественным контентом и ростом показателей — это будет внедрено. Честным быть выгодно (до разумных пределов, конечно).

Медийные и сервисные проекты тесно интегрируются. Причем сервисные – в широком смысле. Скорее, это бренды или бизнесы, которые производят некие продукты или предоставляют услуги. Вопрос о превращении брендов в вещателей и «бренд-журналистике» детальнее разобран в нашей более ранней публикации «Бренд-журналистика: старый-новый формат в медиа?»

Сейчас всё сложнее определить, чем же в своей основе занимается тот или иной проект. Обычно есть некое смысловое ядро, которое притягивает аудиторию, помогает зарабатывать внимание и интерес публики. А дальше каждый разными способами старается монетизировать свою аудиторию, свой уровень доверия и компетенций.

Эволюция продолжается: конвергенция и мультиплатформенность

Помимо вышеописанных процессов, которые не вполне очевидны стороннему наблюдателю, происходит развитие медиакоммуникаций в сторону глобализации и трансмедийности (близкой понятию «медиаконвергенции»), усиления роли аудитории как соучастника. Эти явления продолжаются уже несколько лет и описаны, в частности, медиаисследователем Анной Качкаевой. «Скорость, мобильность, интерактивность и мультимедийность — такими будут СМИ будущего», — формулирует эксперт.

По мнению Качкаевой, таким изменениям сопротивляется часть традиционных медиа (legacy media), которые обречены на вымирание, как мамонты, если не смогут преодолеть собственную инерцию: монологичность, «толстокожесть» к запросам аудитории и «неповоротливость» в собственных процессах. Впрочем и некоторые ветви эволюции, избранные нашими СМИ, в конечном итоге оказываются тупиковыми - не всегда по вине медиаменеджеров.

Российский пионер процессов конвергенции, РИА Новости — это своего рода «Прометей» от медиа: принёс свет новых технологий на заре цифровой революции, но вскоре сгинул. Нынешний статус МИА «Россия сегодня», которое вселилось в прежнее РИА, с точки зрения движения вперед сложно поддается оценке. Впрочем, от его лица на образовательной платформе «Универсариум» проводится курс по цифровой журналистике.

На пути эволюции медиа, контента и издательских моделей немало проектов находятся в стадиях трансформации и перерождения. ИД «Афиша» давно и с переменным успехом следует трендам мультиплатформенности. Это издательство находится в постоянных изменениях, поиске удачных форматов и ниш. Одни из первых совместили медиа и сервис, а в дальнейшем разделили справочный сайт «Афиши» и нишевые медийные проекты («Воздух», «Волна», «Город»), которые в последующем решили снова слить воедино. Вынуждены искать нишу для своего традиционного, «якорного» продукта – бумажного журнала «Афиша». В результате мучительных экспериментов, пришлось даже закрыть бумажные версии «Афиша.Мир» и «Афиша.Еда». При этом данные суббренды продолжают жить в виде мобильных приложений и веб-платформ с преимущественно пользовательским контентом.

Энергично и прозорливо ведет себя ИД «Комитет», в который входят «Цукерберг позвонит» и TJournal. Издания специализируются на освещении IT-индустрии и смежных сфер. Команда не только обкатывает и внедряет удачные медийные находки (в том числе предоставляя информационный контент и сервисы). В мае стало известно, что издатели будут развивать образовательные проекты.

Meduza быстро набирает вес и отращивает щупальца в разных компетенциях. Проект изначально строится на гибридной информационной модели (агрегация контента плюс собственные материалы), придерживается задач объяснительной журналистики и работает исключительно в цифровом формате. При этом умело использует собственную веб-платформу, аккаунты в социальных сетях и сервисах, приложения на мобильных платформах. Развивает современные форматы нативной рекламы и спецпроектов, оригинально поддерживает благотворительность в рамках направления Meduzacare (дарит часть своего рекламного трафика полезным проектам). В середине мая «Медуза» запустила сеть для обмена аудиторией со спортивным сайтом sports.ru и игровым порталом «Канобу». Без сомнения, проекту Meduza самое место в пятерке издательских моделей будущего, но относительная молодость проекта (существует с октября 2014 года), даже при его безусловных успехах, пока заставляет придерживаться умеренных оценок.

Развязыванием узлов противоречий из прошлого и выстраиванием процессов на будущее бурно заняты в РБК. Судя по недавнему отчету за 2014 год, холдинг делает акцент на развитие медиабизнесов и информационных сервисов, избавляясь от непрофильных активов и перестраивая свои IT-подразделения. Здесь трансформация в издателя нового типа всё ближе к завершению.

Интересную модель выбрал молодой проект Mediahubble: информационный и сервисный ресурс для работников медиа и креативных индустрий. Идея в том, чтобы не только давать полезную информацию, но и обучать, развивать компетенции, а также помогать находить работников и исполнителей для разных проектов.

Эти издатели выбраны в качестве примеров произвольно: можно добавить еще немало других вариантов. Цель же в том, чтобы попытаться выявить ряд характеристик, по которым угадываются издатели нового типа.

Прожекторы перестройки: от медиа к издательствам

Помимо очевидных заслуг перед российской медиаотраслью, уместно также для чистоты эксперимента ввести критерий времени — чтобы проект существовал хотя бы год (по факту в список попали проекты не моложе двух лет).

Не претендуя на полноту анализа и научную объективность, вот пять мультиплатформенных издательств, чьи операционные модели уже сейчас определяют стандарты качества настоящего и приближают будущее:

1. Look At Media

Это уже практически «ветераны» инноваций и новых медиа в том виде, в котором они были модными и в диковинку. Более восьми лет назад они придумали своего читателя, сегментировали его и дали ему всё, что он хочет. Сейчас в обойме четыре издания — LookAtMe, FurFur, Wonderzine и The Village (последние три «отпочковались» из первого). В медиаките также значится сайт для современных мам Working mama, но его не принято добавлять в обойму основных проектов. Обособленно стоит и англоязычный проект Hopes&Fears, перезапущенный недавно в Нью-Йорке на английском языке.

Активно участвуют и сами организуют мероприятия (ивент-маркетинг). С недавней поры LAM поставили трендвотчинг себе на службу, организовав проект De:Coding. Он делает аналитику и продает отчеты о современных потребительских трендах.

Ключевая фишка: спецпроекты. Раскачали этот формат и сделали его модным до того, как в обиход медийщиков вошли слова «нативная реклама», «спонсированный контент» и прочие неологизмы. Изначально запускались как медиа плюс рекламное агентство. Однако никогда не смешивали рекламные активности с редакционно-издательской работой и придерживались строгих редакционных принципов.

2. Sports.ru

На первый вгляд, это спортивный портал. Раздел «О нас» может оставить ложное впечатление типичного спортивного сайта. На самом деле, это один из самых передовых медиапроектов Рунета. Сами себя эти ребята из sports.ru называют «мультиплатформенное цифровое издательство».

Для потребителя это источник информации, по разным темам, связанным со спортом. А для индустрии медиа — издательство, которое производит разноформатный контент для различных каналов дистрибуции и медийных платформ. За кажущейся простотой скрывается глубокое понимание медиаотрасли и IT-технологий.

Ключевая фишка: технологичность и работа с большими данными (людей в разработке и аналитике больше, чем в редакции). Также проповедуют любовь ко «второму экрану», мобайлу и приложениям.

3. Актион-медиа

Самый старший и малоизвестный, но очень мощный издательско-сервисный холдинг, который работает в узкой нише B2B. Медиапродукты и сервисы (печатные и электронные журналы, справочные системы, мобильные приложения) рассчитаны на бухгалтеров, кадровиков, юристов и финансистов. Масштабы этой невидимой для непрофессионалов структуры поражают: 20 лет работы, 1350 человек сотрудников (из них всего 200 в редакциях), 350 000 активных подписок (40% из которых цифровые) и это 15% от всего объема подписки в России, более 4 млрд. руб. выручки в год.

Кроме всего прочего, издательская группа готова инвестировать в стартапы, которые нацелены на вышеперечисленные приоритетные для неё аудитории.

Ключевая фишка: отработанные до мельчайших деталей бизнес-модели и развитые технологии подписки.

4. ПостНаука

Просветительский проект, чем-то схожий по структуре с «Актион-медиа».Разросся и расцвёл в нескольких направлениях меньше, чем за три года. ИД «ПостНаука» — некоммерческая организация, но зарабатывает самостоятельно и вкладывается в саморазвитие. Создает цифровое подобие «музея научных идей», где ключевой контент — видео. Много внимания уделяют форматам контента и его дистрибуции.

Производят видеоконтент и мультфильмы под заказ, проводят исследования и организуют консалтинг. Продвигают научные структуры и университеты (Сколтех, Иннополис, Шанинка и другие), организуя им PR, что приносит до половины всех денег. Делают научно-просветительские партнерские проекты (в том числе с Forbes и LookAtMedia).

Ключевая фишка: мощная просветительская идея, которая вдохновляет всех, кто с «ПостНаукой» работает. Это дает возможность развиваться в разных сегментах информационного и сервисного бизнесов.

5. TigerMilk

Пожалуй, самый нетипичный проект из представленной пятерки. Начинался как паблик «ВКонтакте» (использующий контент журнала Esquire). Сейчас это надплатформенная, трансмедийная компания нового поколения. «Наша специализация — создание, упаковка и дистрибуция контента широкой аудитории. Наши проекты и наш контент легко адаптируется к бесконечному количеству платформ, чтобы всегда быть рядом с аудиторией, где бы она ни была сегодня и завтра. И наша аудитория отвечает нам огромной лояльностью», — заявляют они сами о себе. Цифры более чем солидные: 15 проектов на 10 платформах (прежде всего, это паблики «ВКонтакте» охватывают 45 млн пользователей. Всё это «проекты о самом важно для человека». Фокусируются на хобби и развлечениях. Стараются быть везде, где есть их аудитория и дают ей проявить себя (пользовательский контент тоже идет в дело).

Похоже, в такую модель верят и крупные бренды, размещающие там рекламу (включая Сбербанк, KFC, Kinder и прочие).

Ключевая фишка: непреклонное следование за интересами аудитории плюс четко налаженные бизнес-процессы.

Кто все эти люди?

Пятерка новаторов — возможно, не самая репрезентативная выборка. Но даже на этом объеме можно выделить как минимум пять критериев для новых издателей:

Первым делом — аудитория. Ориентация именно на ее интересы, а не на условные форматы медиа и контента.
Движение за привычками и потребительским поведением аудитории ведет к мультиплатформенности.
Приоритет цифровой дистрибуции как ответ на потребительские тренды.
Выстраивание бизнес-процессов, значительные маркетинговые усилия и работа в различных сегментах.
Активная работа с большими данными, использование многоуровневых метрик и анализа, выстраивание многоканальной обратной связи

Максим Корнев
Доцент кафедры ТРИТ факультета журналистики, Институт массмедиа РГГУ

Мediatoolbox.ru

Материал впервые опубликован в журнале Журналист

По состоянию на 1 декабря 2012 году число лишенных свободы журналистов в мире составило 232 человека, в сравнении с прошлогодними 179, сообщает The Guardian,(http://www.guardian.co.uk/media/greenslade/2012/dec/11/journalist-safety-press-freedom) ссылаясь на доклад Комитета по защите журналистов (http://cpj.org/).

Страны, которые подняли общемировой показатель — Турция, Иран и Китай — применяют законы об антигосударственной деятельности против диссидентски-настроенных политических сил. Самыми распространенными обвинениями против журналистов в 2012 году были обвинения в терроризме или измене родине.
В число худших стран по этому показателю вошли также Сирия, Эритрея, где журналисты содержатся в тюрьмах, без предъявления обвинений и не имея доступа к адвокатам и членам семьи. Группу из 10 худших стран замыкают Вьетнам, Азербайджан, Эфиопия, Узбекистан и Саудовская Аравия, где власти предъявляют обвинения в хранении наркотиков или в хулиганстве, т. е. не связанные с профессиональной деятельностью обвинения, чтобы заставить замолчать критически настроенных журналистов.
Россия в этот список стран не вошла. Она занимает 9 место в списке по «индексу безнаказанности» за 2012 год, в который вошли страны, где журналистов убивают, а убийцы остаются на свободе.

 

Автор: Екатерина Сухомлинова

Новые бренды на медиарынке России

Среда, 30 Декабрь 2015
Опубликовано в Новости

Уходящий год был богат на новые медийные проекты

Рекламный рынок начал сокращаться в конце 2014 года, а признаки ухудшения были заметны задолго до публикации итоговых результатов АКАР. В таких условиях запуск нового СМИ можно назвать авантюрой, где на кону стоят внушительные деньги и репутация как редактора, так и инвестора. Да и бороться за свой кусок рекламного пирога новичку гораздо сложнее - бренды просто так не придут, их надо завлечь и предложить что-то особенное.

И все же 2015 год оказался богат на новые площадки - запуски происходили и на ТВ, и на радио, и, конечно, в интернете. Sostav.ru предлагает вспомнить самые громкие и интересные проекты, которые появились на рынке за последние двенадцать месяцев.

Новости

Дни рождения

  • Сегодня
  • Завтра
  • На неделю
В этот период нет дней рождений.
30 марта Генрих Юшкявичус

член ФКК, советник генерального директора ЮНЕСКО, вице-президент ЕАТР

30 марта Дмитрий Потапенко

управляющий партнер Management Development Group, радиоведущий, писатель

30 марта Генрих Юшкявичус

член ФКК, советник генерального директора ЮНЕСКО, вице-президент ЕАТР

30 марта Дмитрий Потапенко

управляющий партнер Management Development Group, радиоведущий, писатель

31 марта Николай Грахов

Генеральный директор «Радио СИ» (Екатеринбург), член РАР

31 марта Андрей Воронцов

генеральный директор холдинга "Радио 45" (г. Курган)

01 апреля Владимир Познер

член Академии российского телевидения, ведущий программы “Познер” (“Первый канал”)

01 апреля Александр Сладков

автор и ведущий “Военной программы” на канале “Россия”

01 апреля Марина Королева

журналист, радио- и телеведущая, писательница, драматург, филолог, кандидат филологических наук, член Совета по русскому языку при правительстве России

02 апреля Николай Сванидзе

российский журналист и общественный деятель, ведущий ряда программ на российском телевидении и радио, преподаватель Московского института телевидения и радиовещания «Останкино», член бюро Союза журналистов Москвы

02 апреля Дмитрий Анисимов

заместитель гендиректора по информационному и общественно-политическому вещанию телеканала ННТВ (г.Нижний Новгород)

02 апреля Татьяна Лиманова

ведущая новостей

02 апреля Елена Фоминых

Генеральный директор Телекомпании "Борисоглебск"

02 апреля Сергей Белоголовцев

телеведущий, продюсер, шоумен

04 апреля Мария Винарская

член Академии Российского телевидения с 2010 года, продюсер 

04 апреля Армен Оганесян

советский и российский журналист, Заслуженный работник культуры Российской Федерации

04 апреля Павел Гусев

журналист, медиаменеджер, главный редактор и владелец газеты «Московский комсомолец», председатель Союза журналистов Москвы

04 апреля Дмитрий Нагиев

российский шоумен, актёр театра, кино и телевидения, теле- и радиоведущий.

04 апреля Ашот Габрелянов

российский журналист и медиаменеджер

04 апреля Алексей Дыховичный

кинорежиссер

04 апреля Антон Комолов

радио- и телеведущий

05 апреля Эвелина Блёданс

актриса театра и кино, телеведущая

05 апреля Ксения Соколова

российская журналистка, писательница, интервьюер и публицист