— В стране кризис — экономический, финансовый. На ТВ это уже отразилось?

— Телевидение находится не на пороге кризиса — оно уже целиком погрузилось в кризис. В этом году произошло сокращение рекламных бюджетов на 25–30 процентов. Каналы сели на голодный паек. Это привело к тому, что не будет запущена половина качественных, ярких сериалов, и мы не увидим также примерно каждое второе телевизионное шоу. Их просто не снимут. То есть ТВ станет в полном смысле слова беднее, в том числе и творчески.

Но отсутствие денег — это только фон. Есть более тяжелая проблема, с которой мы столкнулись. Два года назад, когда начались украинские события, был дикий всплеск интереса людей к информационному вещанию. Тогда многие политические ток-шоу становились самыми рейтинговыми. Казалось, это никогда не кончится. Но теперь мы видим, что население устает от украинской темы и постепенно перестает это смотреть. Наступил момент, когда требуется зрителям предложить что-нибудь новое. Кто-то решил: надо веселое, танцевальное, музыкальное, юмористическое! Некоторые ТВ-начальники считают, что в условиях дефицита бюджета деньги нужно тратить именно на такой легкий контент. А я считаю, что это будет самой трагической ошибкой российского телевидения. Если оно пойдет по этому пути, то через несколько лет полностью уступит пальму первенства Интернету. И уже никогда не сможет с ним на равных конкурировать.

— А вы можете предложить какую-то другую концепцию?

— После присоединения Крыма изменилась страна. Сегодня люди смотрят на мир совсем другими глазами и хотят знать о нем гораздо больше. Поэтому многие форматы уже по-другому работают. Когда-то я был у истоков создания шоу «Пусть говорят» (Первый канал), потом «Прямого эфира» («Россия 1»). Почему сегодня такие высокие рейтинги у этих программ? Потому что там затрагиваются темы, которые волнуют людей, там показаны реальные истории из жизни. Сейчас на канале «Россия 1» запущен проект «Вести.doc». Первая программа была об Эдварде Сноудене. Перед фильмом состоялась жаркая дискуссия с участием Жириновского и адвоката Анатолия Кучерены. Они чуть не подрались в эфире.

— Ну не надо больше про Жириновского, ладно…

— Но это же был успех! Дело не в жаркой дискуссии, а в качественном фильме об Эдварде Сноудене, который получил, кстати, «Оскара». Люди хотят смотреть реалистичное, документальное кино. А у нас в условиях дефицита денег начинаются попытки сократить именно документалистику, реальное телевидение. И если сейчас каналы сделают ставку только на развлекательное вещание, зрители это смотреть не будут.

Сейчас наступила эпоха продюсеров. И каждый на телевидении считает себя именно продюсером. Но настоящих профессионалов можно посчитать по пальцам, например: «Пусть говорят», «Давай поженимся», «Прямой эфир», «Модный приговор», «Вести.doc» запускала Наталья Никонова. То есть сегодня возрастает роль человека, который предугадывает развитие телевидения. Их единицы: Константин Эрнст, Олег Добродеев, Сергей Шумаков. Но на ТВ сегодня приходят другие люди. Помните, в советское время самой популярной программой был концерт в День милиции? А теперь может наступить в эфире один сплошной День милиции.

Я сейчас все больше занимаюсь детской анимацией в 3D. Потому что если мы не будем использовать новые формы, которые существуют в мире, то мы упустим важный диалог с детьми.

— Детское ТВ — это отдельная большая тема. Но давайте вернемся к реалити-шоу вроде «Пусть говорят» и «Прямой эфир». Это же не жизнь на самом деле, а навязанная модель жизни, искусственный подогрев интереса ради рейтинга, то есть полуфабрикат, имитация. Люди живут теперь исключительно тележизнью, а не своей собственной. Вы разве не видите здесь манипуляции?

— Не вижу. Возьмите программу «Прямой эфир» с главным героем — Юрием Лужковым, мэром Москвы, который только потерял должность. Это был предельно честный разговор. Или беседа с Рамзаном Кадыровым о том, что реально происходит в Чечне. Формат «Прямого эфира» позволяет делать это шоу абсолютно реалистичным и не облегченным. Так же, как и фильм про Сноудена в «Вести.doc», который смотрела довольно большая аудитория, а ведь это непростая тема. Так вот, задача современного ТВ «подсадить» людей на серьезные проблемы, показанные документально. С этим можно спорить, не соглашаться, причем интерактивно. По-моему, это и есть будущее ТВ. Вот сейчас говорят про одного проворовавшегося губернатора и его компанию. Но вы покажите дорогие московские рестораны, посмотрите, кто туда ходит. И вы увидите, что там кроме министров, губернаторов и крупных бизнесменов никого нет.

— Я думаю, в этих ресторанах сидят еще и телевизионщики, вот вы, например.

— Я, кстати, не только люблю ходить в хорошие рестораны, я даже люблю снимать в них телевизионные программы. Например, известный ресторатор Аркадий Новиков был моим ведущим. Но вернемся к теме разговора. Просто надо больше показывать жизнь. Про белое говорить — «белое», про черное — «черное». Сегодня масса трудных тем. Например, в программе «Специальный корреспондент» мы пытались рассказать, что происходит с крабами, икрой, браконьерством, незаконной охотой на Дальнем Востоке. Мешали влиятельные силы. Слава богу, что в какой-то момент Администрация Президента стала помогать. Настоящая журналистика не может уйти из эфира. Как только она уйдет, и будет просто развлекательная картинка, настанет смерть телевидения. А настоящая журналистика уйдет в Интернет.

— Но где вы видите настоящую ТВ-журналистику? По-моему, речь идет прежде всего о настоящей пропаганде. Зато «Исторические хроники» Николая Сванидзе, по-моему, больше не покажут никогда.

— Но у нас был проект, который назывался «Исторический процесс», где Николай Сванидзе спорил с Сергеем Кургиняном. Они «бились», не жалея друг друга. Там действительно были представлены две противоположные точки зрения. Это была битва мировоззрений, ведь все противоречия у нас начинаются именно с трактовки нашей истории. Мы еще поборемся за этот проект.

И за «Вести.doc» мне не стыдно. Его ведет Ольга Скобеева, которую вы можете назвать пропагандистом, а другие назовут как-то иначе. Но у нее всегда представлены разные мнения. И за «Список Норкина», который шел на НТВ, мне совершенно не стыдно. Я абсолютно уверен, что если на ТВ будут иные точки зрения, то это всегда будет ярко, интересно, честно.

Александр Мельман

Фото: Геннадий Черкасов

МК

Содержательная беседа о ключевых вызовах и перспективах индустрии

В начале сентября из итальянского Триеста прилетела приятная новость – впервые в истории премия «Европейский научный журналист года» была присуждена журналисту из России.

Интервью члена Совета директоров газеты «Ведомости» Демьяна Кудрявцева в программе "Особое мнение" на радио "Эхо Москвы" с ведущей Оксаной Пашиной.

Разговоры о том, что в ближайшем будущем не будет ни телевидения, ни радио, а только сплошной интернет, идут не первый год

В 2014 году аудитория "Пятницы" росла гораздо быстрее, чем у других российских развлекательных каналов, а сейчас выручка, несмотря на кризис, уже опережает прошлогоднюю, утверждает гендиректор "Пятницы" НИКОЛАЙ КАРТОЗИЯ. В интервью "Ъ" он рассказал, как поменялась за два года с момента запуска телеканала его стратегия, за счет чего планируется вдвое увеличить аудиторию по России, как на бизнесе сказался политический кризис на Украине и почему он сам не верит в эффективность продажи телеконтента в интернете.

— За два года с момента запуска "Пятницы" телеканал успел заметно поменяться. Вначале вы закупили ряд крупных проектов, таких как "Американский жених", реалити-шоу, юмор — все они через несколько месяцев постепенно закрылись. Почему они не пошли, на ваш взгляд?

— На запуске мы стреляли в нескольких направлениях. Какие-то из них, например юмор, не стали развиваться, потому что есть лидер рынка в жанре комедии — это ТНТ. Зачем нам конкурировать в этом с лидером? Около года назад я скорректировал стратегию, мы уточнили бренд и теперь развиваемся в коридоре этого бренда. "Пятница" — это канал обо всех удовольствиях жизни, которые можно получить бесплатно или за деньги. И ключевое слово у нас — "впечатления".

— Теперь эфирную сетку "Пятницы" в основном формируют проекты, созданные вокруг одной концепции — путешествий. Планируете их разнообразить, рассматриваете новые жанры?

— Это не совсем так. Есть шоу, которые делаются в останкинском бункере: построили декорацию и вещаем. Это устаревшая концепция, она тащит телик назад по сравнению с интернетом. Где я, зритель, в этом потоке? Ну разве что в качестве гостя в этот бункер заманят. Практически все программы, которые мы делаем, это road show, неважно про что — путешествия, экспертизу или шоу талантов, которое мы тоже готовим. Это всегда в вашем городе, это и есть федеральный канал — не просто рассказывать плохие новости из регионов или такие хорошие, в которые сам не очень веришь, а быть там, где сама жизнь. Внутри коридора бренда мы еще не создали огромного количества всего. Есть куда расширяться. У нас, например, пока нет программы про отношения. На подходе два семейных пилота. Семейный канал — то, о чем я сейчас думаю. Мы несильно отвязные, работаем с оглядкой на то, что нас смотрят дети, но при этом мы не "бабушкина кофта".

— Реклама и у вас, и на ТНТ продается по баинговой аудитории 14-44, насколько ощутима конкуренция между вами?

— Баинговая аудитория не равна реальной аудитории. Важна такая вещь, как психотип. В 25 лет девушки бывают разные: те, которые пойдут в клуб, и те, которые пойдут и почитают журнал "Литературное обозрение". Все они попадают в 14-44, при этом наша ядерная аудитория — это 25-35. Прекрасное золотое десятилетие. Люди, у которых есть деньги, которые живут в мире брендов, хотят куда-то ездить, едят, слушают музыку, приобретают автомобили — и их интересует качество всего этого. У нас фактически нет конкуренции с ТНТ, мы его дополняем нашими тревел-шоу и программами экспертизы. Мы собираем у экрана ту часть 14-44, которая не хочет сейчас смотреть комедию. Мы рассматриваем себя как канал, стоящий на той же полочке, что и СТС.

— СТС, кстати, как и другие развлекательные каналы, в прошлом году страдал от интереса россиян к Олимпиаде, новостям о ситуации на Украине, что негативно сказалось на рейтингах. У вас была такая проблема?

— На нас немного влияла Олимпиада, но не так, чтобы мы провалились. Безусловно, часть молодой аудитории на пике развития событий на Украине больше смотрела информационные каналы, но мы держали свою долю.

— На запуске в июне 2013 года доля канала была меньше 2%. По итогам прошлого года средняя доля в аудитории 14-44 составила 2,18%, а в январе--июне 2015-го — уже 2,7%. За счет кого растет ваша аудитория, чьи это зрители?

— С момента запуска за два года мы больше чем вдвое увеличили долю. Сейчас у нас 3,94% по Москве, и мы закрыли июнь с 2,98% по России. Значительная часть нашего роста — это аудитория с тематического телевидения. У нас сильно выросло среднесуточное время смотрения: когда мы начинали, было 20 минут, сейчас — 42 минуты.

— Перед вами стоит задача довести долю до 5%? По крайней мере раньше речь об этом шла.

— Да. "Пятница" может взять 5% по России. В течение трех-пяти лет. Это уже будет зависеть от того, какую маржинальность и EBITDA мы хотим соблюдать, какие будут условия финансирования.

— Что для этого необходимо?

— Есть несколько основных драйверов роста. Первый — дистрибуция, распространение сигнала. Вы видите, какая у нас разница между Москвой, которую мы великолепно покрываем, и Россией. Но она стремительно сокращается, потому что сейчас мы начали большую партнерскую программу с регионами — и динамика доли в первом полугодии это подтверждает. Партнером "Пятницы" стал один из главных региональных лидеров — екатеринбургский "4-й канал". Господин Волин (Алексей Волин, заместитель министра связи и массовых коммуникаций.— "Ъ") недавно рассказал о том, что аналог не умрет, а это отличная новость для наших региональных партнеров. Сейчас нас продает компания "Алькасар" (региональные рекламные вставки.— "Ъ"), город за городом идут презентации, и я вижу, какой интерес "Пятница" вызывает.

Второй драйвер — это контент. Третий — маркетинг. Естественным путем, не понижая маржинальности, мы можем расти постепенно. Если мы хотим галопирующий рост, будет понижение маржинальности. Но какую стратегию ни выбери, а это задача наших руководителей, мы в любом случае зарабатывающий актив. Наша маржинальность — около 36%.

— Как канал переживает экономический кризис? Реклама на эфирном телевидении упала на 21% в первом квартале...

— В этом году мы демонстрируем маленькое экономическое чудо: за окном на рынке минус 20, а у нас в теплице плюс 20. Думаю, по эффективности мы сейчас один из первых каналов в России. Считается, что, если в общей выручке на спонсорство приходится 5%, это уже неплохо, 10% — прямо невероятно. У нас в прошлом году было 8%, а сейчас — 16%. Прямую рекламу у нас продает Vi, "Алькасар" и GPMD, по ней ситуация разная, но в этом году не было ни одного месяца, где мы бы выступили хуже, чем в прошлом. Мы уже опережаем прошлый год. Среди наших рекламодателей — первый эшелон брендов, даже те, кто никогда в принципе не заходил на телик, уж тем более на маленькие каналы.

— "Газпром-медиа" сейчас помогает вам финансово или вы живете только на то, что заработали?

— Давайте определимся с тем, что такое телевидение. Телевидение — это бизнес? Или телевидение — чья-то дотационная игрушка? Если бизнес, то мы телевидение. Мы зарабатывающий актив, приносим акционеру деньги и не нуждаемся ни в каких дотациях. Часть денег мы пускаем на развитие телеканала, расширение сети, производство программ.

— А региональные телестанции планируете приобретать для охвата, над расширением которого вы работаете?

— У нас большое количество собственных станций, но, как показывает опыт ТНТ, сетевое партнерство может дать фантастический результат. Разные бывают гендиректора, кто-то думает, что главное — это охват. И я не спорю. Но я пришел из продюсеров и считаю, что все же главное — контент. Сейчас смотрите, как цинично стали коллеги к программам относиться. Возьмем хотя бы внутренний сленг наших коллег-телевизионщиков, как они говорят о телепроизводстве и программах — "закрыть линеечку", "догрузить часы", "сговнякать"... А программы — это дети, с которыми надо возиться, выращивать. Как говорил один крупный деятель нашего рынка, "зритель не фраер", он сердцем чувствует лажу. Вы много назовете действительно интересных программ на разных каналах, которые и впрямь охота смотреть?

— И почему так происходит?

— Из-за отношения — ну нельзя делать телик с сердцем, которое стучит спокойно. Лет десять назад российское телевидение было куда интереснее, потому что его делали продюсеры, которым что-то хотелось доказать, которые что-то умели, кроме как считать. И вот много ли таких теплокровных на рынке сейчас?

У нас другая стратегия — мы стараемся с любовью делать то, что делаем, и рассчитываем на взаимность телезрителей. Знаете, есть рестораны, где меню на 600 страницах. Листаешь и уже не знаешь: аджапсандал... нет, все-таки утка, нет... Уже не понимаешь, что ты хочешь есть. У нас все меню на одном листе. Сейчас на канале примерно десять работающих проектов, при этом есть два абсолютных бренда — "Орел и решка" и "Ревизорро". Это на заоблачных рейтинговых высотах нужны программы-события, которые глубоко убыточны, но создают много шума. Мы же закладываем фундамент и хотим, чтобы, модернизируясь внутри, наши бренды жили и пять, и десять лет. Это важная часть капитализации канала.

Сейчас к новому сезону снято больше десяти пилотов. Они прошли сито из 100 идей, и нам это все нравится. Для нас запуск каждого пилота — как выпуск новой машины. Снять дешевую программу, что-то на ней заработать, потом закрыть — это не стратегия, а тактика, суетливая и паническая. Мы же накатываем наши бренды: создаем к ним мобильные приложения, сувенирную продукцию, пытаемся присутствовать во всех средах. Современное телевидение может быть только проектным, линейное телевидение не вечно. Те же приложения "Орла и решки" неоднократно входили в топ AppStore, мы готовим грандиозное приложение на базе "Ревизорро" — это будет фактически русский Bed & Breakfast.

— Какие премьеры вы готовите к новому сезону?

— Расширится линейка "Ревизорро", появится авторская программа одного из наших главных лиц Андрея Беднякова, после первого сезона "Битвы салонов" придет "Битва ресторанов" с Ксенией Собчак. Обновятся программы про путешествия, и будет одна совершенно зубодробительная программа, которая, мне кажется, по рейтингам превзойдет "Ревизорро". Еще мы ведем разработку сразу трех сериалов на следующий год.

— До этого вы не выпускали собственные сериалы?

— Нет. Будет ситком и молодежная сага — самый дефицитный продукт на рынке развлекательных каналов. Когда-то был большой успех у "Не родись красивой", мы пытаемся сделать свой хит. Третий сериал — драма, но пока мы сомневаемся. Мне кажется, мы еще недостаточно выросли, для того чтобы показывать драму. Ребенку два года, он уже научился ходить, говорить, но еще не может быть чемпионом России по дзюдо — надо, чтобы косточки подросли.

— На старте "Пятницы" в эфире был поэтический проект "для умных и тонких", где в ночном эфире известные люди читали стихи. Позже вы анонсировали еще 12 "интеллектуальных проектов" о культуре и авангарде в стадии производства. Где же они?

— Последние полтора года приоритетом был быстрый вывод канала на положительную EBITDA и чистый денежный поток от операционной деятельности, моя менеджерская задача была сделать канал популярным, чтобы он начал зарабатывать. Поэтому эти проекты были отложены. А та часть меня, которая интересуется поэзией, потихонечку, ночью, только за счет сна занималась фильмом "Бродский — не поэт". Думаю, в следующем году вернемся к этой теме. У нас появились деньги на, как сейчас это принято называть, социально-ответственные проекты.

— Как сказалась на вашем бизнесе ситуация на Украине: может, закупать контент оттуда по-прежнему возможно, а продавать? Много ли вы продавали на Украину?

— В первый год существования мы продали туда контента на серьезное количество миллионов долларов. Сейчас продаем что-то на Украину — не в таких объемах, но мы в таких объемах сейчас и не производим. Плюс мы не производим политизированный контент, поэтому таких трудностей с продажами нет. Второй рынок после Украины — Казахстан, дальше — в совокупности Израиль, Белоруссия и закавказские страны. У нас нормально идут продажи, но не так, как было когда-то.

Стратегически мы стремимся к 100% прав на контент, чтобы капитализировать канал. Доходы телевидения в основном — это продажа прямой рекламы и спонсорство. Но если мы посмотрим на опыт NBC и подобных каналов, у них серьезно прирастают доходы от проектов развития бренда по принципу "360", от присутствия во всех средах, от digital. Наша задача — догонять нерекламные доходы, и в этом смысле несколько проектов в новом сезоне получат ежедневный digital-вариант. Плюс продажа на другие территории.

— Насколько вы сейчас зависимы от покупного, зарубежного контента?

— В незначительной степени. Есть линейка зарубежного сериала, который выходит в поздний прайм. У нас много показателей эффективности, и помимо маржинальности, EBITDA и других это собственно независимость от чужого контента. Я вообще не понимаю, что такое телеканал, который полностью состоит даже не из сериалов — это ладно, а который активно закупает программы других каналов. На старте "Пятницы" такое было, но это был чисто маркетинговый трюк, чтобы обратить на себя внимание. Это ушло из эфира через три месяца, потому что был готов свой контент. Но когда канал существует уже пять, шесть, семь лет и покупает повторные программы другого канала (на внутреннем рынке)... Я не понимаю, зачем он тогда существует. То есть креатив настолько на нуле, что мы не можем произвести ни одного хита?

— Многие телеканалы заморозили проекты, вы, получается, не стали?

— А зачем? У нас же все монетизируется. Мы вообще не в кризисе, мы живем лучше, чем в прошлом году. Контент стал дешевле, выросло спонсорство, растет прямая реклама. Зачем что-то ставить на полку? Да, в этом году я бы не стал запускать сериал. Это уже совершенно другие деньги (нужно отбиваться с первых нескольких показов), сейчас глупо это делать, это понизит маржинальность. Можно выстреливать одной-двумя премьерами в месяц, у нас есть такая возможность, потому что пилоты сняты и продолжают сниматься. У нас большое количество повторов и, может быть, не такое оглушительное количество премьер, которое должен выдавать канал в первой долевой тройке. Зато в прайм-тайме работают премьеры — и, что бы ни происходило на других каналах, они не падают вообще. Это как раз достижение программирования. Ну и производства. Так собственно и планируем продолжать.

— Как изменилась стоимость контента?

— Он подешевел. Сейчас огромное количество творческих коллективов без работы. При том же качестве мы сокращаем затраты на канал.

— Подешевела вся производственная цепочка или что-то отдельное?

— Во-первых, понты подсдулись. То есть, говоря научным языком, затраты на творческие коллективы, которые стали адекватнее себя оценивать. Рынок был очень сильно перегрет, люди объявляли какие-то несусветные зарплаты, и за эти деньги ты мог довольствоваться очень средними специалистами. Теперь топовые производители с удовольствием скидывают свою рентабельность, возвращаются в берега, платят разумные деньги. Аренда техники, все стало дешевле.

— У вас есть ключевые партнеры в производстве контента, продакшены, от которых вы зависите?

— Нет. Для маленького канала это губительно. Чаще всего мы придумываем, формулируем формат и предлагаем нескольким компаниям его разработать. Кто предложил лучшее соотношение цена/качество, те снимают пилот. Мы работаем с очень многими компаниями. Мейджора нет.

— То есть вам не нужен карманный продакшен? При телеканале или при холдинге? Рассматриваете возможность купить кого-то?

— Мы не настолько круты, чтобы сейчас покупать кого-то. Главная задача — иметь 100% прав на свой контент, какая разница, кто его произвел? Если у нас права во всех средах, зачем нам кормить армию авторов или еще кого-то? Это нагрузка на EBITDA. Хотя, может, со временем, когда мы будем еще больше расти, у нас и появится какой-то продакшен in-house, который будет производить часть стратегически важных продуктов. Но это пока предположения.

— Скоро освободится место во втором мультиплексе в связи с тем, что "Газпром-медиа" уведет спортивный канал в первый бесплатный мультиплекс, и на свободный слот ожидается конкурс. Раньше "Пятница" претендовала на присутствие в мультиплексе, но уступила каналу "Спас". Сейчас вам интересно участие?

— Со стратегической точки зрения мы должны присутствовать во всех средах, где сейчас и в будущем будет происходить монетизация контента. Но, как я уже сказал, для нас музыкой прозвучали слова господина Волина о том, что аналог будет жить. Но да, мы интересуемся мультиплексом.

— В интернете у вас только бесплатный контент или будете продавать что-то за деньги?

— Я не верю в разговоры об эффективности таких кейсов у тех или иных телеканалов. Помните, группа Coldplay заявила, почему она не приедет в Россию? Когда они выложили свой альбом в сеть и сказали "заплати сколько хочешь", из России пришло в десять раз меньше денег, чем из Финляндии. Поэтому, ну о чем мы говорим? У людей и так денег нет. Если говорить о заработке в digital-среде, то главным является продажа рекламы. Мы хотим научиться зарабатывать на пользовательском контенте, разрабатываем мобильные предложения для программ, пытаемся делать что-то в области мерчандайзинга, но мы еще не обладаем таким продуктом, который можно было бы до премьеры продавать за деньги. Плюс этот путь мне не кажется таким уж увенчанным финансами в конце. Но стратегически мы стремимся к этому.

— В "Газпром-медиа" поменялось руководство (вместо Михаила Лесина был назначен Дмитрий Чернышенко). Что поменялось для вас? С кем вам комфортнее работать?

— Нам сейчас очень комфортно. Знаете, всегда же кайф в чем? Когда ты получаешь доступ к какому-то опыту, который тебе неизвестен. Пришли люди, которые сделали Олимпиаду и имели колоссальный опыт сотрудничества с международными компаниями. Я люблю учиться.

Интервью взяли Анна Афанасьева и Павел Белавин
Коммерсант

Фото: Сергей Бобылев / Коммерсантъ

Программный директор «Радио ВДВ» рассказал о 6 составляющих успеха новой радиостанции.

Андрей Иванов на радио с 1996 года. За это время успел поработать на самых различных позициях – от диджея до программного директора. Главная его страсть – музыкальное программирование. Он является автором уникального в своем роде пособия «Музыкальное программирование радиостанций». Среди его побед «Премия Попова» за лучшее оформление на радио «Балтика» в 2005 году и, конечно же, революция, которую совершила радиостанция «Милицейская волна». Тогда в самом начале нулевых под руководством Маргариты Набоковой скромное радио за полгода взлетело на вершину московских рейтингов, перескочив два десятка пунктов. Сейчас Андрей трудится над ещё одним амбициозным проектом – «Радио ВДВ». О новой любопытной интернет-радиостанции Андрей Иванов рассказал «МедиаПрофи».

Расскажите о «Радио ВДВ», которое вы программируете?