Алексей Волин: "Будем бить пиратов по всем местам, особенно по чувствительным"
По каким местам будут бить пиратов, что произойдет с интернетом в 2016 году и почему всем нужны генералы, а не водопроводчики, рассказывает Алексей Волин, замминистра связи и массовых коммуникаций.
— Два ярких события произошло в интернет-сфере в последнее время, одно создали вы сами, другое случилось помимо вашей воли — новый дизайн «Кинопоиска» вызвал возмущение миллионов. Что там такого не понравилось, что привело даже к уходу людей из компании?
Владимир Киселев о покупке РМГ: Не заглядывайте в чужой кошелек!
Владимир Киселев: «Если я не стану иметь отношения к "Русскому радио", русская музыка загнется»
Сделка по продаже контрольного пакета в радиохолдинге «Русская медиагруппа» согласована и закроется в ближайшее время, утверждает Владимир Киселев, который вел переговоры о покупке компании в интересах «Госконцерта». О переговорах с ВТБ, спорах с миноритарием РМГ Сергеем Кожевниковым и эстрадными артистами, а также о планах по реорганизации РМГ он рассказал в интервью Rambler.
— Сделка по покупке РМГ имеет широкий резонанс в СМИ, но нет понимания, чем все это кончится. Какой сейчас статус у сделки? О чем вы договорились с контролирующим акционером ИФД «Капиталъ» и Леонидом Федуном?
— Продажа РМГ с ними согласована, мы находимся в процессе банковского согласования кредита.
— Получен ли кредит на покупку РМГ?
— Я не хочу сейчас обижать, но в школах и детских садах людей учат не заглядывать в чужой кошелек.
— Если ВТБ одобрит кредит, сделка пройдет сразу?
— Пройдет, как только ВТБ одобрит кредит плюс наши средства, потому что никогда банк не дает 100-процентный кредит. Банк дает, как правило, 60-70% от требуемой суммы. Поэтому банк даст то, что он даст, остальное мы покрывать собственными средствами будем.
— Другие банки не привлекаете?
— Если не хватит, привлечем другие банки.
— ВТБ дает в районе 3 млрд рублей?
— ВТБ дает столько, сколько они примут решение. Откуда ж я знаю, сколько они дадут? Они смотрят, можем ли мы обслуживать долг и не будем ли мы банкротами.
— Как будет структурирована эта сделка, как вы видите?
— Берем кредит, покупаем РМГ — я, Госконцерт, любая третья организация, на кого банк даст. И начинаем работать, выплачиваем кредит.
— А Госконцерт — обязательное звено?
— Абсолютно нет.
— Какие вы видите дальнейшие шаги по этой сделке?
— Как и любая сделка — мы направили оферту, обсуждаем определенную цифру. Как только мы получим кредит, хозяева «Русской медиагруппы» выберут, кому они продадут. Думаю, они не изменят отношения и продадут нам.
— Они продадут. А Кожевников (Сергей Кожевников, миноритарный акционер «Русской Медиагруппы», контролирует 22% радиохолдинга — Rambler) продаст?
— Он останется нашим наставником.
— То есть вы допускаете ситуацию, при которой Кожевников остается акционером?
— Какая мне разница? Контрольный-то пакет будет у нас. Сейчас продажа акций — дело старших акционеров РМГ.
— Вы допускаете возможность, что сделка будет оформлена лично на вас?
— Как банк решит.
— А когда рассчитываете закрыть сделку?
— Но мы думали уже к середине августа закрыться — в таком пессимистичном варианте. Если бы не произошел конфуз с Архиповым (Сергей Архипов, назначенный на пост гендиректора РМГ 13 августа и 18 августа объявивший о своем уходе из-за давления на него со стороны Госконцерта — Rambler), уже все произошло бы в нормальном режиме.
— Потребуются ли инвестиции для развития холдинга в дальнейшем?
— Я думаю, достаточно своих средств. Мое мнение — что на другом уровне будет работать холдинг, в разы вырастет выручка.
— Какие источники доходов планируются?
— Реклама, концертная деятельность, субреклама и скрытая реклама.
— Можете рассказать, как именно патриотический холдинг будет участвовать в программах Минкультуры и Минсвязи?
— В письме доподлинно написано: создание на базе холдинга молодежных патриотических групп, исполнителей. В некотором роде — это инкубатор звезд.
— Вы рассчитываете на госфинансирование?
— Конечно, существуют же формы грантов.
— А что значит «инкубатор звезд»?
— Я не называл это впрямую инкубатором, я говорил «в некотором роде». На сегодняшний момент у меня заготовлено минимум 6 песен с ярко выраженным, на мой взгляд, отношением к своей собственной стране. Мы запускаем футбольный гимн, в котором поют футболисты сборной России.
У меня готова группа «Русские» с песней, «Земляне», «Санкт-Петербург». Все песни записаны, для многих сняты клипы, но мы их не выпускаем, потому что я их выпущу тогда, когда смогу им обеспечить нормальную информационную поддержку.
«Никто официально не обратился с письмом об отзыве музыкального материала»
— В СМИ публиковалась информация о намерении некоторых артистов уйти из эфира радиостанций, входящих в РМГ, в случае продажи холдинга. Оценивали возможный ущерб, если это произойдет?
— У меня очень определенное отношение к нашему артистическому бомонду. Я их, мягко говоря, не всех уважаю. По крайней мере, тех людей, о которых мы говорим. Мне звонит Алла Пугачева, мне звонит Юрий Антонов, Дмитрий Маликов, Лев Лещенко, Дима Нагиев — все говорят: «Дай мне выступить». Я им говорю: «Ни в коем случае».
Мы не собираемся устраивать войну. Более того, что это за хамство — делать заявления в стиле «мы уйдем, и в эфире „Русского радио“ будет 70% дыра». В стране только в базе данных «Русской медиагруппы» 120 артистов: «Виагра», Вера Брежнева, Дмитрий Маликов, Алла Пугачева и так далее. А здесь — 6-7-8 артистов, включая Зураба Церетели, старшего Преснякова и фигуриста Евгения Плющенко уйдут из эфира. Мы же все понимаем, почему они уйдут. И вот поэтому систему надо менять.
Вот поэтому, если все состоится, мы наведем порядок. Если не получится, и я не стану иметь отношение к «Русскому радио», русская музыка загнется. Это реально. Потому что если клавишно-электронное писание будет продолжаться дальше — все, конец.
— А что, по вашему мнению, следует изменить?
— Писать музыку надо так, как мы ее писали всю жизнь — вручную. Я знаю всю диджейскую музыку, извините за нескромность. У меня самая большая фонотека, которая только возможна. Если в России ничего не изменится, мы уйдем вообще в никуда.
Почему так моден на сегодняшний день диджеевский сэмпл? По одной простой причине — новую песню можно писать каждые три месяца. Почему эти песни тиражируются? Потому что рекламодатели не хотят иметь песни, которые отвлекают от рекламы. Когда Алла Пугачева поет «Айсберг» или «Без меня тебе любимый мой», женщины в этот момент вытирают слезы и в последующую рекламу отключаются и идут за бокалом вина — правда ведь? Когда идет любая песня диджеев, кто пойдет за бокалом вина?
—На Западе как сейчас, по-вашему, музыка пишется?
— Фаррелл Уильямс — для него пишут музыканты Бруно Марс, Найл Роджерс. Недавно Duran Duran выпустили вместе с Найлом Роджером фонограмму. Найл Роджерс вместе с Чиком и Бруно Марсом сделал эти треки, которые три года стоят на первых местах. Тот же Бруно Марс был на рынке 5 лет и в конечном итоге не был известен, пока не попал к Найлу Роджерсу. Почему? Потому что он играл абсолютно электронную музыку.
Сейчас уже есть готовый клип ВладиМира (сын Киселева — Rambler), я его придежриваю до того момента, когда мы придем и будем иметь возможность управлять процессом. Потому что в противном случае это вообще никому не нужно. Более того, у нас есть масса фонограмм, которые абсолютно для русского человека на сегодняшний день, мягко говоря, недосягаемы.
— Недавно были теледебаты на телеканале «Дождь», в ходе которых вас обвинили в давлении на оппонентов. Можете как-то прокомментировать?
— Мы, конечно, подадим судебные иски (против продюсера Иосифа Пригожина, который участвовал в дебатах — Rambler). Вы же смотрели дебаты на «Дожде»? Когда человек говорит о том, что кому-то взорвали машину, кого-то хотели посадить на 15 лет и, самое главное, — человек во всех интервью заявляет, что я в телефонных разговорах сказал ему — обращайся ко мне «Владимир Владимирович». Я не скрою, у нас есть распечатки, разговор строился из четырех слов: «Я к этому не имею никакого отношения». Всё.
Я уже не говорю, что он говорил в интервью и на радио. И в окна ему я стрелял, и к разборкам в Российском авторском обществе я причастен. Сам читаю и пугаюсь иногда. Но, а по поводу взрывов машин и любых других уголовных дел, у милиции всегда одно — вы знали о преступлении против человечества и об этом не сообщили, тогда вы покрываете преступление. Поэтому, конечно, адвокаты будут, думаю, на следующей неделе подавать в суд.
При очной встрече с Кожевниковым (совладелец РМГ Сергей Кожевников — ред.) возникла новая формулировка уголовная — «косвенно запугал». Всё сводится к голословным утверждениям и форме «в 1994 году был приглашен свидетелем», что является косвенным доказательством репутации, которая до икоты испугала.
Это новая юридическая формулировка, которая, думаю, обогатит Уголовный кодекс. Если вы обвиняете Киселёва, что он участвовал в сомнительных делах, будьте любезны предоставить эти сомнительные дела с доказанными фактами, а не с домыслами и слухами. Или вы имеете в виду Красную площадь, Крым и т.д?
Давайте посмотрим на самого Кожевникова. Он был инициатором написания письма президенту, флеш-моба в социальной сети, мало того, всем артистам рассылался текст обращения, которое они должны были записать и выложить в социальную сеть с пометкой срочно. Артисты попытались объявить бойкот — мы заберём все песни из эфира РМГ. Но прошло время. Как песни звучали, так и остались звучать. Никто ведь их не убрал. Никто официально не обратился с письмом об отзыве музыкального материала. А кого убрали из эфира? Из эфира убрали всех артистов Владимира Киселёва, которые крутились на радио и телевидении. Убрали без предупреждения. Вдруг настало 29 июля, а в эфире их нет.
— Что это за обвинение, связанное с ОПГ?
— В 1994 году я допрашивался по делу Александра Малышева — как свидетель и законопослушный человек. Меня пригласили — я пришел. Задали вопросы — я ответил и ушел. Вас пригласят в милицию — вы не пойдете давать показания?
Но что я еще хочу сказать касательно теледебатов, так это то, что я ни одному человеку не угрожал, я никогда не манипулировал именем президента — я ни с кем не разговаривал. Начиная от Киркорова и заканчивая всеми, кто подписал письмо. Единственного, кого видел за последние пять лет, — это Гришу Лепса: в ресторане поболтали и разошлись. Господин, который со мной говорил в теледебатах (Кожевников — Rambler) лжец. Если человек в одном интервью говорит, что Киселев ему угрожал и прикрывается именем Путина, а в следующей газете мы читаем, что Киселев ему не угрожал, то правда не его конек.
Киселев ни разу не подтвердил в СМИ приписанную ему связь с президентом, в отличие от Кожевникова, который заявил в СМИ, что его «поддерживает Администрация президента». Здесь стоить отметить, что поздравительная телеграмма от президента с поздравлением с 20-тилетием «Русского радио» — это всему холдингу, а не лично Кожевникову. Кожевников же заявлял, что когда он приедет в Россию, то напишет заявление в РУВД и ФСБ. Он уже написал заявление? Где заведённые уголовные дела? Сделал бы хоть что-то из того, что говорит (но про охрану он, конечно, не обманул, охрана у него есть). А так только высчитывает, когда, где и при каких обстоятельствах мы встречались и общались. Игнорировал я или избегал. Это мне хотел бы напомнить? У меня с этим проблем нет. Зная свой день, расписанный по минутам и больше половины дня находясь в зданиях с пропускным режимом, мне не будет составлять большой проблемы доказать, что любое упоминание о наших разговорах будет ложью.
Письмо рабочей группы по созданию патриотического холдинга, написанное в октябре 2014 года, было конструктивное и получило одобрение. Наше письмо президенту было принято во внимание и дана возможность быть в диалоге, быть услышанным в администрации. И мы в конструктивном состоянии для решения нашей просьбы по поводу подготовки молодых, создания холдинга и привлечения артистов к патриотической теме, в очередной раз указываем на тех артистов без имен, которые находятся в противотренде.
Да, я не стесняюсь, что я хочу создать холдинг гражданско-патриотической направленности, Надежда Бабкина и Пелагея, создают фольклорные продюсерские центры. Это ведь не мешает людям, которые создают рэпповые центры, блэк-стары. Мы ведь не мешаем телеканалу «Звезда» и не спорим с ними. Мы один из маленьких отрядов. Каждый занимается своим делом, мы никому не мешаем.
— В этом письме было упоминание «Русской медиагруппы»
— Нет, не было. В письме было сказано — на базе концертного зала, который строится на стадионе «Открытие» при поддержке телеканалов «Бридж ТВ», «Муз ТВ», «Руссонг» и РМГ. Телеканал «Бридж» отказался от холдинга и с ними ничего не случилось. Мы продолжаем с ними общаться и сотрудничать.
При поддержке, так как концертный зал строится на финансы ИФД «Капитала». Мы не должны это ни с кем согласовывать, ведь мы не покупаем «Русскую медиагруппу», это ведение и прямое право госпожи Плаксиной (Ольга Плаксина, председатель совета директоров ИФД — ред.). Поэтому первая же строчка — письмо президенту о покупке РМГ — ложь. Нет письма о покупке РМГ.
Когда в марте нас попросили поддержать референдум в Крыму, когда нас попросили приехать в Луганск и Донецк, когда нас попросили выступать перед беженцами в Белгороде, мы все это сделали. Везде выступали наши артисты. А президент написал свою резолюцию на этом письме, дав ему ход, так как оно конструктивно.
Что получается с письмом артистов? Я считаю его хамским, потому что писать президенту, чтобы он участвовал в споре хозяйствующих субъектов, — это хамство. Они пишут, что РМГ продается по заниженной цене, но сегодня мы знаем, что артисты предложили продать им за те же деньги. Получается, что если мы участвуем в покупке, то это заниженная стоимость, непрозрачная сделка или того хуже — рейдерский захват. А если артисты, то тут всё правильно: и цена, и все остальное. В письме теперь получается, что все наши артистические силы были брошены с формулировкой «не тот патриотизм и не тот патриот и вообще непонятно кто», на выходе мы получили очень простую ситуацию — продайте нам. Но им отказали.
Всё оказалось тривиально до безобразия. Уже забыто, кто более патриотичен. Уже забыли, что такое вообще «патриотический холдинг» и наше письмо, которое говорило совершенно о другом. Просто хочется кушать по выражению: «Мы кормили, а теперь продайте нам». То есть, как говорил господин Норкин по поводу Гусинского, впереди любой информации и впереди любой идеологии бабло.
—Какие телеканалы вы готовите к запуску для радиостанций РМГ?
— Я зарегистрировал 4 телевизионных музыкальных канала, которые, если у нас все будет нормально, станут неким визуальным воплощением того, что будет на радио. Для достижения всеобъемлющего эффекта мы объединили телеканалы, радиостанции и интернет-ресурсы по соответствующим жанрам и направленностям. Теперь вы точно знаете, где можно увидеть видеоклип на уже полюбившуюся песню, услышанную по радио. Больше не нужно искать его в интернете, нужно просто включить канал и наслаждаться просмотром. Телеканалы будут вещать в сетях кабельных и спутниковых операторов, мы уже получили лицензии, согласования с кабельными операторами, сейчас готовим тестовый режим: если все будет нормально, я думаю, через некоторое время выйдем в круглосуточный тестовый режим. На каналах не будет рекламы.
— А как будете зарабатывать? Подписка?
— Пока задавим рынок, а потом будем смотреть.
— А с кем операторов вы договорились?
— Со всеми. «Триколор ТВ», «Акадо», все.
«При таком валютном курсе невозможно пригласить западников»
— Планируете ли менять концепции радио «Максимум» и «Монте-Карло»?
— Радио «Максимум» как играло свою музыку, так и будет. «Письмо творцам» (письмо артистам с угрозой убрать их песни из эфира, если они не откажутся от критики сделки — Rambler) — где там хамство? Там написано: «Мы уважаем ваше право не сотрудничать с Русской медиагруппой». Это ж не юридический документ, не надо присылать адвоката, голубя с конвертом. Вы заявили, что не будете сотрудничать с нами. Так заявите, что поменяли мнение, мы вас всех ждем.
— Так в итоге кто написал это письмо, откуда оно пошло?
— От нас пошло. Если придается значение, кто его написал — считайте, что я его написал. И кстати, за каждое слово там отвечаю.
— А какие-то радиостанции могут быть выставлены на продажу после этой сделки?
— Нет, все можно развивать и гораздо более интересно, чем сейчас.
— Может ли быть организован какой-то новый фестиваль на базе «Максимум» наподобие «Максидрома»?
— Мое мнение, что вот эта история вообще иссякла. При таком валютном курсе невозможно пригласить западников. Я в этом году даже не проводил «Белые ночи». Проводить фестиваль с русскими артистами — это и есть ответ на ваш вопрос. Но с какими? Кто новые русские артисты? Вы посмотрите, как мы ворвались на рынок — мы, «Машина времени», «Аракси», «Круиз». Десятки. Как после нас — ДДТ, «Аквариум», «Алиса» и т.д. И 20 лет после этого нет никого — почему? Потому что люди не могут найти себе эфир?
— А с телеканалами у вас будут какие-то преференции, вы будете включены в базовые пакеты спутниковых операторов?
— Будем платить деньги — будем включены. Сейчас мы готовим тестовое вещание, вчера я закончил с западниками. Кстати, для «Максимума» и для «Монте-Карло», для тех двух каналов, которые будут у них, я вчера заключил соглашение с iMusic TV GmbH. 10 тысяч клипов для канала «Максимум», то есть вся мировая музыка. И мы тестово это включим. Для «Монте-Карло» чуть меньше, но тоже будет новая западная музыка.
— Дорого стоит такая библиотека клипов?
— Нет — не забывайте, сколько я лет на рынке. Мы друзья. Во-вторых, это ж тестовое вещание: сейчас высчитаем рынок, выйдем, будем говорить об экономике.
— Эти телеканалы оформлены на отдельное юрлицо?
— На «Кремль Медиа». А потом это будет холдинг.
— Потом вы внесете «Кремль Медиа» в РМГ и доля Кожевникова размоется?
— Как получится.
— А вы когда эти каналы будете интегрировать с холдингом — сразу сделку закроете или через какое-то время?
— Нет, эти каналы независимо от сделки с РМГ будут.
— Но могут быть влиты?
— Да.
— Какие еще способы продвижения радиостанций вы намерены использовать?
— У нас, я думаю, будет соглашение с «Профмедиа» (сейчас ВКПМ, входит в «Газпром-медиа» — Rambler), будем выходить на «Милицейскую волну» и у нас будет соглашение с «Дорожным радио», если «Европейская медиагруппа» не продаст его.
— Что за соглашения?
— О совместной деятельности: наши артисты крутятся у них, а мы берем то, что крутится у них. Речь идет о телеканалах. Я считаю, что Юрий Костин (глава ВКПМ — Rambler) самый большой профессионал на этом рынке.
Кстати, Архипов (Сергей Архипов — с 13 августа назначен гендиректором «Русской медиагруппы» — Rambler) хотел переименовать обратно DFM в «Динамит», что мне кажется, неплохо.
Фото: ТАСС
Роман Емельянов: «Хорошая музыка – всегда в моде»
Роман Емельянов, без преувеличения, тот самый демиург, определяющий, какую именно музыку мы слушаем сегодня, и что станет хитом завтра.
Основатель проекта The Bell Елизавета Осетинская беседует с Демьяном Кудрявцевым
В этом выпуске «Нос к носу #медиа» основатель проекта The Bell Елизавета Осетинская беседует с Демьяном Кудрявцевым, российским медиаменеджером и предпринимателем, владельцем газеты «Ведомости» и агентства «Ясно Communication Agency».
История успеха «ИНТАЛЕВ». Интервью Алексея Федосеева, директора по информационным проектам компании «ИНТАЛЕВ» проекту E-xecutive
E-xecutive: Вы занялись предпринимательством, когда вам было 18 лет. Почему так рано? С чего вы начинали, как появился «ИНТАЛЕВ»?
Алексей Федосеев: Я занялся бизнесом еще раньше, лет в четырнадцать, потому что мне хотелось быть самостоятельным. Конечно, сначала был мелкий бизнес, купи — продай, мороженое, газеты и т. д. Как еще мог зарабатывать школьник, да еще в 1991 году?
Иван Засурский: "Все больше людей предпочитают смотреть, а не читать"
Заведующий кафедрой новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова и основатель онлайн-газеты «Частный Корреспондент» Иван Засурский в интервью «Газете.Ru» рассуждает о будущем интернет-СМИ и их роли в обществе.
— Иван, количество онлайн-СМИ сегодня стремительно увеличивается. Сохранится ли этот рост в будущем или основная читательская аудитория сосредоточится вокруг уже известных интернет-изданий?
— Мне кажется, развитие крупных и небольших онлайн-изданий будет происходить одновременно, поскольку возможности для роста есть и у тех, и у других. Но далеко не все медийные проекты будут делаться для прибыли. Возрастет количество корпоративных медиа — ведь, как показывает практика SMM (Social media marketing, процесс привлечения трафика и внимания к бренду или продукту через социальные сети. — «Газета.Ru»), практически для любого бренда можно сделать медиа. То же самое можно сказать о научной школе или общественной организации.
В обозримой перспективе появится много локальных онлайн-проектов, сосредоточенных на деятельности какого-либо отдельного региона или даже района. Также будет расти количество специализированных изданий, ну и, конечно, будут развиваться и большие бренды.
На зарубежных рынках мы уже можем наблюдать серьезное увеличение объема инвестиций как в видеохостинги (сайт, позволяющий загружать и просматривать видео в браузере через специальный проигрыватель. — «Газета.Ru»), так и в онлайн-медиа, которые становятся более мультимедийными. Ведь их развитием занимаются в том числе и крупные медиахолдинги и телекомпании, которые видят в интернет-изданиях новый канал распространения контента, приносящий серьезные доходы. Но как это будет развиваться в России — покажет время.
— Сохранят ли крупные онлайн-СМИ свою общественно-политическую направленность или популярность завоюют новые тематические направления?
— Это предсказать крайне трудно. Рост интереса к экономическим публикациям часто совпадает с событиями в экономике, политика становится интересна в случае крутых поворотов событий... Я думаю, что в различных онлайн-СМИ будут востребованы различные виды контента.
На сегодня очевидно, что все большим спросом пользуется научный и научно-популярный контент.
Иными словами, читатели не ждут серьезных перемен в политике и экономике или не готовы пока всерьез интересоваться этим, а потому будут с удовольствием читать какую-либо познавательную информацию, которая расширяет их представления о мире и дает информацию о новых идеях и технологиях. Так что данный сектор активно развивается в последнее время.
— Насколько большое развитие данный тематический блок может получить в обозримом будущем? И будет ли он развиваться как часть крупных онлайн-СМИ или мы увидим рождение целого ряда небольших отраслевых изданий?
— Сейчас можно с уверенностью утверждать, что формируется скорее новая информационная структура. На практике это означает, что нам нужны открытые банки знаний и многие научные онлайн-СМИ также смогут выступать и как агрегаторы, и как архивы научных статей. При этом они будут интегрированы с соцсетями. Например, «Киберленинка», крупнейшая библиотека научных статей, уже зарегистрирована как СМИ.
Но в обозримом будущем скорее будут предприниматься попытки сделать гибридное издание, когда читателям будут доступны как собственные научные публикации, так и статьи и рефераты известных ученых. На этих же ресурсах будет публиковаться и научно-популярный контент, а также различные приемы взаимодействия с аудиторией, например, конкурсы и интерактивные мини-игры.
— Насколько усилится тренд перехода традиционных печатных СМИ в онлайн-формат и насколько увеличится, соответственно, потребность в изменении механизма работы журналистов, которые привыкли к более размеренному ритму и вынуждены будут прибавлять в оперативности?
— Я думаю, тяга к переходу в онлайн-формат будет становиться все больше и у изданий будут как открытые модели, так и paywall (платная подписка для доступа к материалам онлайн-СМИ. — «Газета.Ru»). Также популярность обретут такие новые жанры, как, скажем, мультимедийные лонгриды.
— Что вы подразумеваете под концепцией мультимедийного лонгрида?
— Грубо говоря, это стандартный текст с обилием мультимедийных иллюстраций, сверстанный на специальной платформе, часто сопровождающийся инфографикой или реализованный через инфографику. По большому счету, он может быть одновременно и познавательной, и рекламной публикацией. То есть это некий спецпроект. Например, на «Частном Корреспонденте» по заказу вышел материал про Ботанический сад МГУ «Аптекарский огород», который стал частью МГУ 210 лет назад, а в следующем году встречает свой юбилей — 310 лет со дня основания императором Петром I. Это не реклама в чистом виде, а скорее просто специально оформленная мультимедийная история, активно и качественно работающая для заказчиков.
— Раз уж мы затронули тему рекламных публикаций, то хотелось бы узнать, каково будет распределение доходов онлайн-СМИ? Станет ли популярным механизм paywall или львиная доля доходов все же будет приходиться на рекламу?
— Модель paywall работает далеко не везде. Так, в общественно-политических изданиях она не всегда генерирует доход.
В то же время она хорошо работает в изданиях, за которые люди психологически привыкли платить.
Например, в онлайн-версиях традиционных печатных изданий. Она также отлично функционирует там, где читатель получает крайне важный, почти уникальный и очень нужный ему контент. И наконец, paywall работает в тех изданиях, где сформировалась некая специализированная аудитория.
То есть люди готовы платить за качественную информацию, потому что они на ее основе принимают решения. Экономическая или финансовая информация — в первую очередь. Вот что сегодня способно работать в режиме paywall.
— А если говорить о рекламных доходах?
— Везде они крайне различны, поскольку в каких-то изданиях они составляют существенную долю. Как правило, это традиционные лидеры рынка. У них есть большая коллекция материалов и поиск по ним, а также мощная читательская аудитория и давние связи с рекламными агентствами. В таких изданиях реклама может даже окупать их целиком или как минимум составлять существенную часть доходов.
В других изданиях больше приходится работать по спецпроектам и спонсорским моделям.
— Какими качествами должен будет обладать онлайн-журналист недалекого будущего и как они трансформируются из тех, что нужны авторам материалов сейчас?
— Главное качество журналиста будущего — это универсальность. Но она не должна довлеть над профессионализмом.
Важно не просто то, что человек может делать, а то, чтобы он мог одинаково хорошо исполнять сразу несколько функций.
В то же время пока существует непростительно мало журналистского софта, который бы облегчал задачу съемки, трансляции, поиска и адаптации материала.
Мне кажется, что люди будут учиться работать с текстами, видео и аудио, а в то же время более эффективными будут становиться и различные приложения и сервисы.
Это происходит в том числе и в повседневной жизни. Так, когда у всех появились смартфоны, выяснилось, что у всех теперь есть диктофоны и камеры. Серьезная часть сюжетов, которые все смотрят, уже снята на обычный телефон или видеорегистратор. В любом случае, это непрофессиональная техника, которая, в силу инноваций, становится качественным профессиональным источником.
— То есть если раньше были стрингеры, то сегодня стрингером может стать практически любой человек, у которого есть современный смартфон?
— Сейчас их задачу решают правильные отношения с аудиторией и наиболее активными ее членами, а также грамотно выстроенные технологии взаимодействия с читателями. Это совсем не так просто и может быть даже сложнее, чем содержать сеть стрингеров.
— Мы все же не полностью затронули тему того, как будет трансформироваться отображение общественно-политических новостей и материалов. Останется ли оно таким же, как в современных онлайн-СМИ, станет ли более аудиовизуальным или вовсе сменит направленность?
— Я думаю, что аудиовизуальность станет наиболее распространенным трендом. Все больше людей предпочитают смотреть, а не читать.
И хотя мне иногда кажется, что это не обязательно должно работать везде, опыт показывает, что появляется все больше гибридных изданий, где большой объем трафика дает видео. Я ожидаю дальнейшей популяризации инфографики, а также других более качественных способов работы с контентом, которые должны дать людям возможность усваивать гораздо большие объемы информации за меньшее количество времени.
— Но означает ли это, что стандартный текст, к которому мы привыкли, будет постепенно отмирать?
— Нет, конечно. Это означает, что он будет становиться более «разбавленным» другими форматами подачи материала. В некоторых случаях будет происходить замена текста, в некоторых — просто сокращение, как это произошло с объемом материалов при переходе из традиционного формата в онлайн. А в некоторых случаях мы станем свидетелями мультимедийного контента, где звук, видео, картинки и текст будут соединены воедино.
— А если говорить о таком важном аспекте журналистики, как интервью, как будет меняться этот жанр?
— Журналистика – это не только ремесло, но и искусство. О вкусах не спорят, и у каждого типа изданий останутся свои форматы. Ведь с тех пор как Энди Уорхол выпустил журнал «Интервью», мне кажется, мало что изменилось. Разве что добавились «правила жизни» — но это похоже на дневник, школьный журнал.
— Сейчас много говорят о концепции UGC (User-generated content, модель создания контента его же потребителями). Насколько популярна она станет в будущем?
— Она уже сейчас весьма популярна и весьма разнообразна. Одно дело, вы можете заставлять аудиторию генерировать контент бесплатно, как это делают LiveJournal или Facebook. Другое дело, ваша аудитория может писать комментарии, уточнять новости и сообщения, как в социальных медиа. А еще вы можете делать аудиторию вашими сотрудниками, как LifeNews или «МК».
Думается, в медиа есть еще много простора для инноваций, но этот бизнес не обязательно будет сверхприбыльным для всех его участников.
Ведь смысл его в том, чтобы быть сервисом и поддерживать коммуникацию в обществе. И этот рынок будет намного шире, приятнее и, в конечном счете, доходнее для всех участников, просто работать необходимо будет по новым моделям.
Автор: Владимир Тодоров
Умберто Бриндани: От работы в медиа нужно получать удовольствие!
Каково это – быть главным редактором самого скандального журнала своей страны? Особенно если эта страна – Италия.
Что позволительно, а что нет для желтой прессы? Почему редактор имеет моральное право публиковать даже те фотографии, которые наверняка вызовут общественное осуждение? Мы беседуем с бывшим руководителем итальянского журнала Chi.
Одно из самых скандально известных изданий Европы – это итальянский еженедельный журнал Chi («Кто»), который является одним из самых крупных покупателей фотографий, сделанных папарацци. При этом журнал (http://www.mondadori.it/Il-Gruppo/Periodici/Italia/Chi), дорвавшись до чего-то действительно скандального, не жалеет своих страниц, раскрывая тему во всех подробностях.
Основатель Alibaba Джек Ма: я не получал зарплату 12 лет
В первом интервью российской прессе основатель Alibaba рассказал РБК, почему инвестировать в Россию надо именно сейчас, зачем он уволил топ-менеджеров старше 45 лет и в чем разница между ошибкой и стратегическим выбором
«Нам нужны зимние шапки, а вы их умеете делать отлично»
— В 2015 году AliExpress зарегистрировала юридическое лицо в России, заключила несколько партнерских соглашений, а вы в рамках ПМЭФ впервые приехали в нашу страну. Очевидно, что грядет активная экспансия в Россию. Почему именно сейчас, когда российская экономика в кризисе?
— Когда другие думают, что все идет хорошо, я всегда говорю: нужно немного подождать. А когда все паникуют, я считаю: нужно двигаться вперед. У любой экономики есть взлеты и падения. Когда рынок падает, это лучшее время, чтобы подготовиться. Не имеет значения, с какими проблемами нам придется столкнуться в текущей экономической ситуации, в будущем все сложится хорошо. Я никогда не строю план на год вперед — я думаю о ближайших 5—10 годах.
— Вы полагаете, что сейчас дешевле зайти на российский рынок?
— Инвестировать в Россию сейчас действительно дешевле. Когда все считали, что интернет совсем неразвит, я был уверен, что это как раз отличная возможность. Когда же все заговорили о том, что интернет работает отлично, я говорю — технологии еще нуждаются в доработке. В России люди так много говорят о проблемах. Я же считаю, что сейчас самое время подумать о будущем. И как предприниматель, я всегда смотрю в будущее с оптимизмом.
Невозможно прийти на какой-либо рынок сегодня и завоевать его уже завтра. Для построения хорошего бизнеса нужно время. Российская экономика не в лучшем состоянии сейчас — значит, самое время выходить на рынок. Через 5 лет экономика в России начнет восстанавливаться.
Экспансия именно сейчас — это не иррациональное решение. Мы изучали российский рынок несколько лет и поняли, что продукт понравился потребителям. Инфраструктура для электронной коммерции в России далеко не идеальна, как и в Китае. Онлайн-торговля и интернет еще только развиваются, потенциал огромен. К тому же мы поняли, что внутренне готовы к экспансии.
— Как думаете, почему у Aliexpress так хорошо идут дела в России? Схож ли менталитет покупателей из России и Китая?
— Конечно, сходства есть. Почему онлайн-торговля в Китае выросла так быстро? Потому что инфраструктура для торговли и финансовая система были не в лучшем состоянии, а с приходом интернета они все больше и больше совершенствуются. Два—три года назад логистика была настолько плоха, что если девушка из России заказывала онлайн вещь из Китая на AliExpress, ее доставляли за 60—70 дней. Сейчас доставка занимает 20—25 дней. А что если мы еще улучшим логистику? В этом мы видим возможность для нашего бизнеса в России.
— Многие аналитики говорят, что AliExpress успешен в России только из-за низких цен.
— Я не знаю, какие цены в России. Вероятно, низкие: никто не стал бы покупать по высоким. Но я надеюсь, что и качество на высоте. Я думаю, что люди покупают на AliExpress, несмотря на долгое время доставки, из-за хорошего сервиса и качества продукции. Сейчас нам нужно усовершенствовать оплату и доставку, и дела пойдут еще лучше.
Вообще наша цель не продавать китайские товары в России. Я мечтаю о сервисе, через который малый бизнес из России будет продавать всему миру. В российской экономике все плохо, так почему бы не продавать в Китай? У нас 2,5 млн человек среднего класса. Я думаю, через 15 лет их будет 500 млн. И у них есть запрос на хорошие продукты.
— Неужели в Китае есть потребность в российских товарах? В каких конкретно?
— Мне тоже это интересно. Во-первых, китайских потребителей может заинтересовать еда из России. Во-вторых, может пользоваться спросом одежда. Мне говорят: одежда в Китае лучше и дешевле. Ок, но как насчет зимней одежды? Нам нужны зимние шапки, которые вы умеете делать отлично. Мы думаем, нужно привезти в Россию как можно больше туристов и посмотреть, что они покупают и в какие магазины ходят. С помощью этих данных можно будет понять, что купят китайцы онлайн.
— Какие у вас планы по объему продаж из России или по числу подключенных к вашей площадке местных бизнесов?
— В Китае на нашей платформе торгуют около 10 млн компаний. Если у нас будет хотя бы 1 млн продавцов из России — это уже хорошо.
— В рамках ПМЭФ у вас состоялась встреча с представителями «Почты России». Какие варианты сотрудничества вы рассматриваете?
— Я действительно встретился с гендиректором «Почты России» (Дмитрием Страшновым. — РБК) . Я очень ценю проделанную ими за последние годы работу — сокращение времени доставки из Китая с 60 до 20 дней. Я спросил, можем ли мы работать вместе над дальнейшим развитием логистики. Думаю, в следующие несколько месяцев мы сможем продвинуться до семидневного срока и значительно улучшить существующие сервис и инфраструктуру. Мы также думаем об улучшении платежной системы. У нас есть AliPay — возможно, в будущем появится Russia Pay. Если мы начнем инвестировать — работать с «Почтой России» и финансовыми организациями — через 10 лет в России будет очень продвинутая онлайн-торговля и инфраструктура для нее.
— Вы заинтересованы в сотрудничестве с «Почтой России» как инвестор?
— Делать бизнес — не значит покупать компании. Если бы нашей целью было заработать деньги, возможно, мы бы работали именно по такой модели. Но бизнес — это как свадьба. «Ок, ты ничего, давай жениться» — так просто это не работает. Перед тем как выходить замуж, нужно сначала повстречаться какое-то время, узнать друг друга. Так что нам нужен хороший опыт «ухаживания».
Нужно много общаться с представителями банковского, логистического секторов в России. Нужно, чтобы как можно больше молодых людей в России поняли, что интернет и электронная торговля могут изменить их образ жизни. И над этим мы будем работать (объявления о сделках возможны в 2016 году, передавал ТАСС. — РБК) .
— Несколько дней назад продажи в России начал еще один гигант онлайн-торговли из Китая — JD.com. Как вы собираетесь противостоять конкуренту в борьбе за российский рынок?
— Мы отличаемся по бизнес-модели: Alibaba не занимается электронной коммерцией в чистом виде. Мы помогаем другим покупать и подавать. Наша цель — чтобы каждая компания могла работать как JD.com, то есть продавать вещи онлайн. К тому же российскому рынку нужно больше участников, потому что потенциал онлайн-торговли в России огромен. Наконец, нужно быть финансово устойчивой компанией, чтобы успешно развиваться на новых рынках и вкладывать в их развитие. Иначе это будет выглядеть так: «Я хочу выйти в Бразилию, но где же взять кэш?»
Джек Ма
Ма Юнь (Джек Ма — это псевдоним) родился в 1964 году в небогатой семье музыкантов. Вырос в китайском городе-милионнике Ханчжоу в 180 км от Шанхая. Детство Ма выпало на время Культурной революции. В то время многие школы закрылись, и Ма пришлось учить английский язык самостоятельно. Западные туристы посещали Ханчжоу, и Ма бесплатно водил экскурсии для иностранцев в обмен на уроки английского. Один из туристов и придумал ему имя Джек.
Ма дважды провалился на экзаменах в педагогический института Ханчжоу, но в итоге поступил и получил диплом в 1988 году. Учителем Джек Ма проработал 6 лет, получая месячное жалование около $12-15. В 1995 году он впервые побывал в США в качестве переводчика торговой делегации. Один из друзей показал Ма, как работает интернет. Джек набрал в поисковой строке Yahoo! «пиво», но результатов из Китая не обнаружил и решил сделать китайскую интернет-компанию. Вернувшись в Китай, он сделал онлайн-справочник «Китайские желтые страницы», но бизнес не взлетел.
В 1998-1999 году будущий миллиардер руководил подразделением Министерства внешней торговли и экономического сотрудничества Китая. В 1999 году он оставил чиновничество и убедил своих друзей создать Alibaba Group — торговую площадку для малого и среднего бизнеса. Дела шли в гору: в том же году Alibaba привлекла $5 млн от Goldman Sachs и $20 млн от SoftBank.
В свои 50 лет Джек Ма — один из богатейших людей Китая. В глобальном списке миллиардеров по версии Forbes ему отведена 33 строчка: журнал оценил состояние Ма в $24,5 млрд. Только на IPO Ма заработал $867 млн (всю Alibaba оценили в $167,8 млрд). В 2013 году Джек Ма покинул пост президента группы и назначил преемником Джонотана Лу, а сам остался председателем совета директоров. С весны 2014 года он также возглавляет благотворительный фонд.
«Говорят, что Alibaba повсюду, но у нас есть фокус»
— Alibaba настолько «финансово устойчива», что может не только выходить на новые рынки, но и инвестировать в другие компании. Например, одна из солидных инвестиций — в мессенджер Snapchat. Как вы выбираете, в какие проекты инвестировать? Вам важны финансовые показатели или личность основателей?
— Мы ищем не основателей, а команды. Мы считаем, что очень важно, чтобы команда верила в то, что она делает. Например, много лет назад на китайском рынке мы сами начали конкуренцию с eBay. Мы как команда, любили наш рынок и верили, что можем улучшить его в перспективе 10-20 лет. Более того, нам некуда было отступать — в отличие от eBay у нас был только китайский рынок. И мы победили.
Когда мы находим партнеров, в которых инвестируем, мы помогаем, но не мешаем им добиться успеха. Этим отличается наша модель глобализации от американской. Американцы хотят быть крупнейшими акционерами. Мы же ищем партнеров, вкладываем деньги и считаем, что они должны быть номер один в компании, а не мы.
— Недавно Alibaba запустила свой видеосервис наподобие Netflix. У вас уже есть собственная платежная система AliPay и логистическая Cainiao. Какие сферы вы еще хотите охватить и почему?
— Люди не понимают, куда мы движемся, потому что считают нас компанией. Мы себя считаем не компанией, а организацией, которая в будущем изменит мировую торговлю. Наша первоочередная задача — упростить работу небольших компаний. Мы строим платформу, которая даст им то, что, как мы рассчитываем, им нужно: финансовые инструменты, логистический сервис, сбор данных, возможности трансграничной торговли. Так мы себя видим в ближайшие 10 лет.
А в последующие 10 лет, к которым надо готовиться уже сейчас, мы сфокусируемся на двух H: health («здоровье») и happiness («счастье») . В первом случае подразумевается, что мы будем вкладывать деньги в здравоохранение. А в случае со счастьем речь идет о кино, театрах и других развлечениях и средствах коммуникации для молодых людей. Люди теряются, говорят, что Alibaba повсюду, но у нас есть фокус — на малом бизнесе и двух H.
— У Alibaba есть инвесторы из России, в частности, Алишер Усманов и Юрий Мильнер. Вы с ними встречались?
— Нет, мы не виделись. Но я собираюсь это сделать в рамках своего текущего визита в Россию (встреча в рамках ПМЭФ так и не состоялась. — РБК). Я с радостью встречусь с нашими местными друзьями. Но не потому, что мы хотим больше денег. Мы должны быть благодарны всем, кто поверил в нас.
— Сейчас только 2% выручки от онлайн-торговли Alibaba получает из-за рубежа. Вы заявляли, что хотите нарастить этот показатель до 40%. Какую долю в этом займет Россия?
— Да, только 2% идет из-за рубежа: это и плохо, и хорошо. В ближайшие пять лет мы будем первой компанией в мире, у которой совокупный объем продаж на площадках достигнет $1 трлн. И по меньшей мере 20% этой суммы будет приходить не из Китая.
В текущих 2% российский рынок уже находится в тройке лидирующих рынков по группе. При этом есть пока трудности с доставкой, а многие россияне мало знают об Alibaba и не представляют, что имеют возможность не только покупать, но продавать вещи онлайн. Мы еще молоды, можем подождать еще 5-10 лет. Пока только одна компания из России участвует в эксперименте по продаже вещей через Alibaba на глобальный рынок (к принадлежащей Alibaba онлайн-площадке Tmall Global присоединился первый российский продавец — сеть универсамов «АБК». — РБК).
— Вы сказали, что через 5 лет объем продаж через Alibaba достигнет $1 трлн. Как вы планируете достичь этого показателя?
— В Китае живут 1,3 млрд человек. В 2014 году наш объем продаж уже достиг уровня Walmart (по капитализации в ноябре 2014 года Alibaba уже превзошла Walmart: $251 млрд против $246 млрд — РБК) . Вообще при наших темпах роста только в Китае через 5 лет у нас будут продажи как у четырех Walmart.
Смотрите, сейчас у нас примерно 800 млн пользователей в Китае, продажи составляют $0,5 трлн, потенциал — $2 трлн, причем без учета глобального рынка. А ведь спрос в развивающихся странах и в мире в целом огромен. Население США — более 300 млн человек, и если мы привлечем 100 млн клиентов там, это уже будет хорошо.
Так что с нынешними темпами роста (выручка Alibaba в последнем квартале 2014 года выросла на 40% по сравнению с аналогичным периодом 2013 года. — РБК) нам нужно даже меньше, чем пять лет, для достижения объема в $1 трлн в мире. Но поскольку нам необходимо еще очень много всего сделать, мы установили такую планку. Когда мы наберем базу из 2 млрд пользователей в Китае, Индии, Индонезии, России и других странах, мы будем очень привлекательны для малого бизнеса как площадка для торговли. Такая у нас сумасшедшая мечта, к которой мы стремимся.
Alibaba Group
Alibaba Group контролирует около 80% рынка электронной торговли в Китае. Холдинг объединяет несколько направлений бизнеса: Taobao, AliExpress, Tmall — это площадки для онлайн-торговли, AliPay — платежная система, China Smart Logistic Network — платформа для логистики, Alibaba Cloud Computing — облачный сервис.
Сервисы Alibaba успешно развиваются и вне Китая. В частности онлайн-магазин Aliexpress входит в топ-10 самых посещаемых в России сайтов: в мае 2015 года его месячная аудитория достигла 22,6 млн человек, по данным TNS.
На раннем этапе развития в Alibaba Group инвестировали Goldman Sachs ($5 млн), SoftBank ($20 млн). В 2005 году Yahoo! , вложив в Alibaba $1 млрд, получила 40% группы. В 2012 году Alibaba выкупил 20%-ный пакет обратно. Среди инвесторов Alibaba также фонд DST Global Юрия Мильнера и Алишера Усманова, фонды Glade Brook Capital Partners, Primavera Capital Group, CICC, Boyu Capital и другие: всего компания привлекла 7 раундов общим объемом в $4,8 млрд.
19 сентября 2014 года Alibaba провела IPO. Это было крупнейшее публичное размещение акций в истории Нью-Йоркской биржи: группу оценили в $167,8 млрд. Согласно финансовой отчетности, в последнем квартале 2014 года у Alibaba было 334 млн активных покупателей. Выручка холдинга за последний финансовый год (закончился 31 марта 2015 года) составила $76,2 млрд, что на 45% больше, чем годом ранее, а чистая прибыль — $24,3 млн (рост на 4%).
Согласно данным Crunchbase, Alibaba полностью купила восемь компаний (в том числе рекламную платформу AdChina и картографический сервис AutoNavi) и инвестировала в несколько десятков проектов (например, вложила $200 млн в мессенджер Snapchat).
«Деньги, которые у меня есть, мне не принадлежат»
— А какая у вас безумная мечта в личной жизни?
— В моей личной жизни? Если бы она у меня была!
Я бы хотел иметь больше свободного времени. Этот месяц был сумасшедшим: я был в Нью-Йорке, Чикаго, в городах Японии, Бразилии, России. Только один месяц и пять перемещений.
— То есть вы мечтаете меньше путешествовать?
— О да! Когда я был молод, я говорил своим сокурсникам, что однажды буду завтракать в Лондоне, обедать в Париже, а ужинать в Буэнос-Айресе. Я изучал английский и думал, что такая жизнь будет идеальна для меня. Теперь я знаю, как это ужасно. Пилот моего самолета — самый занятой в мире: мы путешествуем каждый день. Это происходит не потому, что нам нужно больше денег. У нас есть миссия. Я надеюсь, что смогу отойти от дел довольно рано. Недавно мы провели реформу: уволили всех топ-менеджеров, которые родились в 1960-х и оставили только тех, кто родился позже 1970-х. В нашей команде — 3 тыс. молодых людей, которые родились в 1990-х. В будущем я рассчитываю на них.
— Какое самое неудачное решение в бизнесе вы когда-либо приняли?
— У нас было множество мелких ошибок практически во всем — в финансах, найме сотрудников, отношениях с правительством, операционной деятельности. И мы продолжаем ошибаться. Какая наша самая крупная ошибка? Действительно серьезной, которая могла бы убить наш бизнес, не было: видите, мы пока живы.
Мы быстро учимся на своих промахах и меняемся. Каждая ошибка — это приобретение. Например, шесть лет назад мы решали, во что инвестировать в первую очередь — в облачные или мобильные технологии. Мы решили, что нужно начать с «облаков». Через два года начался мобильный бум, и нам пришлось догонять. Мы можем назвать то решение ошибкой, а можем — стратегическим выбором, который мы сделали в тот момент. Но мы спохватились и быстро изменили стратегию. Сейчас мы самая крупная в мире компания в сегменте мобильной онлайн-торговли (по данным iResearch, в конце декабря 2014 года доля Alibaba на рынке мобильной торговли достигла 86%. По отчету компании, количество активных месячных пользователей всех приложений группы составило 265 млн, что на 95% больше, чем годом ранее. — РБК) .
— Вы упомянули промахи в отношениях с властью. Какие у вас были сложности с китайским правительством, и как вы их преодолевали?
— Хорошо, что 15 лет назад, когда мы начали вести бизнес, никто ничего не знал об интернете, в том числе и правительства Китая, России, США и т.д. Мы сразу поняли, что не нужно ждать, пока власть поймет, как все работает, а нужно разговаривать с правительством и объяснять, в чем польза интернета, и почему мы должны вместе работать над его развитием. Я общался с руководством разных стран. Мне говорят: «Джек, ты со всеми поговорил, наверное, у тебя отличные связи». Но я не веду бизнес с государствами. Я всегда повторяю: можно любить власть, но жениться не надо.
Я стараюсь сделать так, чтобы правительство понимало, как работает интернет, и готов помочь бесплатно решать государственные проблемы. Я объясняю, что мы создаем новые рабочие места. Конечно, когда ты вырастаешь до огромного размера, ты сталкиваешься с определенными проблемами, которые исходят со стороны властей. Но нужно относится к этому, как к части природы, как к тому, что иногда ты прикусываешь язык зубами. Российская власть, возможно, волнуется, что мы выходим на рынок. Нужно пообщаться с ними: выслушать, о чем беспокоятся они, и рассказать, что волнует нас. Коммуникация в отношениях с властью очень важна.
— Многие бизнесмены, разбогатев, начинают заниматься благотворительностью. Вы не исключение. Чего вы уже достигли в этом направлении?
— Когда мне было 30 лет, я сказал себе, что буду делать что-то полезное, когда разбогатею. Я учитель по образованию, но преподавал только 6 лет. И я сожалею, что больше этим не занимаюсь. Я решил, что до 50 лет я должен научиться делать деньги, а после 50 — тратить их разумно. Деньги, которые у меня есть, мне не принадлежат, эти деньги — моя ответственность. Когда у тебя $1 млн, ты богат и можешь потратить деньги. Когда у тебя $10 млн, ты начинаешь беспокоиться — о курсе доллара, о том, куда бы их выгодно вложить. Когда у тебя $1 млрд, это не твоя собственность: это средства, которые тебе доверили люди, чтобы ты смог ими воспользоваться лучше, чем они сами.
Поэтому у меня есть свой фонд, в который я изначально направил 2% акций Alibaba (о создании благотворительного фонда Джек Ма и сооснователь Alibaba Джо Цай объявили в апреле 2014 года, при запуске в него вложили $2,4 млрд.— РБК) . На текущий момент я вложил в него около $4 млрд, но это только начало. Наш фонд фокусируется на поддержке окружающей среды, образования, здравоохранения. К тому же я хочу сделать вклад в развитие молодых талантливых людей, которые хотят заниматься благотворительностью. Для такой работы недостаточно одного желания — нужны навыки и способности. Человек может прийти со словами «Я люблю помогать людям», а потом растратить деньги впустую и развести беспорядок в делах. Людей нужно учить.
Я пока не умею хорошо тратить деньги — только учусь. Это моя вторая карьера, и она оказалась намного сложнее, чем делать деньги.
— Бизнесмены из России любят дорогие «игрушки»: личные самолеты, яхты и так далее. Какую дорогую вещь вы первым делом себе купили, когда разбогатели?
— Я еще не сделал эту первую покупку. Да, у меня есть самолет, но он мне нужен для работы. Я не интересуюсь покупкой всех этих вещей — машин, яхт... Из-за личного самолета у меня прибавилось работы: раньше я мог сказать, что у меня нет времени и возможности куда-то добраться. Теперь я все время путешествую, как вы поняли. А какую статусную вещь я купил? Даже не знаю.
— Может быть, iPhone?
— iPhone мне купила жена. Я с вами поделюсь одним секретом, о котором раньше не рассказывал: я не получал зарплату почти 12 лет. Поэтому я не знаю, как тратить деньги. Когда мне нужно что-то купить, я чаще всего даю кому-то деньги и прошу купить. А вообще смотрите, у меня даже нет часов и колец. Часы я не ношу уже около 30 лет: теперь просто не понимаю, зачем они нужны, ведь узнать время я могу на смартфоне.
Что делал Джек Ма на Петербургском экономическом форуме 2015
Джек Ма впервые приехал в Россию с официальным визитом в рамках экономического форума, который проходил 18-20 июня в Санкт-Петербурге. До этого Ма посещал Россию как турист — еще до создания Alibaba.
«Цель визита на ПМЭФ заключалась в том, чтобы обеспечить понимание нашего бизнеса и рассказать представителям государства и предпринимателям о тех возможностях, которые предлагает Alibaba. Поэтому мы встречались с различными представителями государственных организаций в рамках этого визита», — рассказал РБК представитель Alibaba.
19 июня на форуме Ма выступил с докладом о больших данных в бизнесе «От информационных технологий к технологиям данных: новая эра в коммерции и торговле» (From IT to DT: A new era for commerce and trade). Основатель Alibaba поучаствовал во встрече президента России Владимира Путина с бизнесменами из России и из-за рубежа. Конкретных решений на этом собрании, по информации «Ведомостей», не приняли: бизнес снова спрашивал президента о санкциях и других проблемах.
В рамках ПМЭФ Джек Ма встретился с гендиректором «Почты России» Дмитрием Страшновым. Также он пообщался с министром связи и массовых коммуникаций Николаем Никифоровым и министром экономического развития Алексеем Улюкаевым, рассказал РБК источник, знакомый с планами cторон. По сообщению «Вести.ру», Ма поговорил и с гендиректором «Яндекса» Аркадием Воложем о возможном сотрудничестве компаний. По словам Воложа, Ма проявил заинтересованность в проводимых поисковиком исследованиях и сказал, что ищет партнеров в сферах логистики и электронных платежей.
Дарья Луганская, Полина Русяева
РБК
Илья Копелевич, главный редактор «Business FM Москва»: «Люди перекормлены информационным фаст-фудом»
«Можно пожарить бургер быстрее, но он кажется сырым»
Денис Максимов: издательским домам надо меняться
Почему печатные СМИ оказались в глубоком кризисе и как из него выбраться
Печатная пресса, пожалуй, самый депрессивный медиасегмент в России: падение рекламных бюджетов в "бумажных" СМИ началось задолго до начала финансового кризиса, и обусловлено системными ошибками игроков индустрии, а не внешними факторами. Изменить ситуацию (и прежде всего отношение к ней издателей) пытается профильный комитет Ассоциации коммуникационных агентств России.
Sostav.ru встретился с Денисом Максимовым, сопредседатель комитета наружной рекламы и прессы АКАР, управляющий директор Media Direction Group. Г-н Максимов почти два десятка лет проработал в крупнейших издательских домах, и лишь несколько лет назад пришел в агентский бизнес.
Войти или Зарегистрироваться
Зарегистрированы в социальных сетях?
Используйте свой аккаунт в социальной сети для входа на сайт. Вы можете войти используя свой аккаунт Facebook, вКонтакте или Twitter!