МКС хочет пересчитать телезрителей

Некоммерческое партнерство "Медиа-Коммуникационный союз" (НП "МКС") предлагает наложить на операторов связи новую обязанность - регулярно отчитываться о количестве подписчиков ТВ-услуг. В МКС утверждают, что компании занижают количество абонентов, чтобы меньше платить правообладателям. В пятницу союз намеревался провести совещание по этому вопросу, но сообщить его результаты представители организации отказались. Мнения игроков рынка разделились: одни инициативу поддерживают, другие считают ее избыточной.

Как считают в Медиа-Коммуникационном союзе, операторы связи, которые оказывают ТВ-услуги, скрывают истинное число абонентов. Конкуренция на рынке высокая, компании стараются представить своим клиентам наиболее широкий выбор контента, но за него нужно платить правообладателям. А чем меньше подписчиков, тем меньше отчисления. МКС предлагает на законодательном уровне обязать операторов отчитываться обо всех своих пользователях, а нарушителей наказывать вплоть до отзыва лицензии.

Как сообщала "Российская газета", в минувшую пятницу должно было состояться заседание, на котором планировалось обсудить эту инициативу. Представители МКС, в ответ на запрос ComNews, эту информацию не подтвердили и не опровергли. Результаты обсуждения, если оно состоялось, исполнительный директор МКС Максим Апасов сообщить отказался.

Директор по маркетингу ООО "Орион Экспресс" Дмитрий Жичин полагает, что инициатива МКС актуальна только в отношении небольших кабельных операторов, доля которых на рынке незначительна. По его словам, занижение количества ТВ-подписчиков во многом провоцируют сами телевещатели - они устанавливают тарифы, которые существенно разнятся в зависимости от объемов базы операторов. "Крупные игроки, напротив, заинтересованы в максимально прозрачной оценке объемов абонентских баз и демонстрации активного роста своего портфеля, так как это увеличивает капитализацию компании. Лидеры рынка и так регулярно предоставляют сведения о своей абонентской базе в ответ на запросы контролирующих органов, эти данные соответствуют публичной информации о количестве абонентов", - сообщил Дмитрий Жичин.

По мнению заместителя директора по контентной политике ПАО "Ростелеком" Олеси Коноваловой, порядок в этом сегменте наводить действительно нужно . "Для всех игроков рынка должны быть единые правила игры. Как это сделать, каким образом, какими инструментами - предмет обсуждения и предложений экспертов МКС", - сказала она.

Как считают в "Ростелекоме", некорректная отчетность операторов пагубно отражается на рынке платного телевидения и искажает реальное положение дел. Какие конкретно компании занижают масштаб своего бизнеса, Олеся Коновалова не сообщила. По ее словам, в первую очередь, это региональные операторы. "Доподлинно известно, что многие операторы, имея базы в несколько десятков тысяч абонентов, указывают в отчетности сильно заниженное их количество. В результате они платят только минимальные лицензионные платежи, существенно занижая себестоимость услуги и улучшая показатели своего бизнеса", - заявила она. По словам представителя "Ростелекома", потери несут, в первую очередь, поставщики контента. Кроме того, получается, что у добросовестных операторов удельные затраты более высокие, чем у недобросовестных. От этого проигрывает и рынок, и государство, недополучающее налоги.

"Если верить телеканалам, такая проблема есть, но это лукавство, это элемент конкурентной борьбы крупных операторов с более мелкими, - утверждает вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России (АКТР) Михаил Силин. - Проблема в том, что телеканалы дают различным операторам разные условия по отчислениям. Если партнер крупный - отчисления более низкие. Если правообладатели считают, что их обманывают, они завышают лицензионные ставки и требуют гарантий".

Михаил Силин утверждает, что сделать рынок прозрачным - тренд правильный, но как это сделать технически, не очень понятно. Что-то решать нужно, но мер, предложенных МКС, недостаточно. "Мы считаем, что необходимо обязать вещателей давать одинаковые условия для всего рынка. Скидки могут быть, но они не должны отличаться в 10 раз, как происходит сейчас. И еще - нужно сделать так, чтобы не было возможности "душить" мелких игроков рынка", - сказал вице-президент АКТР.

Как уточнил руководитель пресс-службы ГК "Акадо" Денис Рычка, договор между правообладателем и оператором связи на трансляцию контента может заключаться на разных условиях, отчисления могут быть как фиксированными, так и зависеть от количества абонентов. По его словам, компании и так на регулярной основе отправляют сведения об абонентской базе в Россвязь и Минкомсвязи. "Инициатива МКС нам кажется избыточной и налагает излишние обязательства на операторов связи", - сказал представитель "Акадо".

Заместитель главы Минкомсвязи Алексей Волин сообщил ComNews, что с Минкомсвязи Медиа-Коммуникационный союз свою инициативу не обсуждал. "Мы не видим в ней особого смысла", - добавил он. Представитель министерства также отметил, что основу вещания составляют каналы первого и второго мультиплекса, которые идут по модели must carry (обязательны к вещанию) и вообще ничем не облагаются

Виталий Акимов
Комньюс

Подача иска против RuTracker.org отложена на неделю

Первый иск на «пожизненную» блокировку сайта pleer.com в рамках антипиратского закона подан в Мосгорсуд. Об этом «Известиям» рассказал глава Национальной федерации музыкальной индустрии (НФМИ) Леонид Агронов. Суд должен будет вынести решение до конца недели.

— Мы пытались урегулировать спор в досудебном порядке и направляли им претензии, но они на них не реагировали, — рассказал Агронов. — Те, кто хотел с нами сотрудничать, уже это делает. 

По словам Агронова, в течение этой недели они подадут иск о «пожизненной» блокировке против еще одного сайта. Название ресурса он сообщить отказался. Кроме того, НФМИ планировала на этой неделе подать иск против RuTracker.org, но не успевает собрать необходимые документы, поэтому этот иск подадут на следующей неделе. 

Ранее представители RuTracker.org заявляли Известиям, что готовы дать правообладателям специальный аккаунт, через который они смогут самостоятельно удалять ссылки на нелегальные раздачи. 

— Мы, конечно, готовы к переговорам, но совершенно непонятно, о чем мы можем договориться. Если мы получаем от правообладателей ссылки на те данные, которые нарушают их права, мы и так удаляем их в течение суток. Если ссылок много — мы даем правообладателю специальный аккаунт, и он сам может удалять ссылки, нарушающие его права. Так поступает, например, YouTube, это общемировая практика, — сообщил представитель ресурса.

Агронов рассказал, что такая позиция их не устраивает. Когда удаляют одну ссылку, вместо нее появляется другая. 

— Они перекладывают ответственность за свой сайт на третьих лиц, то есть мы должны будем следить, чтобы их сайт не нарушал права. Это неправильно, — рассуждает Агронов. — Системы наподобие Content ID, которая делает цифровой отпечаток контента [для YouTube] и запрещает его дальнейшее распространение, у них, по всей видимости, нет.

Согласно вступившей в силу 1 мая 2015 года расширенной версии антипиратского закона, именно Мосгорсуд в первой инстанции рассматривает иски о размещении в Сети фильмов, книг, музыки и софта. Эта инстанция по заявлению правообладателя должна принимать решение о досудебных обеспечительных мерах — внесении пиратского ресурса в черный список Роскомнадзора. При этом страница сайта, где размещены контрафактные материалы, оказывается недоступна для российских пользователей Сети. Для клиентов некоторых провайдеров недоступным становится весь сайт-нарушитель.

Закон также предусматривает процедуру «пожизненной» блокировки сайта — за рецидив. Pleer.com может стать первым ресурсом, который будет заблокирован навсегда.

Владимир Зыков

Известия

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Владимир Зыков

Как работа по антипиратскому законодательству меняет сознание людей, рассказывает Григорий Ивлиев

В июне администрация президента похоронила идею сбора денег с пользователей интернета и операторов связи за скачивание фильмов, музыки и книг: она не поддержала предложение Российского союза правообладателей (РСП) наделять операторов так называемой глобальной лицензией, в обмен на которую пользователи могли бы беспрепятственно скачивать контент в интернете. Однако идея «налога на интернет» жива. Новый руководитель Роспатента Григорий Ивлиев обещает, что его ведомство не оставит интернет-компании в покое и попытается сделать так, чтобы они делились с авторами и правообладателями частью своей прибыли. Ведомство предложит несколько вариантов – от миллионных штрафов за размещение пиратского контента до глобальной лицензии и создания специального фонда, деньги из которого пойдут на создание культурных ценностей.

– Первый вице-премьер Игорь Шувалов летом объявил о создании на базе Роспатента единого регулятора, которому будут переданы все вопросы, связанные с интеллектуальной собственностью. Какова цель его создания?
– Создание единого органа – это пока предполагаемое решение правительства. Мы новых полномочий еще не получили и работаем в рамках Роспатента. Необходимость создания такого органа можно объяснить сутью нашей экономики. Переход от одного экономического уклада (советского) к другому, казалось бы, совершился, но фактически это не совсем так. Даже переход от авторских свидетельств к патентам произошел всего 20 лет назад, когда уже складывалось российское законодательство.
Наша экономика другая, она совсем не похожа на западную экономику. И сколько бы мы ни исследовали, как интеллектуальная собственность развивается в США и Европе, мы все равно видим существенное влияние российского уклада на формирование этой сферы. Ее особенностью является то, что большая часть интеллектуальной собственности в России создается либо непосредственно за счет государства, либо при его большой поддержке. Это касается и промышленной собственности, чем как раз занимается Роспатент, но такая же ситуация, как ни странно, и с авторскими правами.
В этой сфере тоже необходимым существованием культуры является господдержка. Существует целая теория «опекаемых благ», согласно которой для успешного развития культуры необходима поддержка государства – и в момент создания культурной ценности или объекта интеллектуальной собственности, и в момент реализации этой собственности. Изобретатель что-то придумал, но надо все это оформить, чтобы реализовать его изобретение в экономике и внедрить в производство.
Также и автор – он написал пьесу, создал спектакль, его надо показать. Для этого нужны музыка, свет, театральное здание, нужны значительные средства, чтобы это все реализовать. Это опять же существенный вклад государства.
– Но почему в других странах культура успешно существует и в частном секторе?
– У нас культура развивается лишь при значительной поддержке государства. Поэтому и встал вопрос о создании единого органа в сфере интеллектуальной собственности– надо этими процессами эффективно управлять. Невозможно, создавая на миллиарды рублей научных или культурных ценностей, не предусматривать механизм их использования.

– Как это будет выглядеть на практике? Государство обычно крепко держится за изобретения и не всегда готово их отдать в частные руки. Например, Кремниевая долина в США как раз и выросла на коммерциализации изобретений, сделанных в том числе на средства государства.
– Государство сейчас уже не так сильно держится за то, что создано на его деньги. Но оно еще не придумало, как создать нашу Кремниевую долину. (Смеется.)
Управление в этой сфере как раз и должно создать такой механизм, когда выдающиеся достижения реализуются в том числе и в частном бизнесе. В этой части сейчас управляющих механизмов недостаточно. Почему Роспатент становится центром этой реформы? Потому что практический механизм будет опираться на ту систему правовой охраны, которая уже существует. Уже сейчас мы регистрируем патенты, товарные знаки и полезные модели и охраняем их. Но мы должны сделать так, чтобы получение патента стало конечной целью деятельности, особенно в научно-исследовательской и опытно-конструкторской работе.
Любые такие работы должны закончиться по крайней мере патентной заявкой, а сейчас это происходит далеко не всегда. Наличие патента позволит упростить использование изобретения. А сейчас у нас в большинстве государственных контрактов даже деньги не закладываются на оформление патентов, в том числе международных. Причем для этого не нужны новые законы – будет достаточно подведомственных актов.
– Как можно обязать оформлять патент? Ведь бывают ситуации, когда исследование было проведено, но ни к чему не привело. Бывают же ошибки. А потом придет прокуратура и спросит: «Где патент»? И как сделать так, чтобы изобретатели не сели за решетку?
– Они могут объяснить, что исследования зашли в тупик, случилась творческая неудача. Но тогда мы будем понимать, что не надо давать деньги организациям, которые многие годы не дают результата.
Поэтому будущая задача Роспатента – не просто регистрировать патенты, как это происходит сейчас. А ставить цели, разъяснять обществу, как создать объект интеллектуальной собственности, как его оформить и использовать.
– Будет ли создана какая-то дополнительная структура в придачу к Роспатенту?
– Нет, существующей структуры Роспатента достаточно, чтобы формировать рынок объектов интеллектуальной собственности. Мы просто получим дополнительные полномочия, наймем несколько чиновников, которые предложат документы, регулирующие эту сферу. И если мы будем формировать трастовое управление или какие-то залоговые отношения, то этим будут заниматься уже работающие в стране структуры. Мы сейчас встречаемся с предпринимателями, общественностью, юристами и выявляем компании, которые готовы осуществлять эту работу при государственной поддержке.
Самая большая наша беда – общая незаинтересованность в увеличении стоимости интеллектуальной собственности. Это гасит творческие стремления наших граждан.

– Какие именно полномочия и от каких министерств к вам перейдут? Когда фактически произойдет передача полномочий? Ведь ведомство уже создано, а, например, авторские права до сих пор регулирует Минкультуры.
– В единый орган могут перейти полномочия Минкультуры по регулированию авторских и смежных прав, Минобразования –по выработке нормативных актов, Минэкономразвития – по регулированию промышленной собственности.
Когда это произойдет, я точно сказать не могу – пока мы готовим документы. Думаю, что все это произойдет в этом году.
– Какие конкретные механизмы вы предложите для коммерциализации изобретений? Как сделать так, чтобы государство не заявило, что какой-то предприниматель украл у него изобретение и сделал на этом бизнес?
– Если предприниматель сделал бизнес на принадлежащей государству технологии, то государство должно ему содействовать. И это как раз одна из наших задач – создать систему стимулирования использования созданной государством интеллектуальной собственности.
Например, можно создать банк содействия патентованию. Этот банк может кредитовать изобретателей и создателей продукта. Этот же банк выкупает у изобретателя его изобретение, патентует его и распространяет. Лучше всего, если сам изобретатель что-то придумает и придет в банк за деньгами для реализации своего изобретения. Обычно именно эти люди лучше всего знают, как распорядиться созданной ими технологией, но чаще всего у них просто нет возможности ее реализовать. А структуры, созданные при поддержке государства, смогут, например, прокредитовать изобретателя под залог его патента, помочь ему получить выход на рынки и доступ к другим технологиям.
Сейчас общество вообще не знает, что происходит на рынке интеллектуальной собственности, у нас нет элементарного мониторинга этого рынка. У нас нет инвентаризации этой собственности, мы не знаем, как она амортизируется, как она обращается на рынке. Нет правил оценки интеллектуальной собственности, они должны быть выработаны.
Мы будем создавать типовые контракты, по которым объект становится видимым и появляется в гражданском обороте. Мы разработаем четкие методики оценки интеллектуальной собственности.
– Какие в России самые острые проблемы в сфере интеллектуальной собственности, которые требуют быстрого разрешения? Например, новых законодательных инициатив.
– Я не вижу таких проблем, которые требуют кардинального изменения законодательства. Есть точечные позиции, очень острые и важные, но они не требуют срочных законодательных инициатив.
Например, надо создать нормативное регулирование в момент создания объекта интеллектуальной собственности. Необходимы типовые контракты на создание таких объектов, которые давали бы разные варианты использования изобретений: государство может оставить изобретение себе, передать его исполнителю или оставить за собой право последующего изъятия и т. п. В целом у нас хорошая часть IV Гражданского кодекса, у нас большие проблемы с правоприменением в сфере интеллектуальной собственности.
– В сфере авторского права законодательство тоже достаточное? Принят так называемый антипиратский закон – эффективен ли он? Нужны ли другие инициативы?
– В сфере авторского права остаются неразрешенные проблемы. Антипиратский закон принят и работает, но надо довести дело до конца. Прежде всего надо наконец ввести штрафы для информационных посредников за незаконное использование чужой интеллектуальной собственности в случае отказа удалить контент по требованию правообладателя. Нашей целью не является наказание как таковое, это история про то, что мы должны поставить интернет-посредника и правообладателя в равные условия. Они равные субъекты в нашем правовом пространстве, но на деле они не равны. Фактически интернет-посредник сейчас делает то, что хочет, в отношении прав, которых у него нет. Мы уже ввели внесудебную процедуру отношений, но многие посредники до сих не реагируют на такие обращения правообладателей. И чтобы их стимулировать на такую реакцию, необходимы штрафы.
Нам важно создать такую систему, в которой интернет-посредник уже сам понимает, что на его ресурсе имеет место нарушение авторских прав, и реагирует на это. А не как сейчас, когда через две недели правообладателю уже не имеет смысла идти в суд и доказывать ущерб – его фильм и так все уже посмотрели. Известный продюсер хочет не судиться с интернет-ресурсами, он хочет снимать новый фильм на деньги, которые он получил от проката предыдущего.
Вот что нам показала недавняя история с «Аквариумом»? Что зритель готов заплатить за музыку, люди добровольно перевели деньги. Если бы у нас уже существовал другой механизм поощрения авторов, [Борису] Гребенщикову не пришлось бы собирать деньги. Именно эту проблему нам и надо решить – чтобы интернет-компании не забирали все деньги себе, а поделились бы с правообладателями: ровно так, как слушатели поделились с Гребенщиковым. А механизмы для этого у нас не созданы.
– То есть дело не только в штрафах? Нужны еще какие-то меры?
– Незавершенность этой системы делает ее неэффективной – это все равно что строить башню на половине фундамента. Если нет ответственности, механизм не заработает. Конечно, у нас уже не такая безнадежная ситуация в стране – есть много ресурсов с легальным контентом. Есть правообладатели, которые способны защитить свои права. Но в целом этот рынок авторских прав пока не защищен.
Возможны и другие решения – не только штрафы.
– Вы имеете в виду идею об ответственности пользователей за пиратство, которая не раз обсуждалась? Будет ли Роспатент продвигать эту идею?
– Ответственность пользователей уже есть в некоторых правовых системах, например во Франции. Но наше социальное государство и общество к этому не готовы. Но как возможное направление регулирования введение ответственности пользователей за пиратство остается.
Но есть и другие направления регулирования – например, если интернет-посредники захотят поделиться своими доходами с правообладателями. Весь их бизнес построен на том, что создается новая музыка, фильмы и люди хотят их смотреть. Большая часть информации, трафика – это произведения, защищенные авторским правом.
– Вы имеете в виду идею глобальной лицензии, предложенной РСП Никиты Михалкова?
– Да, в частности, речь идет о таких механизмах. Причем решение может быть как глобальное – то, что предлагал РСП, – так и частичное. Например, может быть создан интернет-фонд, который бы финансировал культурные процессы – создание фильмов, музыки и другого контента. То есть это могут быть прямые отчисления интернет-компаний на создание культурных ценностей.

Понятно, что интернет-компании опасаются, что этими процессами будут управлять непонятные люди. Но можно создать и другой механизм, когда компании будут сами напрямую финансировать создание контента. Телевидение Франции почему-то отчисляет в фонд создания фильмов, почему бы в нашей стране не ввести подобный механизм для интернета – среды, в которой сейчас в основном и распространяется контент.
– Какое решение поддержит Роспатент?
– Я думаю, что мы будем вырабатывать такое решение, будем выбирать из множества вариантов – начиная со штрафов и заканчивая глобальной лицензией.
– Как создать такой механизм, чтобы все были довольны? Как понять, кому и сколько интернет должен отчислять? Кто этим будет заниматься – организации типа Российского авторского общества (РАО)? Ведь к РАО много претензий от музыкантов...
– В любом случае эти вопросы должны быть урегулированы, а как именно – предстоит решить. Уже сейчас подготовлены изменения в Гражданский кодекс, которые реформируют деятельность обществ по коллективному управлению правами. Предлагается обязать их раскрывать информацию по определенному стандарту, кому и сколько денег они платят.
Что касается авторских обществ, то нужны внешний аудит таких организаций и раскрытие информации об их деятельности в интернете. Институт коллективного управления правами достаточно эффективен в последние годы: РАО, РСП и ВОИС увеличили выплаты авторам в 2 раза за три года. Это хороший результат. Критика авторских обществ, возможно, имеет основания. Но, сломав сейчас этот институт, мы лишим авторов примерно 6 млрд руб. в год.
Если полномочия по регулированию авторских прав перейдут в Роспатент, я думаю, мы вместе с правообладателями и интернет-компаниями выработаем тот механизм поощрения авторов, который будет устраивать все стороны и который даст необходимый эффект.
– Но интернет-отрасль и ведомства дружно выступили против идеи глобальной лицензии. Как вы будете дальше продвигать ее или похожие идеи?
– Те, кто был против этой идеи, должны были бы предложить некое альтернативное решение. Но, к сожалению, никакой инициативы с их стороны не было.
– Почему же операторы предложили создать реестр объектов интеллектуальной собственности? Нужен ли он и должен ли он быть государственным?
– Мы поддержим создание любых реестров, но оно не решит проблему пиратства. Реестры необходимы для того, чтобы управлять объектами интеллектуальной собственности. Как способ управления реестр необходим, но он не может быть исчерпывающим. Невозможно создать один реестр на все объекты авторского права – таких технических возможностей просто нет, так как контент создается постоянно, его невозможно оперативно заносить в реестры.
Я не думаю, что государство должно создавать свой реестр и управлять им. Пусть этим занимаются частные компании и общественные организации. Свой реестр уже ведут РАО – там около 800 000 произведений, Библиотека конгресса США. Ведение реестров – это закрепление гарантий своих прав. Задача государства – гарантировать права авторов раньше, чем их произведения попали в какой-либо реестр. Общий принцип – авторские права охраняются с момента их обнародования. Чтобы защитить автора, необходимы такие резкие меры, как штрафы для интернет-посредников. Наивно полагать, что все авторы могут эффективно защитить свои права в суде. Это говорят люди, которые не понимают, как сложна судебная процедура и сколько сил и средств она требует.
– Во многих странах уже действуют эффективные законы, защищающие авторов. Но фундаментально проблема пиратства в интернете не решена. Как вы думаете – почему? Может быть, система авторских прав в целом требует реформы? Такая реформа уже началась в Европе.
– В Европе это актуально, там регулятор хочет запрещать всем блокировку контента по географическому признаку. Этот вопрос требует существенной проработки. Я не готов сказать, что мы затеем и в России какую-то глобальную реформу в этой области. Кроме того, вопрос распространения контента и охраны авторских прав в интернете всегда будет также и в ведении Минкомсвязи. Это естественно, так как там очень много нюансов, которые надо учитывать. Сейчас из-за пиратства в интернете доходов не имеют не только неизвестные авторы, но и самые именитые композиторы, певцы, чьи шлягеры постоянно идут на радио и по телевидению.
– Но отсутствие доходов с радио и ТВ – это уже вопросы к РАО, которое собирает с радиостанций и телекомпаний отчисления авторам.
– Телевидение и радио – исправные плательщики. Но музыка и кино сейчас распространяются в основном в интернете, а интернет-компании не платят.

– Может быть, это означает, что в интернете не созданы качественные легальные сервисы? Например, те же онлайн-кинотеатры не могут по объему своих каталогов соревноваться с пиратскими сайтами.
– Есть нормальные легальные ресурсы. На одном обсуждении один из представителей таких ресурсов сказал, что когда «В контакте» отключилась на 2 часа, у сайта на 40% выросла кривая видеопросмотров. Если бы не было пиратов, то легальный ресурс мог бы гораздо больше платить правообладателям и мог бы позволить себе более полный каталог фильмов и музыки. Да, многие авторы через РАО мало получают. Но через интернет они вообще ничего не получают. Однозначно мы примем меры, ограничивающие пиратство, дающие преимущество легальному контенту и защищающие правообладателей. Если это не пройдет в форме глобальной лицензии, будем искать другие механизмы.
Важно, что та работа, которую мы ведем по антипиратскому законодательству, меняет сознание людей. Пиратский бизнес трепещет и висит на волоске. Достаточно закрыть пять самых больших пиратов – и легальный контент сразу станет доходным, авторы получат большие деньги. Именно так происходит в Европе.
– Если достаточно закрыть пять крупнейших ресурсов с контентом, почему правообладатели не закрывают «В контакте»? Ведь они сами считают соцсеть самым крупным ресурсом с пиратским контентом.
– Проблема не в том, чтобы только бороться с конкретными сервисами. Такой задачи нет. Задача – урегулировать отношения, а не закрыть кого-либо. У «В контакте» сильные акционеры, им пока удается отбиваться. Но даже они уже начали работу с правообладателями. В том числе и из-за принятого антипиратского закона.
– Мне рассказывали, что на встречах с правообладателями чиновники рекомендуют им не преследовать «В контакте» как раз потому, что у нее сильный акционер. Вы знаете о таких рекомендациях?
– Я таких рекомендаций никогда не давал. Не думаю, что и другие ведомства могут выступать с такой позицией.
– Как вы относитесь к объединению авторских обществ в единый профсоюз? Ведь эта форма еще менее прозрачная, чем НКО.
– Я бы не хотел вообще подробно обсуждать вопросы, связанные с авторскими обществами. Я не участвовал в процессе создания этого профсоюза. Прокомментирую, когда нам передадут соответствующие полномочия, сейчас этим все еще управляет Минкультуры. Ничего особенного в этом объединении я не вижу.
Но я знаю о вопросах к авторским обществам. Знаю, что есть много претензий, например, от музыкантов. Им непонятно, как авторские общества рассчитывают отчисления. Им кажется, что они слишком много оставляют себе на жизнь. Я четыре года курировал эти вопросы. И таких жалоб ко мне поступало немало. Поэтому сейчас при участии Министерства культуры работу этих обществ стараются сделать более прозрачной. Могу сказать, что сегодня в абсолютном выражении авторские общества выплачивают около 6 млрд руб. в год. А вот когда мы просчитывали механизм глобальной лицензии, речь шла уже об $1 млрд.
– Не требует ли система коллективного управления реформы?
– Эта система требует не реформы, а прозрачности. Скоро будет принят закон, требующий от таких обществ раскрыть, кому, сколько и за что они заплатили. Как только это будет понятно, мы проблему непонятных выплат снимем.
– Президент Владимир Путин в августе поручил правительству сделать работу авторских обществ более прозрачной. В частности, следить за их работой должен будет наблюдательный совет. Но из недавно опубликованного законопроекта Минкультуры следует, что работой этого совета будет управлять само авторское общество. Не странно ли это? О каком тогда контроле за работой общества можно говорить?
– Общество по коллективному управлению правами – это организация самих правообладателей. И вопрос, как собирать деньги и как их распределять, лучше всего решат сами правообладатели, а не какой-то государственный орган.
– Как набсовет будет контролировать работу авторских обществ, если его работа этими же обществами и регулируется?
– В совет войдут авторитетные люди, которые и будут оценивать, насколько правильно общество распоряжается собранными средствами. Они будут выдавать рекомендации и решения.
– Недавно Минкомсвязи предложило полностью отказаться от бездоговорного управления авторскими правами. Что вы об этом думаете?
– Никто сейчас не запрещает заключать прямые договоры с авторами. Хотите создать договорные отношения – собирайте правообладателей, объединяйте их в компанию и защищайте свои права. Полностью отменять работающий механизм, как бездоговорное управление правами... Ну тогда объясните всем авторам, что они перестанут получать те деньги, которые им сейчас выплачивают авторские общества. Это предложение основано на негативном настрое, оно не имеет смысла.
– Как вы относитесь к идее создания музыкального патриотического холдинга, которую предложил продюсер Владимир Киселев и ФГУП «Госконцерт»?
– Не стоит путать творческие жанры с патриотизмом. Мы много раз видели попытки создать патриотическое произведение, которые приводили к халтуре и дурновкусию. Патриотизмом надо заниматься на чувствах, на вере, на истории и благотворительности. А делить музыку на патриотическую и непатриотическую – это странно.
– Авторы идеи патриотического холдинга приходили к вам, когда вы были в Минкультуры, искали поддержки? Минкомсвязи их поддержало, например.
– Ко мне за поддержкой они не приходили. Я не слышал от организаторов, что они себя позиционируют как патриоты. По-моему, это просто некоторая коммерческая деятельность.

Анастасия Голицына
А. Гордеев / Ведомости
Ведомости

Рынок пиратского контента в России составил $70 млн в год

Минкомсвязи России решило усилить борьбу с пиратскими сайтами. Главный источник заработка для них — реклама. В Минкомсвязи решили опубликовывать список более 100 компаний, которые чаще всего дают рекламу на пиратских ресурсах. Это в том числе Toyota, Nissan, Ford, Mazda, Volvo, Gilette и Microsoft. Полный список замминистра связи Алексей Волин обещал обнародовать чуть позже.

— Мы призываем людей одуматься. Бренды многие годы гордятся тем, что они белые и пушистые. Мы опубликуем список всех тех, кто размещает рекламу на пиратских сайтах, — заявил Волин.

Вопросы борьбы с пиратством обсуждались в рамках конференции «КиноЭкспо», проходящей в эти дни в Санкт-Петербурге. Глава ассоциации «Интернет-видео» Алексей Бырдин рассказал, что пиратские сайты существуют за счет рекламодателей. По данным ассоциации, объем мирового рекламного рынка на пиратских ресурсах — $227 млн в год, на русскоязычных пиратских сайтах — $70 млн. При этом маржинальность пиратов — 95%, так как им не нужно тратить деньги на покупку легального контента. На его закупку уходят основные средства легальных онлайн-кинотеатров.

Представитель компании «Интернет-контент» (сервис по блокировке раздач нелегального контента в торрент-трекерах PiratePay) Дмитрий Шуваев рассказал, что из-за торрентов ежегодные потери правообладателей в России составляют 17,5 млрд рублей в период проката, плюс в период после проката 0,9 млрд рублей.

Бороться с рекламой на пиратских интернет-ресурсах собрался и недавно образованный кластер «Медиа», созданный при Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК). Участники кластера надеются договориться с рекламными агентствами, чтобы те прекратили продавать рекламу на пиратских ресурсах.

— Если нам удастся договориться с агентствами, пиратский бизнес умрет сам по себе, — считает Марина Сурыгина, глава кластера «Медиа» и гендиректор онлайн-кинотеатра TVZavr.

Алексей Волин рассказал, что, кроме законодательных, существуют и другие методы борьбы с нелегальными ресурсами. Министерство совместно с представителями медиаиндустрии решило создать «доску позора», на которой будут публиковать рекламодателей пиратских ресурсов.

По словам замминистра, рынок онлайн-кинотеатров меняется. Если в 2012 году 4 млн российских пользователей платили за просмотр видео, то сегодня таких — 18 млн.

Сегодня в России работает антипиратский закон, он позволяет правообладателю подать иск в Мосгорсуд и потребовать в качестве обеспечительных мер заблокировать нелегальный контент. Блокировка происходит в течение нескольких дней. Но, по словам Волина, для кинопрокатчиков этого недостаточно. Блокировки должны осуществляться в течение нескольких часов.

— Мы готовы принять ответственность и создать комиссию при министерстве, которая, по требованию правообладателей, будет вносить сайты в черные списки. Нужно одобрение правительства, — заметил Волин.

Глава Национальной федерации музыкальной индустрии (НФМИ) Леонид Агронов рассказал, что и текущий антипиратский закон позволяет бороться с пиратскими сайтами.

— Мы ожидаем, что к февралю-марту 2016 года около 200 сайтов либо удалят музыкальный контент, либо будут заблокированы, — говорит Агронов.

По его словам, главные кандидаты на пожизненную блокировку в ближайшие дни — это сайты mp3okno.ru, ololo.fm, rutracker.org, pleer.com, myzuka.org, mptri.net, mp3-you.ru, batzbatz.com. На днях НФМИ уже подала иск в Мосгорсуд о пожизненной блокировке сайта pleer.com.

Владимир Зыков

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Александр Арутюнов

Известия

Вести его будет «Национальный реестр интеллектуальной собственности». Создание «регулятора» поддержал глава Роспатента Григорий Ивлиев

В России появится реестр авторских прав. Правообладатели смогут регистрировать в нем свои произведения, а сайты смогут подключаться к этому ресурсу и проверять, не нарушает ли чьих-то прав контент, загружаемый пользователями. Создатели реестра будут мониторить интернет на предмет нарушения авторских прав. Нарушителям будут автоматически приходить письма с требованием в досудебном порядке удалить незаконно размещенный контент.

Для ведения этого реестра в середине января создано акционерное общество «Национальный реестр интеллектуальной собственности». Его учредителями выступили пять организаций, среди которых Национальная академия кинематографических искусств и наук России, созданная в начале 2000-х по инициативе кинорежиссера Никиты Михалкова. Создание акционерного общества поддержал глава Роспатента Григорий Ивлиев — еще 2 года назад, занимая должность замминистра культуры, он активно критиковал подобную идею.

Минкомсвязи прежде упрекнуло крупные западные бренды в поддержке нелегальных сайтов

После того как замминистра связи Алексей Волин обвинил крупные западные компании в размещении рекламы на сайтах с пиратским видео, рекламная группа VivaKi запретила легальным видеосервисам показывать интернет-рекламу своих клиентов в так называемых партнерских сетях, рассказали «Ведомостям» сотрудники нескольких медиакомпаний. Сократили такие размещения, по их словам, и другие рекламные группы, хотя и не отказались от них полностью. Это одна из причин, почему рынок видеорекламы в этом году растет гораздо медленнее прогнозов селлеров, считает несколько собеседников «Ведомостей».

Летом селлер IMHO Vi прогнозировал, что российский рынок видеорекламы в этом году вырастет на 11% до 5,6 млрд руб. Это один из немногих растущих сегментов рекламного рынка: в целом рынок просел за девять месяцев этого года на 14% к уровню годовой давности до 209 млрд руб. (оценка Ассоциации коммуникационных агентств России). VivaKi, по словам собеседников «Ведомостей», – крупнейшая рекламная группа в этом сегменте, она контролирует около трети бюджетов на видеорекламу. Представитель VivaKi согласился с этой оценкой и подтвердил, что группа приостановила размещение видеорекламы клиентов на сайтах со смешанным контентом. Cократились ли бюджеты клиентов группы на видеорекламу в целом – он не уточняет.

Большая часть такой рекламы размещается внутри пользовательского видео (например, на YouTube), сериалов или фильмов. Чтобы увеличить охват аудитории, интернет-кинотеатры вроде Ivi или Tvigle часто размещают свои видеоплейеры за пределами собственных сайтов – на партнерских интернет-площадках. В том числе на сайтах со смешанным контентом, где помимо легальных фильмов и сериалов размещен и пиратский контент. До сих пор рекламодателям достаточно было знать, что их ролики размещены внутри легальных копий сериалов и фильмов, объясняет сотрудник медиакомпании. Плейеры на площадках со смешанным контентом правообладателям были даже выгодны: посетители таких сайтов начинали смотреть легальные копии их фильмов или сериалов вместо пиратских и за счет рекламы владельцы прав могли зарабатывать на просмотрах, добавляет другой собеседник «Ведомостей».

Но после заявления Волина позиция многих рекламодателей, прежде всего западных, поменялась, говорят источники «Ведомостей». Упомянутые чиновником (см. врез) и некоторые другие компании потребовали официальных разъяснений от рекламных агентств, а те – от Волина и профильных интернет-ассоциаций, рассказывали «Ведомостям» сотрудники медиакомпаний. Сотрудники агентств ссылались на закон: сайты с нелегальным контентом в России должны блокироваться судом и не дело рекламодателей или агентств решать, пиратский тот или иной ресурс или нет.

Претензии Волина вызвала баннерная и контекстная реклама на пиратских сайтах, но пострадал от его заявлений рынок видеорекламы, удивляются сотрудники агентств.

Управляющий директор агентства Resolution (входит в OMD OM Group) Вадим Мельников говорит, что заявление Волина вызвало массу вопросов у некоторых его клиентов. Кончилось тем, что «с помощью селлера Gazprom Media Digital мы сформировали для таких клиентов список белых сайтов, где рядом с легальными плейерами нет никакого пиратского контента». Из-за сокращения числа площадок эффективный охват рекламных кампаний у таких клиентов сократился, но не более чем на 15%, говорит Мельников. А некоторые небольшие рекламодатели (не из числа клиентов Resolution) вообще отказались от видеорекламы, пока ситуация не прояснится, знает он.

VivaKi, по словам ее представителя, приостановила размещение видеорекламы на сайтах со смешанным контентом до тех пор, пока чиновники или объединения интернет-компаний не сформируют официальную правовую позицию по проблеме. Похожая позиция у Ivi: этот кинотеатр после нескольких месяцев экспериментов отказался от размещения своего плейера на сайтах со смешанным контентом, так как не может быть уверен, что рядом с этим плейером не окажется пиратский контент.

Мельников и руководители двух других рекламных агентств считают, что совокупные бюджеты на видеорекламу не снизились, но и теми темпами, что ожидались в середине года, этот рынок уже не вырастет. По крайней мере в октябре бюджеты на видеорекламу снизились год к году, а в ноябре – декабре рост был гораздо ниже, чем в первом полугодии, настаивает другой собеседник «Ведомостей».

Ни один правообладатель пока не сообщил Минкомсвязи, что пострадал от ограничений видеорекламы, сказал «Ведомостям» Волин. «Официальных разъяснений мы делать не будем, агентства и площадки должны договориться сами, – говорит он. – Но никаких размещений рекламы внутри или рядом с пиратским контентом быть не должно, и это не обсуждается».
Представители Gazprom Media Digital, IMHO Vi от официальных комментариев отказались.

Ксения Болецкая, Екатерина Брызгалова
Фото: Pixabay
Ведомости