В прошлом году телекомпания "Первый канал. Всемирная сеть" официально объявила о запуске двух новых телеканалов — "Дом кино Премиум" и "Бобер".

Какой отклик эти проекты нашли у аудитории, повлиял ли на деятельность компании запрет на рекламу на неэфирных каналах, а также планирует ли она развиваться в интернет-среде, мы узнали у генерального директора ПКВС Алексея Ефимова.

Маргарита Симоньян — РБК: «Либеральное СМИ как раз мое» 

Главный редактор телеканала RT и МИА «Россия сегодня» Маргарита Симоньян рассказала о проблемах подконтрольных ей СМИ на Западе, а также о том, чем RT похож на канал «Дождь» и почему он не может стать бизнесом

В 35 лет Маргарита Симоньян занимает должность главного редактора двух крупнейших государственных СМИ, призванных продвигать российскую точку зрения за рубежом. Если RT она возглавляет с момента основания, то в МИА «Россия сегодня» (бывшие РИА Новости) она пришла в конце 2013 года, после реформы агентства и увольнения его бывшего руководителя, Светланы Миронюк. «Россией сегодня» Симоньян руководит вместе с ведущим программы «Вести недели» Дмитрием Киселевым (занимает в агентстве должность гендиректора).

В интервью РБК Маргарита Симоньян рассказала, как «Россия сегодня» справляется с этими проблемами в Европе, а также почему каналу RT грозит отзыв лицензии в Великобритании, зачем он отказывается от мейнстримных историй и насколько он в своей редакционной политике ориентируется на позицию российских властей.

— В июне 2015 года агентство «Россия сегодня» оказалось вовлечено в разбирательства между бывшими акционерами ЮКОСа и российскими властями. Гаагский суд обязал Россию выплатить бывшим владельцам ЮКОСа $50 млрд, и после отказа российских властей судебные приставы во Франции и Бельгии начали арест российского имущества. В частности, в этих странах были арестованы счета МИА. Кроме того, арест был наложен на здание в Париже, в котором находится редакция агентства. Что происходит сейчас с арестованными счетами и зданием?

— Сейчас счета во Франции и Бельгии работают. Счета разморозили, когда мы дали ответ приставам, что мы не отвечаем по обязательствам РФ. Во Франции здание, в котором находится офис МИА, принадлежит ФГУП «Госзагрансобственность». Что означает его арест физически, пока не понятно. Приставы приходили, но мы продолжаем там работать. Мы исходим из того, что у них долгий бюрократический процесс и раз уж они его арестовали, они все-таки нас оттуда выкинут. Мы готовимся к этому — тогда будем арендовать помещение у французов.

— В июле из-за санкций против Дмитрия Киселева был заморожен счет «России сегодня» в Великобритании. Как обстоят дела там?

— Это другая история. Банк Barclays посчитал, что санкции против Киселева касаются и МИА. Но это не так. Агентства не было в списке компаний, попавших под санкции. Правда, это не первая такая история в Европе. Бывали ситуации, когда мы переводили деньги, чтобы купить три стула в Ikea, а нам замораживали счет, ссылаясь на то, что Киселев — под санкциями. Но заканчивалось все благополучно.

Сейчас в Великобритании работают наши адвокаты. Надеюсь, им удастся убедить британское правосудие, что санкции против Киселева означают только, что ему самому нельзя ездить в Европу или держать там счета. Счет МИА не является счетом Дмитрия Киселева. Киселев не является собственником «России сегодня»: он, как и я, нанятый менеджер и теоретически в любой момент может быть разнанят, так что он никак не выгодоприобретатель деятельности агентства.

— У RT на Западе свои проблемы. Британский медиарегулятор Ofcom уже четыре раза выносил вам предупреждения за нарушение правил вещания. С чем это связано?

— Проблемы с Ofcom у нас начались примерно в тот момент, как мы стали заметными в Великобритании. Первое обращение Ofcom к нам было в августе 2008 года, то есть три года они нас вообще не замечали. В 2011 году было четыре обращения, в 2012-м — 6, в 2014-м — 21. Пока мы не имели никакого веса, они нас не трогали, хотя как раз тогда причин нас потрогать было гораздо больше. Это был совершенно новый телеканал, такой канал «Дождь» первых двух лет существования. Много было косяков. Сейчас же есть строгая система контроля эфира.

Но соблюдать все правила, как того требует Ofcom, и быть при этом телеканалом, озвучивающим позиции, отличные от условного Би-би-си, физически невозможно. Если бы там были правила, хотя бы как у Роскомнадзора — нельзя материться в эфире, нельзя экстремистские организации, нельзя наркотики, — было бы проще. Но у Ofcom есть очень размытые требования, и именно из-за них у нас проблемы. Нам говорят: при освещении Ливии вы были недостаточно объективны. Что это значит? Я вот смотрю Би-би-си, и мне кажется, что они недостаточно объективны. Понятно, что, чтобы считаться объективным, мы должны более или менее следовать канве британского представления о добром и прекрасном. Все претензии к нашей объективности всегда связаны с историями, когда мы занимаем позицию, отличную от условного Би-би-си.

Сейчас мы одновременно ведем 27 дел. Самое смешное, что, рассказывая вам про все эти дела с Ofcom, мы уже нарушаем их правила. Нам запрещено об этом говорить, и я не могу вам сказать, что конкретно в этих делах.

В худшем случае эти дела могут привести к отзыву лицензии. При этом у Ofcom нет четкого регламента, после какого количества предупреждений можно отозвать лицензию.

— Есть ли где-то еще у RT схожие проблемы?

— Нет. В Штатах, например, никогда ничего подобного не было. Более того, мне рассказал один сотрудник Госдепа, что какое-то время назад ходили разговоры о том, чтобы включить RT или меня лично в санкционные списки. И они решили этого не делать именно потому, что часть аудитории сочла бы это нарушением свободы слова.

— Как ситуация с санкциями и Украиной влияет на общее развитие RT и «России сегодня»?

— На общее развитие влияет ситуация, которая творится в СМИ. Я вам не назову, наверное, ни одного значимого западного СМИ, которое не отписалось бы по RT, какие мы мерзавцы. Кто-нибудь один что-нибудь про нас напишет — и как по кальке его все перепечатывают. Самая большая проблема, что в 99% случаев эти СМИ врут. Например, журналистка Энн Эпплбаум написала про RT: «Это пропагандистское СМИ, которое показало сюжет про «распятого мальчика». Но у нас не было никакого распятого мальчика!

Эта истерика началась еще до Украины, и она все нарастает. Конечно, она приводит к негативным для нас последствиям. Европейские чиновники уже приняли решение, что будут активно бороться с тем, что они называют российской пропагандой. Помимо увеличения финансирования для собственных СМИ они решили выработать совместные юридические правила, которые при помощи более сложного регулирования затруднили бы работу российских СМИ. Из всех СМИ упомянуты только RT и Sputnik. Теперь мы ждем, с чем они в итоге к нам придут.

Кроме того, эти публикации создают проблемы для наших гостей. Наши гости часто жалуются, что когда они к нам приходят, им пеняют, что они общаются с пропагандистским каналом. Особенно это важно для политиков. В июне мы взяли интервью у Джереми Корбина (12 сентября был выбран лидером Лейбористской партии - РБК). И тут, спустя два месяца, одновременно Times, Independent и Telegraph, а вслед за ними все остальные начинают писать о том, что Корбин дал нам интервью, а значит, он чуть ли не на службе у Путина. Вот объясните мне, они что, все одновременно просыпаются: «Ух ты, я прочитал, что случилось два месяца назад»?

Бюджеты и субсидии

Большинство трат RT — валютные: только в 2014 году RT потратил на распространение своего сигнала за рубежом около $260 млн. В 2015 году годовой бюджет RT в валютном эквиваленте сократился на 22%: у канала возникли задолженности перед партнерами.

«Мы объяснили Минфину, что Россия все равно потеряет эти деньги в суде, — говорит Симоньян. — У нас же контракты с серьезными западными компаниями, от них нельзя так просто отказаться. Взамен мы пообещали, что, если Минфин поможет нам с проблемами RT, мы не будем просить увеличения субсидий для «России сегодня». В итоге, согласно поправкам в бюджет, субсидии RT на бумаге были увеличены на 5,5 млрд руб., до 20,8 млрд. Однако из этой суммы Минфин принял решение выделить только 18,2 млрд руб, говорит Симоньян. «О причинах лучше спросить у Минфина», — говорит она.

Субсидирование «России сегодня» в 2015 году было уменьшено на 648 млн руб., до 5,8 млрд руб. «Мы только начали формирование зарубежных хабов, и действующих контрактов еще не было, — говорит Симоньян. — Когда рубль стал падать, мы притормозили многие наши планы в МИА».

— Вы говорите, что западные СМИ постоянно обвиняют вас во лжи и пропаганде. Бывает ли трудно в связи с этим найти сотрудников среди западных журналистов?

— Нет. В массе своей у нас работают идейные люди, которые хотят работать именно у нас, потому что они верят в то, что мы делаем. Например, бывшие активисты. У нас сейчас гораздо меньше проблем с кадрами, чем было 5 или 10 лет назад.

— Были же случаи, когда ваши собственные журналисты обвиняли вас в необъективности.

— Было два таких случая. По поводу одного из них, случая с Лиз Уол, американский сайт Truthdig провел расследование и выяснил, что весь скандал был заранее срежиссирован организацией, в основателях которой — муж Виктории Нуланд (официальный представитель Государственного департамента США в 2011-2013 годах — РБК). Другая девушка, Сара Ферт, хотела одних условий работы, мы ей не могли их дать. Ее увольнение было связано с нашим освещением крушения Boeing MH17 под Донецком, но интересно, кстати, что Ofcom потом запросил у нас 30 часов того эфира, все отсмотрел и не нашел никаких поводов для претензий. А знаете, где она сейчас работает? На англоязычном телевидении Нигерии. Вот там-то свобода слова!

Это же очень круто — выйти и сказать, что на RT тиграм мяса не дают. У нас увольняется одна девочка, и об этом рассказывают все. У «Аль-Джазиры» во время «арабской весны» десятками увольнялись люди, объясняя, что им не дают говорить правду (в июле 2013 года 22 сотрудника Al Jazeera одновременно ушли с канала, обвинив его в необъективном освещении военного переворота в Египте — РБК). Где-то это чуть-чуть промелькнуло, но такого барабума, как с нами, точно не было.

— Насколько ваша редакционная политика соответствует официальной позиции Москвы, а насколько ориентируется на запросы аудитории?

— Я думаю, что официальная Москва про 90% наших топовых тем вообще не знает.

Когда RT запускался, была идея, что мы сделаем канал, который будет рассказывать о России на иностранном языке. Быстро стало ясно, что это очень непрофессиональная идея, потому что у такого канала будет очень небольшая аудитория. Проще им всем раздать мобильные телефоны, каждый день звонить и рассказывать новости. Есть другой вариант (так делает, например, France 24) — брать картинку AP или Reuters, нарезать истории, про которые уже рассказывают основные СМИ, и вкраплять туда что-то про Францию. Но и это путь в никуда. Кому нужен еще один CNN, только дешевле и хуже?

Мы поняли, что единственный способ завоевать аудиторию — рассказывать истории, которых у мейнстримовых медиа нет. Это не из-за того, что мы с кем-то поссорились. Эта концепция у нас возникла еще в 2006 году, когда еще ничто не предвещало катастрофы. Поэтому мы ищем истории, которые не освещаются западными СМИ, другие углы, других экспертов. При этом даем российскую точку зрения по ключевым вопросам.

— Точку зрения российского руководства или общества?

— А вы считаете, они отличаются? Вопросы, касающиеся России, мы отражаем примерно в той пропорции, в которой они отражены в российском обществе.

— То есть вы — антимейнстрим во всем, кроме вопросов, касающихся России. На Запад-то вы транслируете позицию российского большинства, то есть местный мейнстрим.

— Мы вообще не ориентируемся на местный мейнстрим, мы даже не анализируем, что здесь мейнстрим, а что нет. У нас есть западный мейнстрим. Мы по отношению к нему антимейнстрим во всем, в первую очередь в том, что касается России. Мейнстримная точка на Западе заключается в том, что Россию надо раздавить, удавить, удержать и так далее.

— Но и относительно других стран ваша линия совпадает с позицией руководства нашей страны?

— Я вам честно скажу: в большинстве случаев мы даже не знаем, какое существует отношение у нас наверху к ситуации в той или иной стране. На нас жалуются все кому не лень. Самое смешное было, когда Путин года три назад ездил в Израиль и в Палестину. В Израиле ему на нас нажаловался Либерман [Авигдор Либерман — бывший министр иностранных дел Израиля], сказал, что мы антисемиты. Мне рассказали, что потом в Палестине на нас нажаловался Аббас [Махмуд Аббас — президент Палестины].

Аудитория

Сейчас у RT шесть каналов: три новостных на английском языке (RT International, RT America, RT UK), новостные каналы на испанском и арабском языках и познавательный канал RTД. По данным Nielsen, ежедневная аудитория RT в США — 1,3 млн человек только в семи крупнейших городах; в странах Ближнего Востока и севера Африки — более 6,5 млн человек. Еженедельная аудитория RT в Великобритании — более 0,5 млн человек (данные Ipsos EMS). Исследование аудитории канала RT на испанском запланировано на конец 2015 года.

У сайта RT.com в июле 2015 года было 52,8 млн посещений, по данным SimilarWeb. Для сравнения, у сайтов Al Jazeera — 12 млн посещений, Deutsche Welle — 15,4 млн, Voice of America — 9,1 млн.

У основного международного проекта МИА «Россия сегодня», Sputnik, уже есть радиовещание и сайты и более чем на 30 языках. В планах — вещание на 39 языках в радиоэфире и интернете. Совокупная месячная аудитория онлайн-ресурсов «России сегодня», по данным агентства, за последний год достигла 46,5 млн человек. Данным по аудитории радиоресурсов в МИА не предоставили, объяснив, что радиовещание только запускается в разных странах и полноценных исследований еще не проводилось.

— Получается, что в каждой стране, где вы вещаете, вы выбираете темы, которые не освещают местные СМИ, то есть претендуете на то, чтобы формировать на Западе некоторый плюрализм мнений. А что это дает нам как российским налогоплательщикам, на деньги которых вы существуете, или российскому государству?

— Легко объясню. Наш телеканал в первую очередь отражает российскую позицию на вещи, потому что информационная война — это тоже война. Отражать российскую позицию можно эффективно, а можно неэффективно, то есть так, как мы делали первые полгода. А именно показывать позитивные документальные фильмы про Россию и рассказывать, куда поехал президент. Это очень легко, но это никто не смотрит.

А можно придумать систему, позволяющую заработать существенную аудиторию, которую нельзя игнорировать. И уже этой аудитории рассказывать те вещи, которые мы считаем важными, в том числе российскую позицию. Поверьте, огромное количество историй вообще никуда бы никогда не вышло, если бы мы этим не занимались.

— То есть, если подытожить, вы набираете аудиторию на темах, которые не освещают другие СМИ, чтобы в нужные и важные моменты рассказать своей аудитории российскую точку зрения на происходящее?

— Если совсем грубо, то да. Кстати, наше агентство Ruptly, которое поставляет видео другим каналам, — это же тоже политическая история, а не бизнес.

— А для чего оно нужно RT?

— В 2008 году, во время войны с Грузией, даже самые мои либерально настроенные друзья были возмущены тем, как западные СМИ однобоко все это освещали. Я на одном форуме руководителей крупных западных СМИ разговаривала со СМИ нейтральных стран. Я говорила: «Понятно, почему условный Fox News все это шарашил. Но вы-то почему отражали только грузинскую и западную точку зрения? Вы не показывали даже беженцев в Осетии, которые за Россию. Из вашего эфира складывалось ощущение, что и в Грузии, и в Осетии люди все ненавидят Россию, и Россия напала на всех». Они говорят: «Слушайте, ну, а где мы должны были взять другое видео? У нас нет возможности посылать туда своих корреспондентов. Все агентства показывали только это». Так происходит все время.

Я считаю, что мир находится в огромной опасности, если все дудят в одну дудочку. Предваряя ваш вопрос, я считаю, что и Россия — в огромной опасности, если внутри России это происходит. Я очень хорошо отношусь к оппозиционным СМИ, к вам например. Я, кстати, не думаю, что это синоним либеральных СМИ. Либеральное СМИ как раз мое, и с западной точки зрения так и есть.

— Обсуждалась ли когда-нибудь ситуация, при которой RT может стать бизнесом, а не только политическим инструментом? «Аль-Джазира», например, продает рекламу в США.

— Доходы «Аль-Джазиры» от рекламы все равно не сравнятся с ее бюджетом. Ни один международный канал, подобный нашему, не бизнес. Эфирные федеральные каналы получают ежеминутные рейтинги, а мы получаем, как и все остальные международные каналы, рейтинги раз в год. Поэтому рекламодатели на такие каналы, как наш, не продают рекламу, рассчитанную на продажи. Они продают рекламу имиджевую. Обычно это страны или большие корпорации типа РЖД. Вот СNN International показывает ролики Malaysia Truly Asia.

Мы некоммерческая организация, нашей первичной целью не стоит зарабатывание денег. Если у нас получается немного заработать, это хорошо. Поэтому мы тоже продаем рекламу там, где это возможно, — и в США, и не только в США. Но для нас всегда в приоритете увеличение аудитории. В какой-то момент мы запустили рекламу в Великобритании, и наше исследование показало, что у нас тут же упала аудитория. Британцы же привыкли смотреть нас, как и Би-би-си, без рекламы.

— Сколько RT в среднем зарабатывает за год?

— Это совсем незначительная цифра, она несравнима с нашими бюджетами.

— Помимо рекламы в эфире есть ли у RT еще какие-то формы заработка?

— У нас есть разные формы монетизации контента на сайтах. Также мы зарабатываем деньги на YouTube, где у нас действительно большая аудитория. У нас есть контракт с Google — мы получаем процент от рекламных доходов, размещаемых в наших роликах на YouTube. К сожалению, по контракту с Google цифру заработка мы разглашать не можем, но это точно больше, чем какой-либо другой новостной канал на YouTube. RT — новостная сеть номер один в мире на YouTube: общее число просмотров на всех аккаунтах превышает 2,5 млрд.

Опять же Google нам предлагает самые разные механизмы монетизации, которые могут увеличить наши доходы. Но, если у нас возникают опасения, что из-за этого ролик посмотрит меньше людей, я выберу людей. Чрезмерная погоня за коммерческим успехом может навредить политической журналистике.

— Кстати, о политической журналистике. В связи с возможным уходом Владимира Кулистикова с поста гендиректора НТВ снова возникли слухи о том, что вы можете стать его преемницей. Предлагал ли вам кто-нибудь в последние месяцы занять эту должность?

— Природа человеческая такова, что мы любим собирать и распространять слухи. Слуху про мое грядущее гендиректорство НТВ уже лет пять. Меня он раздражает только потому, что ставит меня в неловкое положение перед Владимиром Михайловичем Кулистиковым, которому я многим обязана в жизни и всегда буду благодарна. Алексей Венедиктов (главный редактор «Эха Москвы» — РБК), с которым у нас нежные, кстати, отношения, написал вот опять у себя в Twitter, что я иду на НТВ, а МИА сливают с ТАСС. Ну кто-то, видно, за бокалом виски ему такое сказал. А лет пять назад он писал, что видел бумагу, что после предыдущих выборов я стану пресс-секретарем президента. У этих слухов примерно одна степень достоверности.

Елизавета Сурганова, Максим Гликин
Фото: Екатерина Кузьмина/РБК
РБК

Директор телеканала 2x2 Денис Всесвятский о продвижении мультсериалов на телевидении в эпоху интернета.

Крупнейший по абонентской базе российский провайдер платного ТВ завершил 2015 год со значительным ростом выручки. О том, как в 2016 году компания будет развивать бизнес, в том числе начав вещание в ШПД‑сетях, накануне выставки CSTB 2016 корреспонденту "Стандарта" Дмитрию Петровскому рассказал генеральный директор НАО "Национальная спутниковая компания" ("Триколор ТВ") Алексей Холодов.

- Каков размер абонентской базы "Триколор ТВ" к началу 2016 года? Когда надеетесь преодолеть рубеж 15 млн домохозяйств?

- Количество активных абонентов вплотную приблизилось к 12 млн, то есть за 2015 год мы подключили практически миллион новых пользователей. Официальных прогнозов относительно будущих результатов не делаем. Но можно предположить, что, если бы зависимость от времени была линейной, планку в 15 млн мы преодолели бы к началу 2019 года. Увы, она отнюдь не линейна, поэтому, надеюсь, такого уровня мы сможем достигнуть к концу 2020 года.

На площадке фестиваля «Вместе радио» 2.3 состоялась дискуссия о состоянии радио в регионах России. Об особенностях работы регионального коммерчекого радио в 2015 году рассказал генеральный директор холдинга "Радио 45" (г. Курган) Андрей Воронцов.

О местном рынке

Наш холдинг состоит из 8 радиостанций. Радио «За облаками» имеет собственное программирование, это единственная локальная станция на рынке. Всего в Кургане и области 12 радиостанций. Из них 11 коммерческих.
Среди наших конкурентов «Европа Плюс», «Русское радио». В нашем холдинге «Дорожное радио», «Авторадио», «Серебряный дождь». Радио от общего рекламного пирога города и области забирает 18-20 процентов. Я не знаю региона, где были бы такие же показатели. Они достигаются, в том числе, прекрасной работой наших продавцов. Мы обучаем менеджеров как только можем, они у нас всегда в прекрасной форме.

О текущей ситуации

2014 год у нас был рекордным. Мы заработали на 20% больше, чем в 2013 году. В 2015 году первый квартал был положительным на 1,3%. Несмотря на сложности, доход превысил самый удачный прошлый год. Но иллюзий мы не строили. В апреле рынок обрушился. Минус 30%. Сейчас мы пытаемся осмыслить эту ситуацию и понять, как нам дальше работать. Прогнозируем «падение» на 20% по итогам года, то есть вернемся на уровень 2013 года. Если так произойдет, — это будет неплохо.

Что нас спасает? Холдинг. Будь у нас одна радиостанция, мы бы не устояли. Сложно даже представить развитие событий. Мы постоянно растем и думаем, что делать дальше, поэтом хорошо стоим на ногах.

Мы намеренно выстраиваем холдинг из радиостанций, которые работают в разных нишах. Каждая следующая радиостанция выбирается исходя из этого. Когда возникают сложности с форматированием, у нас есть «палочка-выручалочка» — «За облаками». Если есть свободная ниша, мы нашу локальную станцию туда чуть-чуть двигаем. Когда приходит рекламодатель, мы ему можем предложить практически любую аудиторию, именно это и помогает существовать в трудные времена.

«За облаками»

В Кургане 340 тыс. жителей. На рынке Кургана и Шадринска (второй по значимости город области) нам уже тесно. Мы решили идти в другие города, как это делают «Радио Сибирь», «Радио Си» и другие. Современные технологии позволяют. В прошлом году ФКК нам отдала победу в 4-х городах: Орел, Архангельск, Магнитогорск, Тольятти. Мы выходим на конкурс с концепцией местной, локальной станции. Это успех и некоторый финансовый шок, потому что все эти лицензии стоят приличных денег. Но мы ищем ресурсы, и запустимся во всех этих городах.

2008 год стал для нас годом испытаний. В сложные времена на радио кто-то применяет кризисные финансовые схемы, оптимизируется, применяет дисконты и так далее. Мы взглянули на проблему с другой стороны и решили, что главное для нас, - сохранить команду. По большому счету наш главный ресурс – это люди.

Пришлось пойти на сокращения. Но не рабочих мест, а рабочего времени. Мы сократили рабочее время: один час утром и полчаса вечером. Видимо, в 2015 году поступим точно так же. Наша команда тогда это поняла и приняла. Надеемся на такую же реакцию и сейчас.

Работа, личное развитие, отношения и здоровье влияют на гармоничное развитие любого человека. Для своей команды предоставляем все эти возможности. Даем любимую работу с хорошими финансовыми условиями, возможность заниматься здоровьем (фитнес, стоматология и прочее.), развиваться и получать образование.

Мы следим за дисциплиной, наши сотрудники уходят в 18 часов домой. У нас не бывает переработки. В холдинге не только ее не требуем, а, наоборот, настаиваем, чтобы человек все успевал в рабочее время. Для нас важно, чтобы сотрудник с радостью шел на работу и в таком же настроении возвращался домой в семью.

В 2012 году радиостанции исполнялось 10 лет. Мы собрали всех ребят и сказали, если заработаем к плану плюс 600 тыс. рублей, то деньги не уйдут учредителям и на развитие, а будут потрачены на поездку коллектива за границу. Началось очень интересное. На любой радиостанции есть проблема творцов и продавцов. Продавцы кричат, что творцы делают плохой продукт, поэтому его невозможно продать. Творцы говорят, что продавцы не умеют работать и продавать их замечательные креативные находки.

Когда появилась общая задача, народ объединился. Оказалось, выгодно работать вместе. Летом мы эти незапланированные доходы получили, и осенью благополучно отправились в Турцию. Потом ездили в Казахстан, а в прошлом году – сплавлялись по реке на Урале. Рекомендую такие вылазки. Они стоят не так дорого, а эффект приносят отличный.

Что делать сейчас?

У меня есть такое ощущение, что радио нужно отбросить прошлый опыт. Мы начинаем жить в новой реальности. Кризис 2008 года был совсем другой. Предлагаю отойти от ситуации в сторону и по-новому взглянуть на радио как бизнес: программирование, трудовые отношения, штатное расписание и так далее. Уверен, в итоге мы придем к тому, что многое надо перестраивать.

Это не значит, что надо похоронить какие-то важные наработки из прошлого. Нет, нужен свежий взгляд. А кризис для этого великолепно подходит. Мы прекрасно знаем, что радио не любит резких движений, поэтому суетиться сейчас и нервничать (менять формат, делать ребрендинг, критически сокращать коллектив и так далее) очень опасно. Кризис — эволюционный процесс.

Рекламодатель любит привилегированное положение? Предлагайте что-то кроме линейного размещения в блоках. Объясняйте клиентам, что во время кризиса нужно оставаться в обойме и рекламироваться, а не пытаться на этом экономить. Все то, что мы говорим рекламодателям, касается и нас. Если радиостанция не будет себя промотировать и сэкономит сейчас на продвижении, то через некоторое время она очень об этом пожалеет.

Время эмоций

Сейчас людям интересно все, что вызывает эмоции. Если мы полезны нашим клиентам и слушателям, несем добро, удивляем, они остаются с нами.

В 1998 году я работал генеральным директором «ОСП-студии». Очень хорошо помню, как проводил совещание Иван Демидов и некоторые плакались, что не хватает денег на производство. Иван сказал: «А представьте, что деньги есть? Что вы предлагаете?». Многим нечего было сказать.

Кризис в голове. Дело не в количестве денег, а в недостатке идей и желания работать. Любой кризис временное явление. Главное, с чем вы из него выходите. Поэтому можно жаловаться на сокращение рынка на 30-40 процентов, но по большому счету размеры «падения» не играют роли, если вы настойчиво движетесь вперед.

Алексей Зверев по материалам выступления

Фото Анастасия Кондратьева

В пятницу 21 августа в 16:00 (мск) в режиме реального времени пройдет интервью с заместителем министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Олегом Ивановым.

Интервью пройдет в рамках проекта "Цифровая журналистика". Тема встречи — развитие телекоммуникационных сетей в России и судьба 5G.

Вопросы к замминистра можно оставить в комментариях во время трансляции или в сообществе проекта "Коммуна" АНО "Цифровые платформы".

Источник: www.cableman.ru

Подробнее: https://www.cableman.ru/content/21-avgusta-proidet-intervyu-s-zamministra-svyazi-olegom-ivanovym

В эпоху пандемии многие из нас привыкают к новым способам делать привычные вещи.

«МедиаПрофи» подводят итоги года вместе со специалистами и топ-менеджерами российских медиакомпаний. Наш собеседник генеральный продюсер «Нового радио» (98.4 FM в Москве) Роман Емельянов.

Каким был уходящий 2015 год для российского радио?

- 2015 год стал годом серьёзной «перетряски». Я думаю, что этот процесс продолжится в 2016 году. На индустрии радио, как и на всех медиа, общее «падение» рекламного рынка сказалось очень серьёзно. Изменились прибыли, планы, амбиции. Но, так или иначе, интерес к радио не уменьшается, а наоборот. Я бы даже отнес эту сферу медиабизнеса к перспективным в нашей стране.

В рамках Третьего регионального медиафорума «Региональная пресса в условиях кризиса: как выйти победителем» состоялась встреча заместителя министра связи и массовых коммуникаций РФ Алексея Волина со студентами и преподавателями Воронежского государственного университета, представителями региональных СМИ.

Алексей Волин так охарактеризовал ситуацию на медиарынке:

— В последнее время подготовке молодых журналистов уделяется большое внимание. В связи с этим я хотел бы немного рассказать о том, что ждет современный работодатель от начинающего журналиста.

Он, прежде всего, хочет получить человека с хорошим образованием, а именно: нужны основательные базовые знания, эрудиция и кругозор, умение работать с информацией и, главное, ваша социализация. Поэтому важно внимательно отнестись к выбору учебного заведения. Если вы учитесь в престижном вузе, то здесь вы «обрастаете» хорошими связями, знакомствами и контактами.

Кроме того, работодатель желает, чтобы начинающий специалист проходил практику и стажировку именно в его компании. В это время происходит двойная оценка: оценивают вас и оцениваете вы.

Трудоустройство — двусторонний процесс, и вы должны решить, готовы ли работать с этими людьми на данных условиях. Важный момент: работодателям больше всего не нравятся завышенные ожидания. У вас должны быть амбиции и стремление расти, а не надежда на то, что все сразу получится. Еще несколько практических советов: будьте позитивными, трудолюбивыми и создавайте образ везучего человека.

В вопросе образования меня радуют изменения в сторону многофункциональности, так как чем больше вы умеете, тем выше ваша ценность как специалиста.

Далее общение с аудиторией продолжилось в формате «вопрос — ответ».

— Сейчас факультеты журналистики открываются чуть ли не в каждом учебном заведении. На ваш взгляд, не чересчур ли много в нашей стране журналистов?

— Проблема переизбытка действительно существует. Вуз открывает факультет журналистики потому, что туда идут. Другое дело, что далеко не все его выпускники работают по специальности. Есть мнение, что за государственный счет готовить работников СМИ в таком количестве и не нужно, целый ряд изданий и телекомпаний думает о введении собственных платных курсов. Подобное уже практикуется, например, в кинобизнесе.

— Во время открытой лекции Владимира Познера в ВГУ прозвучала мысль о том, что журналистика — это не профессия, а журфаки следует закрыть. Как вы к этому относитесь?

— Журналистика — это профессия, и мысль о закрытии факультетов вообще звучит провокационно. Дело в том, что журфак — не единственное место, где можно научиться профессии. Более того, многие сегодняшние медиа-менеджеры его не оканчивали. Важно понимать современные особенности образования: журналист сегодня должен уметь быстро погружаться в любую, даже незнакомую для него тему, а не выступать в качестве «подставки для микрофона».

— А какую роль, на взгляд Волина, играют СМИ в формировании инвестиционного климата в регионе?

— Они оказывают существенное влияние на формирование образа, однако последний не является главным аргументом для представителей бизнеса в принятии решения об инвестиционной привлекательности или непривлекательности региона. Однако же «разнести» при помощи СМИ инвестиционную привлекательность региона возможно.

— Ныне активно развивается мультимедийная журналистика: статьи сопровождаются инфографиками, иллюстрациями. Как вы относитесь к такой тенденции, и нужно ли обучать этому студентов на факультете журналистики?

— Студентов-журналистов обучать подобному просто необходимо. Ни одно СМИ сегодня не обходится без мультимедиа, и это главная тенденция современного медиарынка. Мы прекрасно понимаем, что газета без сайта уже не существует, но при этом сайт газеты не должен полностью копировать бумажное издание. Необходимо также понимать, что онлайн-версия должна быть адаптирована и для гаджетов. Пользователь живет в условиях переизбытка информации, поэтому нужны иллюстрации и графики, которые привлекают внимание.

— Но зачастую, когда журналист в приоритет ставит мультимедийность, теряется хороший текст. Как быть с этим?

— Журналист должен быть нацелен не на мультимедийность и текст, а на читателя и его потребности. У каждого текста есть свой читатель, это можно сравнить с товаром, на который найдется свой потребитель. Если ваш читатель сидит в твиттере, то он не воспримет большие тексты. Задача журналиста заключается в грамотной интерпретации, он должен подать материал так, чтобы читателю было интересно его читать, и при этом было понятно, о чем идет речь.

— Сейчас появляется много интернет-изданий. Есть ли какая-то государственная стратегия по поддержке печатных изданий?

— Могу сказать точно: мы не поддерживаем слабых. Если говорим о стратегии развития печатных СМИ, то она заключается в том, чтобы бумажные средства массовой информации сами находили свою аудиторию и привлекали к себе читателей. Можем вновь и вновь повторить, что есть большие статьи, которые лучше читать на бумажном носителе; есть журналы премиум-класса, которые также лучше читать на бумаге. Задача печатных СМИ — найти свою нишу и сделать то, чего нельзя сделать в электронной версии.

Анна Кондратова, Виктория Косенкова

Коммуна

Динамичная верстка и короткие форматы, честность перед читателем и ошибки планирования, неготовность сражаться с государственными структурами и стремление делать «адекватно», а также кризис доверия, который пришел вслед за кризисом внимания — о том, как делает информационную картину дня «Медуза», рассказала 16 мая на медиафоруме «3D Журналистика» главный редактор проекта Галина Тимченко.

«Беда российских форумов — в том, что они превратились в "выставку народного хозяйства", — заметила Галина Тимченко. — Никто не говорит про проблемы». Зато о проблемах «Медузы» и способах их решения главный редактор говорила много.

Несмотря на огромный опыт, у бывшей редакции Lenta.ru получалось не все. Для начала не оправдала себя задумка сайта «Медузы» как «приложения к приложению». В редакции ожидали, что в нынешнее время гаджетов основным инструментов получения новостей станет именно мобильное приложение сайта. «Мы думали, количество тех, кто смотрят новости с монитора, будет уменьшаться, — рассказала Галина Тимченко. — Выяснилось, что мы были наивными идиотами, и пока сайт все-таки является основным способом получения информации».

Оказалось, что мобильный проект — вещь хорошая, но только 10% процентов читателей «Медузы» пользуются приложением. «Хотя эти 10% дают нам 50% хитов», — замечает главред. Тем не менее вскоре после запуска стало очевидно, что сайт требует больше внимания и переделки. На странице терялись новости, было только два способа показывать материалы, сложно было искать новости. Пришлось делать перезагрузку.

Отталкиваться от происходящего

Для начала «Медуза» избавилась от сплошного черного цвета. «В чем нас только не обвиняли — от фашистских символов до AC/DC, — рассказывает Галина Тимченко. — А когда мы перезапустились, самое большое количество писем было с просьбами вернуть черный фон».

Но главное переформатирование в том, что «Медуза» решила взять у газетного формата то, что до сих пор так и не перешло в интернет-газеты — динамичную верстку. «Каждый день газета формирует новостную повестку адекватно и не просто подает ее, а подает ее по-новому в зависимости от того, какой был день», — замечает Галина Тимченко. Визуальная картинка постоянно меняется: если в один день первая полоса состоит из большой фотографии и лонгридов, в другой — из большого интервью и нескольких новостей.

Сайты таким разнообразием похвастаться не могут. «Все всегда одинаковое, — говорит Галина Тимченко. — Например, падает "Прогресс". И на главной странице подряд — "Прогресс", "Прогресс", "Прогресс". Почему? Потому что на "морде" сайта только одно место для срочных новостей. Что бы ни происходило, вы в прокрустовом ложе этой верстки, которая всегда одна и та же, какой бы сайт мы ни взяли».

Поэтому перезапущенная «Медуза» от единой верстки отказалась. На сайте появилось десять видов блоков, которые перемещает выпускающий редактор в зависимости от того, что происходит.

«Это дает адекватное отражение картины дня, — поясняет главный редактор. — Если сейчас идет финал чемпионата мира по хоккею и вся мужская аудитория прильнула к мониторам, то мы ставим огромный заголовочный фичерный блок с красивой фотографией. Вечером новости не заканчиваются на полуслове–компонуется блок "Главное за день". И так далее». Подобная схема предоставляет массу способов компоновать сюжеты и выделять важное. Все новости по громкому событию собираются в заголовочные блоки под одной картинкой. Если ничего не происходит, наверх ставится блок «Что почитать» или «Что посмотреть».

Не тронуло переформатирование принцип, по которому открываются материалы: при клике на новость текст разворачивается на весь экран, а после закрытия читатель снова оказывается на той странице, где он был. «Чем страдают обычно дизайнерские сайты? — замечает Галина Тимченко. — "А вот как бы нам сделать так, чтобы статья не была конечным тупиком". И вот начинается — обвесы справа, обвесы слева. И у нас на "Ленте" тоже было так».

Риски и затраты

Подобный формат требует больше «человеческого ресурса»: для постоянной верстки сайта нужны мозги и навыки. «Нужно очень хорошо понимать, чему есть место на главной, а чему нет места на главной, — объясняет Галина Тимченко. –Если умерла Плисецкая — нужно снять с главной страницы все "Шапито"(развлекательные тексты «Медузы». — Прим. Лениздат.Ру). Это делается за две минуты, но это нужно сообразить сделать». Картинки могут не сочетаться, можно нечитаемо забить главную страницу мелкими новостями — рисков много.

Поэтому, к прочему, нужна смелость. «Если обычно дежурный редактор в выходные или вечером просто пишет новость и она ставится выше, то здесь любой выпускающий отвечает за то, куда он ее поставит и как сформирует картину дня,–заключает главный редактор. — Все можно испортить одним заголовком».

Галина Тимченко призвала всех редакторов тщательнее относиться к своей работе. «Журналистский текст — это прекрасно, — считает главред. — Но каждому, поверьте, каждому журналисту нужен редактор. Юрию Сапрыкину нужен редактор. Илье Азару нужно четыре редактора. Светлане Рейтер нужно два редактора».

Еще короче

По мнению Тимченко, редактор, с одной стороны, рулит этим миром, с другой — он должен помнить, что мы ориентируемся на новые форматы, поэтому он должен изобретать новые формы подачи информации.

Нового и короткого «Медуза» пробует много. Одни из самых востребованных форматов — карточки, тесты и игры.

Карточки — это так называемая разъяснительная журналистика, в которой информация разбивается на блоки и подается максимально сжато и ясно. «Нас стали многие копировать, и самая типичная ошибка — когда начинают пересказывать, например, закон своими словами, — обращает внимание главред. — Зачем, когда ты можешь написать, о чем он, и поставить ссылку?».

Тесты, как замечает Тимченко, любят все, и на «Медузе» научились делать смешные и плотно привязанные к информационной повестке дня тесты. Получается коротко, информативно, и приносит трафик с мобильных приложений. К тому же информативные игры задерживают читателя на сайте, «и вместо того, чтобы смотреть в метро какую-нибудь ерунду, он играет в твою игру», — рассказывает главред.

Другой новый формат — кратчайший пересказ. «Он получился случайно, — признается Галина Тимченко. — Недавно была четырехчасовая пресс-конференция Путина, на которой президент не сказал ничего. Четыре часа пересказать — невозможно. Писать серьезную аналитику — времени было жалко. И люди, которые это смотрели, написали пересказ в 10 предложений. Как ни странно, формат "зашел", это то, что людям нужно на ходу». Как подчеркивает редактор, коротко — не значит поверхностно, но это мобильный формат, который легко и сразу читается.

Есть и так называемый формат «на самом деле нет». Пошел он от мема «старой редакции» Lenta.ru с заголовка «Нам объявили войну. На самом деле нет». «Это то, что мы называем "разъяснялово", — рассказывает Галина Тимченко. — Обычно, например, газета "Известия" вбрасывает какую-нибудь ерунду, и каждый журналист вынужден снова перелопачивать всю эту информацию». На «Медузе» кратко объясняют, почему на самом деле информация не верна.

Важно не только объяснить, что на самом деле не так, но и честно признаться в том, что журналистам неизвестно, — считают в редакции.

«Мы хорошо ищем информацию, но всегда есть вещи, которые мы знаем и вещи, которые мы не знаем, — признается Галина Тимченко. — Но мы работаем в сети, и каждый может пойти и проверить — а почему они про это не написали. Поэтому мы всегда честно говорим, чего мы не знаем. И это создает особую атмосферу, я бы сказала, доверия со своим читателем».

Больше адекватности

На вопрос из зала, не боится ли редактор, что после рассказов о механике и принципах работы сайта новостные порталы «перехватят» эти идеи, Галина Тимченко ответила, что была бы рада, если бы опытом «Медузы» пользовались. «Мне надоело неадекватное отражение новостей в российских СМИ», — заключила редактор. Более того, в будущем редакция планирует отдавать свою CMS (программу для обеспечения и организации совместного процесса создания, редактирования и управления контентом) в пользование другим новостным сайтам.

Хотя самой большой бедой российской журналистики Галина Тимченко признает вовсе не верстку и не слабое развитие новых форматов, а кризис внимания читателей, который пришел вслед за кризисом доверия. «Обычные, хорошо сделанные новости не выстреливают, потому что люди привыкли к переперченному». Впрочем, самое хорошее тем не менее то, что «СМИ все-таки выжили».

Сама «Медуза», редакция которой сейчас базируется в Риге, вернуться в Россию хочет, но возможности и сил «сражаться со всеми Роскомнадзорами, Роспотребнадзорами и прочими организациями» пока не видит. «Но когда что-нибудь хоть сколько-нибудь сдвинется, мы, конечно, вернемся», — заверила слушателей Галина Тимченко.

Текст Катерина Яковлева

Lenizdat.ru