О том, как изменить телеканал, как подготовить и провести ребрендинг, какие неожиданности ждут топ-менеджмент, «МП» рассказал Вячеслав Луговых, генеральный директор телеканала A-ONE.

Нет повода для беспокойства?

Необходимость ребрендинга была обусловлена множеством факторов, как экономических, так и социо-культурных, хотя внешне могло показаться, что особых поводов для волнений и беспокойства не было. A-ONE - телеканал с яркой биографией. За первые четыре года своей жизни он стал законодателем альтернативной музыкальной моды и открыл зрителям большое количество имен, сформировав вокруг себя совершенно определенную аудиторию, преданную по духу и стабильную по количеству… Но, увы, плохо монетизируемую в силу всё той же её (аудитории) специфичности. Все последующие попытки расширить её за счёт внутриформатных трансформаций ожидаемого результата не принесли. Экономика регулярно вмешивалась в творческий процесс, причем, с каждым годом всё жестче и жестче. В ходе анализа «оперативной» обстановки стало понятно, что мнимая стабильность на фоне активизации конкурентной среды завтра станет шагом назад.

После многих лет сотрудничества Viacom International Media Networks (VIMN) и ПрофМедиа  в конце мая 2013 года завершают партнерские отношения. Такое решение было принято в связи с тем, что «MTV» перестал быт музыкальным каналом из-за конкуренции с интернетом в развлекательно-музыкальном жанре. Расставание произошло полюбовно, обе  компании не имеют друг к другу претензий и считают, что все время партнерства прошло взаимовыгодно и плодотворно.
VIMN после разрыва  рассматривает различные возможности для развития MTV в России и уверят российских поклонников бренда в том, что они смогут иметь ровно такой же доступ к нему как и к каналам  Nickelodeon и Paramount Comedy. VIMN утверждают, что российский рынок остается для них приоритетным и  продолжают представлять в России четыре версии канала MTV (MTV Hits, MTV Dance, MTV Rocks, MTV HD).

 Три десятилетия назад Ноам Хомский (профессор лингвистики в Массачусетском технологическом институте, автор генеративной лингвистики, наиболее успешной лингвистической концепции XX века — Roem.ru), который, по мнению одних, является самым гениальным и смелым из живущих сегодня интеллектуалов, а по мнению других относится к теоретикам антиамериканского заговора, представил резкую критику западных корпоративных СМИ в своей влиятельной книге «Manufacturing Consent» («Производство согласия»), написанной в соавторстве с Эдвардом С. Херманом. Когда я был подростком, книга сильно повлияла на восприятие мной мейнстрим-СМИ и в некотором отношении имела решающее значение в запуске Byline совместно с соучредителем Даниэлом Тудором. Мы полагали, что убрав рекламодателей и политическую ангажированность владельцев медиа, народное финансирование способно демократизировать медийный ландшафт и поддержать независимую журналистику.

В книге «Manufacturing Consent» Ноам Хомский утверждает, что западные корпоративные СМИ структурно связаны с «производством согласия» в интересах доминирующих, элитных групп в обществе. При помощи «фильтров», которые определяют, что должно стать «новостями» — включая владение СМИ, рекламу и информационную атаку, он показывает, как в якобы демократическом западном обществе пропаганда может проникать в «свободные» СМИ через самоцензуру. Тем не менее, с тех пор многое изменилось. Появился Интернет. Так называемые «классические» СМИ, которые по мнению Хомского «производили согласие», терпят крупные финансовые убытки. Подвергся ли анализ Ноама Хомского изменениям? Недавно я взял у него интервью в офисе Массачусетского технологического института, чтобы узнать его точку зрения о текущем медийном ландшафте.

***

Сын Юн Ли: Двадцать семь лет назад, в книге «Manufacturing Consent» вы написали, что главная роль СМИ в западных демократических обществах состоит в мобилизации общественной поддержки интересов элиты, которая управляет правительством и частным сектором. Тем не менее, многое с тех пор изменилось. В частности, можно утверждать, что Интернет радикально децентрализовал власть и подорвал мощь традиционных СМИ, а также привел к росту гражданской журналистики. К примеру, новости о Фергюсоне (имеются ввиду печально известные беспорядки — Roem.ru) появились на Twitter раньше, чем они были подхвачены медиа-организациями. Сделал ли Интернет вашу «Модель пропаганды» неактуальной?

Ноам Хомский: На самом деле, у нас есть обновленная версия книги, которая появилась около 10 лет назад. В ее предисловии мы как раз и обсуждаем этот вопрос. Думаю, я могу говорить и за своего соавтора, прочитайте введение, мы упоминали это. Есть и другие [изменения], такие, как сокращение числа независимых печатных СМИ — ситуация, четко бросающаяся в глаза.

Мы считаем, базовый анализ существенно не изменился. Да, Интернет предоставляет возможности, которые не были легко доступны прежде. И вместо того, чтобы пойти в библиотеку делать исследование, вы можете просто открыть свой компьютер. Обнародовать информацию стало определенно легче, распространять информацию можно по разным каналам. Все это открывает новые возможности и располагает своими недостатками. Но по большому счету, система сильно не изменилась.

Сын Юн Ли: Эмили Белл, директор Центра цифровой журналистики им. Тоу Колумбийского университета, в своем недавнем выступлении в Оксфорде сказала следующее: «Новости больше не принадлежат ньюсмейкерам. Пресса больше не является свободной прессой и потеряла контроль над основными каналами, через которые новости доходят до читателей. На общественность в настоящее время оказывает влияние небольшое число частных компаний, базирующихся в Силиконовой долине». Почти весь контент теперь публикуется на социальных платформах, и о том, как создаются и распространяются новости стоит спросить не Руперта Мердока, а Ларри Пейджа и Сергея Брина из Google или Марка Цукерберга из Facebook. «Производят» ли они согласие как и их коллеги из так называемых «классических» СМИ?

Ноам Хомский: Ну, в первую очередь, я не согласен с общим утверждением. Скажем, если я сейчас захочу выяснить, что происходит на Украине, или в Сирии, или Вашингтоне, я прочту The New York Times, другие национальные газеты, я посмотрю информацию у Associated Press, я почитаю британскую прессу и так далее. Я не буду ориентироваться на Twitter, потому что он мне ничего не даст. Он покажет мнения людей о многих вещах, но очень кратко и поверхностно, — ключевой информации я там не найду. И мне кажется, что всё в точности до наоборот: источники новостей стали уже.

Возьмем Бостон, где мы с вами сейчас находимся. В Бостоне была очень хорошая газета — The Boston Globe. Ее по-прежнему печатают, но это лишь слабое подобие того, чем она была двадцать или тридцать лет назад. У нее были бюро по всему миру, хорошие корреспонденты, и одно из лучших освещений событий Центральной Америки во время войны в Центральной Америке, и хорошее критическое освещение местных событий, и охват многих других тем. Подойдите к газетному киоску и посмотрите на то, что печатают сейчас. То, что вы увидите — это местные новости, статьи информационных агентств, статьи из The New York Times, откуда-то еще, и на этом все.

Во всей стране похожая ситуация, да и, на самом деле, во всем мире. Идет сужение журналистских источников о том, что происходит на земле. Это не означает, что статьи в NYT надо подвергать некритическому чтению, или статьи в The Guardian или The Independent, или где-либо еще. Конечно, их надо читать критически, но, по крайней мере, они есть. Есть журналисты там, где случаются основные события, но теперь их меньше, чем раньше. Происходит сужение источников новостей.

С другой стороны, присутствует компенсирующий фактор. Теперь (по сравнению с тем, что было двадцать лет назад) можно легко прочесть прессу из других стран. Вместо того, чтобы идти в библиотеку или к газетному киоску на Гарвардской площади с международной прессой, я могу прочитать новости в Интернете.

Есть много разных эффектов. Я уверен — Силиконовая долина и, например, Google, пытаются производить согласие. Если вы хотите купить какой-то товар, вы, к примеру, смотрите информацию о нем в Google. Мы знаем, как работает система его поиска. Первые сайты в списке — те, что платят за рекламу. Это не значит, что они самые важные. Но так проявляется их бизнес-модель, которая, конечно же, основана на рекламе, а реклама, по сути, является одним из фильтров [в нашей модели].

Я постоянно использую Google. Я рад, что он есть. Но читая The New York Times, или Washington Post, или Wall Street Journal, стоит понимать, что у них есть способы отбора и формирования материала, который меня интересует, все не просто так. Google и другие платформы проводят колоссальную разведку с целью получить персональные данные о пользователях и их привычках, а также понять, какую информацию предоставлять каждому из них. Они следят больше, чем это делает АНБ.

Сын Юн Ли: В своем эссе «Плохие новости о новостях» Роберт Г. Кайзер, бывший редактор Washington Post, пишет: «Новости подвергаются опасности. Аналогичное происходит и с демократическим правлением, которое находится в зависимости от продуктивных контролирующих новостных СМИ. Как те, так и другие были подорваны изменениями в обществе, нанесенными с помощью цифровых технологий — одной из самых мощных сил когда-либо созданных человечеством».

Не только самые крупные новостные организации, такие как The New York Times и Washington Post (который был продан основателю Amazon за 250 млн. долларов, и это была лишь малая часть от её же стоимости за несколько лет до этого) финансово страдают и не имеют четкого плана по выживанию, но и многочисленные местные газеты на территории Соединенных Штатов и Соединенного Королевства закрываются каждую неделю. Я знаю, вы считаете некоторые из этих организаций «производителями согласия», но как можно финансировать качественную журналистику в наш век цифровой технологий?

Ноам Хомский: А как финансируется BBC?

Сын Юн Ли: Общественностью.

Ноам Хомский: Возьмите Соединенные Штаты. Когда Соединенные Штаты были образованы, первая поправка (имеется ввиду первая поправка к Конституции, обеспечивающая свободу слова и прессы) имела двойную функцию: она освобождала производителя информации от государственного контроля, но она также давала людям право на информацию. В результате, если вы посмотрите на послевоенные законы, вы увидите, что они были разработаны с целью дать государственные субсидии журналам и попытаться достичь широкого спектра мнений, информации и прочего. Модель довольно разумна. И речь здесь идет о концепции отрицательной и положительной свободы. У вас есть только отрицательная свобода, т.е. свобода от внешнего контроля, или же у вас есть положительная свобода — свобода выполнять свои законные цели в жизни — получать информацию. Таким образом, происходила битва, которая велась на протяжении веков.

Сразу после Второй мировой войны в Соединенных Штатах начались дебаты и споры о том, следует ли СМИ выполнять двойную функцию — давать как свободу от определенного объема контроля — что было принято повсеместно — так и право на доступ к широкому спектру информации и мнений. Первая модель, которую иногда называют корпоративным либертарианством, победила. Вторая модель прекратила свое действие. Это одна из причин, почему в США чрезвычайно маргинальный бизнес в области национального радио, по сравнению с другими странами. Это связано с тем, о чем вы спрашиваете — альтернативная модель является общественной поддержкой наиболее широкому кругу информации и анализа. Она, думаю, должна являться основной частью функционирующей демократии.

Сын Юн Ли: Из-за отсутствия хорошей бизнес-модели, новые медиа организаций от Buzzfeed до Vice положили начало так называемой «нативной рекламе» — форме онлайн рекламы, которая стремится обмануть потребителей и убедить в том, что они читают «редакционный» контент, а не оплаченную рекламу. В основном, это касается рекламных статей. Как ни странно, даже прогрессивная газета The Guardian публикует спонсорский контент Goldman Sachs. Каково ваше мнение о естественной рекламе?

Ноам Хомский: Это [естественная реклама] подчеркивает и указывает на проблему, которая является серьезной, хотя и не должна была бы вообще существовать. Зависимость журнала от рекламодателей формирует, контролирует и в значительной степени определяет материал, который представляется общественности. Опять же, если вернуться к нашей книге, это является одним из фильтров.

Задумайтесь — сама идея зависимости от рекламодателя радикально искажает понятие свободной прессы. Если вы задаетесь вопросом о том, что такое коммерческие СМИ, не смотря ни на что — это предприятие. А предприятие всегда производит что-то для рынка. Производители в этом случае, почти без исключения, являются крупными корпорациями. Рынок — это другое предприятие — рекламодатели. Продукт, который представлен на рынке — это читатели (или пользователи), так что это в основном крупные корпорации, которые предоставляют читателей другим предприятиям. Это существенно формирует характер организации.

Вы можете прийти к данной мысли логически, а если исследуете этот вопрос подробно, увидите, что так оно и есть. И то, о чем вы сейчас говорите, указывает на то, что изначально не должно существовать.

Сын Юн Ли: Я был потрясен, увидев, результаты исследования международной PR-фирмы Edelman — могут ли читатели сказать, читают они рекламу или статью … 60% опрошенных не заметили, что читали рекламу.

Ноам Хомский: И это всегда было так. Эффект зависимости от рекламодателя и PR-фирм заметно отражается на том, что печатает СМИ, как в своих новостях, так и в комментариях. А как могло быть иначе, это ведь рынок.

Сын Юн Ли: Не так давно The Guardian и Washington Post обнародовали секретную информацию, переданную им Эдвардом Сноуденом, касаемо слежки Агентства национальной безопасности. Такая отчетность, несомненно, подрывает идею, «интереса элиты» (как вы бы его назвали), который доминирует над правительством и частным сектором. Это событие подрывает вашу пропагандистскую модель или является исключением из правил?

Ноам Хомский: Касаемо пропагандистской модели, обратите внимание — в книге мы ясно объясняем, что это первый шаг — и хороший шаг на пути к правильному функционированию СМИ. Также мы отмечаем, что есть много других факторов. В самом деле, если вы почитаете книгу «Manufacturing Consent», практически треть ее (которую, кажется, никто не читал) сводится к защите СМИ от критики так называемыми организациями за гражданские права — «Домом свободы» в данном случае. Это защита профессионализма СМИ и точности в передаче информации СМИ от суровой критики, говорящей о них как о предателях, подрывающих государственную политику. С другой стороны, нам стоило помнить, что они профессиональны в своем деле.

СМИ не понравилась подобная защита, потому что мы сказали, — а речь шла о Тетском наступлении (наступление коммунистических сил во время войны во Вьетнаме в 1968 году, переломившее её ход) — что репортеры были очень честными, храбрыми, точными и профессиональными, но их работа была сделана в рамках молчаливого согласия с системой пропаганды, бессознательно. Система пропаганды была на уровне «наши действия во Вьетнаме верны и справедливы». Она пассивно поддерживала доктринальную систему. Но, с другой стороны подрывала власть и показывала, что государственные требования ложны.

И возьмем, скажем, открытие Уотергейтского скандала или деловой коррупции. Один из лучших источников информации о бизнес-коррупции — это предприниматель. СМИ довольно часто разоблачает такие дела, но мир бизнеса вполне готов их терпеть. Деловой мир также готов терпеть разоблачение правительства, вмешивающегося в личную жизнь и деловую жизнь, которая их не устраивает, ведь им не нужно сильное и навязчивое государство.

Не стоит критиковать The Guardian и Washington Post за то, что они афишировали материалы Сноудена/Гринвальда — они конечно, должны были это сделать, будучи профессиональными журналистами. Есть много факторов, но мы выбрали факторы, которые посчитали очень значимыми, но не включили все, и по сути, мы дали контрпримеры.

Сын Юн Ли: Вы считаете это в некотором смысле контрпримером?

Ноам Хомский: Это не контрпример, а демонстрация того, что существует и нечто другое. Что вдобавок к основным факторам, есть еще и второстепенные, которые мы обсудили. Например, профессионализм и профессиональная честность, что тоже является фактором.

Сын Юн Ли: Как вы считаете, народное финансирование может помочь сделать журналистику более независимой?

Ноам Хомский: Я думаю, что это хороший общий принцип — почти все, что увеличивает разнообразие и выбор имеющихся СМИ является полезным. Конечно, этот особый подход будет иметь свои проблемы. Как и любой подход. Не существует идеального варианта без каких-либо проблем, связанных с ним, но в целом: чем шире диапазон разнообразия в том, что доступно, тем лучше.

Сын Юн Ли: Скажите, каково ваше мнение о еженедельнике Charlie Hebdo? Каково ваше мнение о принципе «свобода слова при любых обстоятельствах»?

Ноам Хомский: Ну, я считаю, что мы должны решительно поддерживать свободу слова. Я думаю, что одной из хороших вещей в Соединенных Штатах, кстати, в отличие от Англии, является то, что здесь защита свободы слова гораздо сильнее. Но свобода слова не означает отсутствие ответственности. Так, например, я за свободу слова, но если кто-то решил повесить большой баннер на Таймс-сквер в Нью-Йорке, прославляя отправку евреев в газовые камеры, я не думаю, что это должно быть остановлено государством, но я и не одобряю подобное.

Сын Юн Ли: Также, в отношении конкретного инцидента Charlie Hebdo — как вы считаете, карикатуристам не хватало ответственности?

Ноам Хомский: Да, я думаю, что они вели себя как испорченные подростки, но это не оправдывает их убийства. Я мог бы сказать то же самое о многом, что появляется в прессе. Я думаю, безответственность часто играет роль. Например, когда пресса в Соединенных Штатах и Англии поддержала худшее преступление века — вторжение в Ирак. И действие это было намного безответственнее чем ситуация с Charlie Hebdo. Это привело к разрушению Ирака и распространению межконфессионального конфликта, который разрывает регион на мелкие куски. Это преступно. Агрессия является высшим международным преступлением, ведомым международным правом. Поскольку пресса поддерживала эти действия, она вела себя глубоко безответственно, но я не думаю, что прессу стоит останавливать.

roem

Оригинал интервью за авторством Сын Юн Ли (Seung-yoon Lee) размещен на сайте Byline.com. Перевод — Interweb Pro.

2020-й оказался турбулентным годом для всех отраслей российской экономики, и радиоиндустрия не стала исключением.

Discovery Communications ведет переговоры о покупке телекомпании Eurosport с ее владельцем — TF1 — крупным французским медиа холдингом.

Discovery хочет купить 20% долю в Eurosport group, которая включает в себя телеканалы Eurosport International и Eurosport France за 170 миллионов Евро. TF1 предоставляет Discovery возможность увеличить долю до 51% в течение двух лет. Если Discovery использует свой опцион, а TF1 продаст оставшиеся 49%, Discovery Communications станет 100% собственником Eurosport.

На данный момент Discovery является акционером французских телеканалов TV Breizh, UshuaiaTV и Stylia, основная направленность которых — производство документальных фильмов.

Автор: Екатерина Сухомлинова

Генеральный директор «Европейской медиагруппы», продюсер, телерадиоведущий Роман Емельянов дал большое эксклюзивное интервью для проекта «ЧЕстный ответ» (телеканал «ЧЕ!»).

Эксперт по маркетингу Юрий Брызгалов опубликовал в своем ФБ краткий разбор презентации KPCB (см. внизу страницы) о тенденциях развития всемирной сети. Ключевой тренд на следующие 20 лет, который предсказывают KPCB, – повышение мобильности жизни во всех смыслах. Люди постоянно на связи с друзьями и коллегами. Работают в удобное время и из разных мест. Через мобильные приложения сразу получают продукты и услуги там, где им удобно. 

1. Видеотрафик растет на 60%+ в год, а общий – на 20%+;

2. Более половины времени с цифровыми медиа приходится на мобильные устройства;

3. Около 24% общего времени с медиа люди проводят с мобильными устройствами, но доля от общего рекламного бюджета только 8% (данные по рынку США);

4. Развивается мобильный рекламный инвентарь: товарная карусель в Facebook, локальная реклама в Google, кнопки «Купить» в Facebook, Google, Twitter и т.п. 

5. Становится популярным просмотр видео в вертикальной ориентации, на него приходится 29% времени просмотра;

6. В Snapchat вертикальные видео просматривают до конца в 9 раз чаще (!);

7. Идет переосмысление корпоративных сервисов: Slack, Square, Stripe, Domo, DocuSign, Anaplan и др.

8. Мобильные мессенджеры суперпопулярны, хорошо интегрированы и превращаются в коммуникационно-развлекательные хабы: стикеры, звонки, конференции, игры, заказ еды, такси, госуслуги и прочее;

9. Новые пользователи из BRIC и других стран скорее всего будут ориентироваться не на смартфоны, а на функции мессенджеров;

10. Курация контента со стороны платформ позволяет мгновенно стать популярным. Пример — трансляции. Фестиваль Coachella получил 40 млн зрителей на Shapchat за сутки, Winter X-games – 30 млн за то же время;

11. Продолжает расти количество UGC и роль пользовательской курации контента;

12. Количество просмотров видео на Facebook за полгода выросло в 4 раза до 4 млрд в день. 50% просмотров идет через шаринг, 75% просмотров с мобильных устройств;

13. Нереально быстро растут просмотры геймплей-видео, Twitch вырос до 100 млн пользователей в месяц. До 1 млн одновременных зрителей;

14. На SoundCloud аж 10 млн пользователей, которые создают контент, большинство не связаны с мейджорами

15. На WattPad количество написанных непрофессионалами рассказов достигло аж 125 млн, месячная аудитория более 40 млн, 90% трафика с мобильных устройств;

16. Новости от пользователей по всем темам становятся источников для топовым СМИ;

17. Смартфон – лучший друг молодежи (от 12 до 24 лет) 80% молодых пользователей, проснувшись, первым делом проверяют телефон, 60% верит, что через 5 лет все можно будет сделать с мобильника;

18. Аж 66% молодежи фоткает вещи как напоминание о том, что надо сделать позже;

19. Растет количество JIT-продуктов и сервисов типа Uber, Caviar, Instacart, Postmates;

20. Топовые категории затрат для домохозяйств – это дом (ипотека, аренда, украшения), транспорт и еда;

21.  Быстро растет рынок коптеров, дронов – в 10 раз за два года до 3 млрд USD;

22. Быстро идет адаптация компаний и государств к коммерческому использованию дронов;

23. Растет количество и угрозы кибератак;

24. В США доля е-коммерции достигла 9%.

Ключевой тренд на следующие 20 лет, который предсказывают KPCB, – повышение мобильности жизни во всех смыслах. Люди постоянно на связи с друзьями и коллегами. Работают в удобное время и из разных мест. Через мобильные приложения сразу получают продукты и услуги там, где им удобно.

Александр Амзин "Мы и Жо"

На конгрессе новостных СМИ в Вашингтоне представили отчет Всемирного издательского форума «Тренды в редакциях»

Полная версия отчета размещена в платном доступе на сайте Всемирной ассоциации газет. Основные 9 трендов в редакциях по всему миру опубликован на сайте journalism.co.uk

1. Геймификация новостей и виртуальная реальность

Благодаря таким технологическим новинкам как 3D-шлем Google Cardboard и шлем виртуальной реальности Oculus Rift редакции все чаще используют игры и ВР в освещении новостей. Интерактивную игру Би-би-си Syrian Journey («Поездка по Сирии»), запущенную в этом году, раскритиковали The Daily Mail и The Sun за «превращение человеческой трагедии в детскую игру». Однако редактор отдела разработки The Guardian Кит Стюарт утверждает, что эти оценки вызваны «непониманием того, чем являются, или могут стать, игры». Менеджер проектов Европейского центра журналистики Антуан Лоран отмечает, что игровые элементы позволяют бороться с «недостатком интереса и недостатком инновационности в освещении тем, связанных с развитием и развивающимися странами». ЕЖЦ профинансировал создание игры Rebuilding Haiti («Восстановим Гаити»).

Среди других приведенных в отчете примеров геймификации новостей — #HungerProject филиппинского онлайн-СМИ Rappler и интерактивный фильм-игра Pirate Fishing от Al Jazeera.2. Сложности с защитой источников информацииВо многих странах в результате «эффекта Сноудена» данные, которыми обмениваются журналисты с истончниками с помощью Интернета, все чаще становятся объектом слежки со стороны властей и хакерских атак. В результате все больше информации передается при личных встречах, чтобы избежать какого-либо электронного следа. По словам бывшего редактора The Guardian Алана Расбриджера, заниматься журналистикой расследований в таких условиях будет сложнее.

В то же время, в Швеции законодательство настолько сильно защищает конфиденциальность источника, что за раскрытие тайны журналист может попасть в тюрьму.3. АвтоматизацияВыступая на конгрессе, вице-президент Associated Press Лу Феррара рассказал, что автоматизация новостей привела к тому, что у журналистов агентства стало на 20% больше времени, которое они могут посвятить более серьезным темам. Газета Los Angeles Times также использует автоматизацию при освещении определенных тем — например, первых новостей о землетрясении в Калифорнии в феврале 2013 года. В то же время, критики такого подхода утверждают, что роботы могут лишить журналистов рабочих мест.

4. Эффект Charlie Hebdo

Январское нападение на редакцию журнала Charlie Hebdo в Париже вернуло на повестку дня вопрос личной безопасности журналистов, тестирующих границы свободы слова. Кроме того, освещение последовавших за нападением терактов с захватом заложников вызвало вопросы, насколько журналист имеет право раскрывать информацию о том, что ему стало известно в ходе спецоперации. Бывшие заложники подали в суд на французский телеканал, который в прямом эфире раскрыл место, где они прятались от вооруженного захватчика.

5. Подкаст-революция

Одним из самых известных подкастов за последнее время стал Serial — серия подкастов о жизни американца, обвиненного в убийстве своей девушки. Это не единичный пример. «От Копенгагена до Чикаго люди собираются на совместное прослушивание аудиозаписей в театрах, церквях, парках и даже, как ни странно, кинотеатрах, где на экранах идут зарубежные аудиосериалы с английскими субтитрами», — говорится в отчете. По данным компании Pew, 17% американцев слушают подкасты хотя бы раз в месяц (в 2008 этот показатель составлял 8%).

6. Популярность чат-приложений

Все больше редакций используют мобильные приложения для чата, такие как WhatsApp, WeChat или Line. В апреле Би-би-си запустила «горячую линию» в Viber для помощи выжившим после землетрясения в Непале. Мобильные приложения хорошо работают там, где скорость мобильного интернета лучше, чем на стационарном компьютере. В некоторых странах более 70% пользователей мобильных телефонов используют WhatsApp: например, в Малайзии, Южной Африке или Сингапуре.7. Эволюция онлайн-аналитики

За последние годы система работы с данными Интернет-статистики «претерпела значительные изменения», — говорится в отчете. В качестве положительного примера по превращению онлайн-статистики в доступный ресурс и инструмент для редакций приводится система статистики Ophan, которой пользуется The Guardian. По словам директора отдела исследования аудитории The New York Times Джеймса Робинсона, в его газете большое внимание уделяется вовлеченности аудитории и ее мотивации, и меньшее — объему.

8. Стремление к гендерному балансу

Согласно исследованию, проевденному Международным женским медиа-фондом (IWMF), женщины составляют лишь 36 процентов от репортеров и 25% от менеджмента в СМИ по всему миру. Одна из самых эффективных стратегий по борьбе с этим неравенством, пишет сайт journalism.co.uk, применяется компанией Bloomberg, которая вводит новые показатели и цели работы, направленные на привлечение большего количества женщин на лидерские позиции. Кроме того, отчет обращает внимание на усиление тенденции «кибермизогинии» — женщины-журналистки чаще становятся объектом онлайн-атак от хейтеров, чем мужчины.

9. Больше инноваций в небольших СМИ

Небольшие СМИ стали больше экспериментировать с новыми технологиями. Des Moines Register добавляет к новостям виртуальную реальность, новостное агентство VietnamPlus привлекает молодую аудиторию с помощью рэпа, а сигнапурская газета Straits Times создала сразу три специальных ресурса, где читатели и журналисты могут обмениваться информацией и фотографиями на тему развлечений, образования и путешествий.

Текст и фото mediakritika.by

"Октябрь" не вписался в стратегию

"Газпром-медиа" определился с планами по развитию

Совет директоров "Газпром-медиа" принял стратегию развития холдинга, предложенную Дмитрием Чернышенко, который возглавил компанию в январе после ухода из нее Михаила Лесина. Холдинг планирует сделать ставку на рост нерекламных доходов, включая платное телевидение и производство контента, а также продать непрофильные активы в сфере недвижимости. Среди них — доля в кинотеатре "Октябрь", арендуемом сетью "Каро Фильм".

1 июля совет директоров "Газпром-медиа", возглавляемый председателем правления "Газпрома" Алексеем Миллером, утвердил стратегию развития медиахолдинга до 2021 года, сообщил его гендиректор Дмитрий Чернышенко. По его словам, она предполагает рост нерекламных доходов холдинга — в частности, от платного ТВ, спортивного направления и производства контента. Сейчас на рекламу приходится 85% выручки "Газпром-медиа". "У западных медиахолдингов доля рекламных доходов в выручке — 35-52%. Наш холдинг, несмотря на то что сопоставим с глобальными игроками, очень зависит от рекламной модели. Конечно, нас такая зависимость не устраивает",— сказал он. Кроме того, в "текущей конъюнктуре" западные рекламодатели зависят от политики и "краткосрочно в ущерб себе могут отказываться от рекламных кампаний".

В "Газпром-медиа" входят эфирные каналы НТВ, ТНТ, "Пятница", ТВ-3, и 2х2, оператор спутникового ТВ и семейство неэфирных каналов "НТВ плюс", десять радиостанций ("Авторадио", "Эхо Москвы", "Юмор FM" и др.), ИД "Семь дней", газета "Трибуна", производители контента "Централ Партнершип" (ЦПШ) и Comedy Club Production, видеосервисы Rutube и Now.ru, сейлз-хаусы "Газпром-медиа", "Алькасар" и Gazprom-Media Digital, компании по управлению недвижимостью.

В марте "Газпром-медиа" объявил о создании группы развлекательного ТВ, в которую вошли ТНТ, 2х2, "Пятница", и ТВ-3. Ее возглавил основатель и глава Comedy Club Production Артур Джанибекян, который представит стратегию развития сегмента. По словам Дмитрия Чернышенко, холдинг думает об участии "Пятницы" во втором мультиплексе цифрового ТВ. Место в нем освободится после перехода спортивного канала "НТВ плюс" на приобретаемую у ВГТРК частоту "России 2" в первом мультиплексе. "Но это серьезная финансовая нагрузка, надо считать",— признает господин Чернышенко. Для спортивного бизнеса в холдинге будет создано отдельное направление, в которое войдут все каналы о спорте, включая эфирный и платные.

Холдинг также рассчитывает на органический рост в сегменте радио. По словам Дмитрия Чернышенко, "Газпром-медиа" взял под управление спортивное радио "Зенит" в Санкт-Петербурге (его учредителем является одноименный футбольный клуб) и теперь, таким образом, управляет уже 11 радиобрендами (включая интернет-портал 101.ru). Холдинг сохранит и основной печатный актив — ИД "Семь дней".

В один сегмент будут объединены производство, прокат и дистрибуция тематических каналов и прав. В него войдут ЦПШ и платные каналы "Газпром-медиа", холдинг также рассматривает возможность сделки M&A. ЦПШ будет развивать присутствие на китайском кинорынке. Для этого в Пекине запускается центр R&D (Research and Development) кинокомпании, где будут изучать предпочтения аудитории и тестировать контент. Холдинг планирует снимать сериалы, которые подойдут для показа в Китае, планируется также обмен фильмами между странами. "По рекомендации Минкульта ЦПШ стала одним окном в переговорах с Китаем и China Film Group",— пояснил Дмитрий Чернышенко. По его словам, "Централ Партнершип" уже отобрала и представила партнерам пять картин для китайского проката.

Наконец, "Газпром-медиа" рассмотрит продажу собственной недвижимости — в частности, киноцентра "Октябрь" на Новом Арбате площадью 18 тыс. кв. м, который арендует сеть "Каро Фильм". "Мы планируем избавляться от непрофильных активов, чтобы концентрироваться на основной деятельности. Думаю, акционеры это поддержат. Кинотеатр "Октябрь" приносит деньги за аренду, но, с другой стороны, не добавляет ценности бизнесу",— сообщил господин Чернышенко. "Газпром-медиа" контролирует 60% киноцентра, остальное — у ООО "Альфа-Капитал". В "Каро Фильм" от комментариев отказались.

Анна Афанасьева, Елизавета Макарова
Коммерсант

Интернет-тренды от королевы

Индия, дроны в массы и перспективы мессенджеров в отчете одного из влиятельнейших аналитиков Кремниевой долины

В ночь на 28 мая по московскому времени фонд известного венчурного фонда Кремниевой долины Kleiner Perkins Caufield & Byers опубликовал отчет по интернет-трендам за 2015 год. Его автор — партнер фонда Мэри Микер, прозванная в США Queen of the Net (королева интернета), один из самых авторитетных бизнес-аналитиков в мире. В 2014 году она заняла 77-е место в списке самых влиятельных женщин в мире по версии журнала Forbes. В докладе же представлены подробная статистика и тенденции развития всемирной сети за последнее время. «Лента.ру» выбрала самое интересное из 190-страничного отчета.

Общая статистика

Всего по итогам 2014 года в мире насчитывается 2,8 миллиарда интернет-пользователей — это 39 процентов населения планеты. Для сравнения: в 1995 году этот показатель оценивался в 35 миллионов человек (0,6 процента). Причем в прошлом году высокую долю проникновения интернета заняла Азия: Китай с 23 процентами и остальной азиатский регион с 28 процентами. Следом идут США (19 процентов), остальные страны (21 процент) и Европа (10 процентов). В то время как в середине 90-х более половины процентов этого показателя было у США (61 процент).

5,2 миллиарда человек пользуются мобильными телефонами, то есть почти три четверти всего человечества (73 процента): 60 процентов — это смартфоны, 40 процентов — обычные мобильники. В том же 1995 году было всего 80 миллионов обладателей мобильных телефонов (всего один процент проникновения), а о смартфонах тогда и не слышали.

Самые дорогие

Любопытно взглянуть, как менялись топ-листы публичных компаний по рыночной капитализации. В конце 1995 года однозначным лидером была американская компания Netscape, выпустившая первый массовый веб-браузер. Ее капитализация достигала 5,4 миллиарда долларов. На втором месте — Apple с почти 4 миллиардами и немецкий медиахолдинг Axel Springer с 2,3 миллиардами. Также в топе: RentPath, Web.com, PSINet, Netcome On-Line и прочие, о которых теперь мало кто помнит. А что в мае 2015-го? Apple увеличила свою капитализацию почти в 200 раз — до 763 миллиардов долларов — и уверенно лидирует в рейтинге. На втором месте Google с 373 миллиардами, далее — китайская Alibaba с 232 миллиардами, Facebook с 226 миллиардами и Amazon со 199 миллиардами. Примечательно, что в топ-15 расположились исключительно американские и китайские компании, тогда как в середине 90-х рынок почти монополизировали граждане из США. Всего рынок в 1995 году оценивался в «жалкие» 16,7 миллиарда, когда сейчас он составляет 2,4 триллиона долларов.

Растет, но не сильно

Микер констатирует, что количество интернет-пользователей, безусловно, идет вверх, однако уже не теми темпами. Так, в прошлом году по сравнению с 2013-м зафиксирован рост в 8 процентов, тогда как два года назад этот показатель был на уровне 10 процентов, а в 2012-м — 11 процентов. И лидирует по темпам уже даже не Китай (плюс 7 процентов), а Индия (плюс 33 процента).

То же и со смартфонами: 23 процента роста в 2014 году против 27 и 65 процентов в 2013-м и 2012-м соответственно. Отличилась Индия и тут: 55 процентов роста. Следом идут Бразилия с 28 процентами и Китай с 21 процентами.

Интернет-гиганты уходят в магазин на смартфоне, а вертикальный экран играет все большую роль

Микер отмечает тренд кнопки «купить», запускаемой ведущими компаниями, такими как Twitter, Facebook, Google, для мобильных пользователей. Подобные функции позволяют рекламодателям продвигать свой продукт конкретному потребителю и предоставлять удобные инструменты для его приобретения. Google, по сведениям СМИ, тоже готовится к запуску кнопки «купить» прямо на странице поисковой выдачи, если запрос был произведен с мобильного устройства.

Большие горизонтальные экраны уходят в прошлое, отмечает эксперт. Сейчас более эффективны вертикальные экраны смартфона: на них, в частности, в 9 раз чаще досматривают до конца видеорекламу.

Отметила Микер и стартап Square, принадлежащий бывшему гендиректору и создателю Twitter Джеку Дорси. Сервис позволяет превращать смартфон в считыватель банковских карт, что упрощает оплату онлайн. Остальные онлайн-программы, упомянутые аналитиком Кремниевой долины, решают большей частью ту же задачу — упростить стандартную и зачастую муторную процедуру с помощью цифровых инструментов.

Мессенджеры и дроны — наше все

В исследовании говорится, что шесть из 10 самых часто используемых приложений в мире — это мессенджеры. В десятке популярнейших приложений значатся Facebook, WhatsApp, Facebook Messenger, Instagram, японский мессенджер Line, Viber, южнокорейский мессенджер KakaoTalk, мобильная игра Clash of Clans, китайский WeChat и Twitter. А в топ-лист приложений по числу сессий вошла и российская «ВКонтакте», расположившаяся на 4-м месте. Приложения для мгновенного обмена сообщениями сейчас используются не только для переписок: они выходят за рамки своего первоначального предназначения, становясь «коммуникационными хабами», как называет это Микер, включают в себя все больше возможностей и сервисов (видеозвонки, игры, покупки и так далее). Исходя из этого, эксперт делает вывод, что функция обмена сообщений и уведомления — ключевые пласты любого хорошего мобильного приложения.

Дроны — также важный глобальный тренд. Спектр их применения очень широк. Например, во время природных катастроф или в мониторинге (инспекция с помощью дронов электрических и газовых линий), говорится в отчете.

Значительно увеличились и поставки потребительских беспилотников: до 4,3 миллионов устройств в 2015 году. По использованию дронов в коммерческих целях лидирует США (35 процентов), затем идут Европа (30 процентов) и Китай (15 процентов). Более 400 компаний в США получили разрешение на использование квадрокоптеров в коммерческих целях. Аналитик отмечает, что распространение таких устройств может быть более продуктивным, но и предупреждает, что это несет определенные риски.

Создай интернет сам

Прямые трансляции масштабных общественных событий, например, музыкального фестиваля Coachella (YouTube), видеоразделы в соцсетях и лайвстримы игровых процессов (сервис Twitch) генерируют все больше трафика для видео и, следовательно, дохода. Та же тенденция и у аудиконтента, где все больше возможностей для создания и продвижения своих треков: за два года на стриминговом сервисе SoundCloud зарегистрировались 10 миллионов исполнителей.

Любовь к тексту также еще не пропала. Микер напоминает, что зачастую первоисточниками становятся соцсети, а люди все больше доверяют отзывам на Airbnb (14 миллионов рекомендаций за 12 месяцев) нежели профессиональным туроператорам. Все это приводит аналитика к выводу: «Представьте себе, что… пользователи, генерирующие собственный контент, — воссоздают собственный интернет».

Индия — второй Китай

Ни для кого не секрет, что Китай сейчас один из самых перспективных интернет-рынков. С мессенджера WeChat китайского гиганта Tencent в день отправляются миллиарды сообщений. Также он выполняет функции и видеосервиса — Микер называет его главным дистрибьютором видео. И не просто вещателем, а вещателем, вызывающим активные дебаты в соцсетях. Документальный фильм о смоге в Китае «Под куполом» посмотрели 200 миллионов раз спустя три дня после релиза.

Другой заметный китайский игрок — Xiaomi, обогнавшая в первом квартале 2015 года по доле на рынке смартфонов Apple, Huawei и Samsung. Причем компания намерена выпускать целый спектр устройств в концепции интернета вещей.

Китай превратился в США, теперь Индия займет место Китая? — как бы задается вопросом Микер. Сейчас в Индии 232 миллиона интернет-пользователей, динамика по росту за последний год — плюс 37 процентов, это лидер по числу новых юзеров (плюс 63 миллиона) за прошлый год и третий по объему рынок.

Индия и более «мобильная»: 65 процентов интернет-трафика в стране проходит через смартфон, по данным на май 2015 года. Для сравнения: у России этот показатель — всего лишь 11 процентов. Более того, 41 процент электронной коммерции осуществляется со смартфона (у России — 14 процентов).

Немного о дизайне

По версии дизайнера Джона Маеды (также партнер в Kleiner Perkins Caufield & Byers), ключевые концепции в дизайне, изменившие индустрию, — одинокая поисковая строка на главной странице Google, квадратный формат фото в Instagram и жест свайпа «влево-вправо» для высказывания своей симпатии/антипатии пользователю в Tinder.

И о России

Россия оказалась в топе стран с проникновением интернета более 45 процентов. 61 процент россиян выходят в онлайн — это 87 миллионов пользователей и пятое место. Обогнали нас Бразилия (105 миллионов юзеров), Япония (110 миллионов), США (269 миллионов) и лидер Китай (632 миллиона).

По смартфонам за прошлый год Россия заняла четвертое место среди крупнейших развивающихся рынков. Лидируют Китай, Индия и Индонезия.

Ирина Ли

Лента

Фото Paulus Ponizak / Caro / Global Look