О цифровизации  

Алексей Пивоваров: «Сейчас мы видим, как отдельные личности становятся СМИ. Им не нужна большая редакция, структура, большое число сотрудников. А поскольку YouTube уже является дистрибутивной платформой, то не нужны уже и никакие другие средства дистрибуции. Это круто. То, для чего раньше нужна была телекомпания с миллионными бюджетами, сейчас может делать практически один человек с неменьшим успехом».

«А YouTube – это тоже телевизор. А в России мы видим, что YouTube стал новым русским теликом, это альтернативное русское телевидение».

Александр Цыпкин: «Я думаю, что диджитал переоценен и раздут. Мы видим надувание контентного пузыря, а когда он рванет и кого накроет, мы не знаем.

Я не очень верю в деньги в цифре. Для меня цифра – это исключительно способ продвижения. Я думаю, что если бы Алексей [Пивоваров] сделал оффлайн-мероприятие, то он бы за него собрал больше денег, чем за любой свой ролик. Тот же Владимир Соловьев собирает оффлайновские залы, и Владимир Владимирович Познер собирает. А цифра стала местом рекламы. Я стараюсь быть в оффлайне, потому что он вечен, как похороны, роддом, обед, секс.

О деньгах

Александр Цыпкин (вопрос Алексею Пивоварову): «Сколько человек делало и сколько  стоит твой последний фильм про подлодку “Курск”?»

Алексей Пивоваров: «Сколько это стоит, я не буду раскрывать. Немало по меркам физического лица. По редакционным – смешные деньги. Что касается людей, работало примерно десять человек. И у меня очень дорогой продакшн по меркам YouTube. Потому что все конкуренты, которые делают интервью, у них продакшн в 5-7 раз дешевле. Там три оператора, режиссер монтажа, вот и вся команда».

О новостях

Трофим Татаренков: «Я бы разделил подачу информации на два больших направления – развлечение и собственно информационное. Разница в чем: если Цыпкин написал рассказ и выложил его в Facebook, и он в течение года читается, то такой рассказ становится только лучше, а новость уже через три часа никому не будет нужна. Но сейчас я включаю телевизор и вижу то, что мы обсуждали три дня назад в Telegram. То есть телевизор, не говоря уже про печатные СМИ, безбожно отстает. Электронные СМИ востребованы сегодня из-за их скорости реакции. Хайп живет двое суток, новость живет два часа, потом она уходит в аналитику, в мемы, то есть в область развлечений».

Александр Цыпкин: «Новости через день-два становятся развлечением. И только через развлечение они становятся общероссийскими новостями. Новость, которая не стала мемом, предметом сарказма, не распространяется. Более того, новость, про которую год назад никто не слышал, сегодня может разлететься по всей стране, если вдруг станет  предметом шуток. Недавний пример – программа на телеканале «Россия», где шпиц гипнотизировал людей. Со стороны полная психиатрия. Если я правильно понял, программа вышла год назад, но тогда ее не заметили, а сейчас она всплыла, по ней проехались Сергей Минаев, «Сталингулаг» - и все уже забыли, что она была год назад, из нее сегодня сделали событие».

Алексей Пивоваров: «Так же и фейк ньюс вылезают. Две недели назад был интересный кейс: на волне московских протестов все стали репостить видео с молодежного форума, где девочка встаёт и рубит правду-матку организаторам, представителям администрации президента, как «мы устроим революцию». Когда вменяемые редакции сделали фактчекинг, выяснилось, что этому видео три года. Но кто-то вытащил его, поставил и это стало хайпом».

О свободе слова в цифре

Алексей Пивоваров: «Если сравнивать, что я могу позволить себе в моем YouTube-канале с тем, что я мог бы делать на федеральном ТВ, конечно, в сети я могу позволить себе на порядки больше.

С другой стороны, нет в России проблемы отсутствия свободы слова, как это было в СССР. Нет проблем с доступом к информации. Любой человек в любой момент может дотянуться до альтернативной информации – не той, что ему дают Киселев с Соловьевым. Но проблема не в том, что люди не могут узнать правду, а в том, что люди не хотят ее узнавать. Такого, что цензура всех задушила в России – нет. Я это говорю как человек, который в свое время ушел с федерального канала. Проблема зарегулированности есть, тотальной цензуры нет.

Остальное – ответственность автора, какую ты себе хочешь создать репутацию. Потому что в случае с соцсетями или YouTube твоя репутация – это твоя монетизация».

Трофим Татаренков: «Говоря о свободе слова в цифре, я бы начал с изнанки. У меня было пять аккаунтов в Facebook. Первый просто стерли, потому что Facebook через 10 лет счел, что я бот. Потом еще несколько раз. И в чем тут свобода? В том, что ты должен писать, четко подбирая альтернативную риторику под ту мысль, которую ты хочешь высказать. Я считаю, что это цензура и жесткое регулирование».

Александр Цыпкин: «Я только две вещи хотел добавить. Во-первых, смешно наблюдать, как незаконченная Гражданская война в России переместилась с улиц Петрограда на американскую площадку… Наша основная политическая дискуссия проходит на зарубежной площадке, которая контролируется зарубежными админами.

И вторая вещь. Если бы мы с вами сейчас сидели в XIX веке и говорили, то потом кто-то мог выйти и сказать императору Александру III: «А Цыпкин такое говорил…» Потом пришло телевидение. У меня появился риск, что меня снимут и покажут, но у меня была возможность убрать это из эфира, стереть пленку. Потом появились прямые эфиры… Сегодня все сразу уходит в вечность. Поэтому цифра убила любое проявление свободы, так как ты теперь боишься не только того, что сейчас происходит, но и того, что будет происходить. Мы не знаем, как нам через 10 лет аукнется то, что мы сейчас делаем, насколько это будет законно или незаконно. Конечно, никакой свободы больше нет.

Александр Цыпкин: «Раньше жили в иллюзиях, что их письма никто не смотрит».

Трофим Татаренков: «А сейчас, что Telegram невозможно прочитать».

О государстве

Трофим Татаренков: «Хотелось бы, чтобы государство в равной степени разбиралось и с теми, кто занимается экстремизмом, и с теми, кто занимается хейтом по отношению к людям, представляющим оппозиционные точки зрения. Потому что ключевой риск для нашей страны – это выход хейта из онлайна в оффлайн. Когда из комментов, кто кого ненавидит, это превратится в простреленные коленки, тогда случатся проблемы. Пока вся война, все бурления идут внутри социальных площадок. Но уровень ненависти там сравним с самыми жестокими гражданскими войнами. И его каким-то образом нужно пресекать, в том числе запрещая анонимность в сети и закрывая площадки, которые культивируют хейт».

Алексей Пивоваров: «Из вас, коллеги, третье отделение хорошо составить, вы требуете запретить, посадить и разогнать. Мне кажется, главное, что должно делать государство в сети, это не мешать выстраивать горизонтальные связи, которые с помощью этой сети и образуются».

О США

Алексей Пивоваров: «Американский рынок тележурналистки более диверсифицированный, свободный, и людям нет необходимости уходить с телеканалов в YouTube, чтобы там начинать себя перепридумывать. Не сложились у тебя отношения с FOX, пошел на NBC.

Другое отличие – там совсем иные бюджеты. YouTube там платит за выложенный контент несопоставимо больше. Например, мой любимый ютьюбер Кейси Нейстат был режиссером на ТВ, а потом стал снимать свою жизнь и переосмыслил, как может выглядеть влог, он стал долларовым миллионером благодаря YouTube. У нас же то, что платит нам YouTube – это от силы 10 процентов от того, что мы зарабатываем на своих видео.

О бумаге

Трофим Татаренков: «Будет разделение аудитории на элитную, просвещенную и ту, которой не хочется тратить время на образование и нужно быстро схватить краткое описание «Войны и мира». Дети, обучающиеся в элитных школах, покупают бумажные книги, журналы и читают в классическом варианте, потому что это престижно, модно и удобно. А остальным хватает краткого содержания «Войны и мира». Дальше это будет только углубляться. Цифра будет для всех, аналог для элиты».

Александр Цыпкин: «Бумага останется, безусловно. Плохо, что когда это касается журналов, то верстка у многих, как в XIX веке – мелко, скучно, плохие фотографии. Нужно менять верстку, добавлять способы, чтобы можно было навести смартфон и посмотреть дополнительную информацию».

Источник: текст и фото Lenizdat.ru