Минкомсвязи поддержало альтернативу «налогу на интернет» Михалкова

Крупнейшие компании, работающие в онлайне, на совещании в Минкомсвязи обсудили создание единого реестра, где будет указано, кому принадлежат права на тот или иной контент в интернете

​​Основа для законопроекта

Интернет-предприниматели, операторы связи, правообладатели, представители Минкомсвязи и Минэкономразвития в понедельник, 1 июня, обсудили проект документа, который может заменить концепцию авторского сбора с интернет-пользователей (так называемый ​налог на интернет), предложенную Российским союзом правообладателей (РСП) Никиты Михалкова.

В списке участников (копия есть в распоряжении РБК) не значится представитель Минкультуры — ведомство, которое оформило идеи РСП в законопроект.

На встрече присутствовали более 20 человек, в том числе представители «​Яндекса» и Google, звукозаписывающей Sony Music Entertainment, онлайн-кинотеатров «​Амедиатека» (amediateka.ru) и Ivi (ivi.ru), операторов связи МТС, «МегаФона», «ВымпелКома», и «​Ростелекома», Microsoft, Национальной федерации музыкальной индустрии, Ассоциации «Интернет-видео», Фонда развития интернет-инициатив (ФРИИ), Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК), Регионального общественного центра интернет-технологий (РОЦИТ), Минэкономразвития.

Со стороны Минкомсвязи на встрече выступал заместитель министра связи и массовых коммуникаций Алексей Волин.

Волин объяснил, почему идею «налога на интернет», по мнению Минкомсвязи, нужно похоронить. Как рассказали два участника встречи, он повторил тезисы, которые озвучивал 12 мая на Медиа-коммуникационном форуме. Тогда Волин назвал идею союза Михалкова «абсолютной утопией» со множеством рисков — в частности, операторы связи понесут огромные расходы, которые не смогут окупить в течение десяти лет, а 80% онлайн-кинотеатров и вовсе закроются.

Многие из бизнесменов и чиновников, собравшиеся в Минкомсвязи, входили в экспертный совет при Общественной палате, который изначально разрабатывал альтернативу «налогу на интернет». В середине апреля 2015-го их предложения свели в «Концепцию авторского права в цифровой среде» и опубликовали на сайте Общественной палаты.

На совещании 1 июня было решено составить протокол встречи и дорабатывать идею в рабочих группах, сообщил РБК участник встречи, гендиректор Ассоциации «Интернет-видео» Алексей Бырдин. Протокол станет основой для законопроекта, уточнил Бырдин, но сроки назвать не смог.

«​Налог на интернет»

Российский союз правообладателей Никиты Михалкова в конце 2014 года предложил ввести глобальную лицензию: подразумевается, что все без исключения пользоват​ели интернета будут платить правообладателям за распространение контента в Сети. Вероятный размер сбора — 300 руб. в год.

Собирать деньги через операторов связи, как предполагается, будет организация по коллективному управлению правами. Она впоследствии распределит средства между правообладателями пропорционально популярности их контента в интернете.

Операторы связи также обязаны будут установить специальную технику, чтобы отследить, какой контент чаще скачивают.

Минкультуры оформило эти идеи в законопроект, который прошел общественное обсуждение на сайте regulation.gov.ru. Концепцию раскритиковали Минэкономразвития и Минкомсвязи.

Вопрос — кто заплатит

Участники встречи обсудили создание единого реестра, где будет указано, кому принадлежат права на тот или иной контент: об этом говорилось и в апрельской «Концепции авторского права в цифровой среде».

Чтобы попасть в эту базу, правообладатели должны будут подать заявку и пройти проверку. При желании они могут опубликовать в этом каталоге часть или весь собственный контент для «потенциального использования третьими лицами» и разрешить пользователям или посредникам обращаться к ним напрямую с запросами на лицензию. На своей странице в базе правообладатель сможет публиковать договор-оферту — подписавший его получает соответствующую лицензию на контент.

Участники встречи в Минкомсвязи согласились, что реестр должен быть добровольным, но разошлись в пункте о том, должен ли он быть государственным.

Взимать плату за контент со всех интернет-пользователей не предлагается: возможны три модели перечисления денег за контент правообладателям. В первой пользователь платит напрямую правообладателю через форму в «цифровом каталоге», во второй — через посредническую интернет-площадку, которая будет перечислять деньги правообладателю, а в третьей — правообладатель выбирает «организацию по коллективному управлению правами» сам и получает свои отчисления через нее.

Правообладатели тех записей, которые попали в каталог, могут добиваться блокировки их пиратских копий без суда.

Вести базу могли бы Минкультуры, Минкомсвязи, Роскомнадзор, «аккредитованная для этих целей организация по управлению коллективными правами» или «уполномоченная организация со 100-процентным участием государства». Источники финансирования проекта не определены. Минкомсвязи считает, что эта ответственность должна лечь на правообладателей, а правообладатели — на государство, рассказывает источник, близкий к министерству.

«Мы готовы подключиться к экспертной работе по доведению концепции до состояния, поддерживаемого интернет-отраслью. Также всячески приветствуем роль лидера в этом вопросе, которая, я надеюсь, будет закреплена за нашим профильным Минкомсвязи», — заявил директор РАЭК Сергей Плуготаренко. Узнать мнения других участников встречи пока не удалось.

Дарья Луганская 

РБК

Фото ТАСС

Николай Дмитрик о налоге на Интернет, авторском праве как сервисе и о том, кто должен решать проблемы, связанные с развитием новых технологий

Российское интернет-сообщество всколыхнула инициатива введения налога на Интернет. Все те, чьи интересы, казалось бы, должен был защитить новый проект, единым фронтом выступили против Никиты Михалкова, выставив его чуть ли не новым Распутиным. Однако, если оставить в стороне личность оскароносного режиссера, есть ли у «налога на Интернет» будущее? Ведь попытки введения такого налога предпринимаются не впервые: за 5 лет схожие инициативы возникали как в России, так и, например, в Великобритании и Франции. Почему, несмотря на явные аргументы против, к идее «налога на Интернет» возвращаются снова и снова?

(Эксперты обоснованно похоронили идею, "сборщики" очень хорошо живут , но авторы проекта продолжают его продвигать  - прим. редации МедиаПрофи)

Транзакционные издержки

В середине 20 века нобелевский лауреат Р.Коуз предложил магическую концепцию транзакционных издержек. Он доказал, что в мире без транзакционных издержек изначальное распределение ресурсов между сторонами не имеет значения: люди будут вступать друг с другом в сделки таким образом, чтобы обеспечить оптимальное для экономики распределение ресурсов. Экономика без транзакционных издержек подобна идеальному газу: любое внешнее давление распределятся равномерно по всему объему заполненной газом емкости.

Реальная экономика, конечно же, не свободна от транзакционных издержек. Но снижение транзакционных издержек может привести к значительному эффекту тогда, когда мы по каким-то причинам не можем изменить начальное распределение ресурсов. Чем ниже транзакционные издержки, тем ближе к оптимальному конечное распределение ресурсов в обществе. Например, в начале 2000-х годов переход от прогрессивной ставки подоходного налога к единой ставке в 13% и отмена обязательной подачи налоговой декларации привели к 12-кратному росту налоговых поступлений в российский бюджет.

Примеры успешного внедрения «единой ставки» известны и в сфере интеллектуальной собственности: от $0.99 за сингл в варианте Стива Джобса до $9,99 в месяц в варианте Google. Сейчас подпиской на музыку пользуется 41 миллион человек во всем мире – в 5 раз больше, чем в 2010 году. Ни iTunes, ни Google Play не затрагивали принципов авторского права (изначальное распределение ресурсов), они лишь сделали удобнее получение музыки теми, кому она была нужна (то есть обеспечили оптимальное конечное распределение ресурсов за счет снижения транзакционных издержек).

Прямо противоположной по своей сути является система, предполагающая борьбу с пиратством. Транзакционные издержки в ней (лицензионные договоры и платежи, союзы правообладателей, проверки, суды, адвокаты и пр.) предельно высоки. Как следствие, начальное распределение ресурсов является одновременно и конечным. Настройка этой системы возможна только путем изменения подходов, заложенных в самом авторском праве (то есть путем изменения объема прав, предоставляемых законом правообладателям и пользователям).

Неприятной особенностью второй системы является то, что она может развиваться только в условиях монополистической конкуренции, поскольку только в этом случае производители могут позволить себе не оптимизировать издержки. А это состояние рынка интеллектуальной собственности стремительно утрачивается. Во-первых, один и тот же творческий результат (например, фильм) оказывается представлен в разных формах (на него можно сходить в кино, посмотреть на dvd или по VoD, наконец, скачать с торрента), которые вполне на равных конкурируют между собой. Во-вторых, из-за наличия сетевых эффектов рынок интеллектуальной собственности все больше является рынком покупателя, а не продавца. До внимания потребителя может дойти лишь незначительная часть творческих результатов; внимание, а не деньги становятся ресурсом, за который конкурируют между собой правообладатели.

Контроль пользователей

Даже самый обычный наблюдатель может заметить, что что-то с авторским правом не так. «Кривая колея» для этой отрасли права началась, по-видимому, в 1955 году с решением Федерального Верховного суда ФРГ о том, что звукозапись в домашних условиях не является изготовлением копий для частных нужд, а следовательно, нарушает авторское право. При этом в мотивировочной части решения суд прямо указал, что интересы обладателей авторского права имеют приоритет над неприкосновенностью частной жизни пользователей, так как без творческого труда автора произведения бы не существовало вообще, а следовательно, нечего было бы и копировать.

Конечно же, правообладатели могли контролировать пользователей и раньше. Но это были профессиональные пользователи – например, рестораны, в которых исполнялись музыкальные произведения. В 1955 году впервые был поставлен вопрос о контроле массовых пользователей, так как технологии массового копирования впервые поставили под сомнение краеугольный камень авторского права – связь произведения с материальным носителем. На розничном рынке произведение впервые оказалось оторванным от его носителя; а именно на этом и строился рынок. Произведения распространялись как вещи (книги, пластинки, открытки), и транзакционные издержки на распространение интеллектуальной собственности были равны транзакционным издержкам товарного рынка.

Кстати, после примерно 20 лет поиска решения проблемы частных копий, оно было найдено в «единой ставке»: на производителей и импортеров копировального и звукозаписывающего оборудования были наложены обязанности производить отчисления в счет организаций по управлению правами на коллективной основе.

Контроль частного, массового использования имеет два очевидно негативных последствия. Во-первых, это повышает транзакционные издержки (на идентификацию пользователя, расчеты с ним, учет объема использования, поддержание в актуальном состоянии средств защиты и т.п.). Необходимость совершения транзакций может стать барьером для пользователя (например, не имеющего банковского счета) и вынудит его использовать нелегальный контент. Во-вторых, это нарушает неприкосновенность частной жизни: литература, кино, музыка составляют интимную, внутреннюю сторону человеческой личности, вмешательство в которую вызывает протест.

Неизвестно, удастся ли полностью отказаться от контроля частного использования произведений, однако уже сейчас понятны технологии, позволяющие минимизировать, сделать незаметным для пользователей вмешательство в частную жизнь. Прежде всего, это связано с тем, что Интернет в нынешнем виде скоро перестанет существовать. Уже сейчас в бедных странах, где смартфоны продаются с бесплатным доступом к Facebook, Facebook для пользователя это и есть Интернет. В странах побогаче тенденция не столь очевидна, но все же: Google (с его Google Play) стал MVNO, Ростелеком активно развивает собственную службу контента zabava.ru. Складывается ситуация, когда у информационного посредника (Facebook, Google, Ростелеком) есть возможность идентифицировать и абонента, и контент, к которому абонент получает доступ, причем такая ситуация не навязывается пользователю, а вытекает из структуры рынка. А с развитием «Интернета вещей» идентифицировать пользователя будет не нужно – достаточно идентифицировать устройство.

Есть и еще один момент, который пользователи неизбежно заметят, если их контролировать. Это оплата. Подписка Google All Access или Spotify дает пользователю возможность не думать о цене каждого сингла; пользователь принимает решение «слушать или не слушать», а не «платить или не платить». Решение об оплате – это транзакция. Чем реже мы заставляем пользователя принимать его, тем ниже транзакционные издержки, а значит, тем эффективнее распределяется интеллектуальная собственность между пользователями.

Контроль интеллектуальной собственности

Особенность современного авторского права, которую большинство юристов трактуют как прогрессивную, заключается в том, что любые произведения пользуются равной правовой охраной, независимо как от их художественной ценности, так и от какой-либо регистрации или опубликования. С одной стороны, такой подход оставляет на усмотрение правообладателя, как тот распорядится своей интеллектуальной собственностью, будет ли он ее распространять, бороться с нарушителями и так далее. С другой стороны, этот же подход ввергает пользователей в состояние неопределенности: например, анекдот – это ведь тоже объект авторского права. Значит ли это, что на его перепечатку надо получать лицензию автора? а как быть с постами в Инстаграме? а с сообщениями на форумах?

Каталоги «ценной» интеллектуальной собственности уже вовсю создаются (в очередной раз можно привести в пример Google Play). Такой «каталожный» учет интеллектуальной собственности в сочетании с уже рассмотренными выше двумя факторами (снижением транзакционных издержек и учетом пользователей) уже привел к появлению «зон, свободных от пиратства» – iTunes и других. Вопрос только в том, что осталось за границами этих зон.

Так что же делать с «налогом на Интернет»?

«Налог на Интернет» обладает всеми чертами «убийцы пиратов»: он снижает транзакционные издержки, не заставляет пользователей принимать решения, обеспечивает учет «ценной» интеллектуальной собственности. Почему же все против этого налога?

Скорее всего, проблема «всего лишь» в добровольности. «Налог на Интернет» имел бы смысл постольку, поскольку он повышает эффективность распределения ресурсов. Обязательность убивает эффективность; она нарушает неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность собственности и свободу экономической и творческой деятельности; а главное – она не дает субъектам свободы выбора, возможности свободной торговли друг с другом, о которой говорил Коуз.

Почему так важна свобода выбора? Представим себе, что у вас есть возможность подключения к одному из двух интернет-провайдеров. Услуги одного стоят $10 в месяц, второго — $20. При этом второй предлагает еще и доступ к каталогу, где есть всё-всё-всё, что вам нужно: книги, фильмы, музыка. Какого провайдера вы выберете? И если вы выберете второго, зайдете ли хоть раз на торрент-трекер?

Представим себе, что вы – молодой музыкант. Вы можете выложить свой новый сингл на сайт и или дать к нему доступ бесплатно, или пытаться продавать его по $.99. Либо можете поместить его в каталог и получить вознаграждение, исходя из собранной с пользователей по подписке суммы и количества обращений к вашему синглу.

Решение по интернет-провайдеру, скорее всего, очевидно: второго провайдера вы выберете для себя, первого – для «интернета вещей». Решение по способу распространения сингла уже не так очевидно, но, как минимум, все варианты решения по синглу имеют свои положительные стороны. Итоговый выбор зависит от того, как построена система распределения дохода, собранного по подписке, эффективнее ли она, чем прямое взаимодействие с пользователями.

Все это говорит о том, что у идеи доступа к интеллектуальной собственности по «единой ставке» есть будущее, но только в том случае, если выбор этой модели будет добровольным как для пользователя, так и для правообладателя. Проблемы, порожденные технологическим развитием, должны решать новые технологии, а проблемы авторского права не должны затрагивать пользователей как людей, совершенно в нем не разбирающихся. Баланс же интересов пользователей и правообладателей должно искать не государство, а информационные посредники, с которыми (а не с пользователями) правообладатели должны договариваться о цене. Авторское право, оторвавшись от вещи, вполне способно стать услугой, сервисом, как для пользователей, так и для правообладателей.

Напоследок – пример из совсем другой области. Один мой знакомый купил дом с участком земли на окраине поселка, начал разбивать сад. А через год запустили новый маршрут экспресс-автобуса – и надо же такому случиться, что кратчайший, самый удобный путь от поселка к новой остановке автобуса прошел через участок моего знакомого. Сад был вытоптан; в заборе все время проделывали дырки, никакие объявления и даже собаки не помогали. Поразмыслив, мой знакомый сломал забор совсем, вымостил удобную дорожку – и открыл около нее магазин. Теперь этот магазин служит не только источником для безбедного существования моего знакомого, но и замечательной иллюстрацией выбора: что эффективнее, защищать свою собственность или обеспечивать взаимовыгодный доступ к ней всех желающих.

Николай Дмитрик
Digital Report
Фото: imagineerinx / Shutterstock.com

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора

Общественная палата предложила альтернативу «налогу на интернет»

Предложение отменить коллективное управление авторскими правами без договора с автором нашло поддержку в Минкомсвязи

Интернет-отрасль готовит альтернативу «налогу на интернет», опасаясь новых инициатив авторов концепции глобальной лицензии. Экспертная группа Общественной палаты (ОП), в состав которой вошли представители правообладателей, интернет-компаний и операторов связи, подготовила предложения по оптимизации управления авторскими и смежными правами в России. Предлагается отказаться от внедоговорного коллективного управления правами — источника прибылей авторов концепции глобальной лицензии, Российского авторского общества (РАО) и Российского союза правообладателей (РСП). А также создать онлайновую информационную систему, где правообладатели смогут размещать информацию о своих правах собственности на произведения.

Сейчас коллективное управление авторскими правами без заключения договоров с правообладателями могут осуществлять организации, получившие государственную аккредитацию (в соответствии со ст. 1244 Гражданского кодекса). В России работают четыре аккредитованные государством организации по коллективному управлению правами: РАО (производит отчисления авторам текстов, музыки и т.п.), РСП (вознаграждение за воспроизведение музыки, видео гражданами в личных целях), Всероссийская организация интеллектуальной собственности (ВОИС; отчисления исполнителям) и Партнерство по защите и управлению правами в сфере искусства (УПРАВИС; отчисления в пользу художников).

Как сообщил «Известиям» замглавы Минкомсвязи Алексей Волин, это ведомство также выступает против бездоговорного коллективного управления авторскими правами. По его словам, соответствующее письмо «не так давно» было направлено в Минкультуры.

— Колхоз может быть, но в него надо записываться, а не так, что с рождения ты состоишь в колхозе, — заявил Волин.

Алексей Волин - Фото: Алексей Зверев / МедиаПрофи

Другое важное предложение — это создание информационной системы (реестра), в которую автор или правообладатель сможет добавлять свои произведения. Любой автор сможет подключиться к этой системе, чтобы отслеживать, сколько раз его произведения просматривали пользователи, и получать вознаграждение либо вовсе запретить загрузку своего медиафайла на участвующих в системе сайтах и удалить все уже загруженные копии.

Как пояснил «Известиям» участвовавший в подготовке документа глава Российской ассоциации электронных коммуникаций (в РАЭК входят Google, Microsoft, Mail.Ru Group, «Лаборатория Касперского» и др.) Сергей Плуготаренко, эта система должна быть добровольной для всех участников рынка.

— Должны быть максимально прозрачный биллинг и прозрачная система вознаграждений, — добавил он.

В документе сказано, что отвечать за создание и поддержку этой системы может Минкультуры, либо Минкомсвязи, Роскомнадзор или уполномоченная организация со 100-процентным госучастием.

По словам Волина, подобных реестров должно быть несколько — чтобы на рынке была конкуренция.

— Я уверен, что их точно не будет 20. Скорее всего, их будет несколько, — пояснил замминистра. — А если сделать госреестр, и только один, то получится монополист.

По словам Волина, ничто не мешает создать подобные реестры. Он убежден, что помощь государства здесь отрасли не нужна. Если появится работающая модель, потом можно будет думать, как придать ей государственный статус.

Как рассказал Плуготаренко, в июле предполагается создать комиссию для детальной проработки подготовленной концепции. К участию в комиссии пригласят ассоциацию «Интернет видео» и Медиакоммуникационный союз, а также Минкомсвязи.

— Никакой реестр не решит вопроса эффективного взыскания вознаграждений, — считает уполномоченный при президенте по защите прав предпринимателей в сфере интеллектуальной собственности Анатолий Семенов. — Это не замена глобальной лицензии. Это просто способ формализации взаимоотношений по снятию незаконного контента в Сети. Но у нас возникает вопрос: кто будет нести ответственность за достоверность данных? Когда вы «пробиваете» контрагента в любом государственном реестре, вы понимаете, что информация в нем — достоверная. В этот же реестр можно будет включать любые объекты, и никто не будет за это нести ответственность.

Ранее Минкомсвязи выступало с инициативой создания в России реестра авторских и смежных прав (РАСП), где правообладатели смогут регистрировать свои аудио- или видеопроизведения. Информация о конкурсе на создание РАСП была опубликована на сайте госзакупок в октябре 2013 года. Максимальная цена контракта составляла 71,2 млн рублей. По условиям конкурса, работы должны были завершиться к концу года, заявки на участие принимали до середины ноября. Затем сроки приема заявок продлили до начала декабря, а 21 ноября 2013 года министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров подписал приказ об отмене тендера.

Известия

Он признал соцсеть добросовестным информационным посредником

«В контакте» не нарушает исключительного права владельцев музыкальных треков, давая возможность пользователям закачивать музыку на страницы социальной сети, решил Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Кроме того, социальная сеть является добросовестным информационным посредником, удаляющим пиратский контент по требованию правообладателей. Это следует из текста мотивировочной части двух решений суда по искам мейджоров Universal Music и Warner Music к «В контакте».

В Москве в рамках Большого медиа-коммуникационного форума 13 мая 2015 года прошел круглый стол, посвященный защите авторского права в интернете. Особый интерес журналистов вызвала тема копирования авторских текстов на интернет-сайтах.

По мнению руководителя некоммерческого партнерства «Объединение работодателей» Павла Каткова копипастинг в России процветает. Создателям эксклюзивного контента, особенно новостного, требующего немалых финансовых затрат, важно понимать, что защиту нужно вести не только в плоскости авторского права.

Цитирование новостей является законным и свободным способом распространения информации. Многие ресурсы злоупотребляют этим. Создание эксклюзивного контента требует расходов (оплата труда журналиста, аппаратура, представительские и иные расходы), а перенос материалов на сторонний ресурс делается быстро и бесплатно.

Для аудитории авторство часто не принципиально, и поисковые машины в интернете не всегда обеспечивают выгодное ранжирование для правообладателя. В этих случаях требуется работа не только в русле авторского права и его защиты.

Павел Катков посоветовал пострадавшим журналистам и хозяевам сайтов использовать не только нормы, связанные с интеллектуальной собственностью и авторским правом. По его словам эффективно их применить сложно. Нарушитель прикроется «свободным использованием в информационных целях». Но эффективно идти по пути доказательства недобросовестной конкуренции.

При этом варианте защиты авторского права потребуется доказать, что значительная часть конкурента создана вами и появляется на стороннем ресурсе в не изменяемом виде после размещения оригинальных материалов в сети.

Если докажете рекламную модель заработка недобросовестного конкурента, есть возможность опереться на статью 14.33 Кодекса об административных правонарушениях о недобросовестной конкуренции. Для юридических лиц предусмотрено наказание до 500 тысяч рублей.

Совместными усилиями участники круглого стола предложили несколько инструментов, позволяющих эффективно защищать авторское право на тексты, размещенные в интернете:

1. Фиксация передачи авторского права;
2. Заверка текстов и рукописей у нотариуса;
3. Формальная защита текста (размещение копирайтов, информации о собственности и т.д.);
4. Техническая и программная защита;
5. Депонирование версии в НТЦ Информрегистр http://www.inforeg.ru/
6. Размещение PDF в Книжной палате http://www.bookchamber.ru/
7. Копирование материалов на «Копитраст» http://www.copytrust.ru/
8. Дублирование архива сайта на Web-архив http://web-archiv.ru/
9. Создание версии текста в Библиотеке Конгресса США http://www.loc.gov/ (для международной защиты авторского права).
10. Фиксация уникальности текста на Text.ru http://text.ru/ и на https://webmaster.yandex.ru

Автор Алексей Зверев

В рамках программы XX Международного конгресса НАТ 17 ноября, во второй день работы форума состоится круглый стол по проблемам авторского права.

В июле три крупнейшие организации в сфере охраны авторских прав — Российское авторское общество (РАО), Российский союз правообладателей (РСП) и Всероссийская организация интеллектуальной собственности (ВОИС) — объединились. Новая структура получила название Профсоюз деятелей культуры «Российское авторское общество» (ПДК РАО). Три слившиеся организации были аффилированы: глава РАО Сергей Федотов одновременно возглавлял РСП, первый заместитель гендиректора РСП Андрей Кричевский — одновременно глава ВОИС. В интервью коррес­понденту «Извес­тий» Владимиру Зыкову Сергей Федотов рассказал о планах профсоюза, перспективах идеи глобальных лицензий, о своей зарплате и угрозах в свой адрес.

– Стало известно, что МВД ведет проверку в отношении четырех дочерних компаний РАО, три из которых уже ликвидированы. Все они занимались управлением недвижимостью. Зачем эти компании были созданы и почему само РАО не могло управлять своим имуществом?

– У РАО за много лет накопился ряд объектов недвижимости, которые мы уже не использовали, сдавали их в аренду. Это не основной вид деятельности для РАО. Как общественная организация, мы вправе ею заниматься, но в силу определенных экономических причин, в силу особенностей законодательства мы приняли решение: учредить дочернюю структуру для обеспечения хозяйственной деятельности РАО. Было создано ЗАО «Сервисно-эксплуатационная компания» (СЭК), ему переданы помещения для сдачи в аренду, а также автопарк – все служебные автомобили РАО. СЭК должна была сдавать эти помещения, а получаемую прибыль расходовать на хозяйственные нужды: на обновление того же автопарка, на ремонты и так далее.

Со временем стало понятно, что целесообразнее продать эти помещения, а вырученные средства использовать в тех направлениях, которые нам необходимо совершенствовать. Помещения были реализованы компанией СЭК за суммы, превышающие цены, по которым они были куплены Российским авторским обществом. Отчуждение помещений осуществлялось через продажу акций компаний, в уставный капитал которых они были внесены. Деньги за эти помещения были нами получены.

– На какие цели пошли вырученные средства?

– Время показало, что необходимо инвестировать средства в наукоемкие и современные технологии, связанные с IT.

Несколько лет «висит» незакрытое поручение правительства о создании национального реестра интеллектуальной собственности. В нем будут храниться сведения об объектах и субъектах авторских и смежных прав. Мы готовы взять на себя работу по формированию такого реестра. Но для этого необходима мощная база данных и современное программное обеспечение. Мы привлекли специалистов, которые нам помогут сделать государству предложение по созданию и ведению реестра.

Кроме традиционных видов использования произведений появляются новые, например, использование через Интернет. Мы хотели бы побороться за право собирать вознаграждение для правообладателей и в этой сфере. Для этого также нужна мощная база данных и IT-система. Также на вырученные деньги мы приобрели несколько медиаактивов.

– РАО в свое время передало в СЭК дорогие автомобили. По нашей информации, в гараже РАО были такие автомобили, как Bentley, Maybach 57 S (стоимостью около 8 млн руб.), Mercedes S600L, 2007 года и другие. Зачем РАО такие дорогие автомобили?

– Bentley у нас никогда не было. Maybach был приобретен давно, для приема делегаций. Это достаточно старая машина, ей 7 лет. Нам удалось удачно ее купить. Что касается Mercedes 2007 года, то на нем езжу я, и я не вижу в этом ничего вызывающего. Это обычный Mercedes S класса, старая модель.

У нас был парк из 13 автомобилей. Он передан в СЭК. Это машины разного класса: микроавтобусы, BMW пятой серии, Toyota Camry. В системе РАО работает свыше тысячи человек, и в штате, и вне штата. Для такой организации это небольшой автопарк. В других структурах – РСП, ВОИС – штат меньше. Мы не можем обойтись меньшим штатом. Большую часть отчислений, которые получаем от авторов, мы тратим на содержание аппарата РАО. Зарплаты у нас далеко не космические.

– Кстати, про «космические зарплаты» в РАО ходит много слухов. Можете озвучить, сколько вы получаете?

Ежемесячно я получаю оклад около 200 тыс. рублей и персональную надбавку к нему, которая не может превышать размер моего оклада. Я руковожу довольно большой структурой, мне кажется, что это разумная заработная плата. Хотелось бы получать больше, но вряд ли это одобрят авторы.

Кроме того, у меня много разных направлений деятельности, не связанных с РАО. Сотрудникам мы стараемся выплачивать зарплаты, соизмеримые с заработками на аналогичных должностях в коммерческих структурах, но у нас они все равно меньше. Это факт. Но люди не уходят. Они дорожат работой. Отток кадров у нас маленький.

– Можете уточнить сферы бизнеса, которым вы занимаетесь. Некоторые люди, и в частности, жена композитора Ильи Резника, обвиняют вас в покупках дорогой недвижимости за счет РАО.

– У меня бизнес и в России и за рубежом. Я об этом много раз рассказывал. Он приносит определенный доход. Я считаю, что конкретизировать было бы излишне, это и сфера строительства, и банковская, и сфера медиа. То, что в Интернете появились адреса моих домов, – это не очень красивая история: мало ли сумасшедших. У меня, в конце концов, семья, ребенок.

Что касается эмоций Ильи Резника и некоторых других авторов… Это не большинство, это отдельные люди. Илья Резник всегда получал адекватные суммы за использование своих произведений. Его произведения уже давно используются не так активно, как, может быть, кажется самому автору. Многие исполнители давно взяли в репертуар другие песни. А кому-то из исполнителей он сам запретил исполнять свои произведения.

Когда РАО управляло всеми его правами, Илья Резник получал в год гонорары, исчисляемые суммами с шестью нулями. Это объективно отражало объемы использования его произведений. Кроме того, Илья Резник получал значительные суммы от Первого музыкального издательства, которое управляло частью его прав. Затем Резник начал постепенно, год за годом, исключать свои произведения из управления РАО и ПМИ.

Совершенно понятно, что суммы, получаемые им, стали уменьшаться. Когда автор изымает из управления РАО свои произведения, мы перестаем собирать для него деньги и нам становится нечего ему выплачивать. По-моему, это очевидно. Дошло до того, что он исключил из управления все свои права и пытается управлять ими сам. Это его право. Возможно, он считает, что сделает это эффективнее. Но говорить о непрозрачности в данном случае странно. РАО готовит подробные отчеты для каждого автора. Каждый автор имеет понимание, из чего образовалась выплаченная ему сумма, до копейки.

– Недоброжелатели утверждают, что вы сами зарабатываете на правах большие средства. Правами на какое количество произведений вы владеете?

Я действительно владею правами на некоторое количество произведений, но они относятся в первую очередь к сфере литературы. Не совсем корректно мне лично владеть правами на произведения, которыми управляет РАО. Я в свое время занимался издательским бизнесом, в самом начале моей карьеры. Безусловно, я знаком со многими авторами, у кого-то из них я приобретал права на произведения, но впоследствии я передал все это в управление других лиц. Весь объем прав, который у меня был, я отдал в другие структуры, которые никак со мной не связаны.

– Очень много писали о ваших сделках с недвижимостью. Как вы думаете, это спланированные «наезды» на вас? Кому это выгодно?

Все это является частью большой кампании. Она началась в октябре прошлого года, когда в офис РАО доставили надгробие с моим изображением. Я с тревогой это воспринял. Это было предупреждение в стиле 90-х.

К нам в РАО был звонок по поводу заложенной бомбы, мы были вынуждены эвакуировать сотрудников. Чуть позже обстреляли квартиру Иосифа Пригожина. Угрожали людям, которые нас поддерживают, угрожали моей семье. Параллельно началась грязная информационная компания против нас: статьи, которые «пишутсяпод копирку». Журналисты даже не удосуживаются проверить факты.

Цель – отстранение меня от занимаемой должности, видимо, для того, чтобы поставить на это место другого человека. Но моя должность выборная. Меня выбирают авторы на собрании, на определенный срок.

В последнее время оппоненты поменяли тактику и бьют по всей системе охраны авторских прав в целом, чтобы уничтожить ее. Утверждается, что существующий в нашей стране институт коллективного управления и охраны авторских прав порочен, что все мы нечистые на руку люди и что вообще всю систему надо срочно менять. Не так давно появился законопроект Минкомсвязи, который предлагает лишить РАО всех полномочий, которыми его наделило государство.

Это попытка рейдерского захвата системы охраны авторских прав, попытка разрушить то, что построено за многие годы. Я в этой сфере работаю давно. Мне не в чем себя упрекнуть: когда я сюда пришел, организация находилась в руинах. Нужно было много работать, чтобы создать нынешнюю систему охраны прав. Сегодня есть три системообразующие организации, мы их объединили в одну. Разумеется, гораздо проще воспользоваться плодами чужого труда, чем создавать свое. Мне хочется сказать тем, кто нас атакует: господа, создайте свою организацию и докажите, что вы эффективны, что вы лучше нас.

– У вас есть подозрения: кто эти люди, которые устроили компанию против Вас и РАО?

У меня даже есть факты, свидетельствующие о том, какие именно люди ведут против нас работу. Это влиятельные люди. Я не могу назвать фамилии, так как в отношении кампании, развязанной против РАО, проводится большое расследование одной из весьма компетентных структур в нашей стране. Меня просили не называть фамилий.

– Не так давно было совершено нападение на вашего заместителя Андрея Кричевского. Как он сейчас себя чувствует?

Самочувствие нормальное. Он появляется на работе, может работать. Но ему еще необходимо длительное лечение, связанное с полученными травмами. Скорее всего, ему придется перенести в будущем еще и операцию.

– Какие-то выводы для себя сделали? Наняли охрану?

У меня охрана уже много лет. По этому поводу поступает много нареканий, но мало кто знает, что за это время мне довелось пережить. Мы конфликтовали с разными людьми. Когда-то мы боролись с «феодальной раздробленностью» в сфере охраны интеллектуальных прав. Многие не хотели, чтобы организация развивалась, хотели меня устранить как конкурента.

Мне это привычно. Андрею это менее привычно. Сейчас у него уже есть личная охрана, с ней, конечно, спокойнее, но гарантий она не дает, президентов США убивали, несмотря на охрану.

– За информационной кампанией и нападением на Кричевского стоят одни и те же люди?

– Люди, которые организовали кампанию, но не они били Андрея. Это очевидно. Для этого существуют определенные криминальные элементы. Их используют как инструмент.

– У следствия есть уже круг подозреваемых?

Я думаю, да. Мы дали всю имеющуюся у нас информацию компетентным органам, в том числе фамилии конкретных людей.

– Не повлиял ли этот инцидент на ваше решение создать объединенную структуру – ПДК РАО?

Только укрепил. Преступные действия, предпринимаемые нашими противниками, только убеждают меня в том, что мы движемся в правильном направлении. Мне даже кажется, проверка МВД была начата с целью получения доступа к внутренним документам РАО, чтобы в дальнейшем использовать их в информационной кампании.

- Чем новая структура, профсоюз (ПДК РАО), будет лучше предыдущих? И какой у нее будет штат?

Я нахожусь в отпуске и пока не формировал штатное расписание. Безусловно, у трех организаций есть некоторое дублирование функций, от которого мы бы хотели отказаться.

Кроме того, отчисления авторов на содержание деятельности РАО по сбору и распределению вознаграждения сегодня находятся в интервале от 1 до 35%. Указанный процент зависит от способа, которым использовалось произведение. Наиболее трудозатратны сборы за использование музыки в кафе, ресторанах, других небольших предприятиях. Я считаю, что размер этих отчислений необходимо снижать. Это основная цель объединения.

– Вы готовы раскрыть бюджет ПДК РАО?

Мы готовы все данные опубликовать в конце этого года, когда сверстаем бюджет. Мы детально обоснуем наши расходы и дадим все цифры. Дадим сравнительную таблицу положения дел до объединения и после. Я думаю, что благодаря этому будет понятна логика наших действий.

– Принятие решения об объединении не обошлось без скандала. На заседание в "Президент-отеле" не пустили члена совета ВОИС, ректора Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского Александра Соколова. Почему? Он называл объединение нелегитимным, что скажете на этот счет?

– У нас сложные отношения с Александром Сергеевичем. Полгода назад он провел альтернативное собрание в стенах консерватории. Я, к сожалению, на него не был приглашен. Целью собрания было переизбрание совета ВОИС. Я туда входил, и в новый состав меня тоже избрали. Но я могу сказать, что из списка членов совета пропали несколько фамилий, которые для меня казались значимыми: из совета вывели поэта Андрея Дементьева, некоторых других деятелей культуры. Их заменили либо на штатных работников консерватории, либо на лиц, как-то с ней связанных.

Я такое решение Александра Сергеевича не одобрил. Некрасиво проводить за спиной своих коллег подобные акции. Формировать совет из консерваторских сотрудников, к которым, кстати, я отношусь с уважением, неправильно. По сути, ВОИС хотели сделать дочерней структурой консерватории. Поскольку собрание было проведено с большими нарушениями законодательства, его решения не были зарегистрированы Минюстом.

Соколов не был избран делегатом конференции в "Президент-отеле". Когда встал вопрос, приглашать ли его в качестве гостя, мы опирались на опыт полугодовой давности. Я предложил его не приглашать. Нам надо было принимать судьбоносное решение. Приглашать Соколова, чтобы он тратил время участников конференции на сведение счетов, мы не стали. Я считаю, что это наше право.

– Можно было принять решение об объединении без него?

По закону – да. В таком собрании участвуют выборные делегаты, а не члены совета.

– Не так давно РАО разработало и предложило идею глобальной лицензии. Эта концепция не понравилась большому количеству интернет-пользователей, операторов связи и представителей онлайн-кинотеатров. От этой идеи вы не отказываетесь?

Мы сделали предложение обществу, руководству страны. Суть была простой. Пусть будет некий тариф, относительно небольшой (у нас было 25 руб. в месяц), оплатив который, граждане смогут пользоваться неограниченным объемом контента. Такой системы нигде в мире нет. Это было революционное предложение.

Многие встретили его в штыки: кто-то не разобрался и не прочел внимательно, но было и много ангажированных публикаций в прессе. Мы не считаем, что предложение мертвое. С ним надо работать дальше.

Были интересные слушания в Белом доме на "Открытом правительстве". Высказывалось много точек зрения. О том, что сегодня это идея сырая, но с ней надо продолжать работать, говорил на совещании Игорь Шувалов. Мы будем продолжать эту работу. Пусть не завтра и не послезавтра, но нам нужна качественная концепция, которая учитывает интересы всех участников рынка. Я имею в виду не только операторов связи, но и граждан.

– Будете писать другую концепцию по сбору денег с интернет-пользователей в пользу авторов?

– Будет ли принято предложение по глобальной лицензии в модернизированном виде или будет иной механизм, пока говорить рано. Но он будет выбран так или иначе. Одно совершенно понятно: для работы этого механизма нужна будет организация, которая объединяет разные категории правообладателей – кинематографистов, музыкантов, писателей и т. д. Такая организация сегодня создается – ПДК РАО.

– Вы сказали, что планируете сделать единый реестр интеллектуальной собственности. Расскажите, для чего он нужен?

Большой и открытый реестр был бы максимально полезен для всего общества. Например, если журналист хочет использовать в телепрограмме фрагмент музыки или фильма, он сможет посмотреть на специальном сайте, кому принадлежат права на эту песню или фильм. Такого рода информация должна быть в открытом доступе. Там ничего не будет про деньги – я против раскрытия гонораров. Вы сами понимаете: это безопасность людей.

О таком реестре говорилось и в поручении правительства, но никто не приступил к его формированию. Это дорогой и сложный проект.

– Вы говорите, что в стране нет подобного реестра. Но Минкомсвязи, выступающий против существующей концепции коллективного управлениями правами, заказывал такую разработку. Выиграл конкурс «Муз.ру».

Я не интересовался их разработкой. Авторы приходят защищать права к нам, и только мы имеем доступ к объективным данным. Мы не ставим вопроса о получении госзаказа, мы готовы создать этот реестр самостоятельно, представить его государству и, если государство это устроит, готовы его вести. Нам не нужно для этого бюджетных денег.

– Есть информация, что вы покинули Россию еще в июле и боитесь возвращаться в страну. Якобы вы просите некоторых "важных" людей помочь вам с урегулированием вопроса о вашем безопасном возвращении в Россию...

У меня длительный отпуск, это правда. Отпуск связан с определенными угрозами в адрес моей семьи. Я собираюсь вернуться в середине сентября. Много работы накопилось, надо ее продолжать.

В отношении того, что я боюсь возвращаться в Россию из-за госструктур... Если бы у правоохранительных органов были ко мне претензии, они бы давно мне их предъявили. У меня есть ответ на любой вопрос.

– А вы просили главу одного частного охранного предприятия урегулировать ряд вопросов с правоохранительными органами?

Я не нуждаюсь в посреднике для диалога с МВД. РАО давно взаимодействует с МВД в рамках соглашения, подписанного мной и министром Колокольцевым. Я лично знаю многих представителей этой уважаемой организации и общаюсь с ними сам.

Известия
Фото предоставлено РСП