Рыночные «пугалки»

— На фоне кризиса телеканалы стали сокращать число заказов?

— Кто вам сказал, что у нас кризис? Если каждое падение на котировках называть кризисом, то получится, что жизнь состоит из сплошных кризисов и праздников. Это не так. Иногда рынок падает, иногда рынок растет, если каждое падение называть кризисом, то вы будете неправильно себя вести. Потому что в кризис надо что-то куда-то зарывать, откуда-то убегать и так далее.

А когда это просто обычное падение рынка, надо вести себя нормально, это обычная жизнь. Поэтому никакого кризиса, который связан был бы с коренной реконструкцией рынка, нет. Все игроки, которые были в начале спада, присутствуют и в конце спада. Их деятельность по характеру никак принципиально не поменялась. Поэтому — да, был спад, но никакого кризиса, конечно, не было, и сейчас тем более нет.

— Количество заказов фильмов и сериалов выросло по сравнению с 2014 годом?

— В 2014 году заказов не было никаких. А сейчас они есть. Но это был не кризис — кризис, как известно, в головах. Тогда количество заказов резко упало. И это показатель того, как люди умеют хорошо друг друга пугать на рынке. Пугать мы умеем себя, действительно, прекрасно. Вам говорят: падает реклама, каналы немедленно говорят — «У нас нет денег», а если смотреть на реальные цифры, то прекрасно понимаешь — это обычные рыночные «пугалки». Схватиться за голову и сказать «Денег нет, нет-нет!» — прекрасная позиция. Но если смотреть на реальные цифры, прекрасно понимаешь, что это спад. Поэтому спокойно сидишь и ждешь, когда люди перестанут нервничать и начнут заказывать. Мы спокойно 2014 год переждали, как и все. Никто не застрелился, не ушел с рынка, не уехал в Антарктиду. В общем, был провал в заказах, а сейчас его нет — количество заказов находится на том же уровне, что и в 2012–2013 годах. Но если вы спросите меня, то количество часов, которое на рынке присутствует в сериалах, конечно, надо сокращать.

— Почему?

— Надо сокращать количество и увеличивать стоимость часа — для того, чтобы рос средний уровень качества. Очень важно сейчас для всей индустрии обеспечить прорыв на экспорт, это принципиальный вопрос. Потому что производители сериалов не могут жить исключительно под заказ, а так мы фактически работаем сейчас. У них должна быть капитализация, которая построена на том, что по крайней мере часть прав превращается в капитал компании. В этом случае компании чего-то стоят, они могут брать кредиты, менять владельцев, потому что у них накапливается библиотека прав и так далее. Сегодня делать это только на внутреннем рынке практически невозможно, потому что все делается под заказ и каналы забирают себе все права. Но они с большим удовольствием отдают, например, зарубежные права. То есть, если вы сегодня попросите права на показ сериала, скажем, в Аргентине, они скажут: «Да забирайте — они стоят ноль рублей и ноль копеек». Любая страна, в которой есть телевидение, на самом деле может быть рынком для нашего продукта. Какое-то время назад мы потеряли Украину как рынок. Но она обязательно, конечно, вернется в обозримом будущем, в этом нет сомнения. Здесь должна быть ситуация «нет худа без добра», это импортозамещение. Если мы не имеем возможности продавать на Украину, то мы должны научиться продавать в Китай, Вьетнам, Аргентину, Финляндию, Грецию и в другие страны. Для этого нам нужно, чтобы визуальное качество продукта соответствовало творческому. Сейчас творческое качество нашего продукта выше визуального — потому что мы не можем насытить кадры таким количеством объектов, массовки, как это делают, например, наши американские коллеги. Также нельзя забывать о том, что стоимость выражается в количестве съемочных дней, которые мы можем потратить на час эфирного времени. Если мы сегодня снимаем серию за пять, шесть, семь, восемь съемочных дней, то нам хотелось бы делать то же самое за десять, двенадцать, четырнадцать дней. Это, конечно, резко повысило бы качество и актерской, и операторской работы, проработку деталей в кадре и так далее, что повысило бы качество контента. Я считаю это на сегодня главной задачей для индустрии. К сожалению, это невозможно сделать в индивидуальном порядке, хотя, конечно, некоторые такие суперпроекты каналы себе позволяют, и разница между ними и остальными работами сразу видна. Нужно, чтобы 65% рынка было такого уровня качества.

— Для этого рынку требуется привлечение дополнительных инвестиций?

— Никаких инвестиций рынку не требуется, достаточно рекламных денег. Более того, инвестиции абсолютно бессмысленны, потому что в итоге то, что мы сделаем за эти инвестиции, все равно будет продано каналам за те же деньги, которые придут от рекламы. Вливать в рынок больше денег, чем он способен съесть, вещь абсолютно бессмысленная. Инвестиции в сегодняшнюю модель телевизионного производства не нужны.

— В какой перспективе возможно переформирование бюджетов, это несколько лет?

— Да, но серьезная перспектива роста рынка телевизионного производства связана именно с экспортом.

— В каких странах продажи российских сериалов идут наиболее успешно?

— «Екатерину» продавали от Японии до Мексики, есть примеры продаж в Польше. «Мажор» в качестве формата продается в Голландии, в США и так далее. Это и есть перспективы рынка, и нечего выдумывать — надо идти за нашими аниматорами, которые уже открыли весь мировой рынок. Сегодня никто уже не удивляется, что «Машу и медведя» показывают в 120 странах. Следующий шаг такого же класса должно сделать наше телевидение. Оно давно находится на мировом уровне, но идея продажи и покупки проектов российского производства — вещь достаточно свежая не только для наших партнеров, но и для нас самих. Надо создавать у зарубежного зрителя привычку к тому, что из России приедет сериал, который надо будет смотреть.

— Не думали заняться производством мультфильмов?

— Нет, это совершенно другая история. Должна уйти еще одна жизнь, чтобы ее освоить.

Запретить телеканалам выкупать бессрочные права на сериалы

— Какие изменения в российское законодательство Вы бы предложили для того, чтобы производство сериалов было более рентабельным?

— Можно пойти по пути, по которому пошли в свое время США, хотя это и нетипично для якобы свободных рынков. Более сорока лет в США была ограничена возможность телеканалов полностью выкупать права на продукт, который они показывают. Например, каналам было запрещено владеть производственными компаниями или находиться в одной структуре с производственными компаниями. А приобретать права они могли только на два года и на два показа. Все остальные права они были обязаны оставлять у производителя. Это была специальная мера, чтобы поддержать производственные компании, потому что было понятно, что телевидение легко может подчинить себе смежные виды деятельности. Это было сделано для того, чтобы защитить киностудии, и это удалось. Я думаю, что нашему рынку такая мера точно не помешала бы. Во всяком случае, мы, как Ассоциация продюсеров, в которой наша компания состоит, будем лоббировать такую меру.

— С кем обсуждаете?

— Мы обсуждаем это со всеми — с нашими коллегами, с телеканалами. Не могу сказать, что они сильно против. И в общем, будем дальше работать с законодателями и общественным мнением.

— А министерство связи, Госдума?

— Они активно слушают нашу точку зрения как по этому, так и по всем остальным вопросам. Это профильная деятельность для министерства связи, и их, конечно, интересует наша точка зрения. И к тому же всех интересует мир в отрасли и отсутствие потрясений. Если отрасль в целом придет к такому мнению — а я надеюсь, что она придет, — то, я надеюсь, это будет сделано. С другой стороны, это необязательно должно быть сделано как закон, это может быть соглашение внутри индустрии, просто некая традиция, которой следуют на рынке. Но чтобы что-то стало традицией, нужно время. Чтобы ввести что-то резко, нужен закон.

— Эта инициатива ограничит телеканалы. Почему телеканалы ее поддерживают?

— Они прислушиваются потому, что для них также есть свои плюсы: сейчас они берут на себя все риски, но они не против поделить риски с производителем. Если это произойдет, то у производителя будет возможность самостоятельно вкладывать деньги в продукт, рисковать и дальше ходить по телеканалам. Это будет другая конфигурация рынка. В принципе, производители к этому готовы.

— Ассоциация предлагает ограничить срок продажи прав на показ сериалов до двух лет?

— Да, а все оставшиеся повторы остаются у производителя. Если продукт хороший, и телеканалы продолжают его повторять в течение пяти, восьми, десяти лет, или даже сорока лет, как «Семнадцать мгновений весны», то производитель что-то с этого получает, и это дает ему возможность ставить творческие эксперименты, выпускать более серьезные и дорогие продукты. Развивать рынок.

— Разные сезоны одного сериала могут оказаться на двух разных телеканалах?

— Не обязательно, это легко может оговариваться. В первом контракте у телеканала, который первым приобретает продукт, есть право отказаться, соответственно, есть и обязанность с нашей стороны предложить последующие сезоны тому же каналу, который осуществлял первый показ проекта.

— Вы упомянули, что в США такая мера действовала в течение 40 лет, а в России ограничения должны действовать также в течение какого-то времени, в виде моратория

— Я думаю, если это будет действовать лет пятнадцать-двадцать, этого будет достаточно, чтобы мы увидели выросшую и стоящую на ногах индустрию.

Netflix может всех сожрать

— Как вы относитесь к перспективам Netflix в России?

— Мы приветствуем Netflix на нашем рынке, но, как и в любом другом сегменте, если не предпринять специальных мер, то Netflix может всех сожрать — его финансовые ресурсы неограниченны, его финансовая модель совершенно непонятна и закрыта, хотя она якобы и публикуется. Условно говоря, все русские телеканалы тратят на сериалы $600 млн в год. Netflix, если он захочет, может потратить $100 млн и захватить существенную часть рынка. Если мы хотим, чтобы рынок оставался русским, мы предлагаем каким-то образом его ограничить. Защита рынка — вещь совершенно нормальная. Мы не находимся в равной ситуации с США и Великобританией. Сколько бы они ни болтали про свободный рынок, мы в течение 80 лет находились в совершенно другой ситуации. Поэтому мы сначала должны восстановить своих, а потом — пожалуйста, мы готовы на равных с ними конкурировать, и не только на нашей территории, но и по всему миру. Но сначала нам надо вырасти и набраться сил.

— Телеканалы хотят создать единую витрину, сайт телесериалов. Вы будете участвовать в этом?

— Да, конечно, будем участвовать. Я считаю это единственным способом двинуться в сторону полной легализации рынка. Совместный бизнес этих телеканалов будет достаточно мощным, чтобы на государственном уровне пролоббировать более жесткие меры по отношению к пиратам. К сожалению, главным препятствием сегодня являются не сами пираты, а две великие технологические компании: одна из них — американская технологическая компания Google, другая — русская великая технологическая компания «Яндекс». Они пока что занимаются тем, что обнаруживают пиратские ссылки и с большим удовольствием предъявляют их пользователям. Если телеканалы объединятся, это будет серьезная сила, чтобы запретить поисковым системам обнаруживать пиратский продукт.

— Возможны меры на законодательном уровне, чтобы запретить это поисковым системам?

— Разумеется. На сегодняшний день мне кажется, что мы никакого консенсуса с товарищами на найдем. И иначе как по закону ограничивать поисковую выдачу они, конечно же, не будут. На самом деле, как это ни странно, модель такого рода на днях возникла во Франции. Она называется довольно странно — Molotov.com и находится пока в экспериментальной стадии, но она как раз заключается именно в этом. Ребятам как раз удалось добиться объединения всех французских телеканалов, так чтобы контент всех этих телеканалов был представлен на этой платформе, предполагается, что любую передачу можно будет посмотреть в любую секунду после того, как она вышла в эфир. Почему этого не сделал Apple? Американской компании не удалось добиться объединения телеканалов — всех прав в одной точке, а французам удалось. Это именно то, что обсуждалось российскими телеканалами.

— А когда такой сервис мог бы появиться в России?

— Через год, если захотят телеканалы.

— Конкретные шаги сделаны?

— Уже три года рынок об этом разговаривает. Каналы общаются друг с другом, это, безусловно, должно быть их решение: «Первый канал», ВГТРК, «Газпром-медиа», СТС и НМГ. Если они договорятся, то счастье наступит.

Бизнес «Амедиатеки» и «Космос фильма»

— Вы продолжаете участвовать в управлении «Амедиатекой»?

— Как акционер и как член совета директоров.

— На фоне девальвации рубля пришлось ли сервису отказываться от каких-либо иностранных сериалов?

— В последние три года сервис устойчиво растет. Изменение курса было серьезным ударом, но мы, естественно, приспособились к этому, нашли способы где-то договориться с поставщиками, где-то передоговориться с операторами. Сегодня «Амедиатека» устойчиво находится в плюсе, хотя и в небольшом.

— Приходилось отказываться от сериалов из-за того, что права подорожали?

— Пришлось оптимизировать сроки использования прав. Если раньше мы просто могли себе позволить, чтобы какой-то сериал висел у нас год вне зависимости от того, сколько пользователей его посмотрят, то сейчас мы покупаем на более короткие сроки. Есть способы приспосабливаться даже к таким резким изменениям на рынке.

— Следующие сезоны «Карточного домика» или «Игры престолов» будут на «Амедиатеке»?

— Последующие сезоны этих двух сериалов будут.

— Насколько успешна борьба с пиратством для «Амедиатеки», вы часто судитесь с пиратами?

— Она достаточно успешна, это может на себе попробовать каждый, попытавшись найти что-то в интернете. Найти можно, но не так просто, как раньше. И все люди, которые ценят минуты и секунды, покупают «Амедиатеку». Люди рекомендуют легальные сервисы друг другу, рассказывают, подписываются, приходят друг к другу в гости: «У меня есть, а у тебя нет? А ты что, нищий? Ты себе не можешь позволить 450 рублей, чтобы спокойно смотреть лучшие сериалы планеты день в день?»

— Можете экспертно оценить, какова доля доходов, которые теряет ресурс из-за пиратов?

— Мы могли бы быть больше раза в три-четыре уже сегодня.

— Не планируете повышать цены на подписку?

— Никто никогда не планирует повышать цены, это может произойти под воздействием каких-то рыночных обстоятельств, но в краткосрочной перспективе особых оснований для этого нет.

— «Амедиатека» попадает под закон о регулировании онлайн-кино?

— Конечно. Я к нему отношусь спокойно, закон есть закон, его надо выполнять. У нас структура собственности уже отвечает будущим требованиям закона.

— Расскажите о работе «Космос фильма», для каких телеканалов снимаете?

— Проще сказать, для кого мы не снимаем — для ТНТ. Для всех остальных снимаем различные проекты в разной степени готовности: это «Россия», «Первый», НТВ, СТС, ТВ3.

— Сколько проектов сейчас в работе?

— Около пятнадцати.

— Какими были инвестиции на этапе создания «Космос фильма»?

— Небольшими.

— Когда компания может стать прибыльной?

— Мы фактически уже прибыльны.

— На какие цифры выходите по итогам года?

— Когда люди не раскрывают показатели, они могут быть либо очень хорошие, либо плохие. У нас они обычные, поэтому тоже нет смысла раскрывать. В среднем по рынку.

— Бизнес разделен на две компании — «Космос Студио” и «Космос ЛАБ”. С чем связано разделение?

— На всякий случай. Одна компания — больше разработка и продакшн, а вторую мы мыслили как творческую лабораторию. Посмотрим, как это будет функционировать.

— Вы намерены привлекать новых инвесторов?

— Нет, в этом нет никакой необходимости.

— Продолжаете арендовать павильоны «Амедиа»?

— Да, в случае необходимости — конечно. Сейчас мы снимаем там один из проектов для ТВ3.

— Уходя из «Амедиа», Вы говорили, что сконцентрируетесь на более массовых продуктах, которые легче производить для телеканалов.

— Отнюдь не легче — мы не работаем «в воздух» в надежде, что канал возьмет нашу продукцию. В большинстве случаев мы придумываем какое-то количество идей — например, 30 — и приносим на канал. По тому, как они относятся к этим идеям, мы понимаем, что им нужно на самом деле. Стоящие вещи, которые мы сейчас делаем, родились в диалоге с каналами, а не высосаны из мозга случайных авторов. Хотя такие вещи тоже есть.

— В некоторых российских регионах начнет действовать система рибейтов, она будет распространяться и на сериалы?

— Да.

— Вы планируете ею воспользоваться?

— Да, если будут проекты в соответствующих регионах, если это будет реализовано в виде достаточно быстрой процедуры, которая не будет приводить к серьезным задержкам в производстве проектов. Потому что по нашей финансовой схеме, как мы работаем, проще произвести продукт быстро, чем ждать полтора года, если будут какие-то бюрократически длинные процедуры, чтоб нам дали скидку в 5%. Это вопрос финансового планирования; даже когда схема полностью заработает, это будет вопрос финансового планирования конкретного проекта.

Высокотехнологичными стартапами должны заниматься не все, ни Google, ни «Яндекс» сдвинуть с места нельзя

— Вы вошли в попечительский совет акселератора стартапов РВК GenerationS. Чем будете заниматься?

— Мне просто интересно это, по-человечески. С другой стороны, есть много знаний, что и как работает, которые во многих случаях оказываются полезными молодому поколению. Само по себе увлечение стартапами — особенно, высокотехнологичными стартапами — у меня вызывает некое отторжение. Это мода. Высокотехнологичными стартапами должны заниматься не все. У нас в стране и вообще в мире не настолько решены проблемы с качественной обувью, мебелью, сырами, автомобилями, строительством — кучей совершенно обычных вещей и услуг, чтобы все занимались следующими Uber. Я вижу определенное перспективное направление — все, что связано с робототехникой и биотехнологиями, — конечно, там есть прорыв. Но при всем уважении ко всем этим замечательным вещам, они — не вся экономика, ни в России, ни в США, нигде в мире. Поэтому мое опасение в том, что мы, занимаясь модными высокотехнологичными вещами, забываем о том, что страна такого размера, как Россия, и с такой историей обязана сама иметь свои бренды в легкой промышленности, в пищевой и так далее. Я до сих пор не понимаю, почему нет газированного напитка с русским брендом, который продается по всему миру. Это вопрос инерции мышления людей, которые могли бы этим заниматься.

— Может ли это быть просто вопросом маркетинга?

— Это не только вопрос маркетинга, продукт должен быть лучше. Иллюзия, что с помощью маркетинга можно вывести на рынок что-то, что не является на самом деле качественным продуктом. Без маркетинга, однозначно, нельзя. Возможно, что маркетинг и отнимет больше денег, чем сам продукт, но без качественного продукта продать ничего нельзя. Чтобы «Байкал» покупали в Бразилии, он должен быть по крайней мере не хуже Coca Cola на вкус бразильца.

— Какими вы видите перспективы новых медиа?

— Очень часто бывает такая иллюзия, что рынки развиваются бесконечно. У меня сегодня полное ощущение, что рынок интернет-сервисов уже полностью сформировался. Все, что интернет умеет сегодня, он будет уметь через 50 лет.

— Вы имеете в виду, что больше не появится никаких принципиально новых сервисов?

— Принципиально новых — нет. После всех соцсетей и средств массовой информации все, что должно было появиться, уже появилось. Да, они будут совершенствоваться, тут, безусловно, есть пространство для развития. Не все идеально, что приходит к нам через интернет, — нужно совершенствовать системы искусственного интеллекта. Но в принципе — все, что можно делать с помощью интернета, уже придумано. То же самое с телевидением: фактически телевидение приобрело свой современный вид 60 лет назад и с тех пор не менялось. То количество стартаперов, которые сейчас стремятся в интернет, я считал бы избыточным, потому что основные вопросы там уже решились — ни Google, ни «Яндекс» сдвинуть с места нельзя, точно так же, как Facebook и «ВКонтакте». Там все решено. А дальше только вопрос качества: вы, как Rambler News Service, можете оказаться лучше, чем любая другая новостная служба на русском языке. Но как это делается, с помощью технологий? Нет, конечно — вопрос в том, какие мозги у вас работают. Если у вас сильная редакция, вы будете № 1. Но ни сам интернет, никакие другие технологии не позволят вам стать № 1, потому что все, что вы сможете придумать технологического, немедленно будет скопировано другими людьми. Поэтому единственная ваша возможность быть лучше других — это мозги. Древний способ.

Источник: RNS.online