Исследование компании Rumble о мобильном контенте

Как оптимизировать мобильное приложение с помощью анализа контента и аудитории пользователей

Издатели и редакции на протяжении долгого времени опираются на статистику и данные об аудитории, чтобы выгоднее продавать рекламу и обосновывать её эффективность. Интересно, что такое же дотошное использование аналитики для оптимизации содержания газеты или журнала встречается редко — особенно в эпоху расцвета мобильных устройств. Частично это связано с природой имеющихся на руках данных. Редакции (особенно новостных изданий) работают с космической скоростью, поэтому информация должна поступать к ним в режиме реального времени и при этом быть пригодной для принятия решений.

Агентство Ex Libris разработало методику, которая позволяет автоматически собирать данные профилей пользователей социальных медиа, что превращает результаты медиаанализа в аналог социологических исследований.

Эксперты Havas Media проанализировали положение рынка печатных СМИ

Эксперты проанализировали текущую ситуацию на рынке прессы и, несмотря на поступающие со всех сторон прогнозы о скорой «смерти» печатных СМИ, обнаружили динамику, внушающую некоторый оптимизм. Почему российский рынок бумажных СМИ рано хоронить, специально для Sostav.ru проанализировали Елена Белова, генеральный директор Havas Media, и Марина Колдобенкова, руководитель отдела по закупке рекламы в прессе Havas Media.

Ситуация, переживаемая сегодня, для рынка прессы не уникальна. Подобная обстановка уже складывалась и прежде – во время кризиса 2009 года. Хотя, безусловно, сейчас есть определенная специфика. Сравним некоторые показатели первого квартала 2015 года с аналогичными цифрами за 2009 год:

В 2015 году значительное количество изданий переходит в формат on-line проектов, а некоторые продолжают свое существование в планшетных версиях (Time Out Москва, Time Out Спб, На Рублевке, Афиша Мир, Афиша Еда, Секрет Фирмы, Еврофутбол).

Елена Белова: "Спецификой текущего периода является следующее: если в 2009 году речь шла о полном исчезновении печатных изданий с рынка, то сейчас во многих случаях мы говорим не об исчезновении издания как проекта, а об изменении канала подачи информации - печатные СМИ становятся on-line проектами. Значительная часть из закрытых в начале 2015 года изданий продолжает свое существования в интернете".

На фоне сложно прогнозируемой динамики курса евро в 2015 году издатели отреагировали на сокращение рекламных инвестиций попыткой оптимизировать собственные производственные расходы (что наблюдалось и в 2009 году) посредством сокращения периодичности, отмены двухтомников и дополнительных специальных номеров. Происходит преобразование журнальных проектов в альманахи и специальные номера на определенную тематику. В ряде случаев полосность журналов не сокращается и объем сдвоенных номеров практически полностью компенсирует объем двух отдельных номеров.

Марина Колдобенкова: "Мы оцениваем данный тренд как позитивное явление, ибо сокращение периодичности продиктовано не только желанием издателей оптимизировать расходы на производство и печать, но также, и стремлением произвести более качественный, интересный читателю, а значит - и рекламодателю, продукт, с более долгим жизненным периодом. В качестве примера можно привести журнал Interview. С точки зрения объема, сдвоенный номер февраль-март, включающий 312 полос – это фактически два номера – за февраль (166 полос) и март (184 полосы) 2014 года".

Тенденция концентрации бюджетов рекламодателей в ключевых издательских домах и изданиях зародилась во время кризиса 2009 года. За прошедшие годы данный тренд стремительно набирал обороты и в итоге, в первом квартале 2015 года, 70% инвестиций рекламодателей сконцентрировались в 10 ключевых ИД.
Для сравнения - в первом квартале 2008 года этот показатель составлял всего лишь 45%. Вероятно, данная тенденция сохранится – при общем сокращении инвестиций на рынки, бюджеты будут концентрироваться уже не только в ключевых издательских домах, но - в лидирующих изданиях этих ИД, что в свою очередь, гарантирует этим изданиям стабильную и уверенную позицию на фоне общей «депрессии».

Объем (общее количество полос) может рассматриваться, как один из показателей «состояния здоровья» печатных изданий, поскольку напрямую зависит от количества рекламы. Вот каково состояние рынка по этому показателю:

Наиболее обнадеживающая динамика прослеживается в таких категориях изданий, как:

- издания, которые гарантированно попадают в руки к своим читателям - это, прежде всего, газета Метро, которая несмотря на всеобщее затишье на рынке прессы, не только демонстрирует позитивную динамику по Москве (+4% в количестве рекламных полос), но и относительную стабильность в Санкт-Петербурге (сокращение рекламы в полосах не превышает 10%). Она также продолжает расширять сеть, появляясь все в новых городах.

- общественно-политические издания. «Комсомольская Правда» и «АиФ», а также газета «Коммерсант».

- глянцевые fashion-издания, ориентированные на высокодоходную аудиторию – Tatler, Harper’s Bazaar, InStyle, Vogue.

Более заметно падение рекламных объемов в изданиях, ориентированных на Beauty (Cosmopolitan, Glamour) и mass-market (7 Дней, Лиза, Антенна-Телесемь, Теленеделя).

Сравнивая глубину падения различных категорий рекламодателей в прессе в I квартале 2015 по отношению к I кварталу 2009 года можно отметить, что:

- в 2015 году значительно более стабильны инвестиции fashion-категорий (Одежда, Обувь, Часы и Ювелирные
украшения), для которых пресса была и остается ключевым медиа, что в свою очередь, гарантирует стабильность
глянцевым fashion-изданиям.

- незначительное падение категории Финансовые Услуги (-10% на фоне общего сокращения объемов рекламы в размере 40%) обеспечивает ключевым социально-политическим (АиФ и КП) и бизнес (Коммерсантъ) газетам
существование на фактически прежнем, «докризисном» уровне.

- существенное сокращение инвестиций в рекламу в печатных СМИ (глубина падения аналогична первому кварталу 2009 года) демонстрируют значительные для рынка прессы категории: Медицина, Фармацевтика и Авто.

На уровне рекламодателей кардинальных изменений не происходит – TOP-5 ключевых игроков остается прежним начиная с 2008 года.
Если посмотреть на перемены в составе ТОП-15 рекламодателей, то наиболее яркими изменениями можно назвать:

- в число крупнейших рекламодателей сегмента «предметы роскоши» вошли такие игроки, как: Swatch Group, Prada (игрок, самостоятельно вышедший на рынок в 2012 году) и MAKSI Group.

- среди ключевых игроков практически отсутствует (в отличие от 2008 года) автомобильный сегмент, за исключением бренда Volkswagen, сохранившего свои позиции.

Елена Белова: "Срез ключевых рекламодателей наглядно демонстрирует, благодаря каким категориям товаров и услуг пресса существует и будет существовать в дальнейшем (в первую очередь - это люксовые рекламодатели). А также, какие издания и ИД будут сохранять на рынке наиболее востребованные позиции (это лидирующие глянцевые издания fashion и beauty направленности).

Ключевые игроки люксового сегмента (а также, появившиеся за последнее время новые самостоятельные игроки) по-прежнему готовы инвестировать в покупку премиальных позиций в топовых изданиях. Среди основных игроков уменьшение инвестиций в прессу происходит либо за счет сокращения списка газет и журналов и концентрации рекламы в ключевых изданиях, либо - путем ухода с внутренних позиций и сохранения только премиальных.
История показывает, что после принятия решения о перераспределении инвестиций в другие, растущие СМИ, восстановить свои позиции в прессе возможно далеко не всегда. Ведь патримония (набор премиальных и суперпремиальных позиций) нарабатывается только годами сотрудничества".

Анализ выбираемых форматов размещений демонстрирует, что наибольшее сокращение инвестиций наблюдается в категориях мелкоформатных размещений и публикаций без позиционирования. При этом, сокращение выглядит далеко не столь драматичным, если рассмотреть форматы с премиальным позиционированием.

Марина Колдобенкова: "Преобладание игроков категории ЛЮКС среди ключевых рекламодателей прессы обеспечивает наиболее стабильный спрос на премиальные позиции, в то время как уход из прессы масс-маркет сегмента ведет к падению спроса на внутренние полосы без позиционирования. Сегодня первая часть журналов, как и прежде, насыщена макетами рекламодателей, в то время как вторая половина практически на 100% состоит из редакционных материалов".

В последние годы наблюдаются значительные различия в динамике чтения периодических печатных изданий среди демографических групп:

- Высокообеспеченная аудитория (специалисты, руководители и владельцы бизнеса) - по-прежнему стабильна и даже демонстрирует рост.

- Студенческая аудитория стала читать печатную прессу заметно меньше, что объясняется активным переключением на новые digital media.

- Отрицательная динамика наблюдается и среди малообеспеченных слоев населения, которые реагируют на повышение цен печатных изданий (в результате инфляции и удорожания производства прессы) путем сокращения потребления. Общее падение чтения периодических печатных изданий за последние 5 лет составило около 11%.

Елена Белова: "Пресса все больше становится медиа для высокообеспеченной аудитории. Именно до этой аудитории она доходит и ею востребована. Поэтому пресса остается одним из ключевых медиа для рекламодателей категории ЛЮКС".

Аудитория традиционных охватных изданий сокращается. При этом наблюдается рост интереса (соответственно, и увеличение читательской аудитории) у более нишевых сегментов прессы. Наиболее позитивная динамика наблюдается в таких сегментах, как:

- деловая пресса (нестабильная экономическая и политическая ситуация провоцирует рост интереса к общественно-политическим и бизнес изданиям);

- fashion издания (несмотря на наличие практически у всех изданий данной категории online ресурсов, интерес к печатным версиям не ослабевает, так как «в глянце» предоставляются не просто обзоры трендов, но и их оценка экспертами в данной области, которые пользуются популярностью и доверием у аудитории);

- Издания по кулинарии, дизайну, путешествиям, здоровому образу жизни.

Марина Колдобенкова: "Пресса остается высокотаргетированным медиа, которое позволяет рекламодателям дифференцировать аудиторию не только по демографическим признакам, но и по социально-психологическим характеристикам и предпочтениям. Что особенно важно, пресса дает возможность поместить рекламное сообщение в релевантный контекст, в котором оно становится органичной частью контента и не вызывает отторжения аудитории".

Издательские дома инвестируют в расширение журнальных брендов путем: cоздания online, мобильных и планшетных версий; развития offline активности - проведения конкурсов, чтений, церемоний, мероприятий, выставок и акций, направленных на повышение потребительской активности. Кроме того, издания стимулируют продажи путем вложения подарков читателям и скидочных купонов.

Марина Колдобенкова: "Развитие различных платформ у журнальных брендов – это возможность расширения аудитории путем реализации кросс-медийных проектов «360 градусов». Что касается стимулирования продаж путем предоставления подарков читателям - данная мера является, безусловно, важной, но не может рассматриваться как долгосрочное решение. Ключевой стратегией должно быть инвестирование в качество и развитие контента, так как именно контент (независимо от того, на какой платформе он приходит к читателю) является основным преимуществом изданий".

Что будет дальше

Концентрация останется ключевым трендом. Данный тренд будет иметь два последствия:

- концентрация может поспособствовать большему, чем когда-либо раньше, укреплению позиций лидирующих изданий, которые продолжат «наслаждаться» стабильным спросом рекламодателей, что в свою очередь, будет выражаться в инфляции и борьбе за наиболее премиальные позиции.

- возможно продолжение волны закрытий изданий с нестабильной позицией на рынке.

Бюджеты рекламодателей будут концентрироваться не только вокруг печатных изданий, но и, вероятно, вокруг журнальных брендов (включающих разные каналы передачи журнального контента – бумажную, on-line, mobile, IPAD версии).

Елена Белова: "Итогом действия данных трендов станет «новый рынок прессы» - возможно, более узкий с точки зрения количества игроков и присутствующих изданий, но более интересный и востребованный как читателем, так и рекламодателем. Останутся только наиболее сильные и качественные проекты. И, безусловно, этот рынок уже не будет исключительно «печатным». Он будет разным – и бумажным, и электронным, и мобильным".

Текст и изображения Состав

Фестиваль «Вместе медиа» и одни из лучших экспертов и спикеров современных медиа приглашают на Аудиенцию с генеральным директором радиокомпании «ЕКОР» Николаем Граховым.

Лаборатория изучения больших данных Льва Мановича собрала и проанализировала 2,3 миллиона фотографий из Instagram Нью-Йорка, Токио, Бангкока, Сан-Франциско и еще одиннадцати глобальных городов. Таким образом они смогли увидеть биологические ритмы, по которым живут мегаполисы: кто чем занят в каждый отрезок времени, чем отличается жизнь жителя одного города от другого, во сколько просыпается и засыпает Манхэттен. Перед выступлением во дворе «Стрелки», которое состоится 10 июня, профессор Graduate Center в Городском университете Нью-Йорка (CUNY), Лев Манович рассказал, что ещё можно узнать о человеческой культуре, анализируя миллионы данных.

— Вы стали одним из 50 героев, определяющих следующие 50 лет, по версии журнала The Verge. Как вы считаете, что именно в ваших исследованиях определяет будущее?

— Я был приятно удивлён, когда увидел в маленькой биографической справке, которую писали для каждого, что они вспомнили не только мои последние проекты, но и более раннюю теоретическую работу, где я осмысливал новые цифровые медиа. Я смотрел на то, как язык новых медиа проявляется в современной архитектуре, искусстве, кино, литературе. Я показал, что цифровые медиа — это не просто новое явление, что они участвуют в длинных культурных процессах, которые продолжаются столетиями. И думаю, что именно это их и привлекло: изучая таким образом культурные процессы, нам легче предсказать или по крайней мере понять, что можно ожидать в следующие 10-20-30 лет, увидеть длинные исторические траектории.

Что касается моих последних работ, в 2005 году у меня появилась идея, что огромное количество контента, который пользователи выбрасывают в социальных медиа, даёт новые возможности для изучения культуры. Мы можем не просто смотреть на отдельные примеры, как обычно это делается в гуманитарных науках, а изучать гораздо большие объёмы. Предположим, все фото в Instagram из одного города, или выбрать тему фотографий на Flickr, или проанализировать все веб-сайты художников дизайнерских школ, чтобы увидеть, как меняется их видение с течением времени.

Вот таким более систематическим изучением культурных процессов занимается моя лаборатория уже семь лет. Хотя сегодня уже существует много подобных лабораторий, но их интересует, как получить определённые алгоритмы, а нас интересует, как эти алгоритмы использовать, изучая конкретные культурные архивы.

— Для современного информационного пространства характерно отсутствие иерархии — перед интернетом все равны. Как вы думаете, может ли такая система отношений настолько прочно укрепиться в нашем сознании, что мы начнём вести себя так же в реальной жизни?

— В 1990-е годы, когда появился интернет, одна из вещей, которая всем бросилась в глаза, — это, действительно, отсутствие иерархии: Microsoft могут сделать себе веб-сайт, и какой-нибудь школьник, в принципе, используя ту же технологию, тоже может.

Сейчас всё изменилось. Происходит монополизация. Во многих странах Google доминирует в интернет-поиске, трудно уже конкурировать с Facebook или «ВКонтакте», у них слишком много пользователей. Профессионалы конкурируют с простыми людьми, поэтому придумывается много различных веб-технологий, которые делают веб-сайты красивее и гораздо сложнее. Если вы захотите реально хороший сайт, в Нью-Йорке это будет стоить десятки и сотни тысяч долларов.

Другой вопрос, что люди действительно постепенно изменили привычки: любой человек может написать любому человеку. Я вообще каждую неделю получаю имейлы не только от профессоров, но и от студентов из самых разных стран Южной Америки, Европы и Азии. Или вот на днях я получил имейл от школьников, которые просили о сотрудничестве. Сегодня торжествует некая неформальность. Но понимаете, онлайн-мир, с одной стороны, что-то меняет, а с другой — есть какие-то человеческие закономерности. Все физические, биологические и социальные системы, которые мы знаем, имеют свою иерархию. И эти механизмы настолько необходимы, чтобы система работала, что ничего на них не может фундаментально повлиять.

— Насколько результаты ваших исследований позволяют делать выводы об офлайне?

— Проще ответить на примере нашей работы. Один из самых сложных проектов, которым мы занимаемся уже пять лет, — это анализ содержимого сайта DeviantArt. Это очень знаменитый сайт, наверное, самая большая социальная сеть, где люди выкладывают своё творчество. Сегодня для этих целей в основном пользуются Pinterest, Instagram, Tumblr, а в 2000-е годы это был именно DeviantArt. Там около 35 миллионов художников и сотни миллионов их работ. При этом интересно, что несмотря на то, что это любительский сайт, люди очень серьёзно относятся к тому, что выкладывают. И хотя авторы не являются частью официального мира искусства, там можно найти огромное количество очень сильных работ, которые не менее интересны, чем то, что вы видите в коммерческих галереях. Например, я нашёл там девочку из Шанхая, которая начала выкладывать свои фото с 16 лет, а сегодня она снимает для Vogue.

Анализируя миллион художественных работ, мы можем задать себе самые разные вопросы: что такое современное искусство, как оно изменилось за десять лет, какая там категорийная система? Одна из самых интересных деталей, которую мы выделили, изучая DeviantArt: пользователи создали более 1 700 самостоятельных категорий, чтобы описать свои работы.

Естественно, эти люди в коммерческие галереи никогда не пойдут. Им для этого нужно пойти в художественную школу, получить степень, потом начать карьеру, карьера должна быть стройной — каждый год выставки. Аутсайдеры никому не нужны. И это ещё один пример, доказывающий, что дифференциация будет всегда. Как мы не увидели коммунистического общества, где все экономически равны, так же мы, скорее всего, не увидим общества, где была бы демократия с точки зрения вкуса и участия.

— Два года назад вы, рассказывая о своём проекте Phototrails, говорили о том, что хотели бы выяснить, отражает ли Instagram реальную жизнь, или только самого себя. Тем самым вспомнили знаменитое высказывание теоретика коммуникации Маршала Маклюэна: «Media is the message» (средство коммуникации является сообщением. — Прим. ред.). Так к каким выводам вы пришли в рамках этого проекта?

— Вы правы, я спрашивал, что такое Instagram: это окно в другую реальность, сообщение или медиа? Это относилось к знаменитой формулировке Маклюэна, что медиа есть послание. Люди, которые изучают социальные науки, или журналисты используют Instagram, чтобы понять, что происходит в мире. Допустим, что случилась революция и мы можем увидеть, что выкладывают очевидцы, мы можем сделать какой-то вывод о случившемся. Меня интересует, насколько сами эти медиа не просто окно в реальность, а насколько они влияют на любое содержание, которое ты можешь в них вставить.

Например, в Twitter люди не просто пишут тексты. Он научил нас описывать события именно в 140 символах, а также учитывать при этом, сколько символов отберёт ссылка или хештег — целая серия ограничений. И люди не просто пишут, они пишут определённые вещи, составляют фразы в определённой форме. Таким образом, я бы сказал, что медиа не просто передают сообщение, а влияют на содержание. Ссылаясь на Маклюэна, я хотел задать вопрос: если Instagram — это визуальное окно в реальность, и миллионы людей фотографируют свою жизнь, позируя, подбирая фильтры, показывая какую-то версию своей жизни, насколько мы можем использовать это как инструмент визуальной антропологии? Насколько Instagram подходит для изучения культурной, экономической, социальной жизни в разных странах?

— И пришли ли вы к какому-то ответу?

— После Phototrails я и моя лаборатория сделали проект про Киев — The Exceptional and The Everyday: 144 Hours in Kyiv (2014), в рамках которого мы собрали и проанализировали изображения, геолокации и теги из Instagram, опубликованные в течение одной недели в ходе протестов на Майдане. А также мы делали проект On Brodway: 660 тысяч фото из Instagram за шесть месяцев 2014 года, с указанной локацией «на Бродвее». Мы разделили 20 километров Бродвея на 700 сегментов по 30 метров и сравнили фотографии на каждом отрезке. Бродвей — это разрез человеческого общества, он проходит сквозь самые разные районы Нью-Йорка: от Уолл-Стрит до Гарлема. Когда мы проанализировали все фотографии, то поняли, что культурно-социальная разница районов отражена очень хорошо.

В общем, после всех этих проектов я понял, что, с одной стороны, Instagram как медиа очень сильно влияет на содержание — там действительно процент улыбающихся людей гораздо больше, чем в реальной жизни. Но, с другой стороны, мы увидели специфичное содержание для различных групп населения, различных стран, различных мест. Селфи в Нью-Йорке, Москве, Сан-Паулу, Токио отличаются друг от друга. У людей различные коды поведения или коды фотографирования.

— Настроение, биологический ритм, социально-культурная разница улавливаются. А есть ли что-то, что невозможно уловить? Или всё выразимо?

— Во-первых, всё зависит от метода, о котором мы говорим. Всё-таки работа с большими данными — это превращение культуры в числа и категории. Современные алгоритмы позволяют автоматически определить фототехнику, ближний план, описать объекты и то, где они расположены. Но это очень рациональный, экономический, индустриальный взгляд на изображение. В то же время мы изучаем тексты, блоги, изображения в Instagram — всё это профильтрованные индивидуальные высказывания, а значит так или иначе это своеобразные окна в мысли и воображение людей. Последнее, что я бы добавил: если смотреть с точки зрения традиционной культуры, то только Толстой или Пруст могут описать ощущения через пейзаж с гораздо большей точностью, чем любые существующие методы компьютерного анализа изображений.

— А вы думали о том, чтобы изучать российские данные?

— Мне было бы очень интересно. На днях я встречался с девушкой, она делает PhD в Германии и хочет изучать всё, что говорят о Российской православной церкви: взять все блоги в России за десять лет и проанализировать их. Я думаю, после моей поездки я вдохновлюсь и решу, что именно буду делать.

Как вы знаете, в России специфическое использование медиа. Под любым русским фильмом на YouTube начинаются такие комментарии, что на душе становится тяжело. Что меня поражает, есть большая культурная разница в том, как медиа используются здесь и там. В Америке всё очень вежливо: люди относятся к Twitter как к официальному пространству высказываний и очень осторожны в выражении своих политических взглядов. А в России люди пишут всё что угодно. Интересно изучить функцию этих медиа более подробно.

— Как результаты вашего исследования может использовать современный урбанист?

— Обычно, рассуждая о городе, архитекторы начинают со стабильных понятий: улица, район, пересечения, дороги. Но если взглянуть на город через очки, которые предлагаем мы, то город предстанет в размытых пикселях, там нет Нью-Йорка, нет Москвы, а есть сотни миллионов точек. Эти спутниковые изображения дают некое отстранение, потому что вы не видите ярлыков. Наш метод позволяет создать новые типы метрик для понимания структуры городской среды. Скажем, вместо того чтобы говорить о плотности населения улицы, можно увидеть неочевидное место использования этим же населением.

После проекта On Brodway мы получили другой город — портрет различных слоёв населения и разделили всех людей на туристов, тех, кто живёт в этом районе, и тех, кто приезжает сюда работать или развлекаться из других районов. Мы увидели, что и в какое время они фотографируют. Таким образом мы узнали, как люди используют пространство, куда ходят. Мне кажется, это имеет прямое отношение к урбанистике. Если вы архитектор, вас интересует, как спланированный вами район будет использоваться людьми.

— Могли бы вы в одном предложении сформулировать, какая она — культура современного человека?

— Во всех моих работах с большими данными есть несколько метаидей, которые всем движут. И одна из них — не давать на подобный вопрос обобщённый ответ. Например, «современный человек одинок» или «современный человек связан со всеми». В Нью-Йорке живёт 8 миллионов человек, и, несмотря на то что мы можем отметить какие-то общие закономерности и тривиальности, они всё же все разные. Мы можем сравнить виды культурной активности в сети 3 миллиардов людей и в результате получить множество ответов. Каждый человек уникален, но мы тем не менее можем собирать этих людей в кластеры, например по 300 типов, или 3 000, или 30 000. Основный стимул, который движет этой работой, — желание отказаться от простых ответов. У нас впервые есть возможность изучить и отразить разнообразие человеческой жизни, опыта, хотя бы той его части, которая находит своё выражение онлайн. Вместо одного ответа предоставить карту мира, которую можно укрупнять и двигать, выбирать категории, например тип общения, выбор локации, выбор одежды, и затем делать собственные выводы. Это и есть видение всего нашего проекта.

Стрелка

В сети есть немало инструментов, которые в этом помогут

SEMrush