Венедиктов объяснил критику главы парламента Чечни в адрес СМИ

Главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов назвал высказывания председателя чеченского парламента Магомеда Даудова в адрес оппозиционных журналистов неадекватной реакцией на неудобные вопросы СМИ о расследовании убийства политика Бориса Немцова.

"Я расцениваю его слова как реакцию на наши вопросы о расследовании убийства Бориса Немцова. Мне кажется очевидной эта неадекватная реакция, видимо, наступили на больное", - сообщил Венедиктов в понедельник "Интерфаксу".

Главный редактор "Эха Москвы" Алексей Венедиктов рассказал РИА Новости о том, какие задачи стоят перед радиостанцией в ближайшее время, почему он считает ее банальной и существует ли черный список людей, которых никогда не пригласят в эфир

Одному из наиболее ярких представителей либеральных СМИ в России — радиостанции "Эхо Москвы" — в субботу исполняется 25 лет. Впервые в эфир информационно-разговорная радиостанция "Эхо Москвы" вышла 22 августа 1990 года.

Главный редактор "Эха" Алексей Венедиктов рассказал РИА Новости о том, какие задачи стоят перед радиостанцией в ближайшее время, почему он считает ее банальной и существует ли черный список людей, которых никогда не пригласят в эфир.

— В начале июля акционеры радиостанции "Эхо Петербурга" после длительного конфликта наконец сумели достичь соглашения о дальнейшем сотрудничестве. Как обстоят дела на радиостанции сейчас?

— Мы вернулись в Санкт-Петербург, восстановили вещание. У нас там работает главный редактор Оля Бычкова, с которой я договорился, что она дорабатывает до конца года. Она, конечно, переходный главный редактор. Дальше мы будем решать вопрос вместе с акционерами, что нам надо делать. Или Ольга сама захочет продолжить, тогда я был бы рад. Но на самом деле для нее это, конечно, не очень комфортно. Она должна решить. Образовался, как я понимаю, денежный разрыв за эти месяцы — 4 миллиона рублей дефицит. Соответственно, акционеры должны будут собраться, что-то решить, думаю, что как все выйдут из отпуска в конце августа. Я тоже акционер. Конечно, мы не дадим "Эху Петербурга" ни обанкротиться, ни закрыться — не за то мы дрались. Поэтому мы обсуждаем этот вопрос, пока дистанционно, но будем обсуждать дальше.

Думаю, надо восстанавливать рекламные контракты, которые были порушены, но это работа нового генерального директора (Михаила Михайлова — ред.), который, как нам говорят, очень эффективный. Я знаю, что Ольга с ним работает очень тесно, там есть взаимопонимание и это залог того, что никакого финансового банкротства не предвидится.

Ровно год назад, когда только начинался конфликт, я предложил коллегам тогда, которые с нами воевали этот год, наложить мораторий на увольнение журналистов. Мы понимаем, что денежные проблемы могут быть разные, но с точки зрения, чтобы коллектив не страдал, конечно, это дело Ольги и нового генерального директора, но моя настоятельная рекомендация, принятая Ольгой, была в том, чтобы никого не увольнять, какую бы позицию они не занимали на момент конфликта. До конца года такой мораторий, негласный, неюридический, неформальный, но держать. Насколько я знаю, там так оно и есть.

— Какие новшества появятся на "Эхе Москвы" в ближайшее время? Как предполагаете развивать радиостанцию дальше?

— У нас очень удачно пошел ночной разговорный эфир — программа "Один" или "Одна" — в зависимости от того, кто ведет. К нам туда пришел по собственному предложению Дмитрий Быков вести ночные разговорные эфиры в частности. И я готовлюсь это расширять… В Москве в отличие от любого европейского города нет ни одной городской разговорной радиостанции, которая ночью разговаривает с неспящими людьми. Такого формата нет — либо ставят записи, либо ставят музыку. Мы знаем по художественным фильмам, по сериалам, что в любом европейском или американском городе, цивилизации, которые нам ближе, есть такие станции, где с людьми разговаривают. В Москве не спит миллион человек по разным причинам — кто-то работает, кто-то возвращается, у кого-то бессонница, кто-то в силу одиночества, и этим людям музыку или повторы слушать не хочется, им нужно общение. И весь смысл заключается в том, чтобы найти семь человек, с которыми люди будут разговаривать — здесь вопрос доверия. Почему я буду звонить на радио неизвестному человеку, рассказывать, что у меня вчера случилась трагедия или счастье, наоборот? Это проект сейчас для нас является главным.

Вторая история связана с тем, что, конечно же, в условиях, я бы сказал, информационной войны всеобщей аудитория должна больше доверять или, вернее, журналисты должны возвращать к себе доверие. Очень сильно — мы измеряем — возросло недоверие вообще к медиа, потому что много ошибок, много ляпов и много манипуляций, а особенно это видно, когда медиа сотрудничает с соцсетями. Поэтому вторая задача на этот год — восстановление доверия к традиционному медиа. И третья задача, которую я ставлю, это все-таки как совместить традиционные медиа — причем сайт мы уже считаем традиционным медиа — с соцсетями. Я сейчас был в Штатах, встречался с руководством Washington Post, Huffington Post, они тоже не знают. И вот кто первый поймет, тот и в дамках. Хочу быть в дамках.

— Какова целевая аудитория радиостанции сегодня, не планируете ли менять ее состав?

— По данным TNS Gallup, за период май-июль 2015 года в среднем по Москве у нас 811 тысяч, то есть каждый день в Москве "Эхо Москвы" слушают 811 тысяч человек. Наша аудитория — 87% люди с высшим образованием, это возрастная аудитория 40+ (70% нашей аудитории это 40+). Значительное количество так называемых people decision making — то есть людей, принимающих решения, чиновников высокого класса, очень много военных и военных пенсионеров, значительная часть бизнесменов. Кроме того, очень много бюджетников — врачи, учителя — городская интеллигенция. Где мы в минусе — у нас яма в студенчестве, меньше среднего по стране, но плюс в школьниках, потому что у нас много семейных, образовательных программ. То есть у нас по аудитории 19-27 лет — плохо, а 12-17 лет — хорошо, относительно, конечно, общей аудитории. По сайту — у нас 4 миллиона посещений в день и в среднем 750 тысяч уникальных пользователей в день — это по июлю. То есть сайт находится в очень большой тройке — по счетчику Mail мы идем рядом с РИА Новости, кстати, чуть отстаем — то есть это совсем круто.
Мы специально не планируем привлекать ту аудиторию, по показателям которой отстаем, мы посмотрели ту же аудиторию у других разговорных радиостанций — они все там в пролете. Но у них и детская в пролете, а у нас хоть детская… Видимо, сейчас молодежь берет подкасты и берет те программы, которые ей интересны. Пусть так хотя бы. Поэтому, конечно, сейчас очень важно делать для Android мобильное приложение хорошее — вот это тоже задача, которую я перед собой ставлю.

— Как вам удается в течение 25 лет столь успешно лавировать между властью и оппозицией?

— Вы знаете, это очень просто на самом деле. В какой-нибудь банальной Австрии или банальной Бельгии мы были бы маленькой банальной радиостанцией. Мы просто с самого начала выбрали правило, которое заключается в том, что мы не являемся там пропутинской или антипутинской, проельциновской или антиельциновской, прогорбачевской или антигорбачевской. Мы площадка для дискуссий, и к нам приходят все — мы не ведем войну ни против кого, мы никого не поддерживаем на выборах как станция, мы не занимаем вообще политические позиции. Как известно, я как главный редактор отказывался быть доверенным лицом у разных кандидатов в президенты, мне предлагал не только Владимир Владимирович, предлагали разные кандидаты. Я отказываюсь не потому, что я не разделяю какие-то политические взгляды, а потому, что это демонстрация того, что мы равноудалены, мы ставим не на позицию, а на профессионализм. Даже когда нам это невыгодно, ни с точки зрения аудитории, ни с точки зрения рекламы, ни с точки зрения, скажем так, получения помещения — мы туповато держим ту позицию, которую заложили 25 лет назад. Поэтому мы вполне, с моей точки зрения, банальная радиостанция — если бы остальные делали то же самое, мы были бы где-нибудь на 40-м месте, потому что у нас ресурсы, конечно, меньше, нежели у государственных разговорных радиостанций, например, по возможности даже приглашения людей. Я уж не говорю про финансы. Но все знают, что от нас ждать, мы банальны.

— Есть ли черный список людей, которых никогда не пригласите в эфир радиостанции?

— У нас есть лист людей, которых я говорю не звать — это люди, которые либо оскорбляли журналистов радиостанции, либо оскорбляли радиостанцию, это никак не связано с их политическими взглядами. Когда они извиняются, этот лист изменяется. Могу назвать две фамилии — (Александр) Дугин и (Михаил) Делягин. Вот нет и все, потому что один должен был извиниться перед референтами, которых оскорбил, а другой призвал на площади закрыть радиостанцию "Эхо Москвы" — я ему и закрыл ее, я просто выполнил его просьбу. Эти фамилии известны, и известны причины. У нас были столкновения с Владимиром Вольфовичем Жириновским, когда мы его не звали, но он приносил извинения. Для нас это вопрос профессиональный. Мы можем не любить ньюсмейкера, я могу не разделять его взгляды, но какая разница, если слушателям важна подобная точка зрения. Такая туповатость позиции, в коей меня упрекают в том числе мои друзья в Кремле, она публично провозглашена, она понятна, прозрачна.

— Что с помещением на Арбате, в котором располагается редакция радиостанции?

— Принято решение — я очень благодарен нашим акционерам — "Газпром-Медиа" и Дмитрию Чернышенко, что он внял моим доводам, редакция остается на Новом Арбате. Мы понимаем теперь, что мы можем выходить из любой точки, я очень благодарен тем людям, которые нам бесплатно предоставляли номера в гостиницах, чтобы оттуда вести интервью и так далее, и мы, конечно, будем этим пользоваться, но все-таки в своей студии теплее, роднее.

— Как меняется корреспондентский состав радиостанции из года в год? Поменялся ли подход к отбору сотрудников? Делаете ли вы ставку на молодых журналистов?

— Сейчас средний возраст корреспондентов 28 лет, при моих 60 это уже какие-то правнуки. Но пришли люди с большей независимостью от главного редактора, скажем так, с ними со всеми чрезвычайно тяжело, они очень самостоятельные, они не признают авторитетов, они лупят налево и направо — моя задача их лупление привести в профессиональную стадию — пусть лупят, но профессионально. Мне интересно с людьми, с которыми трудно, мне неинтересно с людьми, с которыми легко. Возраст понижается, каждый год мы берем практикантов, от них остаются 20-летние три-четыре человека. При этом очень редко, когда уходят люди уже в возрасте, то есть у нас такой сплав опыта и задора.

— Как сейчас складываются отношения с генеральным директором. Не отразилась ли частая смена руководства на делах радиостанции?

— Конечно, отразилась — у нас большие проблемы с этим. Во-первых, сам факт смены, это просто дерганье, и причем это генеральные директора с разным видением. Во-вторых, как вы знаете, год тому назад была разогнана рекламная служба, в результате у нас потери финансовые. Мы сейчас — акционеры, и мы пытаемся каким-то образом эти дырки заштриховать. Но у генерального директора свои полномочия, у меня свои, так было всегда: я не уступаю своих полномочий, но и налезаю на полномочия генерального директора. Грубо говоря, генеральный директор доходная часть бюджета, а я расходная. Что нам делить?

— Расскажите, пожалуйста, о книге "Эхо Москвы. Непридуманная история. 25 лет в эфире", выпущенной к юбилею радиостанции.

— Это очень смешная история. Идея, как раз, принадлежала молодому поколению, в частности, широко известной (помощнице главреда — ред.) Лесе Рябцевой, которая сказала: "Я ничего не знаю про радиостанцию, на которой я работаю". Это отличный мотив. Я говорю — не знаешь, делай. Она сама договорились с издательством, она собрала материал, и это очень трудно — мы же все великие капризные, статьи от разных капризных людей об "Эхе Москвы". Я полностью доверился, наверное, сам подбор — как раз взгляд молодого поколения на "Эхо Москвы". Лесе помогали молодые журналисты Алеша Нарышкин и Алеша Соломин.

— Что вы могли бы пожелать радиостанции в ее юбилей?

— Поскольку я большой любитель Высоцкого и даже мы с Владимиром Владимировичем продавили улицу Высоцкого в Москве, то можно сказать так: "Ему остается пройти еще три четверти пути". Мы первую четверть пути прошли, хотелось бы пройти еще три четверти.

РИА Новости