Строго говоря, такие инициативы возникают каждый год и обычно воспринимаются читающей публикой в качестве сезонного обострения. Их авторы обычно ссылаются на французский опыт квотирования музыки в эфире, о котором мы еще поговорим. Эти инициативы, очевидно, легко отбиваются медиахолдингами, для которых новые имена в эфире — лишняя морока, падение рейтингов и т. п. Большинство же музыкантов при этом точно знает, что подобные «революционные идеи» к ним не имеют никакого отношения, а возникновение их связано с бизнес-интересами «революционеров» - и не более того.

Вместе с тем очевидно, что жалкое состояние отечественного музыкального рынка связано во многом с отсутствием общедоступных «лифтов» для новых имен, а в качестве едва ли не единственного положительного примера, когда такие «лестницы в небо» реально существовали и работали, вспоминается лишь история «Нашего Радио» времен Михаила Козырева. Он, несмотря на яростные упреки во вкусовщине, открыл двери в шоу-бизнес сотням молодых артистов (другое дело, что не все смогли эту возможность полноценно реализовать).

Подойдите сейчас к любому юному дарованию, спросите его: «Отчего твоих песен нет на радио?» — и дарование ответит вам грустным взглядом либо начнет кипятиться и кричать: «Мафия! Крутой! Пригожин!». В переводе на общепонятный язык такой эмоциональный всплеск будет означать, что не стоит туда и соваться, поскольку все попытки обречены. Действительно, новое имя в эфире FM-станции сейчас может появиться лишь в случае протекции лиц, имеющих с этой станцией общие бизнес-интересы, например, нескольких известных продюсеров.  Еще одно требование — совершенная «форматность» материала, его нацеленность на коммерческий успех. Бывают, конечно, редкие случаи, когда артист «с улицы» проскакивает в эфир, как мышь в случайно приоткрытую дверь, либо песня становится настолько популярной в YouTube, что радийщики уже просто не могут ее игнорировать.

Но все же нужно ли ограничивать иностранную музыку в эфире? Вот, слышу голоса, что нужно и необходимо, поскольку-де ныне покойное русское MTV изуродовало уши и вкусы русской молодежи, приучив их к чужой музыке: R'n'B, хип-хопу и т. п. Спорное утверждение, чего уж. Мы подобное уже слышали и про джаз, и про рок-н-ролл, которые сейчас занимают на русском музыкальном рынке свои пыльные углы вдалеке от того, что зовется гордым словом «мейнстрим». 

Теперь давайте про французский опыт, на который ссылаются практически все инициаторы квотирования иностранной музыки в эфире радиостанций. 

Не далее как весной французский парламент понизил квоту на обязательное присутствие французской музыки в эфире местных радиостанций с 40% до 35%. А для станций, специализирующихся на иностранной музыке — латиноамериканской, например, - квота на отечественную музыку была вообще снижена до 15%. При этом ограничения вообще не касаются онлайновых радиостанций.

Квота эта была установлена еще в 1994 году для поддержки местной эстрады и противодействия «англо-саксонскому культурному вторжению». Однако эффективность запретов оказалась почти что нулевой. Французские артисты с каждым годом все чаще записывают песни на английском, чтобы иметь возможность выхода на интернациональный рынок. В этих условиях редакторам станций приходилось копаться в каталогах звукозаписи на глубину до 1914 года, чтобы хоть как-то обеспечить соблюдение квоты. Французские радийщики даже устраивали забастовки с требованием отмены квоты, которую они называли «убийцей свободы», утверждая при этом, что защищает она вовсе не французский язык, а интересы отдельных звукозаписывающих лейблов. Ничего не напоминает?

Так стоит ли музыкантам тужить об FM?  Не факт. Не так давно один крупный российский продюсер обескураженно заметил: «Наши артисты звучат на всех FM-радиостанциях, но их никто не знает». 

Да, радиоротации все же положительно влияют на узнаваемость артиста и продажу его записей. Но очевидно, что время этого способа доставки музыкального контента пользователю уже отмерено. Люди все чаще слушают музыку от онлайновых радиостанций на своих смартфонах, звук которых выводится, например, на автомобильную аудиосистему. Люди все чаще пьют, танцуют и грустят под огромные плейлисты из «ВКонтакте», все чаще выводят на экраны в кафе сборники видеоклипов с YouTube.

Ну, так может в этот раз Игорь Крутой приведет русскую музыку к эпохе расцвета? «Кто ж ему, болезному, раньше-то не давал, с его-то влиянием», — слышу я в ответ голос из зала.