— Екатерина, какие у вас ощущения от прошедшего кинорынка в Берлине? Как себя чувствует кинобизнес?

— Вы знаете, с одной стороны, понимая напряженность ситуации и наши финансовые проблемы, большинство международных партнеров идут нам навстречу и стараются предлагать более лояльные условия. Нашим байерам делают скидки на покупку фильмов, более мягкие условия по срокам оплаты. Европейский рынок для нас оказался намного успешней, чем мы рассчитывали. Суммы сделок некоторых компаний, торговавших своими фильмами на объединенном стенде «Roskino — Russian cinema worldwide», составили несколько миллионов евро.

В первую очередь это удачные продажи анимации «Рики» и «Арт-Пикчерс», студии Wizart, компании Mirsand Тимура Бекмамбетова, «Централ Партнершип» — их «Экипаж», первый скрининг которого прошел в Берлине в IMAX, уже позволяет утверждать, что в этом году это будет один из самых продаваемых проектов. Единственный ожидаемый фильм, который в Берлине пока не продавали, — это «Викинг». Продюсеры Константин Эрнст и Анатолий Максимов получили предложение о мировой дистрибуции от одной из трех крупнейших голливудских студий. В данный момент идут переговоры. В Канне скорее всего откроются продажи.

Что касается самого стенда, рекламы и пиара, которые мы организовали для наших сейлс-компаний и дистрибуторов, то дешевле они не стали. Реклама, наоборот, выросла в цене. Это связано с тем, что многие страны переориентировались на международные рынки и в разы увеличили свои бюджеты на продвижение. Это в первую очередь Китай, Южная Корея, Япония, Мексика, Чили, Турция, Израиль. И европейские страны — Швеция, Норвегия, Польша. Но мощнее всех сейчас выступает Италия, где новый министр культуры при абсолютной поддержке киноиндустрии готовит почву для расцвета кинобизнеса, и первые ростки итальянцы уже пожинают: продажи их фильмов увеличились, ни один престижный киносмотр не обходится без итальянского кино и т.д. И они ввели налоговые льготы до 30% на съемки в Италии.

До французской модели организации кинопроизводства и продвижения им еще далеко, она идеальна, но Италия на верном пути. Бюджет структуры, аналогичной нашей, занимающейся продвижением французского кино в мире, UniFrance — €15 млн. И главное — у них профессиональная система производства, которая обеспечивает рынки новыми качественными проектами. Россия пока что не может обеспечить международные рынки достаточным количеством фильмов высокого качества. Семь-восемь проектов в год — это очень мало для реального прорыва.

— Как будет строиться работа «Роскино» в новом году в условиях секвестра бюджета и валютного кризиса?

— В основном, как всегда, за счет привлеченных партнерских средств. В этом году мы впервые за четыре года получим от Минкультуры субсидию в 28 млн рублей на организацию девяти стендов в течение года, но эта сумма не покрывает даже аренду. К тому же из-за разницы в курсе эта сумма в валюте на треть меньше, чем год назад, когда ею распоряжался Фонд кино. И рынков они покрывали не девять, а семь. Мы обратились в министерство с просьбой увеличить субсидию. При этом мы и сами находим партнеров, которым интересно быть интегрированными в культурный процесс и поддерживать российское кино. Мы сотрудничаем с Благотворительным фондом Елены и Геннадия Тимченко и «Аэрофлотом» и очень им признательны за поддержку. Однако рассчитывать только на партнеров в таком вопросе, как продвижение национального кино, неверно.

Государство играет ключевую роль в производстве и должно принимать такое же участие и в продвижении. Из-за недооценки маркетинга наша киноиндустрия теряет прибыль. В бизнесе это называется упущенными возможностями. Про важность кино как инструмента влияния, создания образа страны, про «мягкую силу», о которой часто говорит президент Путин, тоже все всё понимают, но как-то не спешат ее использовать. Хотя именно сейчас самое время — санкции, напряженные политические отношения России с миром, с одной стороны, а с другой — открытые двери для сотрудничества в сфере культуры и кинопроизводства.

В Лос-Анджелесе на кинорынке «Роскино» провело конференцию, в которой участвовало около 700 человек, продюсеры, дистрибуторы, профессионалы со всего мира, и когда я в своем приветствии дружелюбно сказала: «Мы открыты, Россия готова к сотрудничеству, приезжайте к нам, помогайте продвигать наше кино здесь, а мы поможем вам выстроить работу в нашей стране, мы любим вашу культуру, кино, музыку, литературу, так же как вы — нашу, мы все выросли на одних и тех же гуманитарных ценностях...»,  то весь зал встал и аплодировал этим словам. Потому что люди, профессионалы кино, открыты и понимают значение потенциально огромного российского рынка. Люди искусства, науки, спорта — они должны быть вне политики. Это мосты, которые сжигать нельзя, и двери, которые нельзя захлопывать. А кинорынки — еще и бизнес-мосты.

— В какую сумму обходится «Роскино» один кинорынок?

— Давайте рассмотрим Канн. Бюджет павильона: аренда, застройка, техническое оснащение, рекламные опции, пиар-услуги, расходы на логистику, организация конференций, оплата обучающих программ для студентов, поездка студентов, расходы на размещение, полиграфия, печать, выпуск DVD-альманаха короткометражных фильмов Global Russians, электронных каталогов российского кинопроизводства и т.д. — в зависимости от курса валюты составляет от 25 до 27 млн рублей, то есть примерно €300 тыс. Для сравнения: бюджет павильона Великобритании — £1 млн. То есть в 4 раза больше. И это только павильон — место для презентаций, представительской работы. Бюджет стенда в Канне, внутри кинорынка, где проходит вся торговля, где сидят российские продавцы контента, при минимальном количестве наружной рекламы и рекламы в индустриальной прессе составляет около €170 тыс. Больше €50 тыс. — это аренда, чуть дороже застройка и столько же — реклама, по каннским меркам — минимальная.

Приятно, что последние восемь лет все принимают как должное, что в Канне есть Российский павильон, а в Лос-Анджелесе уже пять лет у нас один из самых комфортных стендов, что мы делаем актуальные конференции в Берлине и Венеции, привозим наши фильмы в Торонто, Гонконг. Но только профессионалы понимают, что для этого нужны море энергии, безупречный профессионализм, креатив, командная работа и, конечно, стабильное финансирование от государства. Между тем наш годовой бюджет — девять мероприятий на ведущих рынках, где благодаря нашим с продюсерами усилиям российская киноиндустрия выглядит более чем достойно, всего лишь одна пятая часть бюджетов некоторых российских кинофестивалей, резонанс которых в мире равен нулю.

 — Если увеличить субсидию не удастся, как будете действовать?

— Будем вынуждены сократить количество рынков и объем стендов. Важно понимать, что успех в продвижении сильно зависит от постоянного присутствия на рынках, и даже один пропущенный год — это шаг назад. Заключение сделок — процесс долгий, первые переговоры стартуют на одном кинорынке и продолжаются еще на двух-трех, прежде чем будет заключена сделка. В этом году у России есть качественный контент, который можно и нужно продавать на международные территории. Частным компаниям сейчас также нелегко самим оплачивать стенды, поэтому какие-то рынки могут остаться без российских фильмов.

— Каких кинорынков мы можем недосчитаться в этом году? Каннскому кинорынку что-то угрожает?

— Мы уже подписали договор с фестивалем, и Россия в этот раз в Канне хедлайнер, то есть в фокусе всех рыночных событий. Мы пять лет ждали этой возможности, а теперь просим их слезно делать нам скидки. Недостойно индустрии, которая пытается выглядеть одной из лучших в мире. Надеюсь, Министерство культуры пойдет нам навстречу и все-таки увеличит финансирование.

— Что касается продвижения наших кинематографистов, попавших на фестивали или номинированных на «Оскара», как Константин Бронзит, кто за это отвечает, «Роскино» или Минкультуры?

— Если бы «Роскино» этим занималось, проблем бы не было. В нашей концепции развития, которая три года лежит в Минкультуры, все это и многое другое, необходимое для системной реформы, прописано. Воз и ныне там. А тратить целевую субсидию от министерства мы ни на что больше не имеем права — она жестко прописана на организацию стендов. Это закон. Если же российский фильм попал в конкурс большого фестиваля или номинирован на премию и ему нужно организовать PR-кампанию, мы должны в каждом отдельном случае просить средства у государства в лице министерства. Это невероятно забюрократизировано и компенсируется постфактум, что осложняет работу. Это не чей-то злой умысел — такие законы. В случае с блестящим мультипликатором Константином Бронзитом мы помогли по мере нашей возможности — и во многом благодаря партнерству с «Аэрофлотом». Министерство буквально на днях постфактум подписало частичную компенсацию его расходов, примерно в мае будут и оплаты.

Кстати, еще один наш выдающийся аниматор Гарри Бардин снял недавно новый маленький шедевр, и мы очень надеемся, что и он прозвучит на фестивалях. Российская анимация — это наш главный козырь сегодня. В Берлине «Смешарики» побили рекорд по сумме сделки — примерно $3,5 млн за один фильм. Трилогия «Снежная Королева» также в числе лидеров продаж во всем мире. Нужно поддерживать не только большие, но и авторские проекты. Чилийский мультфильм, который получил «Оскара» в этом году, потратил на промоушн в Штатах $120 тыс., примерно 10 млн рублей. Это было потрачено за месяц активной рекламной кампании. А у нас до сих пор бытует мнение, что хороший фильм обойдется и без продвижения. Во всем мире бюджет продвижения равен бюджету фильма или хотя бы его половине.

— В 2015 году российское кино слабее выступило на международной арене по сравнению с 2014-м, когда наши фильмы взяли награды буквально на каждом крупном фестивале. На ваш взгляд, в чем причина?

— Если говорить о фильмах, снятых российскими режиссерами и прозвучавших на международных фестивалях за год, их несколько. Это «Франкофония» Александра Сокурова, снятая в копродукции. Фильм вызвал широкий общественный резонанс, его признали лучшим европейским фильмом года по версии Европейской ассоциации критиков. Это российско-американский проект Тимура Бекмамбетова «Хардкор», режиссера Ильи Найшуллера, премьера которого прошла в Торонто. Фильм с микробюджетом в $2 млн продан почти во все страны, он окупился в разы и у него отличная пресса. И в 2015-м в Берлине «Серебряного медведя» получил фильм «Под электрическими облаками» Алексея Германа-мл. В России его оценили только киноманы, кассовые сборы меньше  $100 тыс. При бюджете в несколько миллионов долларов. То есть, с одной стороны, государство благородно поддерживает независимых авторов, а с другой — ноль поддержки в прокате.

— Почему, на ваш взгляд, картина не «выстрелила» в России?

— Авторские проекты в России не могут позволить себе рекламу. Между тем «Под электрическими облаками» — редкая в нашем кино попытка анализа нас сегодняшних, самых разных. Начиная от гастарбайтеров, которые в определенных обстоятельствах ведут себя как рыцари, заканчивая растерянными детьми, наследниками погибшего в Лондоне олигарха. Все эти и многие другие герои пересекаются в заснеженной Москве, как чеховские персонажи, абсолютно одни на фоне неоновых облаков. И «Франкофония», и «Под электрическими облаками» должны были бы иметь мощную бесплатную поддержку телевидения и кинотеатров, министерства, тогда они бы стали событием.

К сожалению, для авторов в нашей индустрии пока не создано специальных условий. Выстроить систему организованного проката независимого кино — это не блажь, это необходимость. Если разработать соответствующую бизнес-модель с частно-государственным финансированием, создать сеть кинотеатров по всей России, продумать маркетинг, пусть не сразу, но через несколько лет такой проект окажется прибыльным. Я в «Фейсбуке» читала что-то про бывшего директора парка Горького Ольгу Захарову — идея похожая, было бы великолепно, если бы у нее получилось.

Пока внутри страны не будет создана — как во Франции, Германии, Великобритании, Южной Корее, Норвегии, Китае, Израиле и много где еще — культура потребления своего кино, уважения к своим авторам, режиссерам, продюсерам, актерам, все наши усилия, направленные на продвижение в мире, будут половинчатыми.

— То есть спрос на наши фильмы за рубежом прямо пропорционален спросу внутри страны?

— В медиаиндустрии все взаимосвязано. Отборщики международных фестивалей, как охотники: собирают информацию о фильмах, которые потенциально могут стать событием на том или ином фестивале. Если фильм сработал в российском прокате, априори он становится привлекательнее для всех закупщиков. Не всегда это совпадает, но часто. Например, «Дозоры», оба фильма, сначала побили кассовые рекорды в России, потом прозвучали на международных рынках. Из недавнего — «Легенда № 17». Но одной такой истории за сезон мало. Должно быть намного больше мощных проектов в год, чтобы говорить о прорыве. Возвращаясь к вашему вопросу про сравнение 2014 и 2015 годов, скажем честно, ощущение успеха в 2014-м — это на 90% заслуга «Левиафана», вне зависимости, нравится он кому-то или нет. Львиная доля его успеха на международных рынках помимо продюсерских маркетинговых решений была обеспечена французской компанией «Пирамида», которая его продавала.

— Насколько влияют на успех наших фильмов за границей дистрибуторы? Есть ли в России вообще успешные компании, продающие кино?

— Есть попытки. «Левиафан» на лучших условиях был продан по всему миру французами. В Штатах его прокатывала Sony Pictures Classic — результат больше $1 млн. У наших дистрибуторов, претендующих на международные рынки, таких возможностей нет. Многое в этой работе строится на связях, на личном обаянии. С коммерческим кино у нас более-менее работают. Но компаний уровня THE MATCH FACTORY, Wild Bunch, Films Boutique, умеющих окупать независимый контент, в России нет. У нас продюсеры с горя нанимают местных энтузиастов, которые в меру искренне обещают продажи. В итоге часто получается, что проходит год, на рынке появляются новые фильмы, и шансы на продажу у прошлогоднего фильма исчезают.

— Работать с отечественными компаниями, наверное, дешевле?

— Европейские компании берут процент с продаж. Это оптимально. Они формируют пакет из фильмов из разных стран и поэтому не ездят на фестивали и рынки за ваш счет, чтобы продавать только ваш проект. Есть ребята, как, например, Reflection films, Константин Нафиков и Ольга Колегаева, которые изо всех сил стараются продавать российское документальное кино — на свой страх и риск. Не без успеха. Мы с ними вместе, и при участии Центра документального кино выпустили к Берлину каталог российского документального кино. Полноценный, с перечнем фильмов на разной стадии производства, фестивалей, дистрибуторов, компаний. А стесняться сотрудничать с европейскими коллегами не стоит. Я знаю даже такую курьезную историю, когда молодой продюсер нанимает местного сейлс-агента исключительно потому, что не умеет говорить ни на каком другом языке, кроме русского.

— Вы бы посоветовали молодым российским режиссерам и продюсерам обращаться к международным сейлс-структурам?

— Я бы советовала максимально четко формулировать задачи еще перед тем, как приступать к съемке кино. Понять на какую аудиторию фильм рассчитан. И заранее общаться с французскими или немецкими сейлс-компаниями. Это не может не дать результат. Мы в «Роскино», со своей стороны, готовимся к реализации программы поддержки российских проектов с высоким коммерческим и фестивальным потенциалом, проданных на международные рынки. Рассчитываем на содействие не только наших партнеров, но в первую очередь Министерства культуры.

— 2016 год объявлен в России Годом кино. Что необходимо сделать за год для развития отечественного кинематографа?

— Хотелось бы решить хотя бы часть проблем. Важно, чтобы правильная инициатива Минкультуры дотировать кинотеатры за показы российских фильмов реализовалась на деле: важно не ограничивать Голливуд в прокате, а поддерживать своих в рамках рыночных правил. Должна быть не одноразовая акция, а системная работа. Также в кино должны прийти банки и страховые компании. Сейчас у нас кино снимается без их участия. Продюсер, придумав проект, должен просчитывать бизнес-план и понимать, сколько он заработает на выходе. Тогда же компании смогут страховать риски, а банки — выдавать кредиты. Налоговые послабления — 30%, как в Италии, в некоторых штатах США, в Чехии, много где еще, — все это поможет провести реальную реформу.

В Год кино стоит провести и ревизию качества. Требования к качеству проектов должны быть значительно четче сформулированы. К сожалению, динамика роста доли российского кино в нашем прокате не радует. Сравните: доля российского кино в общей кассе в 2005-м составляла 30%! С 2006 по 2009 год доля колебалась от 22 до 28%. В 2010-м, когда началась реформа системы финансирования, когда был создан Фонд кино, доля упала до 15%. То есть на 15% за пять лет! В 2012-м — 14%. Снова реформы, снова кадровые перестановки… И вот мы имеем два года по 17–18% и тенденцию снижения. Трудно достичь доли без качественных фильмов. Когда выходили «Дозоры», «9 рота», «Высоцкий. Спасибо, что живой!», «Легенда №17», «Сталинград», мультфильмы про богатырей, редкие хорошие комедии, не надо было никого насильно звать в кинотеатр. Сейчас, и в связи с кризисом тоже, зритель стал разборчивее. Он лучше пойдет на голливудский фильм, где гарантировано качество, чем на фильм, даже жанр которого сложно определить: заявлен боевик — а там все в депрессии, рекламируют комедию — а она вызывает только удивление.

— В Берлине в этом году Россию в том или ином качестве представляли пять проектов, а «Тряпичный союз» Михаила Местецкого даже попал в одну из конкурсных программ. Как считаете, удастся ли российским фильмам попасть на другие фестивали, и если да, то у кого больше всего шансов?

— Я отмечу с удовольствием, что Местецкого и его «банду» в Берлине приняли с восторгом! Это редкое кино, так эмоционально задевшее фестивальную аудиторию. Я надеюсь, и другие фестивали найдут что-то интересное для себя. Мы беседовали в Берлине с Тьерри Фремо, директором Каннского кинофестиваля, с Альберто Барбера, директором Венецианской мостры, с программным директором фестиваля в Торонто Камероном Бейли — все открыты и ждут новых проектов. Из того, что я могу назвать, на данный момент на завершающей стадии находятся фильмы Валерия Тодоровского, Павла Чухрая, Андрея Кончаловского, Павла Лунгина, Рустама Хамдамова, Алексея Мизгирева, Сергея Дворцевого плюс нескольких новых талантливых авторов. Будут и сюрпризы. Посмотрим!

Источник: Николай Корнацкий, Ольга Завьялова,  izvestia.ru

Фото предоставлено пресс-службой «Роскино»/Полина Твердая