– Юрий Алексеевич, недавно вы вернулись из Сан-Ремо. Российские СМИ дружно сообщают об очередном успехе фестиваля итальянской песни. Какое впечатление осталось от «Сан-Ремо-2017»?

– Фестиваль в Сан-Ремо – это большой, профессиональный и очень дорогой проект. Некоторое время в Италии был кризис музыки, который мы переживаем сейчас в России. Точнее, мы переживаем его перманентно. Фестиваль не открывал достаточное количество новых имен, работающих в традиционном для итальянской музыки ключе. Все изменилось два-три года назад, когда итальянцы ушли от подражания американским или английским кумирам. При этом они продолжают относиться к ним с уважением, приглашая на фестиваль крупных мировых звезд для поддержки телевизионного рейтинга, но эксплуатировать стараются в основном свои традиционные приемы. Это усиливает эффект от фестиваля и играет объединяющую роль для страны. Festival di Sanremo смотрит вся Италия. В момент телетрансляции, как когда-то у нас во время показа фильма «Семнадцать мгновений весны», никого нет на улицах.

– Нам сегодня такой объединяющей идеи явно не хватает. В отличие от фестиваля в Сан-Ремо, который открывает дорогу новым хитам и именам, отечественные музыкальные конкурсы и премии скорее напоминают соревнования продюсерских центров, телерадиохолдингов.

– До сих пор никто всерьез не пытается сформировать некий русский аналог «Грэмми». Но дело в том, что многие думают, будто бы работают в этом направлении, а на самом деле нельзя забывать, что «Грэмми» – это почти семь десятилетий работы, лучшие креативные силы, авторитет и очень много денег. В итоге мы пока получаем либо корпоративные премии, либо премии, которые конкурируют между собой за звание национальной. Есть «Песня года», «Шансон года», «Новая волна», Российская национальная музыкальная премия. Еще раньше «Авторадио» организовывало «Звезды Авторадио». Новую премию под названием «BraVo» сделала «Русская Медиагруппа». Очень успешный, но все же корпоративный «Золотой граммофон». Еще одна заявка – фестиваль «Жара», организованный в Баку Эмином Агаларовым. Красивое, зрелищное мероприятие. TopHit провел свою премию. Попытка помогать новым именам – это премия «Нового радио». Российская национальная музыкальная премия могла бы стать единой премией, но ей не хватает абсолютно полного участия всех игроков рынка и солидарного финансирования.

– Если начинающий артист победил в Сан-Ремо, его музыкальная карьера обеспечена, победителей же наших песенных конкурсов зачастую не встретишь потом ни в ротациях на радио, ни на ТВ. Почему?

– У нас конкуренция между горсткой влиятельных продюсеров и композиторов. То есть это не конкуренция. Рынок не развит. И очень мало материала. Караоке у нас исполнять могут многие, так талантливо, как нигде, а где оригинальный материал? И где работа без отдыха, с полной самоотдачей? Где поддержка отечественных культурных традиций? Не конъюнктура, а эксплуатация тем, которые обязательно лягут на сердце слушателя. Такое ощущение, что никто просто не работает. Это губительно для отечественной популярной музыки. В Сан-Ремо я не видел ни одного артиста, который бы не умел петь, не попадал в ноты. Начинающий исполнитель, не имеющий никакого бэкграунда за спиной, не может дойти до сцены Сан-Ремо. В категории «Молодые исполнители», как правило, представлены артисты, с которыми уже подписали контракты крупные компании, а в категории «Чемпионы» – либо бывшие победители, либо признанные звезды. В этом году, например, Аль Бано был заявлен в качестве конкурсанта. Но помимо строгого отбора, там проводится большая работа в отношении аранжировок и качества исполнения «здесь и сейчас». На сцене всегда живой оркестр, их даже несколько, у каждого артиста свой дирижер, который вместе с ним репетирует. Не ошибиться, сыграть и спеть живьем в прямом эфире – архисложная задача и большая ответственность. Сразу видно, кто может и кто умеет.

– Может быть, подобный итальянский опыт стоит применить к российским конкурсам, премиям?

– Скажу сразу, можно перенести Festival di Sanremo на нашу почву на 100%. Нужна воля. И попытка сделать подобное была у Игоря Крутого, когда он только начинал «Новую волну». Несколько дней праздника, несколько дней артисты поют разные песни. Сейчас это превратилось просто в телевизионное шоу. Но при этом нужно всегда помнить, что его качество и рейтинг имеют большое значение для окупаемости проекта. Фестиваль в Сан-Ремо или «Грэмми» стоят в десятки раз больше любого подобного проекта у нас, но окупаются за счет рекламы телеверсии и спонсоров.

– Так что же мешает нашему шоу-бизнесу следовать их примеру? Или тут нужно вмешательство государства?

– Мало кем из артистов в России движут идейные соображения, на первый план выходит желание во что бы то ни стало остаться на сцене, в тусовке, заработать деньги. Это и ошибка, и вина, но также и беда российских исполнителей, в силу того, что они не получают достойных доходов от своих достижений, как их зарубежные коллеги. Достаточно сказать, что отчисления авторского общества у нас существенно ниже. Новая команда РАО во главе с Максимом Дмитриевым, надеюсь, сможет исправить ситуацию. Иначе замкнутый круг. Ради денег артисты будут идти на поводу у сиюминутной выгоды, которая не позволяет создавать шедевры, больше репетировать, достигая мирового уровня исполнения, а не клепать «музыкальные бургеры». Нужно ли государству вмешиваться? Думаю, нет. Потому что это не приведет к инвестированию больших средств и созданию каких-то рыночных проектов.

– В какой форме подобный перенос возможен?

– По уровню съемки, по качеству режиссуры, отработки каждого номера двухтысячный зал итальянского театра «Аристон» производит впечатление тридцатитысячного «Олимпийского». Есть ли у нас такие специалисты? Да. И планка должна быть очень высока, чтобы до нее приходилось тянуться, а не делать все левой ногой. Мы можем позволить себе такой продукт. Надо понять, вокруг какого формата, вокруг какой идеи. Фестиваль «Дискотека 80-х» был сильно востребован, его ждали, его хотели, и до сих пор – это один из лучших проектов на рынке. Сейчас люди также ждут чего-то нового в рейтинговое время на федеральном канале, что подарит им новые лица, новое звучание, и при этом будет вызывать восторг, обновлять музыкальную жизнь. Публика может долго прощать известному артисту недостаточно хитовые песни, но новому не простит и одной. Однако пора уже выходить из спячки. Российская музыкальная жизнь заслужила новую весну. Есть, правда, и другая сторона. Надо ли радиостанциям так акцентировать внимание на продвижении новых артистов? Может быть, наша задача в первую очередь не шоу-бизнес, а радиовещание? Эти сферы хоть и сопутствующие, но очень разные. Если сильно впасть в зависимость от шоу-бизнеса, от интересов музыкального рынка, можно навредить радио.

– В советское время за музыкальный вкус населения отвечало государство. В 90-х это перешло к коммерческим радиостанциям и рекорд-компаниям, изменившим музыкальную палитру в стране. Свободно зазвучали «Роллинг Стоунз», «Битлз», в то же время началось снижение качества российской музыки. Как вернуть былой уровень?

– Фестиваль в Сан-Ремо сохранился, возродился и ожил несколько лет назад, потому что они вернулись к традициям и к корням. Наши корни лежат в народной музыке и в качественной музыке советской. В объединении этих двух направлений нам и нужно работать. Я ни в коем случае не против рэпа и хип-хопа, это попытка говорить с поколением, но возможен симбиоз. Владимир Высоцкий говорил с поколением. Сейчас такого, второго Высоцкого, не может быть. Или мы его просто не можем разглядеть среди миллионов треков, плохих и не очень, размещенных в Интернете? Тем не менее, если взять лучшие произведения «Машины времени» или группы «Кино» – все сводится к корням, к народной и бардовской песне. Конечно, с элементами американского кантри, рок-н-ролла, но в основном это традиции, в которых три составляющих: народная музыка, качественная музыка советская и внутреннее содержание – стихи, лирика. И когда наши артисты стремятся исполнять произведения со слабыми текстами, они проигрывают в долгосрочной перспективе.

– Если у нас нет достойных песен, возможно, стоит переключиться на западных исполнителей? Многие станции так и делают, или нет?

– На радио сегодня подавляющее большинство отечественной музыки. Однако все должно быть органично. Нельзя запрещать зарубежную музыку и насильно навязывать, что слушать, что нет. Но мы, как правило, в пример приводим только ту зарубежную музыку, которая давно издана. А это значит, что и там есть проблемы с материалом. Мало новых звезд, которых можно было бы причислить к «Залу славы», как «Дайер Стрейтс» или Майкла Джексона.

– В одном из своих интервью вы как-то сказали: «Люди будут слушать ту музыку, которую хотят». Радио должно формировать музыкальный вкус аудитории или, наоборот, следовать за ним?

– Формировать – это рискованная миссия. В одиночку она невыполнима. Не следовать нельзя. Но и слепо следовать не желательно. Необходимо быть на рынке в ТОПе. Но есть и большая проблема – пропасть между поколениями, тем, что слушают совсем юные, «молодые взрослые» и взрослые. И если не принимать во внимание вкусы молодежи, ничего не получится. Без будущего нет и прошлого. Но в итоге прошлое не должно превалировать в музыкальном пространстве России. Ностальгические станции останутся, но они должны четко объявить себя ностальгическими и так позиционироваться. Все остальное – движение вперед. Те же итальянцы, с которых мы начали разговор, не позволяют себе слишком уходить в ретро. Появление ретроартистов очень дозировано, происходит эпизодически и только с новым материалом. Им аплодируют, но они не задают тон и не оккупируют все сценическое пространство страны. Мир меняется, приходит другое поколение. Мы им просто будем не нужны, если не поймем и не дадим им то, что они хотят. Вопрос только в том, готовы ли мы пойти на такую сделку и дать им все, что они хотят, не думая о вкусе будущих поколений и сохранении наших традиций в музыке. Если песня, как ручеек, течет и впадает, как в реку, в сердце, значит она на генетическом уровне твоя. Все остальное – временно.

Источник: текст и фото Журнал «Авторадио» №1 2017 г.