О.Пашина― Я приветствую наших слушателей и зрителей, это программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Пашина, и наш гость – член Совета директоров газеты «Ведомости» Демьян Кудрявцев немного опаздывает, с минуты на минуту должен появиться в этой студии.

Я напомню, что со вчерашнего дня во главе редакции газеты «Ведомости» встал Илья Булавинов, который был утвержден на этой должности еще в марте. Свои вопросы Демьяну Кудрявцеву вы можете присылать по номеру +7 985 970-45-45 – все ваши SMS-сообщения мы прочитаем и вопросы Демьяну Кудрявцеву зададим.

Что касается Ильи Булавинова, то я напомню, что до этого он возглавлял дирекцию интернет-вещания Первого канала, его кандидатуру предложил Совету директоров газеты «Ведомости» как раз сам Демьян Кудрявцев. Ну а журналисты поддерживали кандидатуру шеф-редактора сайта издания Екатерины Дербиловой.

До прихода на Первый канал в 2014 году Илья Булавинов был главным редактором сайтов РИА Новости и «Коммерсантъ». В «Коммерсанте» он в общей сложности проработал 20 лет. О том, как изменится редакционная политика газеты «Ведомости» и изменится ли она вообще, мы обязательно поговорим с Демьяном Кудрявцевым. И еще раз напомню, что ваши вопросы ему вы можете присылать по номеру +7 985 970-45-45.

Что касается других тем сегодняшней программы, о которых, надеюсь, нам удастся поговорить с Демьяном Кудрявцевым, тут очень много вопросов и комментариев от слушателей пришло по поводу приговора блогеру Руслану Соколовскому, который ловил покемонов в Храме на крови в Екатеринбурге, и получил условный срок 3 года и 6 месяцев.

«Очень похоже, что мы скатываемся в Средневековье, во времена Инквизиции», — пишет нам Валентина. «Я отношу себя к неверующим, потому что бог не входит в систему моих ценностей», — пишет наш слушатель из Москвы. «Атеизм – это не обязательно вера в отсутствие бога, но может быть и отсутствие веры в бога».

Есть и возмущенные реплики на эту тему: «Если атеизм тоже религия, то здоровье тоже болезнь. Хватит нести чушь». Приговор Руслану Соколовскому и этот судебный процесс мы также обсудим, и я напомню, что в этой студии через несколько минут мы ожидаем члена Совета директоров газеты «Ведомости» Демьяна Кудрявцева. Номер для ваших SMS-сообщений и вопросов +7 985 970-45-45.

Ну и возвращаясь к новому главе редакции газеты «Ведомости» Илье Булавинову, могу сообщить вам также, что ранее Демьян Кудрявцев уже комментировал эту тему. В свое время он сказал, что при выборе нового главного редактора выбор стоял между двумя концепциями развития газеты «Ведомости», а не между двумя личностями. Нужно ставить внутреннего человека для обеспечения большей преемственности и большего комфорта или нужно ставить внешнюю руку как агента изменения, как импульс, который задаст какие-то новые векторы развития, — объяснял Демьян Кудрявцев. Он уточнял при этом, что сам он всегда за экспансию, развитие и какие-либо изменения, так как на этом рынке обновления крайне важны.

И вот сейчас в эти минуты Демьян Кудрявцев уже в нашей студии. Здравствуйте.

Д.Кудрявцев― Добрый день.

О.Пашина― Мы тут уже без вас начали обсуждать с нашей аудиторией нового главного редактора газеты «Ведомости» Илью Булавинова. Те, кто тревожатся в связи со сменой главного редактора, боятся, что изменится редакционная политика, они припоминают Илье Булавинову работу на Первом канале и в РИА Новостях. Так изменится редакционная политика? Где будет проведена двойная сплошная? – спрашивают наши слушатели.

Д.Кудрявцев― Удобство и ценность моей позиции состоит в том, что я настолько не занимаюсь редакционной политикой, что даже не могу сказать, изменится она или нет. И вообще мои представления о ней, к счастью, равны читательским. Или, может быть, даже меньше их, потому что я газету читаю реже, чем некоторые наши самые преданные читатели, потому что у меня на это нет времени.

Д. Кудрявцев: Я настолько не занимаюсь редакционной политикой, что даже не могу сказать, изменится она или нет

Я думаю, что редакционная политика меняется всегда, потому что газета – это отражение какой-то нашей жизни. И жизнь меняется, и меняется газета. Я, по крайней мере, так надеюсь на это. И что все эти 20 лет почти, которые она существует, она тоже менялась и была разной. Может быть, это не ежедневно заметно. И судить о продукции по знамени ее, по единственному узнаваемому в каком-то смысле лицу, по главному редактору – это понятное желание, но оно неверное. Но даже если так делать, то, соответственно, тогда и смотреть внимательно, да? Важно понимать, что Илья Булавинов 20 лет, причем это были и его лучшие 20 лет, и 20 лет лучшие «Коммерсанта», проработал в «Коммерсанте». И тоже «Коммерсант» был за эти годы очень разным.

Поэтому изменится редакционная политика, не изменится… И по закону о СМИ по моим представлениям о действительности это вопрос не ко мне.

Создал ли я для этого какие-то особые предпосылки, сменив главного редактора? Да, безусловно. Но, собственно говоря, Татьяна ушла сама, и мы понимаем, что рано или поздно он бы всё равно сменился. Считаю ли я, что человек обязательно, работавший на Первом канале, является, как бы, поводом бояться, что она тогда обязательно сменится в какую-то такую прогосударственную сторону? Нет, не считаю, иначе бы не поставил Илью, потому что я считаю, что взвешенность и, как бы, независимость как государственнических, так и частных и любых других инициатив – важнейшее свойство главного редактора, но не единственное. Еще важны некоторые умения и навыки, и в этом смысле работа на Первом канале, где он не работал редактором и не занимался контентом, эти навыки как раз ему дала (потому что он занимался там) технология организации, как бы, интернет-вещания больших, сложных интернет-продуктов, и этот опыт объективно немного где есть взять. И в сочетании с его коммерсантовским опытом, я считаю, что это дало ему преференции. Я надеюсь, что мы это увидим в газете.

О.Пашина― Если говорить об отношении читателей, то читатели – они за стабильность. И вы в свое время говорили, что если бы была бы Екатерина Дербилова, которую предложила редакция, это был бы путь к сохранению преемственности, к стабильности. Булавинов – это какой-то прорыв к чему-то новому. Почему нужен такой прорыв? Ощущается какой-то застой?

Д.Кудрявцев― Я бы не хотел обсуждать внутренние, как бы, мои представления о газете – это не вполне вежливо по отношению к журналистам, которые там работают. Но это свойство в каком-то смысле моего характера, да? Я считаю, что бежать куда-то быстрее, выше, сильнее и дальше с учетом рисков, которые это порождает, всегда лучше. Жизнь короткая, хочется успеть сделать больше.

Безусловно, в этом забеге это не единственная ценность, да? Всё остальное так же важно. Я посчитал, что эта фигура – это компромисс между изменениями и сохранением каких-то традиций не обязательно «Ведомостей» и уж тем более не «Коммерсанта», конечно, а вообще представлений о том, что такое настоящая серьезная газета, которые, безусловно, у Ильи есть.

И надо сказать, что… Ну, это же не обязательно бы так получилось, да? Если бы я предложил какого-то человека, за которым не было бы этого опыта, я бы уверен был, что Совет меня и поддержал.

Д. Кудрявцев: Судить о продукции по знамени ее, по главному редактору – это понятное желание, но оно неверное

Что же касается того, что читатели за стабильность, да это как избиратели за стабильность. Это только кажется так. А, на самом деле, и читатели, и избиратели за то, чтоб было лучше. А боятся они того, чтоб стало хуже. А так, как есть, никого никогда, на самом деле, не устраивает, но просто в выборе между этим люди склонны: «Давайте мы лучше посидим на месте».

Станет хорошо, лучше – читатели это поприветствуют. Станет хуже – как бы, будут недовольны. И только эта реакция будет настоящая. А вот эта реакция ожидания – ее в любом случае надо пережить.

Катя Дербилова знакома коллективу, Катя Дербилова – ценнейший профессионал. Надо сказать, что для читателей это такое же в каком-то смысле малоизвестное слово как Илья Булавинов – никто из них несравним с Татьяной по известности.

О.Пашина― Нам нужно прерваться на несколько минут и затем мы продолжим. Это особое мнение члена Совета директоров газеты «Ведомости» Демьяна Кудрявцева.

РЕКЛАМА

О.Пашина― Мы продолжаем, и это особое мнение члена Совета директоров газеты «Ведомости» Демьяна Кудрявцева. Про национальный поисковик «Спутник» спрашивают наши слушатели. Попытка запуска этого самого национального поисковика признана неудачной, деньги были потрачены огромные.

Д.Кудрявцев― И наши с вами в каком-то смысле.

О.Пашина― И наши с вами в каком-то смысле. И для меня как для неискушенного пользователя это заведомо была провальная идея соперничать с Яндексом, с Google. Кто украл деньги?

Д.Кудрявцев― На самом деле… Смотрите. Как в известном анекдоте, проблема не в том, кто их украл, хотя, безусловно, какую-то часть украли, а проблема в том, что всё остальное тоже профукали зря.

Тут есть две точки зрения, и я придерживаюсь обеих, потому что, на самом деле, проблема вообще лежит в другой плоскости. Первая точка зрения состоит в том, что не надо делать то, что сделано. Как бы, не чешется – не чеши. Есть, на что потратить силы в несделанных областях. Не надо, прикрываясь какими-то там суверенно-демократическими почвенническими идеями, никого догонять и перегонять, Америку по росту кукурузы. Это извечная российская проблема. Странно было бы, если бы ее и в интернете не пробовали десять раз. Это с одной стороны.

С другой стороны, Google запустился, когда была куча поисковых систем, названия которых знал каждый человек, а сегодня ни один человек не помнит, да? Яндекс запустился, когда в мире была куча поисковых систем, которые решали практически все проблемы, и так далее. Если запретить людям делать то, что уже сделано, никогда не будет сделано что-то, что лучше. И обе точки зрения правомочны.

На самом деле, проблема-то в другом. Проблема в том, что ни то и ни другое не делал «Спутник», не делал он никакого конкурента Google, не делал он никакого национального ничего в пику иностранцам. Более того, национальный поисковик у нас уже есть – он называется «Яндекс» и контролируется он государством. И попытка была сделать «Спутник» — это была внутрицеховое или, скажем, межбашенное выяснение отношений по поводу того, кто успешнее может контролировать какие-то сферы IT и области для того, чтобы получить в будущем какие-нибудь награды, должности и так далее.

Д. Кудрявцев: Если запретить людям делать то, что уже сделано, никогда не будет сделано что-то, что лучше

Вот в этом смысле, когда это не естественный рост предприятия, которое придумали пять человек, там, на коленочке соперничать с мировыми или даже пусть российскими лидерами и, конечно, скорее всего, они проиграют, но пусть попробуют, а когда это изначально крупное административное решение одного клана против другого, оно обречено, потому что…

О.Пашина― Так, а интересно: а кланы – это кто? Яндекс – это кто? А «Спутник» – это кто?

Д.Кудрявцев― Яндекс – это, ну, прежде всего это Яндекс, конечно, но контролируется Яндекс и принимаются решения по Яндексу некоторой властной псевдолиберальной или окололиберальной группой и, в частности, золотую акцию Яндекса держит Греф. И это, соответственно, какой-то набор людей, которые считают, что «Нет, ну, конечно, государственничество, но давайте, как бы, без крайностей». А Ростелеком – это люди, принадлежащие к гораздо более консервативным и изоляционистским кругам, которые, надо сказать, поменялись уже за несколько лет, что «Спутник» делают, но всё равно они у нас всегда есть.

И вот выяснение отношений было там. Оно было обречено. В каком-то смысле, как в том известном анекдоте, когда два человека выходят из казино, один голый, а другой в трусах… Я очень рад, что они вовремя не остановились, потому что они могли продолжать палить на «Спутник» наши с вами деньги… Мы же с вами их не спрашивали про это.

О.Пашина― Да многие даже не знали.

Д.Кудрявцев― Конечно! Общество же не задает вопросов.

О.Пашина― А я, например, даже не подозревала о существовании «Спутника» до тех пор, пока не сообщили, что проект провалился, извините.

Д.Кудрявцев― Так мы и о жизни многих людей узнаем из некролога.

О.Пашина― Да. Ну, светлая память, как говорится. Про Евровидение есть вопросы, спрашивают: «Как вы считаете, правильно ли сделала Россия, что не стала транслировать конкурс после того, как нашу участницу туда не пустили? В последние годы создалось впечатление, что это очень важный конкурс, победа в нем, ну, жизненно важна, необходима и это просто какое-то сражение на полях или на сцене». Сейчас, вот, мы без Евровидения. Как же теперь?

Д.Кудрявцев― На самом деле, это не Евровидение. Это, конечно, Олимпиада в Лос-Анджелесе. Так сказать, просто Олимпиада последняя наша в Сочи произошла еще тогда, когда всё было хорошо, а следующая была в неповинной Бразилии, поэтому, как бы, не случилось, да?

На самом деле, конечно, ни участие, ни трансляция и с вызовом отношения к каким-то международным конкурсам (забегам ли или запевам ли) – это в традиции авторитарных или даже не авторитарных, а, как бы, противостоящих друг другу государств. Американцы тоже не посылали на Олимпиаду-80 своих спортсменов. Вот так к этому и надо относиться.

Вторая проблема состоит в том, что не должны мы с вами как и Администрация президента или кто угодно, решать, показывать Евровидение или не показывать. В идеале в прекрасном будущем завтра или в каком-то вчера это решение должны принимать дисперсные различные конкурентные между собой владельцы СМИ. В связи с тем, что у нас существует, по большому счету, один телеканал (не в смысле, он самый главный, а в смысле, они просто все один, да? Они контролируются одними людьми), то, ну, если мы с вами допустили такую ситуацию, мы с ней согласны и так далее, то имеют право не транслировать, кстати.

Вот, моя проблема не в том, что они не транслируют, а моя проблема в том, что нет никого другого, кто бы конкуренции аудитории ради транслировал.

О.Пашина― Дело даже не в том, имеют право или не имеют право, а в реакции нашей страны. Может быть, нужно было сделать вид, что нам это совершенно не важно и, в общем-то, это?.. Ну, подумаешь, какой-то музыкальный конкурс, ну, пожалуйста, смотрите. Ну, нашу не пустили участницу, ай-яй-яй. Ну, вот, он идет себе ради бога.

Д.Кудрявцев― Ну, во-первых, я уж надеюсь, что интернет-трансляцию никто не заблокировал – в этом смысле, пожалуйста, смотрите. Но именно не на нашем канале или не на наших каналах. И кроме того, нет никакой реакции нашей страны. У нас нет никакой единой страны, которая единым образом к этому относится. Даже опросы на вполне проконсервативных радиостанциях показывают, что задай вопрос по-другому – получишь другой ответ, голоса разделились и так далее, и так далее.

Д. Кудрявцев: Президент Порошенко – идиот

У нас есть некоторая пропагандистская позиция, которую разделяют некоторые люди по поверхности. У нас есть большая часть других людей, оппозиционно настроенных или критически настроенных, которым, надо сказать, в частности, Евровидение обычно как раз совершенно не интересно. И у нас есть, там, разные градации между этого.

Считаю ли я, что глупо не транслировать? Вообще глупо что-либо запрещать. Это мое глубокое убеждение, да? Можно было бы транслировать в какое-то не рейтинговое время для того, чтобы это показывать только тем, кому это надо, можно было бы транслировать это, может быть, не на главном канале страны, а на каком-нибудь там РЕН ТВ.

О.Пашина― Ну да, или хотя бы в программе «Пусть говорят» не обсуждать это.

Д.Кудрявцев― И так далее. Вот. Что, действительно, мне кажется, смешно? Одновременно не транслировать и одновременно посвящать этому столько разговоров. Это обсуждение, конечно, книги Пастернака, стихов Бродского. У этого тоже есть большая русская культурная традиция. Или можно быть недовольным, удивляться и уже поздновато.

О.Пашина― Еще о новостях с Украины. Президент Порошенко сегодня заявил, что безвизовый режим с Евросоюзом поможет Украине вернуть Крым и Донбасс. То есть я так поняла его мысли, что когда жители Крыма и Донбасса поймут, что а вот тут без виз можно, значит, за границу, они решат: «Да ну зачем нам эта Россия? Давайте-ка мы обратно вернемся на Украину».

Д.Кудрявцев― Вы меня простите, я первый раз у вас на радиостанции, не знаю, что принято. Но…

О.Пашина― Принято честно, откровенно.

Д.Кудрявцев― Я понимаю, да. Президент Порошенко – идиот. И я так считаю много лет (я с ним знаком еще со времен, когда он не был президентом). Поэтому всерьез расценивать его слова и вообще их анализировать очень жалко при том, что это не значит, что я в нашем, по сути дела, конфликте поддерживаю решения российских властей и так далее. Но так бывает, что твой оппонент тоже болван. Так бывает. Вот.

Не поможет ему ничто вернуть Крым и Донбасс, потому что Крыму и Донбассу как территории совершенно всё равно, она всё равно не может уехать без визы в Евросоюз. А люди, которые хотят уехать без визы в Евросоюз, могут вернуться в Украину, они не могут принести с собой Крым и Донбасс.

Более того, люди, которым это важно, они в каком-то смысле стремятся не в Украину, а в Евросоюз, и в этом смысле они ничем Порошенко не помогут. Могут ли они вернуть Крым и Донбасс в Евросоюз или принести его с собой? Может, некоторые и хотят, действительно. Но совершенно не в сегодняшней (НЕРАЗБОРЧИВО).

О.Пашина― Это особое мнение Демьяна Кудрявцева, мы вернемся после небольшого перерыва.

НОВОСТИ

О.Пашина― И в нашей студии член Совета директоров газеты «Ведомости» Демьян Кудрявцев. Про президента Порошенко вы нам всё объяснили в двух словах. Если можно, про Рамзана Кадырова теперь. ВЦИОМ обнаружил рост симпатий россиян к Рамзану Кадырову. Россияне, — говорит нам ВЦИОМ, — считают его эффективным и патриотичным лидером. Что там еще? Стрелы критики в адрес Кадырова не находят серьезного отклика в массовом сознании. Почему так полюбили Кадырова? Так не любят гомосексуалов или просто так любят жесткую руку?

Д.Кудрявцев― Да нет, это точно так же, как про любят они Евровидение или нет. Тут вопрос совершенно не про Кадырова, а про ВЦИОМ. Мы с вами не знаем, как спрашивали. Мы с вами не знаем, что люди про это думают, потому что не уверены в том, что люди готовы говорить правду.

Я совершенно убежден, что многие, действительно, как бы, симпатизируют Рамзану Кадырову, но эта симпатия в каком-то смысле сложного свойства. Я как-то был пару раз в разных странах, у которых плохие отношения с Россией, там люди мне говорили: «Вот, ваш Путин молодец, что он так жестко. Вот, если бы у нас так было, мы бы вас уже давно победили».

О.Пашина― О, как.

Д.Кудрявцев― То есть в том смысле, что… Это не значит, что хорошо относятся к Рамзану Кадырову или что готовы терпеть там какие-то вещи, которые ассоциируются с поведением чеченской диаспоры, например, в крупных городах и так далее, все претензии к Кавказу мы прекрасно понимаем и видим на улицах. Сейчас не говорим о том, насколько они справедливы, вопрос просто в том, что он олицетворяет пусть чужую, пусть для чужого народа, но сильную руку, и мы знаем, что в стране много ее сторонников. И, собственно говоря, если опросы показывают, как люди скучают по Сталину, ну, почему не подставить в этой точке Рамзана Кадырова? Давайте проведем опрос по поводу Саддама Хусейна и так далее, и так далее.

В каждом из них в разных пропорциях в зависимости от того, кто спрашивает и кто считает, мы найдем какое-то количество абсолютно нормальных наших сограждан, которые вдруг скажут, что да, они поддерживают такой тип правления, тип управления я бы даже сказал. И это печально, но мне не кажется, что тут что-то выросло. Просто опросили и так сформулировали вопрос.

О.Пашина― Очень много вопросов по Руслану Соколовскому и приговору суда. Влад беспокоится. Он напоминает, что одно из обвинений звучало так: «Соколовский не верит в Христа и Мухаммеда». И получается, что все неверующие в России – это преступники, находящиеся на свободе.

Д.Кудрявцев― Причем, даже не в индивидуальном порядке, а я бы даже сказал целыми народами.

Д. Кудрявцев: Власти всегда слышат людей, просто слуховой аппарат по-разному настроен

О.Пашина― В общем, да.

Д.Кудрявцев― Вот, мне, например, выпало принадлежать к народу, отрицающему существование Мухаммеда и божественную сущность Христа. Могу даже не высказываться на эту тему, просто самим фактом. Это вопиющий непрофессиональный, одновременно консервативный, одновременно страшно антицерковный, одновременно процерковный, одновременно антицерковный приговор суда, который не понимает ни сути разбираемой проблемы, ни формы, буквы тех положений, как бы, в том числе религиозных, на которые он в светском государстве почему-то ссылается.

Это превратно транслируемая воля политическая, которая будучи транслирована или явлена через мутное, грязное, такое, знаете, затертое стеклышко конкретного судьи и конкретной нашей судебной системы, вот в такой парадоксальный приговор является.

На самом деле же, что за этим стоит? За этим стоит следующее: «Посадите его там за что-нибудь, чтоб они все тут понимали, что у нас порядок». Всё. Ничего другого политическая власть не хотела от этого суда.

Но дальше начинается вмешательство малых сих и малых сил – дьяков, клерков, так сказать, фсбшников регионального уровня, у которых проявляется творческая жилка, и они все начинают рожать вот этот вот странный «чтобы было не повадно» приговор, который, безусловно, не выстоит ни в одной… И я, кстати, думаю, что даже не европейской, я думаю, что он развалится даже в российских инстанциях, потому что, безусловно, наш суд, с моей точки зрения, любого уровня не независим, но не на любом уровне идиотичен.

О.Пашина― Ну, адвокаты Соколовского не так оптимистичны, как вы. Они говорят: «А мы еще не знаем, будем ли мы обжаловать – может быть и хуже, ведь, приговор могут и в худшую сторону изменить».

Д.Кудрявцев― Безусловно. Значит, мы с вами тут не обсуждали личность Соколовского и я не хочу ее обсуждать, потому что человек, который просидел за ни за что абсолютно три месяца в СИЗО, тоже, с моей точки зрения, знаете, это не сахар. Но, безусловно, я не считаю его каким-то правозащитником или современным художником, который сделал и делал то, что он делал, ради жеста, ради борения, ради того, чтобы показать нам всю абсурдность этой ситуации и так далее. Он это сделал всё более или менее случайно в погоне за какой-то там своей тяжелой славы и так далее, и вообще, в принципе, имеет на это право. У нас это не важно совершенно, просто я имею в виду, что…

О.Пашина― Не Павленский, так скажем.

Д.Кудрявцев― Абсолютно. Но я имею в виду, что поэтому он может быть объектом какой-то сделки, потому что он не склонен бороться. Поэтому, с моей точки зрения (дай бог, чтобы я оказался не прав или, наоборот, дай ему бог спокойствия, наконец), но, действительно, я не уверен, что они обжалуют приговор. Возможно, что за этим условным сроком стоит договоренность, что этот приговор будет не обжалован, чтобы он был тем самым примером, который и не подставил в Верховном суде или где-то настоящих судей под необходимость оценивать это глупое разбирательство. И тогда мы с вами об этом не узнаем.

Д. Кудрявцев: Искать компромат на Винокурову – это отдельно смешное занятие по распилу денег

Но! У этого есть длинное следствие и длинные хвосты. И, например, другие процессы подобного рода, которые возникали и будут возникать в других регионах. Когда-то какой-нибудь из них дойдет до следующего или настоящего суда, как было в случае с «Pussy Riot» и так далее. И мы вернемся к разговору о том, где внутри судебной власти проходит отделение церкви от политики еще не раз. Это только начало, и, безусловно, все, включая европейские инстанции и мировые, и внутрироссийские, общественные движения будут вынуждены высказываться по этому поводу в случаях гораздо более, я бы сказал, эмоционально окрашенных, чем случай Соколовского.

О.Пашина― А почему власть вообще так жестоко относится к молодежи? Это не только Соколовского касается. Тот же разгон акции 26-го числа, когда там чуть ли не школьников швыряли в автозаки. Как-то, вот… Или ей, собственно, всё равно?

Д.Кудрявцев― Ей всё равно. Власть любая, консервативная власть (не обязательно наша) просто плохо относится к другим. К иным. Среди молодежи в силу мутации следующего поколения, социальной мутации иных больше. Они активнее, у них нет радикулита, они быстрее бегают, чаще прибегают, куда не надо, и попадают под раздачу. Мы были такими же, до нас были такими же. И я надеюсь и уверен, что и после этих тоже будут.

О.Пашина― Активисты, которые готовят митинг 14 числа в Москве против сноса пятиэтажек и вообще против сноса домов, этой самой программы реновации, они тут написали на днях, что на них тоже ищут компромат, пролистывают социальные сети что-то такое найти, какое-нибудь оскорбление чувств верующих, еще какие-нибудь оскорбления. И в то же время сегодня Собянин заявил, что из предварительного списка сносимых пятиэтажек исключают 15 зданий, жильцы которых активно выступают против переселения, то есть им даже голосовать 15 мая не надо – вот, уже сейчас их услышали. Что происходит? Власти, все-таки, слушают этих людей?

Д.Кудрявцев― Давайте, опять же, переведем это, разделим это на части. Во-первых, власти всегда слышат людей, просто слуховой аппарат по-разному настроен. И когда 150 миллионов людей начинают кричать, слышит любая власть. Ну, вот, соответственно, а дальше в зависимости от уровня шума… И, собственно говоря, эта ситуация это показывает. Кто не проголосовал в «Активном граждане» против, тот получает себе снос, даже если он против него. Не молчите и обрящете.

Моя проблема в другом. Ну, по поводу организаторов митинга давайте, значит. Винокурова услышала от каких-то своих пиарщиков о том, что на нее поручили компромат. Как сказали бы в «Ведомостях», меньше разговаривайте с пиарщиками и будет вам счастье.

Искать компромат на Винокурову – это отдельно смешное занятие по распилу денег. Как поисковая система «Спутник» приблизительно.

Это всё не интересно. Интересно другое. Интересно то, что произошло смешение из-за в каком-то смысле неверных процедур, деятельности, подходов власти, произошло смешение отношения к самому факту сноса хрущевок и переселения с тем, как он организован и какие именно дома. Что все уже забыли, что, на самом деле, жить в хрущевке на первом этаже с неработающей канализацией очень плохо. И половина людей, которые протестуют против этого, не делали 20-30 лет уже этого, да?

И меня удивляет, почему не слышно, при том, что я их всё время встречаю то в соцсетях, то на каких-то митингах таких, маленьких, локальных. Людей, которые говорят «Переселите нас, пожалуйста. Мы протестуем против программы реновации – она оставляет нас в хрущевках». И ни в коем случае ее не защищают.

Это очень индивидуальная и сложная вещь, которая должна была быть продумана. Ее нельзя было объявлять до принятия закона, закон нельзя было объявлять без изучения этой проблемы. Это всё сделано ужасно и плохо, и я надеюсь, будет как-то переделано не по инициативе власти, так властью под давлением людей. Но давайте, все-таки, не забывать, что именно хрущевки, то есть дома вот этих трехблочных серий, которые находятся в ужасном состоянии, в целом всё равно должны быть расселены.

И бороться надо не против программы реновации, а за изменение ее процедуры. Для этого нужно создать рабочие группы или еще какие-то механизмы. Я не говорю не выходить на улицу. Наоборот, выходить на улицу, тогда вас слышнее, но еще и что-то понятное, внятное предлагать.

О.Пашина― Но люди испугались после того, как они не нашли конкретных упоминаний именно про конкретные пятиэтажки, и из этих всех документов, которые посыпались в последнее время, они поняли, что вообще снести могут любой дом какой угодно, если он по соседству там с этими пятиэтажками, кого угодно куда угодно переселить.

Д.Кудрявцев― Нет, конечно, этот закон ужасный, склепанный на одной ноге за пять минут. Как и все остальные законы. А что, всё, что до этого происходило, всех устраивало, что ли? Нет!

Д. Кудрявцев: Бороться надо не против программы реновации, а за изменение ее процедуры

Там история очень простая. Просто если власть, которую мы выбрали, не способна действовать здраво, умно, осторожно и объясняя свои поступки, то кроме возмущения ей надо противопоставить самоорганизацию.

О.Пашина― А почему они так поступили, не подготовились? Я так понимаю, что они хотели, все-таки, подарок какой-то предвыборный сделать – переселить людей из пятиэтажек. И получили такой вот протест.

Д.Кудрявцев― Нет-нет, нет. Переселить, конечно, никого бы не успели ни до каких выборов.

О.Пашина― Ну, пообещать хотя бы.

Д.Кудрявцев― Да. А пообещать можно было гораздо мягче. Можно было сказать наоборот: всем подарим квартиры лучше! Зачем сразу говорить, что они не будут лучше? Поэтому нет.

Я вообще бы на вашем месте логики-то не искал. Это сумма разных противодействующих логик. Кто-то хотел заработать деньги на сносе, кто-то другой, наоборот, действительно, хотел войти в историю решением проблемы москвичей: «Что у нас тут? Это, это, это? А, вот, хрущевки», да? Там прочитал пару докладных записок, в которых там кто-то чего-то анализировал, и (НЕРАЗБОРЧИВО).

Третий хотел подставить этого второго в борьбе за будущее кресло кого-нибудь. И так далее. В результате мы получили то, что имеем.

О.Пашина― И это было особое мнение Демьяна Кудрявцева. Всего вам доброго. И до свидания.

Д.Кудрявцев― Спасибо.

 Источник: текст и фото - "Эхо Москвы"