Предупредительный обыск

В декабре 2015 года журналист Антон Красовский приехал домой к Михаилу Прохорову в Сколково на завтрак — угощали сырниками и колбасой. Это была их первая большая встреча со времен президентской кампании 2012-го — тогда Красовский и Прохоров провели бок о бок два месяца: бизнесмен участвовал в гонке, а журналист руководил его штабом. На этот раз бизнесмен пригласил Красовского просто поесть и поболтать. Однако беседа, вспоминает Красовский, не клеилась. Прохоров с увлечением рассказывал о своем американском баскетбольном клубе Brooklyn Nets, а потом показал журналисту тренажерный зал. Красовский же интересовался у Прохорова судьбой крупнейшего в России независимого медиахолдинга РБК. Но бизнесмен на вопросы о возможной продаже компании отвечал уклончиво; он выглядел как человек, которого не очень волнует эта тема.

К тому времени на рынке уже ходили слухи о том, что Прохоров продает свои медийные активы. Однако публично это начали обсуждать лишь спустя несколько месяцев — 14 апреля 2016 года, когда в штаб-квартире принадлежащей предпринимателю группы ОНЭКСИМ прошли обыски (следователи также появились в офисах его компаний «Квадра», «Ренессанс Капитал», «Ренессанс Кредит» и «Согласие»). В ФСБ объяснили происходящее следственными действиями по уголовному делу банка «Таврический», который в феврале 2015 года взяла на санацию группа ОНЭКСИМ. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков отметил, что действия силовиков никак не связаны с давлением на РБК; но это заявление лишь подхлестнуло слухи о продаже холдинга. 

Источники в окружении Михаила Прохорова рассказали «Медузе», что переговоры о продаже РБК бизнесмен ведет уже больше года. Сперва Прохоров якобы беседовал об этом с владельцем «Комсомольской правды» Григорием Березкиным. После того как Березкину не удалось купить русскую версию Forbes, он, по некоторым сведениям, заинтересовался РБК и обратился к Прохорову. При этом Березкин настаивал на погашении Прохоровым долга, который тот взял на себя при покупке холдинга семь лет назад; с этим Прохоров не был согласен.

Другой источник «Медузы» из окружения Прохорова рассказывает, что потенциальным покупателем РБК был совладелец лесопромышленной группы «Илим» Захар Смушкин. По словам источника, менеджеры Смушкина в феврале 2016-го уже обсуждали возможные назначения в холдинге после смены владельца. 

Обоих предполагаемых покупателей объединяет, во-первых, давнее знакомство друг с другом, а во-вторых, дружба с премьер-министром Дмитрием Медведевым — он в 1990-е работал у Смушкина юристом. Собеседник «Медузы», близкий к руководству экономического департамента ФСБ, подтверждает: в сделке Прохорова со Смушкиным был заинтересован глава российского правительства Дмитрий Медведев. 

В беседе с «Медузой» один из влиятельных российских медийных топ-менеджеров отмечает, что Смушкин и Прохоров не сумели договориться о цене. Прохоров вложил в РБК порядка 80 миллионов долларов, а также взял на себя 220 миллионов долларов долгов, оставшихся от прежних владельцев. Кроме того, по мнению людей из окружения Прохорова, холдинг РБК к 2016 году «увеличил свой политический вес», что также должно учитываться в цене актива. При этом, по словам собеседника «Медузы» в медийной отрасли, рыночная стоимость РБК сейчас составляет не более 60 миллионов долларов, и Смушкин вряд ли готов был предложить ощутимо больше этой суммы (на какой именно цене он настаивал, неизвестно). Как бы то ни было, переговоры, по сведениям «Медузы», прекратились после появления следователей в компаниях, принадлежащих Михаилу Прохорову. 

По словам источников «Медузы» в группе ОНЭКСИМ, ФСБ и окружении Прохорова, обыски в компаниях предпринимателя санкционировал лично президент России. Владимир Путин был возмущен публикациями издания, посвященными его семье. Источник в руководстве ОНЭКСИМа отмечает, что претензии Кремля к РБК «нарастали как снежный ком», особенно в последние месяцы. Еще в 2015 году руководству страны не понравились некоторые публикации РБК — в частности, расследование о предполагаемой дочери Путина Катерине Тихоновой, а также текст о бизнесе предполагаемого зятя Путина Кирилла Шамалова. И особенно в Кремле были раздражены тем, как активно РБК в 2016-м освещал публикацию «Панамских архивов». 

Обыски в офисе ОНЭКСИМа на Тверском бульваре. 14 апреля 2016 года

Фото: Анатолий Жданов / «Коммерсантъ»

Весной 2016 года, на фоне новостей об обысках в группе ОНЭКСИМ, было анонсировано еще одно важное событие, касающееся РБК. Шеф-редактор РБК Елизавета Осетинская объявила, что в сентябре уйдет в академический отпуск в связи с учебой в Стэнфордском университете. Тем не менее, согласно официальному заявлению РБК, академический отпуск руководителя редакции начнется уже после майских праздников. Источник агентства Reuters, близкий к руководству РБК, пояснил, что решение о досрочном уходе Осетинской может быть связано с давлением Кремля.

«Это было предложение ОНЭКСИМа, с ним был согласен и [бывший председатель совета директоров РБК, вице-президент ОНЭКСИМа] Дерк Сауэр», — рассказал «Медузе» источник, близкий к руководству РБК. «Лиза [Осетинская] в отпуске до конца стажировки, — сказал „Медузе“ главный редактор агентства РБК Роман Баданин. — А что будет через год, покажет время». 

Таким образом, во время сентябрьских выборов в Госдуму, которые будут напряженным временем для российских властей, Елизаветы Осетинской в редакции РБК не будет. 

По данным двух близких к руководству холдинга источников, отпуском Осетинской, вероятно, эта история не закончится. По их словам, в Кремле Михаилу Прохорову дали понять, что покинуть структуры бизнесмена также должны Роман Баданин и Дерк Сауэр. При этом «дело РБК», по их информации, курирует глава недавно созданной Росгвардии Виктор Золотов, которого считают близким соратником Владимира Путина. 

Осетинская в ответ на просьбу «Медузы» об интервью сказала: «Может, потом когда-нибудь, но сейчас ничего не скажу». По поводу возможной встречи «Медузы» с Михаилом Прохоровым сотрудники его приемной заявили: «Это невозможно».

Удачный развод 

Поздним вечером 12 января 2007 года самолет, на борту которого находился предприниматель Михаил Прохоров, приземлился во Внуково-3. Впервые в жизни Прохорова встречала такая толпа журналистов. Общаться с ними совладелец «Норильского никеля», крупнейшего в мире производителя цветных металлов, не стал. Вместе со своими спутниками он быстро прошел через VIP-зал; и тем, кто несколько часов ждал предпринимателя в аэропорту, удалось увидеть лишь уезжающие лимузины. 

Говорить с журналистами бизнесмен не собирался по понятной причине. Он только вышел из изолятора во Франции, где его задержали по делу о сутенерстве. В результате внезапного полицейского рейда по борьбе с проституцией на горнолыжном курорте Куршевель Прохоров был задержан на трое суток. В России новости об инциденте вызвали огромный скандал: показательное задержание крупнейшего предпринимателя в компании специально привезенных из России девушек выглядело вызывающе.

Давний партнер Прохорова — совладелец «Норникеля» Владимир Потанин отказался защищать его в прессе и перед сотрудниками. Более того, он решил, что настало время для «развода». Вскоре после этого Потанин пригласил Прохорова к себе и сказал, что готов купить его долю в «Норникеле». По сведениям источника «Медузы», знакомого с подробностями сделки о продаже предприятия, сумма, которую в тот момент предложил Прохорову Потанин за долю в «Норникеле», была ощутимо ниже рыночной — менее одного миллиарда долларов.

Михаил Прохоров (в центре) на шахте «Октябрьская» в Норильске

Фото: Денис Кожевников / ТАСС / Scanpix

Спустя две недели Прохоров и Потанин собрали брифинг, на котором объявили о разделении активов. Прохоров в основном молчал, а Потанин рассказывал, что их главный общий актив — «Норникель» — почти полностью достанется ему. Многие считали, что это логично: бывший первый вице-премьер России (в 1996–1997 годах) Владимир Потанин всегда казался старшим партнером, несмотря на то что доли у них были равные; а Прохоров «проштрафился» — история в Куршевеле нанесла ему и компании репутационный ущерб.

Во время брифинга финансовые подробности развода с Прохоровым не разглашали. Но условиями, которые предложил Потанин, Прохоров был, мягко говоря, недоволен — он был в ярости. 

Пожаловаться на несправедливый, по его мнению, раздел активов Михаил Прохоров решил своему приятелю Валентину Юмашеву, главе администрации президента во времена Бориса Ельцина (и мужу его дочери Татьяны Дьяченко). Юмашев, в свою очередь, рассказал о случившемся Владимиру Путину. К Юмашеву президент прислушивался, в том числе и потому, что он был среди тех, кто советовал Ельцину выбрать Путина преемником в 1999 году. 

Источник «Медузы» в ОНЭКСИМе рассказывает, что вскоре Прохоров попал на прием к Владимиру Путину: прямо при нем президент России якобы позвонил Потанину и сказал, что «обманывать партнеров некрасиво».

В сделке появилась третья сторона: Прохоров продал долю в «Норникеле» не Потанину, а бизнесмену Олегу Дерипаске, давнему другу семьи Юмашевых. В итоге за счет раздела имущества с Потаниным и продажи доли Дерипаске Прохоров получил в общей сложности 9,5 миллиарда долларов; это случилось накануне финансового кризиса 2008 года. Прохоров сконцентрировался на основанном им в 2007-м инвестиционном фонде ОНЭКСИМ и с его помощью консолидировал все, что осталось от «развода» с Потаниным. По итогам 2008-го Прохоров оказался самым богатым человеком в России по версии журнала Forbes.

Вакханалия 

В 2008 году Прохоров познакомился с легендой российской журналистики, основателем издательского дома «Коммерсантъ» Владимиром Яковлевым. Он убедил предпринимателя основать новый медиахолдинг, который получил жизнеутверждающее название «Живи!» («ЖV!»). Главная идея Яковлева заключалась в том, чтобы открыть издание, адресованное большим русским диаспорам по всему миру. В октябре 2008 года вышел первый номер «Сноба» — глянцевого журнала, предназначенного для «Global Russians»; а в мае 2009-го появился сайт Snob.ru. Помимо «Сноба» в медиагруппу Михаила Прохорова вошли молодежное издание F5 (его возглавил бывший владелец журнала «Секрет фирмы» Юрий Кацман), телеканал «Живи» и одноименное креативное агентство. 

Руководитель «Сноба» и основатель ИД «Коммерсантъ» Владимир Яковлев на юбилейном вечере «Коммерсанта». Москва, 30 ноября 2009 года

Фото: Юрий Мартьянов / Коммерсантъ

В поистине запутанной структуре медиахолдинга сам Яковлев совмещал посты главного редактора «проекта» «Сноб» и президента группы «Живи!». Журналистка Маша Гессен, возглавившая сайт и журнал «Сноб», рассказывает, что в первое время она понимала, как именно работает холдинг, «на уровне ощущений». «Когда мы въехали [в офис] на завод „Арма“, здание было полностью отремонтировано, при этом в нем отдельно была построена жилая квартира», — рассказывает Гессен. По ее словам, жильем пользовался руководитель F5 Юрий Кацман. Вскоре Яковлев решил перевезти сотрудников холдинга на «Красный Октябрь» и опять затеял дорогостоящий ремонт. По словам Гессен, Яковлев постоянно летал на Ибицу, где у него дом, на частном самолете — Гессен предполагает, что это происходило на деньги группы «Живи!».

Первоначальный бюджет только одного проекта «Сноб» составлял почти шесть миллионов долларов в год. В штатном расписании числились 127 человек; Гессен говорит, что даже не предполагает, чем занимались многие из них. Например, она утверждает, что в штате «Сноба» был личный массажист Яковлева.

Как рассказывают источники в группе ОНЭКСИМ, на запуск группы «Живи!» Прохоров потратил в общей сложности больше 80 миллионов долларов, однако проект не только не окупился, но продолжал требовать еще нескольких десятков миллионов долларов ежегодно. 

В 2010-м предприниматель пригласил в группу ОНЭКСИМ Сергея Лаврухина, финансиста медиахолдинга «Профмедиа» (телеканалы «2×2» и MTV Russia, сайт Rambler, ИД «Афиша» и другие активы), принадлежавшего бывшему партнеру Прохорова Владимиру Потанину. Лаврухину поручили навести порядок в медийных компаниях Прохорова, поскольку всем было очевидно, что ситуация в них непростая. Финансовое положение группы «Живи!» шокировало приглашенного топ-менеджера. «Мне потребовалось четыре месяца, чтобы достучаться до Прохорова и сказать, что это вакханалия», — рассказывает «Медузе» Лаврухин.

Как утверждает Лаврухин, внутреннее расследование показало, что Яковлев не только расточительно тратил, но и напрямую «уводил деньги из компании». «Прохоров, расследовав эту историю, решил не преследовать Яковлева уголовно и не предавать огласке произошедшее», — подтверждает Гессен.

«Я считаю, что это был красивый „развод“, — говорит „Медузе“ Лаврухин. — Получается, Яковлев попросил у Прохорова просто прорву денег, создал некое подобие медийного холдинга. Он пять лет был убыточным и ни разу не принес операционной прибыли. Это был просто пир во время чумы».

Как рассказывает источник из окружения Прохорова, бизнесмен решил поговорить с медиаменеджером по телефону — Яковлев в это время находился на Ибице. «В старые добрые времена тебя бы убили, — цитирует Прохорова источник „Медузы“. — Я могу сделать так, что на тебя будет заведено уголовное дело и тебя будут разыскивать по всему миру. Но я этого не сделаю. Почему? Да просто потому, что ты м****». 

Владимир Яковлев ушел из «Живи!» осенью 2011 года, официально — по соглашению сторон. Его также попросили вернуть часть вложенных в проект инвестиций. По настоянию гендиректора группы ОНЭКСИМ Дмитрия Разумова, Яковлев подписал обязательство на возвращение более миллиона долларов структурам Прохорова; аналогичные бумаги подписал и главный редактор F5 Юрий Кацман. 

Сергей Лаврухин — финансист, которого Михаиал Прохоров нанял, чтобы навести порядок в медиагруппе «Живи!»

Фото: «Комсомольская правда» / PhotoXPress

Вернули ли эти деньги Прохорову, Лаврухину неизвестно. В ответ на предложение «Медузы» поговорить об истории группы «Живи!» бывший идеолог «Сноба» Владимир Яковлев заявил: «Спасибо, нет, не интересно».

В том же 2011-м Лаврухин вместо Яковлева возглавил группу «Живи!» и занялся сокращением издержек. Издание F5, на бумаге рассказывавшее об интернет-явлениях, в 2012 году продали Юрию Кацману (окончательно закрылось в 2015-м); телеканал «Живи!» купили его менеджеры Милана Минаева и Илона Данилова. 

Из всей «империи» «Живи!» у Прохорова остался только журнал «Сноб» (и его сайт), который решили превратить в альманах и выпускать раз в два месяца. 

Свободная касса

Финансовое информагентство «Росбизнесконсалтинг» (впоследствии известное как медиахолдинг РБК), основанное в 1993 году Германом Каплуном и Александром Моргульчиком при участии сотрудников Центробанка, к середине 2000-х выросло в успешный российский интернет-проект. 

В 2002-м РБК первым среди медийных холдингов разместил свои акции на российских биржевых площадках — по объему торгов его бумаги конкурировали даже с «Норильским никелем». За шесть лет после этого акции компании выросли в цене больше чем в десять раз. На пике, перед кризисом 2008-го, компания — по воспоминаниям ее топ-менеджеров — стоила полтора миллиарда долларов. 

Для увеличения капитализации компании собственники основали в 2003 году первый деловой телеканал РБК-ТВ, а также начали издавать с 2006-го ежемесячный журнал и ежедневную газету. Кроме того, внутри холдинга появились издательский дом «Салон-Пресс» с линейкой глянца и подразделение «Медиамир», в которое входил мессенджер Qip, развлекательные сайты и даже сайт знакомств LovePlanet.

С начала 2000-х сайт РБК был одним из самых посещаемых информационных ресурсов в русском интернете (а по мнению многих конкурентов, еще и одним из лидеров «покупного трафика»). Несколько лет подряд заявленные компанией продажи интернет-рекламы в разы превышали продажи других крупнейших рекламных площадок, в том числе и интернет-гигантов вроде «Яндекса», Mail.ru, Rambler и других, отмечалось в расследовании журнала SmartMoney, опубликованном в 2006 году. 

Заработки РБК не всегда были напрямую связаны с легальной рекламой. В той же публикации SmartMoney говорилось о «колоссальном объеме» коммерческих материалов в РБК, опубликованных без пометки «на правах рекламы», а также о партнерских соглашениях с рекламодателями, то есть «редакционных статьях», содержащих прямую рекламу. 

«Если сначала это были единичные случаи, то потом такое производство вышло на поток. На рынке сложилась устойчивая репутация: РБК — это „Макдоналдс“, свободная касса, — рассказывает „Медузе“ один из бывших ключевых редакторов РБК. — Например, телеканал РБК просто высылал в компании прайс-листы за приглашение гостей в программы. И это было официально».

Другой медиаменеджер, хорошо знакомый с основателями РБК, рассказал «Медузе», что в холдинге в нулевые существовал «блок на говно»: за определенную сумму компания покупала «абонемент», блокирующий негативные публикации о ней. К другим предпринимателям обращались после серии негативных публикаций и предлагали их прекратить за деньги, отмечает менеджер. 

После кризиса 2008 года успешный — по аудитории и финансовым показателям — медиахолдинг неожиданно оказался в глубокой долговой яме. Один из основателей РБК и председатель совета директоров компании Герман Каплун в январе 2009-го предупредил кредиторов, что уже в феврале РБК может стать банкротом. Долгов у компании было больше 200 миллионов долларов, а свободных средств — около 11 миллионов.

Фото: Максим Змеев / Reuters / Scanpix

Кредиторы РБК занервничали. Бывший начальник управления продаж и обслуживания на рынках ценных бумаг Райффайзенбанка Наталья Пекшева, отвечавшая за переговоры по реструктуризации долга РБК, говорит, что за всю ее карьеру такие клиенты ей никогда прежде не попадались — и она очень надеется, что не попадутся впредь. По ее словам, финансовые проблемы РБК во многом были «рукотворными», то есть не связанными только с падением рекламного рынка в 2008 году. Так, накануне кризиса компания провела мнимую допэмиссию, купив акции фактически у себя же — на деньги, занятые в банке под залог все тех же акций. Деньги вложили в различные непрофильные активы: автомобили, квартиры и акции других компаний на падающем рынке. «Если бы вы купили телевизионную вышку или порносайт, я бы это поняла, — говорила Пекшева Каплуну. — Но почему же вы возомнили себя профессиональными трейдерами, разбирающимися в тонкостях финансового рынка?»

«Гера [Каплун] перепутал карманы, — объясняет „Медузе“ один из его друзей, бывший топ-менеджер РБК. — Посчитав, что акции РБК — хороший залог, он занял под них денег, на которые начал играть на бирже».

Ежедневно Пекшева поднималась на работу в офис в лифте, в котором показывали РБК-ТВ. Весной 2008 года журналисты РБК-ТВ настойчиво рекомендовали зрителям покупать российские акции, объясняя, что с каждым днем они становятся все более привлекательными. «Вот как они рассказывали в своих передачах, так и в жизни поступали», — негодует Пекшева.

По ее словам, никакого «конструктива» от собственников РБК кредиторы так и не дождались. «РБК хотели добиться комфортной для себя отсрочки. Обсуждать какие-либо варианты и дополнительные гарантии отказывались. Лейтмотив их позиции был такой: мы не можем платить — и все. Когда сможем, тогда и заплатим», — говорит Пекшева. 

Оценить размер активов РБК тоже было непросто. В холдинге была непрозрачная, запутанная структура: большое количество компаний, как российских, так и офшорных, с перекрестной системой владения. При этом офис РБК арендовал; только компьютеры, телестудия, столы и стулья находились в собственности у холдинга.

Кредиторы начали искать покупателей; тем же самым занялись и собственники. В этом качестве обсуждались глава «Альфа-Групп» Михаил Фридман, владелец ИД «Коммерсантъ» Алишер Усманов и даже глава «Ростехнологий» Сергей Чемезов, с которым якобы встречался Каплун. 

Реальным покупателем стал Михаил Прохоров. По одной версии, его убедил тогдашний гендиректор РБК Юрий Ровенский; по другой, Прохорову настоятельно рекомендовал приобрести актив его давний знакомый Чемезов. 

Как бы то ни было, появление Прохорова стало настоящим спасением для РБК. Прохоров передал основателям медиахолдинга 80 миллионов долларов за 51% РБК; он не только взял на себя обязательства по долгам, но предложилкредиторам схему реструктуризации, которая в конце концов всех удовлетворила. Предприниматель увеличил сумму долга, а сам долг — отсрочил. Основатели РБК остались миноритариями и топ-менеджерами проекта. Невзирая на проблемы с кредиторами и опасные игры с акциями, Каплун стал гендиректором РБК. Руководитель «Живи!» Сергей Лаврухин возглавил совет директоров нового медийного холдинга Михаила Прохорова. 

Приобретя не самый беспроблемный актив, Прохоров размышлял, как на его основе построить по-настоящему серьезный медиабизнес. Поначалу он планировал объединить холдинг со «Снобом» и группой «Живи!», но, по сведениям «Медузы», его отговаривали от этого представители обеих сторон — и Лаврухин, и Каплун. Они с трудом останавливали Прохорова, как будто вошедшего во вкус, от переговоров о других покупках на медийном рынке. «Мы как могли от этого отнекивались, — рассказывает источник, близкий к тогдашнему руководству РБК. — Прохоров регулярно звонил Каплуну, и это выглядело со стороны даже смешно: да, Михаил Дмитриевич, спасибо, нет, только не „Русский Newsweek“».

Бывший председатель совета директоров РБК Лаврухин подтверждает, что переговоры с владельцами «Русского Newsweek», немецким холдингомAxelSpringer, действительно велись: «Сделка могла состояться. Но мы посмотрели на финансовое состояние журнала и не нашли смысла. Еженедельная пресса умирала в принципе, и Newsweek не был исключением». 

По его словам, Прохоров в период 2010–2012 годов также рассматривал возможность объединения своих изданий с медиаактивами предпринимателя Александра Мамута и его группой SUP Media (среди активов в то время — Livejournal и «Газета.ру»). Лаврухин от лица Прохорова вел переговоры и с основателями частного телеканала «Дождь» (начал вещание в 2010 году) Натальей Синдеевой и Александром Винокуровым о возможном слиянии с РБК, но стороны не договорились. Наконец, присматривался Прохоров и к крупнейшему частному российскому информагентству «Интерфакс»: по его поручению в ОНЭКСИМе исследовали перспективы и риски этой сделки. Однако совладелец и гендиректор «Интерфакса» Михаил Комиссар этим предложением не заинтересовался, рассказывает Лаврухин.

Герман Каплун не стал комментировать историю отношений с Михаилом Прохоровым и отказался встретиться с корреспондентом «Медузы». Получить оперативный комментарий Натальи Синдеевой «Медузе» не удалось. 

Самую крупную и успешную сделку РБК осуществил в 2011 году, купив хостинговую компанию Ru-Center, которая регистрирует доменные имена в рунете. С 2014-го компания приносит холдингу треть его доходов. 

Тем временем сам Михаил Прохоров переключился на новую сферу деятельности: он заинтересовался карьерой публичного политика. 

Правая партия

Осенью 2010 года в кремлевском окружении обсуждалось, кто будет представлять либералов на парламентских выборах 2011-го, и тогда Валентин Юмашев, глава администрации президента при Борисе Ельцине, вспомнил о своем приятеле Михаиле Прохорове. 

За пару лет до этого многие участники распавшегося в 2008 году «Союза правых сил» приняли предложение Кремля войти в партию «Правое дело». Как рассказал «Медузе» бывший и. о. председателя политсовета «Союза правых сил» Леонид Гозман, предполагалось, что «Правое дело» станет «политической силой либеральной части руководства страны» и его может возглавить кто-то из первых лиц.

К 2011 году партией активно интересовался Дмитрий Медведев, в то время занимавший должность президента России. Как рассказывают источники из его администрации, Медведев в это время был в хороших отношениях с министром финансов Алексеем Кудриным — именно ему президент предложил возглавить проект. Кудрин тем не менее от политической карьеры отказался, и Медведеву на стол положили новый черновик «руководящей тройки» правой партии: владелец магазинов «Республика» Вадим Дымов, актриса Чулпан Хаматова и Андрей Шаронов, работавший тогда вице-мэром Москвы. Но этот список Медведеву не понравился. «В стране кризис. Мне нужен человек, который за все заплатит», — цитирует источник «Медузы» бывшего президента, имевшего, по всей видимости, в виду, что инвестировать в новый проект и раскручивать его за счет своих ресурсов Кремль не готов. 

Как рассказывал сам Прохоров в частных беседах, возглавить «Правое дело» ему предложили Валентин и Татьяна Юмашевы. Прохоров отнесся к этой идее как к «очередной сверхзадаче». «Он зажегся, как бенгальский огонь», — рассказывает «Медузе» ближайший соратник предпринимателя. 

На партийном съезде, прошедшем 25 июня 2011 года, Прохоров произвел фурор. Предприниматель заявил, что вложит в проект 100 миллионов долларов, еще 100 миллионов на развитие партии он пообещал взять у коллег-предпринимателей Александра Мамута (владельца SUP Media) и Сулеймана Керимова (владельца «Уралкалия»), которые, как рассчитывал Прохоров, тоже войдут в партию.

Михаил Прохоров на внеочередном съезде партии «Правое дело». Москва, 25 июня 2011 года

Фото: Юрий Мартьянов / «Коммерсантъ»

Керимов и Мамут в партию не вступили, зато в политическом проекте Прохорова согласились участвовать многие медийные персоны, в том числе Алла Пугачева, Андрей Макаревич и Евгений Миронов. Одновременно Кремль почти сразу же начал советовать Прохорову включить в предвыборный список посторонних и не близких предпринимателю людей. «Предлагали [телеведущую] Юлию Бордовских включить и чуть ли не [певицу и актрису] Жанну Фриске», — рассказывает источник из окружения Прохорова, работавший в «Правом деле». Предприниматель на это отвечал жестким отказом. 

Политическим имиджем Прохорова занялись технологи Искандер Валитов, Дмитрий Куликов и Тимофей Сергейцов. До этого они продвигали на президентских выборах украинского политика Арсения Яценюка: по всей Украине разместили билборды, на которых интеллигентный и субтильный Яценюк позировал в камуфляже (Яценюк набрал около 7%, заняв в 2010 году четвертое место). 

Прохорову политтехнологи решили тоже добавить маскулинности — сделать его резким, самостоятельным политиком, который может обойтись без советов из Кремля. Многие их решения, однако, оказались ошибочными. 

Во-первых, партия провела ребрендинг, ее символика стала похожа на используемый националистами имперский флаг; появился и лозунг «Наше дело правое». «А на том [ультрапатриотическом] поле работали уже другие люди, и администрации это было не надо. Всего этого Прохоров не чувствовал», — говорит человек из его окружения.  

Во-вторых, Прохоров спровоцировал сильный внутрипартийный конфликт, наняв руководителем предвыборного штаба депутата Госдумы от ЛДПР Рифата Шайхутдинова. Тот быстро принялся избавляться от либералов и отдавать места в списках людям, далеким от партийной идеологии. 

В-третьих, политтехнологи настроили Прохорова против главного на тот момент игрока на рынке внутренней политики России — первого замглавы администрации президента Владислава Суркова. Чтобы продемонстрировать свою независимость, Прохоров должен был прежде всего избавиться от имиджа «кремлевского назначенца», но делал он это неумело. «Они [политтехнологи] заигрались в лепку политического деятеля и натолкнулись на конфликт с Сурковым», — рассказывает источник из окружения Прохорова. Он утверждает, что советники постоянно говорили предпринимателю: «Владислав Сурков — враг, нам с ним не по пути». Они настаивали, что Прохоров — самостоятельный политик, который не должен ни на кого ориентироваться.

Наконец, в-четвертых, Михаил Прохоров поссорился с президентом Дмитрием Медведевым. Незадолго до старта предвыборной кампании 2011 года глава страны собрал лидеров партий и произнес речь о том, что в партийных списках ни в коем случае не должно быть людей с судимостью. Медведев пригрозил Жириновскому, заявив, что это касается лично его, а на Прохорова даже не посмотрел, поскольку был в нем уверен. При этом в федеральный список «Правого дела» предприниматель планировал включить екатеринбургского политика Евгения Ройзмана, который в молодости отсидел за кражу. 

«Что в такой ситуации может делать политик? Можно вступить в содержательный спор, сказать, что нет такого поражения в правах, — рассуждает в беседе с „Медузой“ бывший соратник Прохорова по „Правому делу“. — Можно дождаться конца совещания и упасть в ноги, сказать — судимость была 20 лет назад, государь, помилуй. Прохоров просто пропустил слова Медведева мимо ушей и чуть ли не на следующий день объявил, что с ним идет Ройзман».

По утверждению свидетелей, Медведев был просто в бешенстве. По словам источника, знакомого с руководством администрации президента, Медведева и Суркова до сих пор «колотит» от одного упоминания Прохорова. «Когда Сурков потребовал срочно убрать Ройзмана из списка, предприниматель развел руками: „Послушайте, я публичный политик, то, что Ройзман в списках, уже всем известно, как я это объясню своему электорату?“» — рассказывает он. 

В результате Прохоров остался без партии: ее у него техничноотобрали в сентябре 2011 года. На съезде партии противники Прохорова получили большинство в мандатной комиссии, а затем проголосовали за отстранение Прохорова с поста лидера партии, которым стал вместо него глава исполкома Андрей Дунаев. «Возврат к нашему статус-кво происходил болезненно, — рассказывает сам Дунаев. — Все понимали, что без Прохорова партия не наберет проходной процент в Думу». Почему делегаты совершили политическое самоубийство, Дунаев объяснить не может. Зато сам Прохоров объявил, что личную ответственность за случившееся несет Сурков, которого предприниматель-политик назвал «кукловодом».

Директор завода 

С сентября и до начала зимы 2011 года Прохоров не появлялся на публике, а 12 декабря, через несколько дней после парламентских выборов, завершившихся массовыми акциями протеста в Москве, бизнесмен внезапно объявил, что будет баллотироваться в президенты. 

Источник из администрации президента рассказывает «Медузе», что предложение об участии в выборах бизнесмену на сей раз поступило от Владимира Путина. Он шел на третий срок, и ему нужен был достойный, но не опасный конкурент. Путин, рассказывает источник, встретился с Прохоровым и даже определил регионы, в которых ему можно будет «спокойно работать» — города-миллионники, в том числе Москва, Санкт-Петербург и Екатеринбург.

В Прохорове Путин мог быть уверен. Предприниматель был ему лично обязан за помощь в решении проблемы «развода» с Потаниным. Да и отказать лидеру страны Прохоров не мог. К тому же, по сведениям «Медузы», бизнесмену намекнули, что после выборов и в зависимости от результатов кампании у него есть шансы «встроиться в систему», заняв пост мэра Москвы или получив портфель в кабинете министров. 

Кандидат в президенты бизнесмен Михаил Прохоров и руководитель фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман на митинге оппозиции «За честные выборы». Москва, проспект Сахарова. 26 декабря 2011 года

Фото: Станислав Красильников / ТАСС / Scanpix

Пока шли эти переговоры, акции «За честные выборы» в Москве набирали силу. 24 декабря 2011 года Прохоров возвышался над толпой на проспекте Академика Сахарова — это был самый многолюдный митинг за всю историю белоленточного движения. 

— Вы остаетесь другом Путина или нет? — спросил Прохорова пенсионер. Бизнесмен замялся. 

— Народ должен решать, кто хороший, а кто плохой, — начал он отвечать, пожав плечами. — Я видел людей, которые искренне поддерживают Путина. Но я не его сторонник. То, что он делает, я считаю неправильным. 

Для Прохорова участие в публичном мероприятии оказалось испытанием, с которым ему пришлось справиться: предприниматель парировал выпады, пытался не обращать внимания на снежки, которые в него бросали коммунисты. Рядом с Прохоровым в толпе стояли его соратники по «Правому делу» — уральский политик Евгений Ройзман и актер Леонид Ярмольник. Чуть сзади находился ведущий НТВ Антон Красовский. 

Красовского на проспект Сахарова позвала давний партнер Прохорова Юлиана Слащева. Ее компания «Михайлов и партнеры» занималась PR-сопровождением для многих важнейших предпринимателей и госчиновников, а Прохоров был одним из самых крупных и надежных клиентов (он до сих пор работает с «Михайловым», хотя сама Слащева теперь гендиректор СТС). Прямо в день митинга на проспекте Сахарова Прохоров предложил Красовскому возглавить его предвыборный штаб.

На этот раз предприниматель решил не уходить от своего «естественного образа». «Поняв, что он не политик, мы решили, что сделаем ставку на его умение разговаривать с аудиторией как бизнесмен, — рассказывает „Медузе“ один из менеджеров его президентского штаба. — Это работало для Москвы, а в регионах Прохорову делали имидж „директора завода“, который близок к народу. Над этим пришлось поработать. Он выучил 30 страниц убористым почерком — сколько стоят продукты питания в разных регионах. Он знал, сколько стоит пакет молока в Красноярске и сколько то же молоко стоит в Новосибирске».

По словам Красовского, богатого Прохорова везде пытались развести на деньги — и это успешно получалось: «Даже производители рекламных роликов, которые, не задумываясь, выставили счет в миллион долларов за пару десятков коротких клипов». Телепрограммы брали с него деньги за появление в эфире, рассказывает источник в штабе; он отмечает, что ни за одну программу (за исключением бесплатного эфира у Владимира Соловьева) Прохоров не заплатил меньше 100 тысяч долларов. Бизнесмен не торговался. 

Кандидат в президенты Михаил Прохоров встречается с делегацией ПАСЕ, 1 марта 2012 года

Фото: Александра Краснова / ТАСС / Scanpix

На выборах в марте 2012 года Прохоров занял третье место после Владимира Путина и лидера КПРФ Геннадия Зюганова, набрав почти 8% голосов. Лучший результат среди либеральных политиков до Прохорова показал только Григорий Явлинский на президентских выборах 2000 года — тоже третье место, но всего 5,8% голосов. 

Результат устроил Прохорова. Вскоре он начал готовиться к следующей гонке, менее амбициозной, зато более реальной, — досрочным выборам мэра Москвы, намеченным на сентябрь 2013 года. Однако, рассказывают источники в окружении предпринимателя, глава столицы Сергей Собянин добился в Кремле обещания не допустить на выборы такого сильного противника. Собеседник «Медузы» из администрации президента в то же время отрицает участие в этой истории Собянина. По его словам, Кремль изначально блефовал, давая надежду Прохорову: «Зачем Кремлю нужны были эти тараканьи бега Прохорова с Собяниным? Зачем им Прохоров в Москве со своими миллиардами? Зачем расшатывать конструкцию?» 

Прохорову пообещали устроить проблемы на выборах, и он, по всей видимости, понял, что бороться бессмысленно. Зато Кремль позволил поучаствовать в этой гонке оппозиционеру Алексею Навальному — он занял второе место, получив 27,2% голосов. 

Впрочем, чуть раньше Прохорову все же позволили зарегистрировать собственный политический проект, партию «Гражданская платформа», которая появилась летом 2012 года. Теперь предпринимателю уже не нужно было иметь дело ни с Сурковым, ни с Медведевым, и проект считался «его собственным». 

За три года партия смогла стать первой среди непарламентских сил по количеству выигранных региональных выборов. Тем не менее непоследовательность в управлении партией снижала доверие и без того немногочисленных либеральных избирателей. Так, например, когда Прохоров отказался от участия в мэрской кампании, он пообещал сконцентрировать силы на выборах в Мосгордуму. Тем не менее позднее он отказался и от этой гонки. 

С такой же внезапностью Прохоров открестился и от самой партии. В марте 2015 года он потребовал выгнать из партии ее лидера Рифата Шайхутдинова (бизнесмен уступил ему пост в мае 2014-го, через два месяца после присоединения Крыма к России) — из-за участия «Гражданской платформы» в ультрапатриотическом «Антимайдане». А на следующий день и вовсе покинул ряды партии — и, кажется, окончательно покончил с политикой. 

Возвращение в медиа

Несмотря на то что к управлению РБК подключился стратег Прохорова Сергей Лаврухин, репутационные проблемы холдинга никуда не делись: у читателей и коллег по-прежнему вызывали вопросы и слишком доверительные отношения РБК с рекламодателями, и качество медийных продуктов. 

В конце 2012 года Михаил Прохоров познакомился с голландцем Дерком Сауэром, основателем холдинга Independent Media, издателя газеты «Ведомости» (подробнее об этом издательском доме и его продаже бизнесмену Демьяну Кудрявцеву читайте тут). Источник в группе ОНЭКСИМ рассказывает, что Прохоров предложил Сауэру возглавить совет директоров РБК — чтобы вывести издания холдинга на качественно новый уровень. Холдинг наконец-то покинул старейший топ-менеджер Герман Каплун; пост гендиректора занял Сергей Лаврухин. Вопросы стратегического характера были поручены Дерку Сауэру, которому однажды уже удалось построить в России деловое издание с безупречной репутацией. 

Генеральный директор РБК Николай Молибог отмечал, что изменения, которые произошли в холдинге в последние годы, «нельзя было провести, не объясняя [государству], что мы делаем»

Фото: Сергей Киселев / «Коммерсантъ»

В 2013 году, еще до появления закона «об иностранцах в СМИ», Сауэр в новом качестве отправился в Германию на встречу с владельцами издательского дома AxelSpringer. Он хотел предложить им «обменяться акциями»: AxelSpringer стал бы миноритарием РБК, а тот, в свою очередь, поглотил бы российские активы немецкого ИД — в первую очередь российскую версию журнала Forbes. Любопытно, что Прохоров уже пытался когда-то купить у AxelSpringer «Русский Newsweek»; в 2010 году журнал был закрыт из-за финансовых проблем. Forbes, в отличие от «Русского Newsweek», был прибыльным активом, и AxelSpringer собирался за него поторговаться. Как свидетельствует один из участников переговоров, немцы оценили холдинг РБК в 50 миллионов долларов, тогда как Дерк Сауэр считал, что он стоит как минимум 120 миллионов долларов. 

Так или иначе, переговоры зашли в тупик, и Дерк Сауэр решил приобрести не сам Forbes, а его команду. В конце 2013 года он предложил главному редактору журнала Елизавете Осетинской возглавить РБК. Вместе с ней ушли многие ключевые сотрудники издания, в том числе замглавного редактора Валерий Игуменов (возглавил журнал РБК), редактор Елена Тофанюк, обозреватель Ирина Малкова и несколько корреспондентов.

Влияние Сауэра в РБК становилось все значительнее. По признанию гендиректора холдинга Сергея Лаврухина, Сауэр с самого начала вмешивался в операционную деятельность компании — вплоть до того, что говорил, кого нужно уволить, а кого нанять. Конфликты Сауэра и Лаврухина стали обыденным явлением; летом 2013 года (еще до появления в РБК Елизаветы Осетинской) от журналистов Лаврухин узнал, что ему подобрали замену: гендиректором РБК был назначен Николай Молибог, возглавлявший компанию «Афиша—Рамблер» и ушедший из нее вскоре после того, как она перешла в управление бизнесмену Александру Мамуту.

«Мы сделали ставку на то, чтобы дать большой аудитории РБК качественный контент, не растеряв аудиторию, и где-то даже улучшить ее качество, — говорит „Медузе“ Молибог. — Так и получилось. Плюс это оказалась очень „денежная“ аудитория, и она очень интересна рекламодателям».

Елизавета Осетинская, занявшая пост шеф-редактора РБК, занялась объединением редакций журнала, сайта, газеты и телеканала. Качество журналистской работы РБК менялось на глазах. «Мы серьезно поменяли бизнес-модель. Если раньше тут продавали идею „вы нам заплатите, и мы про вас не будем плохо писать“, то сейчас продаем идею „у нас вся качественная и экономически активная аудитория страны“», — рассказывает Молибог.

Преображению РБК способствовала агрессивная кадровая политика нового руководства холдинга, которое набирало в команду лучших журналистов. Помимо сотрудников Forbes в РБК перешли и некоторые журналисты «Ведомостей», в том числе редактор отдела политики Максим Гликин и зам главного редактора Максим Солюс. 

По словам Молибога, за улучшение качества даже «пришлось переплатить» в процессе переманивания журналистов из других изданий, однако общие расходы удалось сократить, снизив другие издержки. Например, количество сотрудников холдинга удалось сократить почти вдвое — с 2000 сотрудников до 1100. Кроме того, РБК избавлялся от разного рода непрофиля: например, подразделение «Салон», издававшее глянцевые журналы, было выгодно продано ИД Burda (немцы отдали за него около 20 миллионов долларов, утверждают источники «Медузы» в группе ОНЭКСИМ). 

Если раньше сайт РБК считался лидером рынка по количеству заимствованных публикаций, то в 2014 году он превратился в одного из лидеров цитируемости (по данным «Медиалогии») — и удерживает эти позиции по сей день. Газета РБК, которую раньше и «Коммерсантъ», и «Ведомости» даже не считали конкурентом, стала влиятельным изданием: в сентябре 2015-го РБК вышла в лидеры по аудитории в сегменте ежедневных деловых изданий (по данным «TNS Россия», приведенным в собственном отчете РБК о работе в 2015 году). Наконец, весной 2016 года аудитория сайта РБК, по данным Liveinternet, превышала 20 миллионов уникальных посетителей в месяц: таким образом, РБК сегодня — крупнейшее независимое издание России. 

Восхождению РБК не помешал и небольшой репутационный скандал, случившийся весной 2015 года, когда в сливе хакеров из «Анонимного интернационала» была обнаружена предполагаемая переписка чиновника администрации президента Тимура Прокопенко (с осени 2012 года по зиму 2014-го курировал интернет; позднее отвечал за федеральные выборы) с гендиректором РБК Николаем Молибогом. Последний подтвердил факт переписки, отметив, что «объем изменений, который произошел с РБК в последние полтора года, нельзя было провести, не объясняя [государству], что мы делаем».

Изменив качество сайта, газеты и журнала, РБК тем не менее не мог резко повысить качество своего телепродукта. Каналом РБК руководил (совмещая должности гендиректора и главреда) давний приятель и политический соратник Прохорова — тележурналист Александр Любимов. Его представления о том, каким должен быть канал, явно расходились с планами Елизаветы Осетинской. «Хотите приглашать Навального? Пожалуйста. Но тогда вот сколько поддерживает Навального, столько же, в той же пропорции, позовите людей из „Единой России“, сколько избирателей поддерживают „Единую Россию“», — объясняет «Медузе» свою логику Любимов. 

«Мы с ней [Осетинской] долго и содержательно спорили. И это ничем не заканчивалось», — признает Любимов. В конце концов в апреле 2014-го у него закончился контракт, а новый ему не предложили. Еще через год, летом 2015-го, ушел и его ставленник — главред РБК-ТВ Андрей Реут.

После ухода Реута, как рассказывают источники «Медузы» в РБК, Кремль настаивал на назначении своего человека руководителем телеканала; Осетинская сопротивлялась как могла. Возле здания РБК появились пикетчики (активисты ультрапатриотического Национально-освободительного движения), призывающие к отставке «иностранного агента» Дерка Сауэра. Пытаясь, очевидно, снизить градус противостояния, Сауэр уволился из РБК — он стал вице-президентом ОНЭКСИМа. В ноябре 2015 года, рассказывает источник «Медузы» в РБК, Сауэр собрал ключевых топ-менеджеров издания и сообщил им, что больше не может защищать их перед Кремлем и перед собственником.

Шеф-редактор Елизавета Осетинская полностью изменила имидж РБК

Фото: Екатерина Штукина / пресс-служба правительства РФ / ТАСС / Scanpix

Вопреки давлению из Кремля, 1 апреля 2016 года Осетинская назначила генеральным продюсером телеканала своего соратника и бывшего коллегу по Forbes Эльмара Муртазаева (он стал главным редактором Forbes после ухода из него Осетинской, а сам покинул журнал в связи с продажей его бизнесмену Александру Федотову, далекому и от деловой, и от общественно-политической журналистики). 

Михаил Прохоров ни разу публично не комментировал редакционную политику холдинга, а в последнее время вообще не общался с прессой. Тем не менее сотрудники РБК считают, что перемены в редакции льстили Прохорову. «Я с Прохоровым встречался раза два на общих мероприятиях, так что сам утверждать что-либо о его отношении к нашему медиа не могу, — говорит главный редактор агентства РБК Роман Баданин. — Слышал от Елизаветы Осетинской, что он гордился нами, нашими публикациями и изменениями у нас».

* * * 

После отказа от «черных» доходов, в 2014 году, выручка холдинга РБК сперва упала ниже рынка, хотя в 2015-м ее удалось увеличить. «Наверное, мы единственная медиакомпания, у которой цифры 2015 года лучше, чем 2014-го», — говорит один из топ-менеджеров группы ОНЭКСИМ. Похожим образом комментирует аудированный финансовый отчет, который РБК опубликовал на прошлой неделе, Молибог: «В 2015 году нам удалось показать результат лучше рынка… Совокупные продажи… достигли чуть больше пяти миллиардов рублей, что больше аналогичного показателя 2014 года на 3%, настолько же выросла и маржинальность. EBITDA группы компаний достигла 426 миллионов рублей, что больше прошлогодней цифры на 59%». 

Тем не менее чистый убыток группы фактически не менялся и составил в 2015 году 1,58 миллиарда рублей — против 1,6 миллиарда в 2014-м. Долгосрочный долг вырос до 17 миллиардов рублей (263 миллиона долларов). Из-за долгов, которые Прохоров отсрочил, но не оплачивал, стоимость акций РБК на бирже также продолжала снижаться. 

На рынке РБК оценивают в 60 миллионов долларов. Тем не менее на реальную стоимость сделки, которая может быть заключена, если Михаил Прохоров все же вынужден будет продать РБК, эти цифры могут не оказать влияния, поскольку медийные активы в России часто продаются не по желанию продавцов и покупателей и не по рыночным ценам. 

По словам собеседников «Медузы», близких к Прохорову, чем сильнее становится давление на Михаила Прохорова со стороны руководства страны, тем быстрее он теряет интерес к проекту. Прохоров никак не комментирует ни обыски в ОНЭКСИМе, ни возможную продажу РБК. В самой группе ОНЭКСИМ отрицают факт переговоров о продаже медиахолдинга. 

Последнее публичное выступление Прохорова было связано со спортом: бизнесмен показал баскетболистам Brooklyn Nets несколько приемов древней техники боевых искусств тескао. Полноправным владельцем американского клуба Brooklyn Nets Прохоров стал в декабре 2015 года; об этом он рассказывал и своему бывшему сотруднику Антону Красовскому. По словам Красовского, Прохоров также говорил, что хочет вести спортивную программу на одном из федеральных телеканалов: по его словам, от «Матч ТВ» уже поступало предложение, но он отказался. 

Стоимость Brooklyn Nets оценивается в 875 миллионов долларов; стоимость ее домашней арены, которую также приобрел Прохоров, — еще в 825 миллионов долларов. Таким образом, американский баскетбол обошелся Прохорову в несколько раз дороже всего медиахолдинга РБК. 

Источник: Илья Жегулев, Meduza.io