Система раскачивается долго, и несмотря на то, что о Годе литературы было известно заблаговременно, только в начале года чиновники стали задумываться о планах. Маховики чиновного процесса, заскрежетав, задвигались и начали смещаться. Все бюрократические механизмы работают очень долго и неторопливо, при том что чиновники носятся как угорелые. Во многих регионах в 2014 году, когда бюджеты верстаются в связи с надвигающимся кризисом и исполнением указов президента, на это дело попросту забили или решили отделаться обычными бравурными отчетами.

Зимой была сформирована рабочая группа во главе с Нарышкиным по проведению Года литературы. Надо отдать должное, Федеральное агентство по печати и средствам массовой информации приложило массу усилий для того, чтобы год состоялся. С не очень большими средствами руководство агентства уговорило высшие власти провести книжный фестиваль на Красной площади, пыталось уговаривать регионы подключаться и участвовать в общем событии.

На заседаниях заседатели говорили совсем на каком-то другом языке, совершенно пустом, как язык речей брежневского времени. Какие-то региональные начальники с гордостью рапортовали, что переименуют три улицы. Им хлопали. По таким критериям лучше всех отработал «Аэрофлот», назвав самолеты в честь писателей, что совсем неплохо: в Америку летит лайнер «Бродский», в Магадан — «Мандельштам».

Ну а дальше началось. Регионы только успевали отчитываться! Тут и там будут проходить ярмарки и такие, и сякие. В марте ярмарка на ВДНХ «Книги России» не состоялась. Не то чтобы кто-то сильно огорчился — за последние лет пять-шесть она превратилась в ничто, но все равно издатели поежились.

Региональные ярмарки — особая песня. Там, где были институции, которые могли, хотели, имели хотя бы минимальный опыт проведения ярмарок, они прошли отлично! Казань, Пермь, Воронеж, Владивосток, Нижний Новгород, Махачкала, Пенза, Петрозаводск (простите, если забыл о ком-то). Активисты смогли воспользоваться желанием властей. Но были и другие примеры: в Саратове с огромной помпой была заявлена ярмарка «Волжская волна». Председатель оргкомитета Матвиенко, патронат — «Изборского клуба». Список гостей от Акунина до Лимонова. Приехал, кстати, только Эдуард Вениаминович, у него с Саратовом отдельные счеты. Собравшихся издателей, приехавших за свой счет, разместили кое-как и поставили на лед. В буквальном смысле. В тридцатиградусную жару загнали в ледовый дворец, на застеленный ковролином лед. «Стойте как хотите, у нас тут праздник книги». Тотальное неуважение к тем, без кого, собственно, отчитаться перед начальством было невозможно. Про Псков даже говорить не хочется. У меня вопросы к самой идее «Довлатовфеста». Не очень понятно, для кого в Михайловском был этот фестиваль. Для немногочисленных потомков Арины Родионовны? Или для приглашенных VIP-гостей? В любом случае история весьма сомнительная. Губернатор хотел, видимо, устроить самое громкое событие литературной жизни в стране. Способствует ли это продвижению чтения и развитию литературы? Конечно, не все так плохо. Например, в Питере книжный салон вышел на совершенно другой уровень. Из глубоко провинциальной истории за два года он стал хорошей книжной ярмаркой, захватил окрестные улицы и вылился в город, до самого Невского.

Бог с ними, с ярмарками. Центральным событием стал фестиваль на Красной площади. Это действительно была победа книг над официальным, казенным пространством. Получился замечательный праздник. Одиозные выступающие не смогли его испортить и терялись среди людей, приехавших со всей России. Красная площадь была несколько омрачена тем, что в этом году не состоялся традиционный Московский международный открытый книжный фестиваль в ЦДХ. ММОКФ должен быть десятым по счету. А многие регионы не прислали ни одного издателя, решили на билетах сэкономить.

А вот ММКВЯ не удалась. Попытка ее обновить пока результатов не дала. Смущает сам подход к этой ярмарке. Мне подарили первый каталог ММКВЯ 1977 года, читать его невозможно без слез — поражает хотя бы представительство западных издательств. Сейчас дирекция делает глубоко провинциальную, жанровую ярмарку, не понимая, чем региональная ярмарка отличается от главной ярмарки страны, которая должна вписываться в мировую программу событий. Само желание перемен уже позитивно, но за последние пять лет ходить на ММКВЯ стало уже неприличным.

После провала ММКВЯ сформировались разочарование и усталость от больших ярмарок. Многие издательства решили не участвовать ни в Красноярской ярмарке книжной культуры, ни в non/fiction. Это была ошибка: они прошли, как всегда, на высоте. Non/fiction проходила не в самый благоприятный момент, после террористических актов у публики нет желания посещать массовые скопления народа. Меры безопасности были беспрецедентные. Но читатели пошли на ярмарку, и их было не меньше, чем обычно. Ярмарку в ЦДХ можно критиковать за неровную программу, чрезмерное присутствие «Эксмо» и АСТ, чего ранее не было, цену билетов, но совершенно очевидно, что именно она — главное международное книжное событие России. Многие всегда так и считали, но в 2015 году это стало бесспорным фактом. Пожалуй, лучший комплимент ярмарка получила от так называемой «Литературной газеты»: «Ярмарка интеллектуальной литературы non/fiction прошла, по обыкновению, весьма блекло». Критика цепных репортеров бывшего конъюнктурного борца с СССР, а теперь охранителя советского наследия, не гнушающегося ложью в адрес Шаламова, — высокая оценка качества.

Серьезно выросли авторитет и значение небольших региональных ярмарок и фестивалей, тех, которые делаются не в первый раз и не для отчета перед начальством. Если на эти процессы повлиял Год литературы, то его надо было объявлять.

На местах Годом литературы в основном пренебрегли. Кто-нибудь знает, что в Москве прошел фестиваль «Книгомания»? Поищите в сети. Я нашел только фестиваль во Львове с таким названием. Или что в августе в Музеоне прошел фестиваль «Городской сюжет», посвященный Году литературы? Все эти фестивали прошли при поддержке правительства города, на них были потрачены бюджетные деньги. Наверное, сотни таких «мероприятий» прошли по всей России. В конце года странную активность проявил Российский книжный союз, организовавший мероприятия вроде «Брянского регионального книжного форума» и некоторых других. Скорее всего, задачей этих ненаходимых в сети мероприятий было установление связи с региональными властями. Если такие «форумы» приведут к открытию книжных магазинов «Эксмо» — уже неплохо, хотя заинтересована в этой инициативе только одна издательская корпорация.

Вообще можно назвать три «силы», активно участвовавшие в Годе литературы. 1) Федеральное агентство по печати, которое весь год пыталось хоть как-то мобилизовать регионы. Именно агентство добилось каких-то результатов. Ярмарка на Красной площади и другие крупные события — их заслуга и их работа. 2) Структуры, связанные с книгами и культурой, которым удалось получить государственную поддержку, а часто и обойтись без нее (как «Книжный рынок» в Москве). Их усилиями проведены две замечательные ярмарки в Казани, организованные «Сменой», ярмарка в Пензе, Нижегородский ГЦСИ провел «Вазари-фест», кафедра книгоиздания Тюменского университета организовала чудесный курс лекций, также участвовали Владивостокская ЦБС и многие другие. Большинство событий они бы сделали независимо от Года литературы. 3) Близкие к региональным администрациям «культурные» структуры, которые на все всегда готовы, будь то литература или год охоты и рыбалки, умеющие умело «выкручивать» бюджет и писать отчеты. Им принадлежат ярмарки-фантомы, выдача за события повседневной деятельности библиотек и, например, беспримерное по пошлости и бездарности граффити на Никитских воротах — «Саня + Натали», изображающее Пушкина и Гончарову, делающих селфи.

Что же останется? В чем отличие книжной жизни 2015 года от 2014-го? Что добавилось, не считая событий, которые и так должны были пройти? Ни non/fiction, ни КРЯКК, ни Петербургский книжный салон, ни Казань, Пенза, Пермь, Воронеж не были специально организованы под Год литературы. И вот тут ситуация не очень хорошая. Местные чиновники готовы тратить деньги под программы, но не готовы к системным улучшениям ситуации (за редким исключением). Надо отметить Красноярск, Владивосток, Татарстан, в которых идет планомерное изменение библиотек, качественное, а не демагогическое. Обновляются помещения и фонды, по новым принципам работают пространства. Такие преобразования сразу положительно влияют на посещаемость, которая увеличивается минимум в четыре раза, и на положение книги и чтения в городе. А в Екатеринбурге тем временем сократили на треть финансирование библиотек в 2016 году.

В Питере обещают отремонтировать и открыть «Лавку писателей» на Невском — дай бог, чтобы она изменилась и не осталась такой же убогой, как была. В Москве ситуация катастрофическая — почему-то мало кто об этом говорит, а власти делают вид, что ничего не происходит. Происходит. В мае букинистов изгнали, другое слово подобрать сложно, с Арбата. Годами существовавшие книжные зоны освобождаются от книг. Летом на место старых букинистов пытались поставить неизвестную на рынке организацию, но безуспешно. С введением торгового сбора в Москве не менее 20 маленьких букинистических лавочек закрылись, например, легендарная «Медицинская книга» в Камергерском. Лавочка, открытая в 1936 году вместе с «Пушкинской лавкой» под юбилей смерти поэта специальным указам Моссовета. Закрыли тихо, почти никто не заметил. Дальше — больше. Летом и осенью закрылись еще четыре книжных магазина, торговый сбор сделал невозможным существование еще восьми. Они выкручиваются как могут: делают вид, что платить не надо, собирают деньги в интернете. Но при сохранении торгового сбора их дни сочтены. Самое веселое, что закрыли 13 магазинов городской сети «Московский дом книги». Эта сеть была организована еще Лужковым в 1998 году как раз для того, чтобы городские книжные магазины сохранить! С минимальной арендой эти магазины существовали до конца 2014 года. Приближение Года литературы правительство отметило увеличением аренды для своих собственных магазинов в четыре раза. Новая аренда все равно была некоммерческая, примерно в два раза дешевле рыночной. Но находящаяся вне рынка, в течение 15 лет выводимая из реальной экономической ситуации структура даже такую аренду платить не смогла или не захотела. Говорят, в ближайшее время еще 15 магазинов закроют. Неумение хозяйствовать одного или группы менеджеров не может быть поводом для уничтожения магазинов. Москва ничего не сделала для того, чтобы изменить ситуацию, чиновники с экономикой особо не связываются, культурных обязательств у них как бы и нет. Закрылся, например, магазин «Подписные издания» на Кузнецком Мосту — старейший книжный Москвы. Даже мысли не было наложить на будущих арендаторов ограничение, создать условия, чтобы в бывшие магазины МДК зашли не очень любимые мной сетевые магазины. В Москве и было-то всего 236 книжных магазинов, ничтожно мало — на душу населения это худший показатель среди столиц мира! В Хартуме (Судан) магазинов на душу населения больше! А теперь их стало еще на 60 меньше. В Питере уже больше магазинов по количеству, чем в Москве, при том что город в четыре раза меньше, торгового сбора нет, и 24 магазина получают льготную городскую аренду с коэффициентом 0,2! Иначе как национальным позором данную ситуацию назвать нельзя: власти столицы России, страны с уникальной литературой, в так называемый Год литературы под шумок делают все, чтобы книжных магазинов не стало. Москва становится «застрельщиком» российской культуры в прямом, а не переносном смысле слова. На письмо Альянса независимых издателей и книгораспространителей о последствиях введения торгового сбора для книжной торговли в городе мэрия не ответила, есть дела поважнее — надо Год литературы проводить.

Не везде в России такая ситуация. Даже там, где власть не создает специальных условий для поддержки книжных магазинов, а просто не мешает, магазины открываются. В Питере только несетевых открылось четыре, в Вологде, Тюмени, Владивостоке, Волгограде, Екатеринбурге открываются новые магазины.

Политика тоже создавала контекст для Года литературы. Объявление фонда «Династия» иностранным агентом продемонстрировало всем неуважение к меценатству в России, неуважение к просвещению, наплевательское отношение властей предержащих к книгам и знанию вообще. Усилиями Дмитрия Зимина вернулся целый жанр — научно-популярной литературы по естественным наукам, забытый с советского времени. Фактически в хамской форме фонд выжали из российской культуры.

В преддверии 9 Мая дикие чиновники в Москве потребовали («настоятельно рекомендовали») убрать из продажи книги с изображениями фашистской символики. Боязливые продавцы изымали из продажи любые книги, под раздачу попали и знаменитая антифашистская книга Шпигельмана «Маус», и плакаты с советскими солдатами, бросающими гитлеровские знамена к Мавзолею. Чудовищное барство, какой-то чиновник смеет решать, что «людишкам» надо читать, а что нет. В самые черные годы сталинизма хотя бы прикрывались формальным «следствием» или «письмами граждан». Сейчас же наплевали на конституцию и не ждут решения суда — для самодурства и самоуправства мелкого барина и этого не нужно.

После смерти Екатерины Юрьевны Гениевой — совести библиотек и, возможно, всей нашей культуры — в Иностранке закрыли американский центр, а теперь еще и турецкий. Формально якобы аренда закончилась, или «мы теперь сами будем все делать». Уверен, что приказа свыше не было. Для исполнительных он и не нужен. Совершая поступки антикультурные, по сути антигосударственные, чиновники руководствуются не заботой о стране и культуре, а одним принципом — «как бы чего не вышло», надеются на повышение или на сохранение теплой должности.

Осенью произошло совершенно необъяснимое событие: арест директора Библиотеки украинской литературы. Только два директора федеральных библиотек высказали свое недоумение, основываясь на материалах из СМИ, еще два московских библиотекаря высказались в Фейсбуке в поддержку. Остальная армия из 100 000 человек промолчала. По материалам, просочившимся в прессу, выходит, что ее арестовали за то, что в библиотеке были книги, запрещенные по суду в Российской Федерации, но вопрос в том, выдавались ли они читателям или хранились в особом порядке. Распространялись или нет.
В октябре стало известно, что наконец-то русскоязычный автор получит Нобелевскую премию. Большое событие. Однако как писателя Светлану Алексиевич вообще не рассматривали, не читали, делали выводы на основании статей и интервью. Прочесть интервью проще, чем книгу. Судить писателя не по книгам, а по политическим взглядам, вообще говоря, чушь. Но такая «критика» никого не смущает. Сама абсурдность ситуации не смущает. Вдумайтесь на секунду. Любовь или ненависть к России определяет талант автора и его заслуги! Я уверен, что большая часть «больших» писателей о России вообще не думает, большая часть из них крайне негативно относится к России, а некоторые нас могут и ненавидеть, но их талант это не принижает. Талант оценивается по другим критериям. А в России на полном серьезе продолжают обсуждать, хороший писатель Алексиевич или нет.
Еще непонятно, как отразится на чтении «вечная блокировка» Рутрекера. Есть разные мнения, многие эксперты считают, что данное действие не приведет к увеличению продаж, а, напротив, затруднит распространение информации. Литература, находящаяся не под правами, именно там и распространялась. Из-за незначительных беллетристов закрывают важнейший в культурном отношении ресурс, оставляя в покое большое количество сайтов с пиратской попсой. Будет ли такой опыт полезен для чтения? С коммерческой точки зрения правообладателей — безусловно. А с государственной?

Вообще критиковать проще, чем делать. Конечно, проще! Я пытаюсь вспомнить все ценное, что было в этом году. Наверняка я что-то забыл, хорошее и плохое. Ярмарки, фестивали, открытие или закрытие библиотек и магазинов.
Одним из важнейших и самых ярких событий в этом году, по моему мнению, стала выставка «200 ударов в минуту» в Политехническом музее. Эта выставка не только о печатных машинках и технологии переноса текста на бумагу, но и об ответственности, о достоинстве, о труде. Выставка рассказывает о литературе ХХ века больше, чем многие литературные экспозиции.

Тем не менее этот год был нужен. То, что можно было замалчивать, теперь на виду. Год литературы осветил многие проблемы и привлек к ним внимание. Стало понятно, кто из государственных лиц радеет за литературу и просвещение, а кто — за личное спокойствие и личные перспективы.

Стало проще, и я рад, что этот год кончается. А кино, кстати, я и так почти не смотрю.

Борис Куприянов
Фото: Александра Краснова / ТАСС

Кольта