Гуцериев гонит волну: владелец "Русснефти" может расширить свою радиоимперию. «Русская медиагруппа» – радийный холдинг №3 в России – в обозримом будущем может быть продан структурам Михаила Гуцериева

Сразу два источника на медиарынке рассказали Forbes о контактах представителей Гуцериева и владельцев «Русской медиагруппы» (78% акций принадлежат компаниям, подконтрольным совладельцам «Лукойла» Вагиту Алекперову и Леониду Федуну). «Переговоры идут, насколько они близки к завершению, не знаю, – говорит управляющий одного из медиахолдингов. – Возможно, речь идет о продаже не всей группы, а отдельных радиостанций». «Разговоры о вероятной продаже «Русской медиагруппы» идут давно. Возможно, что в какой-то форме предложение о покупке было сделано и Михаилу Сафарбековичу», – поясняет источник, близкий к Гуцериеву.

В пресс-службе ИФД «Капиталъ», управляющего активами акционеров «Лукойла» (в том числе «Русской медиагруппой»), на вопрос Forbes ответили, что переговоры не ведутся. В компании «Русснефть» от комментариев отказались. Пресс-служба «Лукойла» ответила, что не может прокомментировать информацию о переговорах относительно «Русской медиагруппы».

Михаил Гуцериев начал создавать свою радийную группу летом 2012 года, когда выкупил у банкира Александра Лебедева станции «Добрые песни» и «Просто радио». На этих частотах были запущены «Весна FM» и «Восток FM». Затем инвестиционный холдинг «Финам» согласился продать владельцу «Русснефти» станцию «Финам FM» (с 2014 года – «Столица FM»). В 2013 году Гуцериев приобрел у продюсера Игоря Крутого станции Love Radio, «Радио Дача» и «Такси FM», а у сенатора Виталия Богданова – Ru.FM (ныне «Говорит Москва»). Наконец, в апреле этого года миллиардер стал собственником 100% акций «Радио Шансон» – одной из самых популярных и коммерчески успешных российских станций. Предположительно, она была оценена в $70 млн (выручка «Радио Шансон», по данным СПАРК, в 2013 году составила 698 млн рублей, чистая прибыль – 85 млн рублей).

Только три из купленных радиостанций – Love Radio, «Такси FM» и «Радио Дача» – объединены в «Чайка Медиа Груп». Создавать единый холдинг Гуцериев, насколько известно Forbes, пока не намерен. Но уже сейчас его группа станций по совокупности долей входит в пятерку крупнейших радиовещателей России.

«Михаил Гуцериев не торгуется, если ему интересен актив, – отмечает бывший владелец одной из станций. – Он решает, что покупать, дальше действует его команда, и сделка проходит довольно быстро». С покупкой «Русской медиагруппы» (выручка в 2013 году – 2,5 млрд рублей) Михаил Гуцериев мог бы занять второе место на радиорынке, подвинув «Газпром-Медиа холдинг».

У основателя «Русснефти» есть собственный продюсерский центр, записавший более 70 песен на стихи своего владельца. В 2014 году две песни получили «Золотые граммофоны» от «Русского радио», входящего в «Русскую медиагруппу». «Когда велись переговоры, Михаил Гуцериев обозначил инвестиции в радио как хобби, дополняющее его творчество, – рассказал Forbes источник, знакомый с деталями сделки по «Финам FM». – Впрочем, в процессе общения один из менеджеров Гуцериева отметил, что Михаил Сафарбекович умеет делать свое хобби прибыльным».

Форбс

При участии Елены Ходяковой и Петра Руденко

Фото РИА Новости

6 декабря на площадке форума гражданского участия #МЫВМЕСТЕ «Русская Медиагруппа» провела пленарную сессию

Певица Ёлка и «Русская Медиагруппа» откроют лето в саду Эрмитаж. Билеты уже в продаже!

2 июня в Саду Эрмитаж состоится концерт певицы Ёлки. Летний, легкий, позитивный и очень уютный вечер не оставит равнодушным ни одного зрителя. Артистка подарит Москве и гостям столицы особенный, душевный концерт, наполненный красками и самобытностью своих песен.

Сделка по покупке "Госконцертом" "Русской медиагруппы" вошла в завершающую стадию

Сделка по приобретению "Госконцертом" "Русской медиагруппы" (РМГ) вошла в завершающую стадию, сообщил "Интерфаксу" глава "Госконцерта" Сергей Бунин.

"Сделка находится в завершающей стадии, до конца года мы не успеем все закончить. Думаю, что в начале следующего года все уже будет сделано", - сказал Бунин.

Сергей Бунин – об истории развала и возрождения «Госконцерта» и покупке Русской медиагруппы

В октябре прошлого года основатель фонда «Федерация» Владимир Киселев предложил президенту Владимиру Путину создать в России патриотический медиахолдинг, который мог бы стать «инкубатором отечественных звезд». России нужны собственные идеологически правильно настроенные кумиры миллионов, объяснил он. Реализовываться эта идея начала в этом году, а ее первым этапом стала договоренность о приобретении госкомпанией – ФГУП «Госконцерт» – одного из крупнейших российских радиохолдингов – Русской медиагруппы (РМГ). ФАС уже одобрила эту сделку, стоимость которой может составить 6–7 млрд руб.
РМГ станет частью патриотического холдинга, который не только займется радио, ключевым бизнесом РМГ, но и собирается, по словам гендиректора «Госконцерта» Сергея Бунина, навести порядок на концертном рынке России.
– Хочу начать с самого очевидного вопроса. Почему «Госконцерт» решил купить Русскую медиагруппу (РМГ)?
– Мы занимаемся музыкальным бизнесом – организацией концертов, тем, что у музыкантов и радийщиков называется «офлайн». И разговоры с представителями музыкальных радиостанций и телевидения показывали, что им очень интересен этот офлайн и им хочется в эту сторону развиваться. Это очень интересное дополнение к эфиру, так как позволяет расширять возможности пиара, маркетинга, влияния, а также популяризировать свою радиостанцию или телеканал. Мы подумали: раз им интересен офлайн, то почему бы нам не заинтересоваться эфиром – радио и телеканалами?

Вместо того чтобы наших артистов постоянно продвигать в эфиры радиостанций и телеканалов, нам стало интересно самим этим заняться. Я считаю, что это поможет нам решить некоторые задачи с нашими мероприятиями. Например, когда мы проводим концерт в честь Дня России на Красной площади, артисты, конечно, понимают, что это важно, но не очень охотно идут туда выступать бесплатно. Их можно понять, это их работа и их время. И когда нам нужно провести хорошее мероприятие и мы хотим, чтобы оно не пострадало из-за усеченного бюджета, мы пытаемся договариваться с артистами каким-то образом, что-то им взамен предложить. Чем артиста можно купить, кроме денег? Конечно, эфиром на радио или ТВ.

– То есть это своего рода бартер?

– Да, это бартер. В общем-то он всегда существовал, особенно если речь идет о крупных событиях и их трансляции на центральных телеканалах. Но одно дело – пытаться продвинуть артистов в чужой эфир: всегда сложно договориться, и ты не всегда можешь быть на 100% уверен, что сможешь выполнить эти договоренности. Другое дело – предложить артисту собственный эфир, которым мы можем распоряжаться.

– А кто был инициатором этой сделки?

– Взаимодействие с РМГ началось как раз тогда, когда мы придумали некий проект, который объединил бы и РМГ, и музыкальные телеканалы. Ну т. е., по сути, все музыкальные телеканалы России. Это не значит, конечно, что их надо теперь скопом все скупать и централизованно ими управлять. Речь шла о том, что необходимо их объединить под общей идеей.

– Вы имеете в виду идею создания патриотического холдинга?

– Да, именно ее. Когда начался процесс обсуждения идеи создания патриотического холдинга, ни о каких покупках вообще не шла речь. Но в процессе, видимо, зашел разговор, и мы узнали, что «ИФД Капиталъ» не против продать свою долю в РМГ. Все-таки «ИФД Капиталъ» – инвестиционная компания, и она рано или поздно продает свои активы.

– А все-таки, кто конкретно все это придумал? И про патриотический холдинг, и про покупку РМГ?

– Идея витала в воздухе.

– Нет, так не бывает. Все равно кто-то становится драйвером процесса.

– Давайте будем говорить, что это совместная идея – моя и Владимира Киселева, с которым мы давно работаем вместе.

– Какое отношение Киселев имеет к этой сделке? Рассказывают, что именно он согласовывал ее в госструктурах и у президента. А при этом никакой должности или доли в «Госконцерте» у него нет.

– Киселев – продюсер, он очень заинтересован, чтобы у нас получился хороший проект. В данном случае он также выступает как продюсер этой идеи. Он занимается этим проектом, потому что ему интересно создать в нашей стране такую ситуацию, когда российские артисты все-таки выступают за интересы своей страны и поддерживают ее. Но это не значит, что мы теперь все будем [шагать под] «Марш славянки», а радиоэфир будет состоять из гимна, Людмилы Зыкиной и Надежды Бабкиной.

Меня очень удивляет поверхностное понимание ситуации некоторыми комментаторами, а также музыкантами, которые публично выступили против этой сделки. Никто не собирается заставлять музыкантов петь славу президенту. Артисту достаточно поучаствовать в том или ином мероприятии, посвященном, например, государственному празднику. Поклонники очень внимательно относятся к тому, что исходит от артиста. Поэтому сам факт его участия очень важен. И в этом будет проявление его патриотизма, а не в том, что он поет патриотические песни.

– Что будет из себя представлять патриотический холдинг, какие там будут активы, какие партнеры? Говорят, что идут переговоры о покупке активов у Bridge Media и ЮТВ.

– Я слово «холдинг» в данной ситуации понимаю как проект, а не как юридическое лицо. Переговоры ведутся со всеми, кто указан в письме, и даже с большим количеством участников рынка. Это переговоры о том, каким образом все эти компании и их станции и телеканалы могут поучаствовать в нашем проекте. Возможно, кто-то захочет продаться, а кто-то – стать партнером. Но мне пока не известно, чтобы кто-то из тех, с кем ведутся переговоры, кроме РМГ, хотел продать свои активы. Автор идеи письма и идеи холдинга – Киселев.

– В письме Киселева Путину указывалось, что частью патриотического холдинга могут стать телеканалы, зарегистрированные на ООО «Кремль медиа». Два года назад эту компанию учредили вы, но сейчас она принадлежит Екатерине Буниной. Это ваша родственница?

– Это я комментировать не хочу. А сама организация изначально создавалась как агентство для проведения мероприятий. На нее зарегистрированы пять СМИ. Но сейчас я к этой компании отношения не имею.

– Расскажите про финансирование сделки. Действительно ли вы берете кредит у ВТБ?

– ВТБ – это один из банков, с которым мы ведем переговоры. По крайней мере, это банк, который провел оценку РМГ в 6–7 млрд руб., и мы понимаем, на что можем рассчитывать. Пока нам ничего не дали.

– Была информация, что ВТБ готов дать не больше 2,5 млрд руб.

– Но нам же этого не хватит. Так что мы обращаемся и к другим банкам.

– Еще вы запрашивали субсидию у Минфина?

– Да, но нам не дали. Мы думали, что раз мы ФГУП, то сможем получить субсидию от государства. Но нет. Минфин объяснил, что не существует схемы, по которой он может законно выделить нам средства.

– Если вам удастся получить кредит, кто будет обслуживать долг – РМГ?

– РМГ – это действующий бизнес, который зарабатывает деньги. Так как мы берем средства на покупку РМГ, то логично, чтобы деятельность РМГ позволяла нам отдавать то, что мы взяли на эту сделку. Не вижу тут ничего странного.

– Некоторые артисты выступили против покупки РМГ «Госконцертом», написали письмо президенту Владимиру Путину. Как вы думаете, почему они решили поддержать Сергея Кожевникова – гендиректора и сооснователя РМГ, который протестует против этой сделки?

– Я могу только догадываться. Мы пока не дали ни одного повода считать, что мы были как-то непрозрачны или нечисты в этой сделке. Или использовали какие-то неправедные методы. А против нас выступают люди, непонятно как заинтересованные [в этом] и непонятно какие цели преследующие. В результате выяснилось, что, например, Иосиф Кобзон это письмо не подписывал. А Зураб Церетели сказал мне, что подписал, так как увидел под письмом фамилии уважаемых людей, в том числе Кобзона, и решил поддержать хорошую идею. Также мне рассказывали, что из группы «Любэ» никто не подписывал письмо.

Мне не страшно рассказывать о нашей сделке, разговаривать с журналистами, потому что у нас нет скелетов в шкафу. Я за каждое свое слово готов ответить. Но отвечать за всю Одессу или за всех артистов я не хочу.
Мне самому интересно, что получили люди, которые подписали письмо. Что им такого пообещали? Как они теперь с нами собираются выстраивать отношения? Ведь, по сути, они заявили, что не хотят с нами сотрудничать. Логично было бы, прежде чем подписывать письмо, спросить у нас, что будет после сделки. Мне очень странно, что артисты сделали выводы, не узнав вторую точку зрения. Хотя бы из любопытства. Когда [Михаил] Гуцериев хотел купить РМГ, разве кто-то возмутился из артистов? Нет, никто.

И вернусь к теме патриотизма. Хотелось бы понять, почему артисты, подписавшие письмо, отказались ехать в Крым? У них есть причина чего-то бояться, например, санкций? Почему тогда они пишут письмо президенту с просьбой поддержать их проблему после того, как сами отказали своей стране в поддержке? Если они, например, не считают Крым частью России, значит, не согласны с действиями президента. Зачем же они тогда просят у него поддержки? Но все это не помешало многим артистам выступить на годовщине вхождения Крыма в состав России на Красной площади. Конечно, там везде ФСО, не страшно. Когда мы ездили в Крым еще до референдума, где были [Филипп] Киркоров, Тимати, где [Виктор] Дробыш? Зато фамилии и Киркорова, и Тимати дружно красуются под письмом президенту против нашей сделки. А ведь они еще недавно заявляли, что там, где есть один, другого ни за что не будет. Что это, двойные стандарты?

– А у вас есть какой-то пул артистов, которые вас поддерживают?

– Некоторые артисты высказались за нас, и не только артисты – я слышал высказывание Дианы Гурцкая как члена Общественной палаты, об этом говорили Олег Газманов, Вика Цыганова. Безусловно, нас поддерживают те артисты, которые входят в продюсерский центр Владимира Киселева: «Земляне», «Бойкот», «Русские», «Санкт-Петербург».

– Что изменится в РМГ после сделки с «Госконцертом»?

– Мы не собираемся, прикрываясь патриотизмом, гробить РМГ. Эфир радиостанций будет наполнен [в том числе] теми же артистами, что и сейчас. Никто не отменял РМГ как бизнес, и единственное наше желание – чтобы эта компания процветала. Именно поэтому я поддержал назначение Сергея Архипова на должность гендиректора: это тот человек, который хорошо разбирается в этом бизнесе. Сейчас, по многим оценкам, РМГ недобирает в своей капитализации и эффективности. Архипов, я уверен, тот человек, который может дать компании, по крайней мере, правильный импульс.

Понятно, что любой продюсер будет поддерживать своих артистов, если у него есть свои радиостанции – глупо этого не делать. Вопрос в том, где грань разумного. Я давно знаю Киселева, он не безумец, который поставит 24 часа в сутки песни своей жены и детей. У него детей столько нет. (Смеется.) Он же не будет убивать эфир, чтобы «Русское радио» вместе со всем холдингом благополучно ушло на дно.

– Тем не менее Кожевников явно не в восторге от этой сделки. Сейчас он пытается сам выкупить долю в РМГ своих партнеров – «ИФД Капиталъ».

– Я думаю, что предложение Кожевникова точно не было сделано до того, как он начал против нас информационную войну. Он пытается информационно на эту сделку повлиять. Он затеял кампанию против своих же акционеров.

У нас нет задачи взять и изменить то, что звучит в эфире с точки зрения слов. А музыку сделать более качественной – это достойная задача. В России много артистов, особенно молодых, которые просто не могут появиться в эфире, в том числе «Русского радио». Известным артистам с их ресурсами несложно нанять достойного композитора, чтобы получить достойный хит. Пускай вкладывают деньги в это. А конкурировать с молодыми тем, что они договорились с неким продюсерским центром и «Русским радио» просто никого не пускать в эфир, пока не выполнены определенные обязательства, мне кажется стыдно.
– То есть вы хотите сказать, что сейчас на радиостанции РМГ можно попасть только за деньги?

– Нет, не только. Но, к сожалению, там эта практика достаточно распространена. Это многие знают.

– Готовы ли вы работать с Кожевниковым, если он останется миноритарием РМГ?

– Мы никогда не называли условием сделки уход Кожевникова. Если он как профессионал был бы готов свой профессионализм дальше вкладывать в развитие РМГ, мы бы были плохими акционерами, если бы этим не воспользовались. Но я не вижу, чтобы ему было интересно остаться с нами – пока он хочет просто не допустить нас в компанию.

– Если созданием патриотического холдинга занимается Киселев, какие задачи у вас?

– Мы, как «Госконцерт», являемся частью этого процесса. «Госконцерт» – это бренд, но сейчас это всего лишь бренд. Тот советский «Госконцерт» – это была могущественная организация, которая когда-то контролировала и осуществляла цензуру в области гастрольно-концертной деятельности. Без «Госконцерта» никто не мог ни уехать на гастроли, ни приехать сюда.

Но времена изменились, и о какой-либо цензуре и контроле речи больше нет. Мы работаем на рынке, на котором существует множество продюсерских компаний. Но никакого порядка в концертной деятельности сейчас нет. Порядка нет даже на примитивном уровне – как решаются санитарные, пожарные вопросы при организации концертов, как продаются билеты, кто решает, можно ли проводить концерт в конкретном помещении. Сейчас все происходит хаотично. Из-за этого в свое время «Госконцерт» и развалили – чтобы все могли делать, что они хотят. Киселев, кстати, и разваливал «Госконцерт». (Смеется.)

«Госконцерт» развалили, потому что он был символом цензуры и тотальной централизации всех процессов. А получилась другая крайность – полная анархия.

Так вот у меня, как гендиректора «Госконцерта», есть большое желание упорядочить в стране организацию концертов. И с точки зрения бытовых вопросов, и с точки зрения договоренностей с артистами. Например, мы много работаем с зарубежными музыкантами, и чем более они великие, тем менее сговорчивые. Они навязывают свои условия, а если продюсерский центр не имеет большого опыта или влияния в этой среде, то, как правило, он вынужден соглашаться на эти условия только ради того, чтобы этого артиста привезти. Экономика опережает здравый смысл, безопасность и комфорт зрителей. Поэтому иногда зрители получают на концертах ситуации, когда артисты начинают произносить антироссийские лозунги или пропаганду нетрадиционных отношений. А бывают и такие ситуации, когда крупный артист привозит с собой на концерт артиста менее известного и позволяет ему выступать, тогда как зритель заплатил деньги совсем за другое.

Например, Мадонна как-то приезжала в Россию и со сцены озвучивала политические лозунги и к тому же пела под фонограмму. Это было неуважительно по отношению к зрителям, но, видимо, по контракту она могла себе позволить это сделать.

Я хочу, чтобы таких ситуаций не было. И дело не в том, чтобы запретить артисту что-то делать на сцене. Но он должен заранее предупреждать промоутера о своих действиях – все эти вопросы должны заранее быть прописаны в контрактах. А промоутер, в свою очередь, должен предупреждать об этом зрителей.

– А какова может быть роль «Госконцерта» в этих процессах? Вы хотите стать государственным регулятором концертной деятельности в стране?

– Нет, регулятор – это не совсем правильно. Мы могли бы стать крупным агентством, которое оказывает услуги как продюсерам, так и артистам. У нас очень большой опыт в организации концертов, и мы знаем, как сделать так, чтобы все участники процесса чувствовали себя комфортно. Уже сейчас мы занимаемся вопросами снижения сроков прохождения таможни на ввоз оборудования артистов, проблемами с оформлением виз иностранцам. Мы пытаемся найти возможность ускорения этих процессов.

Это все технические вопросы, и решение каждого из них может привести к сокращению времени организации концерта и затрат, потому что все вынуждены делать это понятно каким способом. Это же все в итоге ложится на плечи потребителя, потому что все эти затраты в итоге закладываются в цену билета.

Есть еще такая история. Вот у нас сейчас строятся стадионы к чемпионату мира по футболу. Пройдет чемпионат, и чем потом эти стадионы загружать? Они не будут использоваться и превратятся в так называемых «белых слонов».

– То, что сейчас происходит в Сочи?

– Да. У нас есть идеи, как эти стадионы загрузить. И это можно делать не только концертами, это слишком узко. Там могут проходить шоу-программы. Это может быть и цирк, и автошоу – любое зрелищное мероприятие. Ведь спортом стадионы невозможно загрузить полностью. Но шоу могут быть в том числе и спортивные. Например, девушки же ходят посмотреть не на игру Дэвида Бекхэма, а на него самого. Но тренер не всегда может сделать из спортсмена медийную персону, это уже наша задача. И в итоге эти стадионы смогут приносить прибыль, а не создавать убытки.

– А как все это вяжется с темой влияния на артистов – чтобы они на сцене только пели, а не пропагандировали? Особенно если артистов везут другие продюсеры?

– Это делается с помощью контрактов. Если мы станем концертным агентством, то другие продюсеры будут к нам обращаться. Они будут знать, что мы сможем снять с них те или иные организационные проблемы. Такая служба «одного окна».

Если продюсеры согласятся работать с нами и, например, через нас вести переговоры с артистами, то мы за это предоставляем им некие возможности. А мы сами заключаем контракт с артистом как агент, и уже сами прописываем в контракте определенные условия. Это может избавить наш рынок от невыгодных контрактов и от сюрпризов, которые иногда происходят на сцене.

– Как давно вы работаете в «Госконцерте», чем вы до этого занимались?

– У нас давно была идея создать некий орган, который будет координировать концертную деятельность в стране, – некое агентство. Потом возникла идея, что создать такое агентство можно на базе «Госконцерта». Идея возникла у меня и Киселева, а приказ о моем назначении подписал [министр культуры Владимир] Мединский.

Раньше я работал в продюсерском центре массовых мероприятий, который организовывал различные зрелищные мероприятия, в том числе для фонда «Федерация».

– А Киселев какое-то участие принимал в «уговаривании» Мединского создать агентство на базе «Госконцерта»? У него же есть административный ресурс.

– По-моему, он никого не уговаривал. К тому же когда есть здравая идея и понимание позитивного результата, то и админресурс не нужен.

– Что вы обнаружили в «Госконцерте», когда стали его гендиректором? Эта компания не может похвастаться хорошими показателями бизнеса.

– Я обнаружил там определенное запустение. Раньше «Госконцерт» занимался в основном мероприятиями в области классической музыки, но они были совсем скромного уровня. Там почти не было проектов, и все оказалось очень печально с точки зрения хозяйственной деятельности. Я стал разбираться в том, откуда возникли проблемы и как их решать.

Во-первых, я сразу столкнулся с тем, что, несмотря на то, что мы вроде государственная компания, никаких госзаказов мы получить не можем – ФГУПу это не положено по статусу. А как можно заработать? Например, поучаствовать в различных тендерах. Начали пробовать, но быстро выяснилось, что это тоже невозможно, так как у «Госконцерта» отрицательный баланс.

Можно участвовать в тендере. Отлично! Начинаем пытаться участвовать в тендерах, а нам говорят, что с отрицательным балансом это делать нельзя. То есть получается замкнутый круг. Мне говорят – оплатите долги. А как – из своего кармана? И вот весь прошлый год мне необходимо было, с одной стороны, «Госконцерт» выводить в статус действующей компании. Или хотя бы участвующей в чем-то. С другой стороны, у нас совершенно нерешаемая, с точки зрения Министерства культуры, проблема с финансами.

– И как вы стали выкручиваться из этой ситуации?
– Мы начали думать про заемные деньги на те или иные проекты. Отчасти эти проблемы может решить и покупка РМГ, ведь мы будем в «Госконцерте» иметь действующий прибыльный актив.

Также продюсерский центр, в котором я уже не работаю, старается привлекать «Госконцерт» на свои мероприятия. Чтобы людей заново знакомить с этим брендом.

– Если ситуация настолько непростая, получается, что в 2014 и 2015 гг. «Госконцерт» так же убыточен, как и прежде?

– Ну, как минимум, сейчас у компании нет новых долгов. О выручке и прибыли, правда, пока речи нет. Но мы занимаемся тем, чтобы то, что мы за год сделали, принесло свои дивиденды в будущем – например, активно договариваемся о будущих проектах. Если мы просто сработаем в ноль, я назову это своей личной победой. А в 2015 г., я надеюсь, мы уже выйдем в плюс.

– Но ведь в прежние годы, до 2013 г., у «Госконцерта» была приличная выручка и даже прибыль. Как получилось, что компания осталась без средств?

– Лопнул банк, в котором у «Госконцерта» был существенный вклад. Это был «Русич центр банк», у которого в 2011 г. была отозвана лицензия. Вернуть нам ничего не удалось – Агентство по страхованию вкладов (АСВ) до сих пор осуществляет в этом банке внешнее управление.

– Минкультуры планирует акционировать «Госконцерт». Будете ли вы или ваши партнеры участвовать в его приватизации?

– Мы обращались в Минкультуры и Росимущество с просьбой притормозить процесс акционирования «Госконцерта». Не хватало нам еще заниматься и этим вопросом. Если министерство откажет, будем думать, что с этим делать. Пока, честно говоря, не до этого.

– Можете ли вы оценить концертный рынок России с точки зрения его объема? Была оценка IFPI – около $18 млн.

– Концертный рынок очень серый, и государство очень много недополучает с него в виде налогов. Я даже не берусь его оценить – расхождение может быть в тысячи процентов. А оценка IFPI – это скорее всего то, что прошло по официальным документам. Но я знаю, как эти документы заполняются. (Смеется.) На это точно нельзя ориентироваться.

Концертный рынок зависит от многих факторов. Вот сейчас кризисный год, а у иностранных артистов кризиса нет – они сколько стоили, столько и стоят. И они не идут ни на какие уступки по цене. Соответственно, когда ты платишь в 2 раза больше из-за роста курса, то тебе приходится повышать цены на билеты. Сейчас билет на «Металлику» на дальней трибуне стоит 9000 руб., а поближе – от 20 000 руб.

Так что оценивать рынок сейчас бессмысленно, пока нет каких-то ориентиров и прозрачности. Это примерно как оценивать рынок авторских отчислений. (Смеется.) Пока организации по коллективному управлению правами – Российское авторское общество (РАО), Всероссийская организация интеллектуальной собственности (ВОИС) и Российский союз правообладателей (РСП) – собирают деньги со всех, включая тех, кто не состоит в этих организациях, и держат деньги на счетах, пока кто-то их у них не попросит.

– Насколько я понимаю, одна из основных проблем с этими структурами – в отсутствии нормальной отчетности.

– Да, именно так. Или в наличии такой отчетности, в которой ничего не видно. Кроме того, есть какой-то срок, после которого эти средства уже востребовать нельзя. Они могут использоваться на уставные нужды. А почему бы не пустить их на социальные нужды? Ведь это почти налог.

Я считаю, что должна быть какая-то структура – и это не «Госконцерт», – которая находилась бы между организациями по коллективному управлению правами и государством. Должен быть какой-то совещательный орган и куда артисты могут прийти.

– Ну вот сейчас создается Федеральная служба по интеллектуальной собственности, которую возглавит Григорий Ивлиев. Может, она и станет таким органом?

– А вы знаете, что одним из кандидатов на этот пост был гендиректор РАО Сергей Федотов? Если его даже рассматривали как кандидата, то это означает, что у РАО на эту службу может быть некое влияние.
А по сути, я считаю, что частная компания не может управлять деньгами всех граждан. Выплаты – это в том числе и налоги: автор получил авторские и заплатил с них налоги. А если он ничего не получил? Я вот, например, знаю, что РАО платит немалые отчисления авторам с неизвестными фамилиями, которые почему-то все живут в южных регионах России. И куда там уходят эти деньги, мы вообще не знаем. Но, как минимум, Федотов смог купить себе замок в Шотландии, как я читал.

– Ну и как эту проблему решать?

– Я согласен с Минкомсвязи, которое считает, что институт коллективного управления правами себя изжил и не должен существовать. Я считаю, что государство имеет право участвовать в судьбе тех средств, которые РАО собирает.
– А вы доносите свою мысль до государства?

– Мы стараемся не воевать, а создавать инструменты, которые помогали бы авторам и исполнителям лучше понимать, что им причитается, и иметь некий ресурс, на который можно официально ссылаться при оспаривании тех выплат, которые им сейчас перечисляет РАО.

– Что вы имеете в виду?
– Мы разработали реестр объектов авторских прав. Он не может заменить РАО, но это статистический инструмент, который в режиме онлайн дает возможность любому автору получить информацию об использовании его произведений на телевидении, радио и в интернете. С офлайном ситуация сложнее, сейчас РАО ходит с диктофонами по стране и пугает исками несчастные рестораны. Но и для этого существуют специальные устройства учета. В принципе, люди готовы уже платить за музыку столько, сколько надо. Но они протестуют, когда не понимают, почему РАО запрашивает именно такую сумму.

– А вы планируете этим заняться? Именно в офлайне?

– Да, мы этим уже занимается и уже работаем со «светлыми головами» на эту тему.

– Расскажите про реестр, это ваша разработка?

– Нет, мы привлекаем сторонние компании, в частности Muz.ru.

– Насколько верна информация, что Muz.ru может стать частью РМГ или «Госконцерта», это так?

– Да, может. Но не юридически, а как партнер.

– Речь идет о реестре, который Muz.ru когда-то делала для Минсвязи?

– Да, это он. Но он пока не может решать все задачи, поэтому мы его дорабатываем. Мы хотим, чтобы реестр был технически качественным продуктом. Ведь почему та же глобальная лицензия провалилась? Потому что она была нереализуема технически. Чтобы не оказаться в шкуре авторов этого проекта, мы хотим сначала предложить работоспособную схему, а потом уже будем выводить все это на рынок.

– Как раз когда была история с глобальной лицензией, операторы и интернет-компании объявили, что надо создавать такой реестр. Ваш реестр и их – это одна и та же тема?

– Нет, они не имели в виду нас. Но мы имеем в виду то, что они предложили. Мы все время мониторим эту ситуацию, изучаем потребности рынка.

Если у нас все получится, то артист сможет сам посмотреть, как используются его произведения. И если мы добьемся того, что данные реестра будут официально признаваться в судах, то артист уже придет не с записью на диктофон, а со статистикой. Сейчас артисты находятся в ужасной ситуации, так как они практически не могут ничего доказать. А когда они придут с конкретным результатом, им будет проще доказывать свои права.

– Как вы будете на этом зарабатывать?

– Реестр – это услуга, которую мы будем продавать.

– А вы опрашивали артистов? Им это нужно?

– Они понимают, что сейчас им много недоплачивают. Но у них нет альтернативы, и они боятся, что если они возмутятся, то им совсем перестанут платить. Кто-то мне рассказывал, что один артист выступил против глобальной лицензии и на следующий же день прекратились выплаты из РАО.

– Вы входите в фонд «Федерация», основанный Владимиром Киселевым.

– Да. И кто бы мне что ни говорил, мне не было никогда стыдно за работу этого фонда, я горжусь его работой.

– Несколько лет назад была громкая история, когда после концерта, на котором играл Владимир Путин, деньги благотворителей якобы не дошли до больниц. Чем это все закончилось?

– Вся эта история произошла только на страницах газет. Была мама девочки, которая сказала, что деньги не дошли, но потом она от своих слов отказалась.

В целом наша работа устроена иначе, чем у большинства фондов. Обычно мы не собираем деньги на какой-то счет, с которого потом покупаем, например, медицинское оборудование. У нас долго не было вообще никакого счета. Мы привозим в больницы звезд, а вместе с ними – благотворителей. И, таким образом, мы фактически сводим тех, кто готов помочь, с теми, кому такая помощь нужна. Мы даже просим, чтобы благотворитель не деньги переводил, а сами товары, оборудование, чтобы исключить возможную коррупцию в самом учреждении. Поэтому не может быть таких историй, когда деньги не дошли.

Никто не верит, что мы бесплатно работаем. Но почему нет? Взамен мы получаем пиар, звезды же к нам приезжают на благотворительные акции. Когда появляются личные отношения, нам становится проще приглашать их на другие мероприятия. Наши подшефные артисты выступают на этих мероприятиях и получают какую-то поддержку. То есть мы получаем косвенную выгоду, а на самой благотворительности не зарабатываем. Поэтому нет ни одного заявления о том, что мы взяли у кого-то деньги и потом за это не отчитались. Потому что мы их ни у кого не брали. Могут быть недоразумения, когда благотворитель что-то отправляет, а больница не получает, но мы стараемся такие ситуации контролировать. Мне себя упрекнуть не в чем.

Сергей Бунин
Генеральный директор ФГУП «Госконцерт»
Родился в 1979 г. Окончил Академию Федеральной службы безопасности России, специальность «юриспруденция»
2004 Консультант юротдела департамента налогообложения и права «Делойт и Туш РКСЛ лимитед»
2005 Руководитель международных проектов во ФГУП «Кремль» управления делами президента
2008 Директор международного департамента ООО «Белые ночи» (проведение фестивалей и проч.)
2010 Генеральный директор Продюсерского центра массовых мероприятий
2014 Назначен генеральным директором ФГУП «Госконцерт»

ФГУП «Госконцерт»
Организация концертов
Зарегистрирован в 1994 г., подведомствен Минкультуры. Владелец – Росимущество. Финансовые показатели (2013 г., РСБУ): Выручка: 70 000 руб. Чистый убыток: 2,2 млрд руб.

ЗАО «Русская медиагруппа»
Медиахолдинг
Акционеры: структуры ИФД «Капиталъ» (78%), Сергей Кожевников (22%). Финансовые показатели (2014 г., МСФО): Выручка: 2,4 млрд руб. EBITDA: 0,7 млрд руб. В холдинг входят радиостанции «Русское радио», Monte Carlo, DFM, «Хит FM», радио Maximum и неэфирный музыкальный телеканал Ru.TV.

Анастасия Голицына
Фото Е. Разумный / Ведомости
Ведомости

С начала года к ней присоединились 10 городов

Российские музыканты, песни которых рекомендовали убрать из эфира радиостанций Русской медиагруппы, намерены объявить холдингу бойкот. Продюсер Иосиф Пригожин не исключил создания своего, альтернативного радио

Российские музыканты намерены объявить бойкот Русской медиагруппе и забрать свои песни из эфира. Об этом «Эху Москвы» заявил продюсер Иосиф Пригожин.

Ранее назначенный на должность генерального директора Русской медиагруппы Сергей Архипов накануне сообщил, что ему предложили по «настоятельному пожеланию акционеров» убрать из эфира «Русского радио» и других радиостанций холдинга артистов, которые выступили против его продажи «Госконцерту».

Архипов заявил, что покидает Русскую медиагруппу. «Снимать с эфира тех или иных исполнителей, как мне сегодня в телефонном звонке посоветовал Сергей Бунин, я не буду», — сообщил Архипов в среду РБК.

Если ситуация будет развиваться подобным образом, артисты готовы отказаться от эфира на «Русском радио» и от участия в «Золотом граммофоне», рассказал Пригожин, продюсирующий певицу Валерию, радиостанции «Говорит Москва». ​​​«Мы не будем принимать участие в «Золотом граммофоне», готовы сами отозвать свои песни и старые, и новые. Мы категорически против вообще появления Киселева рядом с нами», — сказал продюсер.

На имя учредителей «Русского радио» Сергея Кожевникова и Леонида Федуна артисты, по словам Пригожина, готовят коллективное письмо об отзыве контента. Если это произойдет, в эфире «просто окажется дырка», добавляет Пригожин.

​«Мы готовы создать свою радиостанцию, где будет худсовет, куда войдут Филипп Киркоров, Алла Пугачева, певица Валерия, Кристина Орбакайте и многие другие», — сказал продюсер. По его словам, эти артисты смогут сами определять формат новой радиостанции и строить «свое новое «Русское радио». «Мы не допустим издевательства над нами», — добавил Пригожин. Самый известный артист, которого продюсирует Пригожин, — его супруга, певица Валерия.

Кто следующий

Следом за Пригожиным продюсер и композитор Виктор Дробыш заявил о готовности забрать свои песни у Русской медиагруппы из-за конфликта в холдинге. «Я знаю об указе снять с эфира мои песни и моих артистов. Надо помочь акционерам, наверное, мне самому придется это сделать. Если мои песни настолько им не нравятся, то я сделаю это, чтобы их не травмировать», — сказал Дробыш в интервью РСН. Дробыш продюсирует более десятка артистов и музыкальных коллективов, среди наиболее известных из них — Стас Пьеха, певицы Слава и Зара, группа «Челси».

Продюсер Яна Рудковская, работающая с Димой Биланом, заявила РБК, что также готова поддержать коллег. «Если песни наших музыкантов снимают с эфира, то мы готовы сами уйти, — сообщила Рудковская. — Ценность «Русского радио» составляют такие артисты, как Валерия, Киркоров, Басков, Билан. Если их композиции исчезнут из эфира, то радиостанция тут же потеряет слушателей и капитализацию». Рудковская возмущена тем, что только назначенному гендиректору Сергею Архипову, как сообщили СМИ, поступило распоряжение убрать из эфира фонограммы артистов, которые подписывали письмо президенту Путину против сделки по продаже РМГ «Госконцерту». «Судьи кто?» — вопрошает Рудковская.

Продюсер Максим Фадеев изложил свою позицию в Instagram. По словам Фадеева, его продюсерский центр сотрудничает с «Русским Радио» 20 лет и «никогда, за всю историю наших взаимоотношений, нам ни разу не было предложено оплатить ротации или купить места в чартах». «Этим всегда и славилась РМГ — своей жесткой, сугубо профессиональной позицией в отношении контента. При этом все прекрасно знают, что далеко не все наши новинки брали в эфир», — написал Фадеев. Официальное заявление продюсер сделал в связи с тем, что «сейчас в РМГ происходят очень большие изменения».

Пресс-атташе продюсерского центра Игоря Матвиенко («Любэ», «Иванушки International», «Фабрика», «Корни» и др.) отказался комментировать заявление Пригожина. Так же поступил и представитель композитора Игоря Крутого.

Штатный режим

В пресс-службе акционера Русской медиагруппы — «ИФД КапиталЪ» — рассказали РБК, что сама РМГ, радиостанции и телеканал Ру.ТВ работают в штатном режиме. «Ни акционеры, ни совет директоров не вправе вмешиваться в эфирную политику СМИ. Если и будет сделка с «Госконцертом», то, вероятно, придут новые менеджеры, редакторы, директора, и их взгляды могут отличаться от взглядов предыдущей творческой команды. Однако на сегодняшний день эфирную политику определяет и по закону может определять только текущее руководство средства массовой информации», — сказали в пресс-службе и добавили, что разбираются в ситуации.

«Пока генеральным директором остается Сергей Архипов. На данный момент председатель совета директоров РМГ Ольга Плаксина официального заявления об увольнении от Сергея Архипова не получала. В любом случае трудовым законодательством и договором предусмотрен срок уведомления, по истечении которого генеральный директор вправе уйти с должности», — уточнили в пресс-службе.​

В конце июня стало известно о планах ФГУП «Госконцерт» приобрести Русскую медиагруппу, владельцами которой являются структуры, связанные с Вагитом Алекперовым и Леонидом Федуном. Тогда же стало известно, что принципиальное решение о продаже пакета акций холдинга уже достигнуто. Генеральным директором ФГУП «Госконцерт» является Сергей Бунин. По данным СПАРК, он также является учредителем ООО «Кремль Интернешнл», где его партнером выступает Владимир Киселев.

Целая группа продюсеров и популярных исполнителей подписала письмо к Путину с требованием не продавать Русскую медиагруппу «Госконцерту». Среди подписантов были, в частности, Иосиф Кобзон, Стас Михайлов, Григорий Лепс, Филипп Киркоров, Тимати, Николай Расторгуев, Анна Нетребко и другие.

По мнению артистов, «Госконцерт» вряд ли сумеет создать «эффективную систему взращивания патриотически настроенных артистов», и они считают это попыткой «взрастить патриотизм в инкубаторе». ​Киселев ответил музыкантам, заявив, что на радио «не должны звучать одни и те же люди».

Архипов и РМГ

Холдинг «Русская медиагруппа» был создан в 1995 году, начало его развитию дала радиостанция «Русское радио». С 2001 года президентом РМГ был Сергей Архипов, а гендиректором — Сергей Кожевников. В 2007 году Архипов покинул РМГ и стал курировать радиовещание в ВГТРК. В 2014 году стало известно, что он уволился и покинул Россию.

Патриотический медиахолдинг

Осенью 2014 года основатель благотворительного фонда «Федерация» Владимир Киселев и председатель совета директоров РМГ Ольга Плаксина написали президенту Владимиру Путину письмо, предложив создать на базе нескольких телеканалов и радиостанций РМГ «своего рода инкубатор по производству отечественных суперзвезд». Координатором проекта предложено сделать ФГУП «Госконцерт». В июне 2015 года ФГУП договорилось о покупке у «ИФД КапиталЪ» 78% акций РМГ.

Помощь молодым артистам

10 августа 2015 года на совете директоров РМГ было принято решение о смене гендиректора — вместо Кожевникова на этот пост назначили Архипова. Но уже 18 августа Архипов сообщил в Facebook, что вынужден покинуть эту должность. По его словам, руководитель «Госконцерта» Сергей Бунин начал требовать снять с эфира некоторых исполнителей. Сам Бунин утверждает, что требовал оказывать помощь молодым артистам, а не снимать кого-то с эфира. «Уход Архипова связан с тем, что мы объявили сегодня о новом, открытом подходе к отбору артистов», — заявил глава «Госконцерта».

Мария Лейва, Сергей Соболев, Елизавета Сурганова
Фото: Коммерсантъ
РБК

ЗАО «Русская Медиагруппа» при участии популярных российских артистов 11 апреля 2018 года провела музыкальную промо-акцию в поддержку Сборной России по футболу.

В совет РМГ вошел представитель ВТБ

Акционеры «Русской медиагруппы», управляющей телеканалом Ru.TV и пятью радиостанциями, включая «Русское радио» и Maximum, почти полностью сменили совет директоров. В новый состав вошли первый зампред правления ВТБ Василий Титов, певица Елена Север, композитор Юрий Антонов и гендиректор ФГУП «Госконцерт» Сергей Бунин.

Собрание акционеров РМГ переизбрало совет директоров 10 декабря, рассказали “Ъ” три человека, близких к компании. Из прежнего состава в нем остался лишь бывший гендиректор Сергей Кожевников, владеющий 22% РМГ. От владельца 78% группы, ИФД «Капиталъ» Леонида Федуна и Вагита Алекперова, в совет вошли четыре новых представителя: первый зампред правления ВТБ Василий Титов, певица Елена Север, композитор Юрий Антонов и гендиректор ФГУП «Госконцерт» Сергей Бунин. Эту информацию «Ъ» подтвердил Сергей Кожевников.