Естественная человеческая реакция на карикатуры «Шарли» — это «фу, какая гадость». У нас в стране огромная беда: упал самолет с мирными людьми. Это горе и слезы в сотнях семей. Чтобы над этим шутить, нужно быть похабником, для которого нет ничего святого. Но минуточку. «Для нас нет ничего святого», — написано на обложке каждого выпуска «Шарли». В этом они стопроцентно честны, и однажды за свою честность уже умылись кровью.
И тогда множество людей, в том числе и в России, сочувствовали им. Теперь им предлагается взять свое сочувствие назад, отказаться от порочащего ярлыка «Я Шарли» и присоединиться к стройному хору осуждения.
На самый первый взгляд это звучит логично, но на самом деле это пример грубой манипуляции. Когда сотни тысяч людей вышли на мирные демонстрации в Европе после расстрела редакции «Шарли», они выходили не в поддержку карикатур.
Спросите ваших знакомых, почитайте европейские форумы — очень мало кто тогда сказал «Я Шарли», потому что был в восторге от контента этого журнала. Да, у них мерзкие карикатуры. Неприятные в целом, а некоторые — вообще за гранью. А для российского зрителя — в особенности, потому что у нас жанр злой социальной сатиры в принципе отсутствует, а карикатурами считаются смешные рисунки.
Впрочем, это предмет отдельного разговора. Вернемся к главному.
Люди выходили не за карикатуры, а против убийств. Против того, что за картинки можно убивать. Сейчас в интернете ровно это и пишут люди, называющие себя интеллектуалами: «убил бы редакцию за эти картинки».
Только вот это пещерные представления о вине и воздаянии. Право обидеться и разозлиться на автора есть у каждого. Право подать в суд есть. А права убивать за слова и картинки — нет.
Или, может, вам понравится, что за рисунок вашего друга его искалечат в подъезде, потому что рисунок так задел чьи-то чувства? Или, может, за ваши эмоциональные слова, брошенные где-нибудь в очереди или в маршрутке, вас можно бить в лицо и вы согласитесь, что это правомерно?
Сейчас никто не обязан выражать свою солидарность с «Шарли», даже если сделал это тогда, после расстрелов редакции. Вопрос «Вы все еще Шарли?» — это бессмысленный вопрос, потому что он задается совсем в другом контексте.
Сейчас этим журналистам никто не угрожает, их издание выходит в штатном режиме. Тут нечему сочувствовать. И в ответ на этот вопрос совершенно нормально будет пожать плечами и сказать: а с чего бы я сейчас Шарли? И не бросаться оправдываться под строгими взглядами блогеров.
И вот еще что круто. Вчера все писали про карикатуры и выясняли в связи с этим отношения, но как-то позабыли о том, что происходит с родственниками погибших при крушении самолета. При этом есть подозрение, что им придется получать страховые выплаты через суд — то есть пройти сто кругов бюрократического ада.
Тем людям, которые сейчас убиты горем, с которыми самое страшное случилось. И обрекают их на этот ад вовсе не французские карикатуристы. Быть может, стоит обратить свой праведный гнев в другую сторону?
Но нет, мы будем клеймить сперва Хэллоуин, а теперь карикатуры журнала, который даже не издается в нашей стране. Это же так легко и просто. Публичное осуждение становится самым легким способом примазаться к чужому горю.
Пожалуйста, прекратите это. Перестаньте зарабатывать дешевые медийные очки, иначе вы ничем не лучше тех, кого осуждаете.
Не забывайте, кто наши настоящие враги.
Помните, кто наши настоящие враги.
Это не сосед, решивший отметить Хэллоуин. И не французский карикатурист, для которого нет ничего святого.
Наши враги — это ИГИЛ, убивающий невинных людей, поощряющий изнасилования десятилетних девочек и уничтожающий исторические памятники. Это террористы, взрывающие самолеты. Это все, кто убивает и творит зло. А художников оставьте в покое, даже если они отвратительны.
Эдвард Радзинский
