По данным Ассоциации Коммуникационных Агентств России (АКАР), в 1 кв. 2015 г. объем интернет-рекламы составил 18.1 млрд. руб. без учета НДС.

По объему денег интернет-реклама уже третий год подряд является вторым сегментом после телевизионной рекламы – 25% от всего ATL-«пирога» по итогам 2014 г., 28% в 1 кв. 2015 года. В прошлые периоды сегмент интернет-рекламы показывал опережающую динамику по сравнению со всем ATL-рынком (по итогам 2014 г. весь рынок вырос на 4%, а интернет-реклама – на 18%). Сейчас, когда влияние экономического кризиса стало гораздо более заметным, чем в конце прошлого года, интернет-реклама осталась единственным (из оцениваемых АКАР) растущим сегментом рекламного рынка. В то время как совокупные бюджеты рекламодателей снизились на 17%, интернет вырос на 9%. Динамика других медиа находится в интервале от -22% до -34%.

Доли сегментов медиарекламного рынка, 1 кв. 2014-2015 г., %
Источник: АКАР

Динамика по сегментам медиарекламного рынка, 1 кв. 2015/2014 г., %
Источник: АКАР

При этом внутри сегмента интернет-рекламы динамика также различная. Продолжают снижаться затраты рекламодателей на баннеры: в 2014 г. на них было потрачено на 15% меньше, чем в 2013 г., а в 1 кв. 2015 – уже на 28% меньше, чем в 1 кв. предыдущего года.

Онлайн-видео (учитывается только потоковая реклама – прерывающая видеоконтент, без видеобаннеров и других рекламных форматов на страницах просмотра видео) и контекстная реклама продолжают опережать рынок по темпам развития, однако и их динамика существенно снизилась: контекст прибавил +16%, а онлайн-видео +10% (согласно консолидированной оценке селлеров (Vi и ГПМД); рост за 2014 г. +27% и +42%, соответственно).

Достаточно высокие темпы роста контекста приводят к тому, что этот подсегмент продолжает наращивать свою долю внутри интернет-бюджетов – если по итогам 2013 г. на контекст приходилось 72% денег рекламодателей в интернете, то по итогам 2014 г. эта доля выросла до 80%, а в 1 кв. 2015 г. приблизилась уже к 85%.

Однако не стоит забывать, что контекст решает несколько иные маркетинговые задачи, нежели все остальные медиа, и имеет практически бесконечную базу новых рекламодателей из числа среднего, малого и даже мельчайшего бизнеса. Его представители во многих случаях практически не имеют экономических возможностей размещать никакую другую рекламу, кроме контекстной, в силу ее относительно невысокой стоимостной планки «входа» на рекламный рынок. Зачастую они не имеют рекламных бюджетов как таковых, а направляют в контекст деньги, например, от дистрибуции. Другими словами, эти бюджеты в подавляющем большинстве не могут быть перераспределены в другие медиарекламные сегменты.

Вместе с тем, объем медийной интернет-рекламы снизился на 18% по сравнению с 1 кв. 2014 г. - рост онлайн-видео не помог преодолеть падение бюджетов на баннеры, но несколько сгладил их. Баннеры все еще привлекают в два раза больше денег, чем онлайн-видео (1.9 млрд. руб. vs. 920 млн. руб.), однако разрыв между этими подсегментами сокращается (в 1 кв. 2014 г. разница была трехкратная). Соответственно, доля видео внутри медийки выросла с 24% на конец 1 кв. 2014 г. до 33% на конец 1 кв. 2015 г.

Динамика подсегментов интернет-рекламы, 2014/2013, 1 кв. 2015/2014 г., %
Источник: АКАР, АЦ Vi

Таким образом, онлайн-видео - единственный (из оцениваемых экспертами) медийный подсегмент, показывающий положительную динамику в кризисный 1 кв. 2015 г. А изменение объема денег в подсегментах медийной рекламы во многом зависит от изменений объемов аудитории медиа и особенностей медиапотребления, поэтому ключевым фактором его дальнейшего развития продолжает оставаться рост активности зрителей на недесктопных устройствах (смартфонах, планшетах и Smart TV) на фоне достигшей своей максимума и стабилизировавшейся аудитории десктопного онлайн-видео.

Тренды в онлайн-видео в России

В среднем в 1 кв. 2015 г., по данным comScore Video Metrix, в России (все населенные пункты, возраст от 6 лет и старше) 70 млн. чел. хотя бы раз в месяц смотрели онлайн-видео в интернете с настольного компьютера или ноутбука – это всего на 1% больше, чем годом ранее. Совокупное количество просмотренных за месяц видеороликов (включая рекламные ролики и контент) превышает 13 млрд. просмотров, а общее время просмотра видео – 97 млн. минут или 23 часа в месяц на зрителя (46 минут в день).

При этом количество мобильных зрителей онлайн-видео за 2014 г. выросло, по данным Установочного исследования TNS Web Index, более чем в полтора раза (с 7.6 до 12.6 млн. чел. в крупных от – 100 тыс. жителей и выше – городах России, возраст от 12 лет и старше). В целом, в то время как интернет-аудитория на десктопе, по данным TNS, осталась неизменной (и даже снизилась на 1%), аудитория на других устройствах продолжает активно расти как на смартфонах (+44%) и планшетах (+33%), так и на Smart TV (+51%).

Другие тренды в развитии онлайн-видео в России также появились еще в 2013-2014 гг. (и, порой, даже ранее), но продолжают влиять на подсегмент. К их числу можно отнести:

1. Увеличение объема легального инвентаря за счет «обеления» контента в социальных сетях.
2. Усиление связи между производителями видеоконтента и онлайн-платформами
3. Укрепление видеосоставляющей у крупных горизонтальных порталов
4. Применение смешанной модели монетизации (рекламной + платной) для монетизации видеопросмотров

Важные для рынка онлайн-видео события 1 кв. 2015 г. в полной мере отвечают перечисленным факторам:

1. Онлайн-кинотеатр ivi.ru впервые за пять лет работы вышел на операционную прибыль. Компании удалось улучшить показатели благодаря оперативному показу киноновинок и развитию приложений для Smart TV.

2. Сделка между «Ростелекомом» и «Газпром-медиа» о покупке OTT-активов холдинга (Now.ru, RuTube и Zoomby.ru) все еще не завершена и может не состояться. По сообщениям, Morgan Stanley начинает заново искать для «Ростелекома» активы в сфере онлайн-видео.

3. «ВКонтакте» лишила посетителей пиратских сайтов с сериалами возможности смотреть встроенные ролики из соцсети. Ранее социальная сеть и её партнёр агрегатор Pladform уже начали заменять сомнительные файлы с серверов «ВКонтакте» на легальный контент, монетизируемый рекламой.

4. Rambler&Co запустил собственную телестудию для съемки видеороликов и заключил стратегическое партнерство с селлером Gazprom-Media Digital по продаже видеорекламных возможностей площадок холдинга.

5. «Афиша Mail.Ru» пополнила видеокаталог фильмами и сериалами с «Амедиатеки», контент будет предоставляться пользователям по подписке. 13 апреля сервисы совместно начали показ нового сезона сериала «Игра престолов».

6. Холдинг «СТС Медиа» объявил об открытии на своих сайтах бесплатного доступа к легальным фильмам Paramount. «Новый онлайн-кинотеатр» будет монетизироваться по рекламной модели.

В заключение еще разу упомянем самый проблемный для индустрии макрофактор, влияющий на онлайн-видео, - кризисная ситуация. Как правило, в тяжелые времена люди склонны экономить на внедомашних развлечениях (например, походах в кино) в пользу домашних активностей, под которые в нынешних условиях подпадает просмотр не только эфирного ТВ, но и онлайн-видео. Общий принцип – поиск замены сравнимого качества по меньшей стоимости или (если такая возможность предлагается) бесплатно. Это подразумевает потенциал и платной, и рекламной модели монетизации онлайн-видео.

Насколько высок этот потенциал, прогнозировать крайне тяжело. В первом случае многое зависит от стоимости контента для пользователя, которая напрямую связана с расценками правообладателя (и, если контент зарубежный, с курсом валюты). Во втором случае «отягчающее обстоятельство» – общее снижение рекламных бюджетов в кризис. Пока видеореклама в интернете – небольшой, но все еще активно развивающийся подсегмент рекламного рынка, который чувствует себя лучше других медийных подсегментов. Хочется надеяться, что в течение 2015 г. он продолжит расти и дальше.

Автор Татьяна Фирсова, эксперт отдела исследований интернета АЦ Vi

Источник Sostav

С чего начать, как набрать команду и набраться духу, ЖУРНАЛИСТУ рассказывает главный редактор молодого издания для девушек Burning Hut Таня Никитина.

Алексей Волин рассказал о приоритетных задачах развития медиаотрасли

Заместитель министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Алексей Волин выступил вчера с приветственным словом перед участниками III межрегионального медиафорума в Туле «Настоящее и будущее традиционных медиа: вызовы современности». Замглавы Минкомсвязи России рассказал о приоритетных задачах, которые сегодня стоят перед отечественными средствами массовой информации.

«Главной задачей по-прежнему остается производство интересного контента. Средствам массовой информации прежде всего необходимо ориентироваться на читателя и зрителя, а не на руководство. А также бороться с попытками административного, экономического, агрессивного общественного и зарубежного давления», — сказал Алексей Волин.

Минкомсвязь России особое внимание уделяет поддержке института подписки. Так, подведомственная министерству «Почта России» запустила собственное подписное агентство, которое дает возможность организовать процедуру подписки, минуя посредников. При этом конкуренция на данном рынке сохранится, так как действующие подписные агентства продолжат свою работу. Параллельно ведется работа по поддержке сетей розничного распространения прессы.

Развиваются новые современные способы передачи телевизионного сигнала. Сегодня у пользователя есть возможность по своему выбору смотреть цифровое, аналоговое, кабельное, спутниковое телевидение, а также использовать интернет-вещание.

Алексей Волин в своем выступлении также коснулся вопроса подготовки профессиональных кадров. Он отметил, что Минкомсвязь России продолжит работу, направленную на либерализацию рекламного рынка. Это позволит медиаиндустрии в условиях ограничения бюджетной поддержки зарабатывать самостоятельно.

Минкомсвязь РФ

 Три десятилетия назад Ноам Хомский (профессор лингвистики в Массачусетском технологическом институте, автор генеративной лингвистики, наиболее успешной лингвистической концепции XX века — Roem.ru), который, по мнению одних, является самым гениальным и смелым из живущих сегодня интеллектуалов, а по мнению других относится к теоретикам антиамериканского заговора, представил резкую критику западных корпоративных СМИ в своей влиятельной книге «Manufacturing Consent» («Производство согласия»), написанной в соавторстве с Эдвардом С. Херманом. Когда я был подростком, книга сильно повлияла на восприятие мной мейнстрим-СМИ и в некотором отношении имела решающее значение в запуске Byline совместно с соучредителем Даниэлом Тудором. Мы полагали, что убрав рекламодателей и политическую ангажированность владельцев медиа, народное финансирование способно демократизировать медийный ландшафт и поддержать независимую журналистику.

В книге «Manufacturing Consent» Ноам Хомский утверждает, что западные корпоративные СМИ структурно связаны с «производством согласия» в интересах доминирующих, элитных групп в обществе. При помощи «фильтров», которые определяют, что должно стать «новостями» — включая владение СМИ, рекламу и информационную атаку, он показывает, как в якобы демократическом западном обществе пропаганда может проникать в «свободные» СМИ через самоцензуру. Тем не менее, с тех пор многое изменилось. Появился Интернет. Так называемые «классические» СМИ, которые по мнению Хомского «производили согласие», терпят крупные финансовые убытки. Подвергся ли анализ Ноама Хомского изменениям? Недавно я взял у него интервью в офисе Массачусетского технологического института, чтобы узнать его точку зрения о текущем медийном ландшафте.

***

Сын Юн Ли: Двадцать семь лет назад, в книге «Manufacturing Consent» вы написали, что главная роль СМИ в западных демократических обществах состоит в мобилизации общественной поддержки интересов элиты, которая управляет правительством и частным сектором. Тем не менее, многое с тех пор изменилось. В частности, можно утверждать, что Интернет радикально децентрализовал власть и подорвал мощь традиционных СМИ, а также привел к росту гражданской журналистики. К примеру, новости о Фергюсоне (имеются ввиду печально известные беспорядки — Roem.ru) появились на Twitter раньше, чем они были подхвачены медиа-организациями. Сделал ли Интернет вашу «Модель пропаганды» неактуальной?

Ноам Хомский: На самом деле, у нас есть обновленная версия книги, которая появилась около 10 лет назад. В ее предисловии мы как раз и обсуждаем этот вопрос. Думаю, я могу говорить и за своего соавтора, прочитайте введение, мы упоминали это. Есть и другие [изменения], такие, как сокращение числа независимых печатных СМИ — ситуация, четко бросающаяся в глаза.

Мы считаем, базовый анализ существенно не изменился. Да, Интернет предоставляет возможности, которые не были легко доступны прежде. И вместо того, чтобы пойти в библиотеку делать исследование, вы можете просто открыть свой компьютер. Обнародовать информацию стало определенно легче, распространять информацию можно по разным каналам. Все это открывает новые возможности и располагает своими недостатками. Но по большому счету, система сильно не изменилась.

Сын Юн Ли: Эмили Белл, директор Центра цифровой журналистики им. Тоу Колумбийского университета, в своем недавнем выступлении в Оксфорде сказала следующее: «Новости больше не принадлежат ньюсмейкерам. Пресса больше не является свободной прессой и потеряла контроль над основными каналами, через которые новости доходят до читателей. На общественность в настоящее время оказывает влияние небольшое число частных компаний, базирующихся в Силиконовой долине». Почти весь контент теперь публикуется на социальных платформах, и о том, как создаются и распространяются новости стоит спросить не Руперта Мердока, а Ларри Пейджа и Сергея Брина из Google или Марка Цукерберга из Facebook. «Производят» ли они согласие как и их коллеги из так называемых «классических» СМИ?

Ноам Хомский: Ну, в первую очередь, я не согласен с общим утверждением. Скажем, если я сейчас захочу выяснить, что происходит на Украине, или в Сирии, или Вашингтоне, я прочту The New York Times, другие национальные газеты, я посмотрю информацию у Associated Press, я почитаю британскую прессу и так далее. Я не буду ориентироваться на Twitter, потому что он мне ничего не даст. Он покажет мнения людей о многих вещах, но очень кратко и поверхностно, — ключевой информации я там не найду. И мне кажется, что всё в точности до наоборот: источники новостей стали уже.

Возьмем Бостон, где мы с вами сейчас находимся. В Бостоне была очень хорошая газета — The Boston Globe. Ее по-прежнему печатают, но это лишь слабое подобие того, чем она была двадцать или тридцать лет назад. У нее были бюро по всему миру, хорошие корреспонденты, и одно из лучших освещений событий Центральной Америки во время войны в Центральной Америке, и хорошее критическое освещение местных событий, и охват многих других тем. Подойдите к газетному киоску и посмотрите на то, что печатают сейчас. То, что вы увидите — это местные новости, статьи информационных агентств, статьи из The New York Times, откуда-то еще, и на этом все.

Во всей стране похожая ситуация, да и, на самом деле, во всем мире. Идет сужение журналистских источников о том, что происходит на земле. Это не означает, что статьи в NYT надо подвергать некритическому чтению, или статьи в The Guardian или The Independent, или где-либо еще. Конечно, их надо читать критически, но, по крайней мере, они есть. Есть журналисты там, где случаются основные события, но теперь их меньше, чем раньше. Происходит сужение источников новостей.

С другой стороны, присутствует компенсирующий фактор. Теперь (по сравнению с тем, что было двадцать лет назад) можно легко прочесть прессу из других стран. Вместо того, чтобы идти в библиотеку или к газетному киоску на Гарвардской площади с международной прессой, я могу прочитать новости в Интернете.

Есть много разных эффектов. Я уверен — Силиконовая долина и, например, Google, пытаются производить согласие. Если вы хотите купить какой-то товар, вы, к примеру, смотрите информацию о нем в Google. Мы знаем, как работает система его поиска. Первые сайты в списке — те, что платят за рекламу. Это не значит, что они самые важные. Но так проявляется их бизнес-модель, которая, конечно же, основана на рекламе, а реклама, по сути, является одним из фильтров [в нашей модели].

Я постоянно использую Google. Я рад, что он есть. Но читая The New York Times, или Washington Post, или Wall Street Journal, стоит понимать, что у них есть способы отбора и формирования материала, который меня интересует, все не просто так. Google и другие платформы проводят колоссальную разведку с целью получить персональные данные о пользователях и их привычках, а также понять, какую информацию предоставлять каждому из них. Они следят больше, чем это делает АНБ.

Сын Юн Ли: В своем эссе «Плохие новости о новостях» Роберт Г. Кайзер, бывший редактор Washington Post, пишет: «Новости подвергаются опасности. Аналогичное происходит и с демократическим правлением, которое находится в зависимости от продуктивных контролирующих новостных СМИ. Как те, так и другие были подорваны изменениями в обществе, нанесенными с помощью цифровых технологий — одной из самых мощных сил когда-либо созданных человечеством».

Не только самые крупные новостные организации, такие как The New York Times и Washington Post (который был продан основателю Amazon за 250 млн. долларов, и это была лишь малая часть от её же стоимости за несколько лет до этого) финансово страдают и не имеют четкого плана по выживанию, но и многочисленные местные газеты на территории Соединенных Штатов и Соединенного Королевства закрываются каждую неделю. Я знаю, вы считаете некоторые из этих организаций «производителями согласия», но как можно финансировать качественную журналистику в наш век цифровой технологий?

Ноам Хомский: А как финансируется BBC?

Сын Юн Ли: Общественностью.

Ноам Хомский: Возьмите Соединенные Штаты. Когда Соединенные Штаты были образованы, первая поправка (имеется ввиду первая поправка к Конституции, обеспечивающая свободу слова и прессы) имела двойную функцию: она освобождала производителя информации от государственного контроля, но она также давала людям право на информацию. В результате, если вы посмотрите на послевоенные законы, вы увидите, что они были разработаны с целью дать государственные субсидии журналам и попытаться достичь широкого спектра мнений, информации и прочего. Модель довольно разумна. И речь здесь идет о концепции отрицательной и положительной свободы. У вас есть только отрицательная свобода, т.е. свобода от внешнего контроля, или же у вас есть положительная свобода — свобода выполнять свои законные цели в жизни — получать информацию. Таким образом, происходила битва, которая велась на протяжении веков.

Сразу после Второй мировой войны в Соединенных Штатах начались дебаты и споры о том, следует ли СМИ выполнять двойную функцию — давать как свободу от определенного объема контроля — что было принято повсеместно — так и право на доступ к широкому спектру информации и мнений. Первая модель, которую иногда называют корпоративным либертарианством, победила. Вторая модель прекратила свое действие. Это одна из причин, почему в США чрезвычайно маргинальный бизнес в области национального радио, по сравнению с другими странами. Это связано с тем, о чем вы спрашиваете — альтернативная модель является общественной поддержкой наиболее широкому кругу информации и анализа. Она, думаю, должна являться основной частью функционирующей демократии.

Сын Юн Ли: Из-за отсутствия хорошей бизнес-модели, новые медиа организаций от Buzzfeed до Vice положили начало так называемой «нативной рекламе» — форме онлайн рекламы, которая стремится обмануть потребителей и убедить в том, что они читают «редакционный» контент, а не оплаченную рекламу. В основном, это касается рекламных статей. Как ни странно, даже прогрессивная газета The Guardian публикует спонсорский контент Goldman Sachs. Каково ваше мнение о естественной рекламе?

Ноам Хомский: Это [естественная реклама] подчеркивает и указывает на проблему, которая является серьезной, хотя и не должна была бы вообще существовать. Зависимость журнала от рекламодателей формирует, контролирует и в значительной степени определяет материал, который представляется общественности. Опять же, если вернуться к нашей книге, это является одним из фильтров.

Задумайтесь — сама идея зависимости от рекламодателя радикально искажает понятие свободной прессы. Если вы задаетесь вопросом о том, что такое коммерческие СМИ, не смотря ни на что — это предприятие. А предприятие всегда производит что-то для рынка. Производители в этом случае, почти без исключения, являются крупными корпорациями. Рынок — это другое предприятие — рекламодатели. Продукт, который представлен на рынке — это читатели (или пользователи), так что это в основном крупные корпорации, которые предоставляют читателей другим предприятиям. Это существенно формирует характер организации.

Вы можете прийти к данной мысли логически, а если исследуете этот вопрос подробно, увидите, что так оно и есть. И то, о чем вы сейчас говорите, указывает на то, что изначально не должно существовать.

Сын Юн Ли: Я был потрясен, увидев, результаты исследования международной PR-фирмы Edelman — могут ли читатели сказать, читают они рекламу или статью … 60% опрошенных не заметили, что читали рекламу.

Ноам Хомский: И это всегда было так. Эффект зависимости от рекламодателя и PR-фирм заметно отражается на том, что печатает СМИ, как в своих новостях, так и в комментариях. А как могло быть иначе, это ведь рынок.

Сын Юн Ли: Не так давно The Guardian и Washington Post обнародовали секретную информацию, переданную им Эдвардом Сноуденом, касаемо слежки Агентства национальной безопасности. Такая отчетность, несомненно, подрывает идею, «интереса элиты» (как вы бы его назвали), который доминирует над правительством и частным сектором. Это событие подрывает вашу пропагандистскую модель или является исключением из правил?

Ноам Хомский: Касаемо пропагандистской модели, обратите внимание — в книге мы ясно объясняем, что это первый шаг — и хороший шаг на пути к правильному функционированию СМИ. Также мы отмечаем, что есть много других факторов. В самом деле, если вы почитаете книгу «Manufacturing Consent», практически треть ее (которую, кажется, никто не читал) сводится к защите СМИ от критики так называемыми организациями за гражданские права — «Домом свободы» в данном случае. Это защита профессионализма СМИ и точности в передаче информации СМИ от суровой критики, говорящей о них как о предателях, подрывающих государственную политику. С другой стороны, нам стоило помнить, что они профессиональны в своем деле.

СМИ не понравилась подобная защита, потому что мы сказали, — а речь шла о Тетском наступлении (наступление коммунистических сил во время войны во Вьетнаме в 1968 году, переломившее её ход) — что репортеры были очень честными, храбрыми, точными и профессиональными, но их работа была сделана в рамках молчаливого согласия с системой пропаганды, бессознательно. Система пропаганды была на уровне «наши действия во Вьетнаме верны и справедливы». Она пассивно поддерживала доктринальную систему. Но, с другой стороны подрывала власть и показывала, что государственные требования ложны.

И возьмем, скажем, открытие Уотергейтского скандала или деловой коррупции. Один из лучших источников информации о бизнес-коррупции — это предприниматель. СМИ довольно часто разоблачает такие дела, но мир бизнеса вполне готов их терпеть. Деловой мир также готов терпеть разоблачение правительства, вмешивающегося в личную жизнь и деловую жизнь, которая их не устраивает, ведь им не нужно сильное и навязчивое государство.

Не стоит критиковать The Guardian и Washington Post за то, что они афишировали материалы Сноудена/Гринвальда — они конечно, должны были это сделать, будучи профессиональными журналистами. Есть много факторов, но мы выбрали факторы, которые посчитали очень значимыми, но не включили все, и по сути, мы дали контрпримеры.

Сын Юн Ли: Вы считаете это в некотором смысле контрпримером?

Ноам Хомский: Это не контрпример, а демонстрация того, что существует и нечто другое. Что вдобавок к основным факторам, есть еще и второстепенные, которые мы обсудили. Например, профессионализм и профессиональная честность, что тоже является фактором.

Сын Юн Ли: Как вы считаете, народное финансирование может помочь сделать журналистику более независимой?

Ноам Хомский: Я думаю, что это хороший общий принцип — почти все, что увеличивает разнообразие и выбор имеющихся СМИ является полезным. Конечно, этот особый подход будет иметь свои проблемы. Как и любой подход. Не существует идеального варианта без каких-либо проблем, связанных с ним, но в целом: чем шире диапазон разнообразия в том, что доступно, тем лучше.

Сын Юн Ли: Скажите, каково ваше мнение о еженедельнике Charlie Hebdo? Каково ваше мнение о принципе «свобода слова при любых обстоятельствах»?

Ноам Хомский: Ну, я считаю, что мы должны решительно поддерживать свободу слова. Я думаю, что одной из хороших вещей в Соединенных Штатах, кстати, в отличие от Англии, является то, что здесь защита свободы слова гораздо сильнее. Но свобода слова не означает отсутствие ответственности. Так, например, я за свободу слова, но если кто-то решил повесить большой баннер на Таймс-сквер в Нью-Йорке, прославляя отправку евреев в газовые камеры, я не думаю, что это должно быть остановлено государством, но я и не одобряю подобное.

Сын Юн Ли: Также, в отношении конкретного инцидента Charlie Hebdo — как вы считаете, карикатуристам не хватало ответственности?

Ноам Хомский: Да, я думаю, что они вели себя как испорченные подростки, но это не оправдывает их убийства. Я мог бы сказать то же самое о многом, что появляется в прессе. Я думаю, безответственность часто играет роль. Например, когда пресса в Соединенных Штатах и Англии поддержала худшее преступление века — вторжение в Ирак. И действие это было намного безответственнее чем ситуация с Charlie Hebdo. Это привело к разрушению Ирака и распространению межконфессионального конфликта, который разрывает регион на мелкие куски. Это преступно. Агрессия является высшим международным преступлением, ведомым международным правом. Поскольку пресса поддерживала эти действия, она вела себя глубоко безответственно, но я не думаю, что прессу стоит останавливать.

roem

Оригинал интервью за авторством Сын Юн Ли (Seung-yoon Lee) размещен на сайте Byline.com. Перевод — Interweb Pro.

Крупные рекламодатели прогнозируют снижение рекламных бюджетов в традиционных медиа (в прессе, на телевидении и в наружной рекламе) в 2015 г., говорится в исследовании IAB Russia

«Перспективы интерактивной рекламы в России: взгляд рекламодателей». Так считает почти половина опрошенных рекламодателей. 37% компаний ожидают, что сокращение бюджетов коснется всех медиа – как традиционных, так и цифровых. 27% компаний уверены, что их рекламные бюджеты во всех медиа не изменятся, а еще четверть опрошенных прогнозируют рост бюджетов во всех медиа.
Такими данными с аналитиками IAB Russia и Sostav.ru в апреле – мае этого года поделились 169 руководителей крупных рекламодателей с бюджетами, превышающими 1 млн руб. в месяц, говорится в исследовании.

В 2014 г. ожидания компаний были более оптимистичными. Всего 17% компаний прогнозировали сокращение рекламных бюджетов, а 31 и 48% опрошенных сообщили, что бюджеты не изменятся или вырастут.

Оставшиеся бюджеты рекламодатели перераспределяют в пользу интерактивной рекламы. Под такой рекламой авторы отчета подразумевают контекстную, баннерную рекламу, таргетированную рекламу в социальных сетях, видеорекламу, мобильную рекламу. 45% опрошенных говорят, что расходы на такую рекламу в этом году вырастут, а 25% – что они сократятся. Правда, в 2014 г. рекламодатели и в отношении интерактивной рекламы были оптимистичнее: роста в этом сегменте ожидал 71% опрошенных.

Перераспределение бюджетов в пользу интернета продолжится, этот канал продвижения еще не полностью освоен, говорит директор по маркетингу компании Hansa Анна Ващенко. МТС не сокращает рекламные бюджеты в интернете, но компания все более критично оценивает другие медиа, говорит представитель МТС Дмитрий Солодовников.

По данным Ассоциации коммуникационных агентств России (АКАР), российский рекламный рынок в I квартале 2015 г. по сравнению с тем же периодом 2014 г. сократился на 17% до 63,5 млрд руб. Сокращение произошло во всех сегментах медиа, кроме интернета – затраты на рекламу в сети выросли на 9% до 18,1 млрд руб. «Рекламодатели в 2015 г. сокращают рекламные бюджеты. Это печальный факт. Те, кто сократился в традиционных медиа, но не стал резать интерактивную рекламу, сделали это, скорее всего, из-за незначительной ее доли в общем бюджете», – говорит представитель Vi Антон Чаркин.

Екатерина Брызгалова

Ведомости

Интернет-СМИ через 10 лет: попытка прогноза

Конечно, все предугадать невозможно: ну кто, например, мог еще зимой 2010 года, когда только появился планшет Apple iPad, предвидеть, что подобные ему устройства всего несколько лет спустя станут одним из основных инструментов медиапотребления. Или вот другой пример – недавнее интервью главного редактора «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова газете «Московский комсомолец». Цитата оттуда: «Вы знаете, я ведь был первым, кто в 1997 году завел сайт “Эха Москвы”. У нас в интернете возник первый сайт традиционных медиа. Надо мной все смеялись и говорили: “Это игрушка Венедиктова”. Или: “Венедиктов сошел с ума. У него слетела крыша”. Какой сайт – мы великое радио! Я говорил: “Ребята, это будущее”».

Так или иначе, модель медиапотребления меняется – а вслед за ней меняется и структура СМИ, меняется сама суть работы журналиста, меняется роль медиа в обществе. Пока – достаточно условно – можно выделить два базовых направления перемен: технологические изменения и перемены, которые касаются роли и места журналиста. Рассмотрим оба этих направления.

Технологические изменения

Наступление «новых технологических медиа» идет прямо сейчас. И идет оно на «социальном» «фронте». Фото-сервис Instagram вслед за Twitter и YouTube запустил собственную новостную ленту. Суть инновации в том, что теперь в обновляющейся вкладке Explore пользователь будет видеть подборку новостных фотографий и видео. Материалы будут отбираться по количеству просмотров, лайков, комментариев и времени публикации. При этом функция поиска позволяет находить фото и видео по месту, людям и хэштегам. Как указывается в блоге сервиса, «Это позволит 300 млн наших пользователей лучше ориентироваться в 70 млн фотографий и видео, ежедневно загружаемых в Instagram».

Нововведение прокомментировал гендиректор Instagram Кевин Систром, отметивший, что повсеместно распространившиеся смартфоны с камерами кардинально изменили сам процесс работы медиа. «Люди жаждут узнать то, что происходит в мире прямо сейчас, – говорит Систром. – И социальные медиа, и обычные СМИ борются за одно и то же – время, за которое они смогут донести срочные новости до пользователя. … Я могу получить самую полную информацию с помощью фотографий пользователей с места событий».

То же самое медийное поле сейчас активно окучивает и другая интернет-компания – Twitter. Недавно этот сервис добавил возможность публикации фото и видео. Вектор развития очевиден: Twitter купил стартапы Meerkat и Periscope, которые специализируются на прямых видеотрансляциях через смартфоны. Также уже объявлено, что скоро в Twitter появится кнопка доступа к важнейшим новостным событиям с обновлением в реальном времени. Контент для новостной ленты будет отбирать специально сформированная профессиональная редакция.

В то же время YouTube запустил собственный новостной канал Newswire. Его менеджеры заявили, что пользовательское видео и так постоянно используются СМИ, поэтому в Newswire будут поступать обновляемые в реальном времени видео с места событий. Ролики для канала будет отбирать редакция Storyful.

Напомню, что YouTube и Instagram принадлежат, соответственно, Google и Facebook. То есть налицо тенденция: крупнейшие интернет-компании, стараясь увеличить число и «вовлеченность» пользователей, плавно трансформируются в медиаресурсы – и начинают конкурировать на рынке новостного контента с традиционными онлайн-СМИ. (Обратите внимание: фраза «традиционные онлайн-СМИ» уже не воспринимается как оксюморон. Хотя еще лет пять-семь назад все было совершенно иначе.)

В самом деле, за последние 10 лет лавинообразное распространение смартфонов – этих «компьютеров в кармане» – серьезно поменяло «социальную базу» источников информации. Одновременно происходил бурный рост пользовательской аудитории соцсетей. И в какой-то момент соцсети и смартфоны «нашли друг друга». Горячие события стали транслироваться в соцсетях в режиме реального времени. Яркий пример – события 26 июня в Тунисе, в городе Сус, где мусульмане расстреляли десятки человек, напав на отели с туристами. Вот цитаты из «Газеты.Ru» в тот день: «15.44 Русскоговорящий турист выкладывает в инстаграм фотографии из Суса. Значит, там есть наши соотечественники. … 15.33 Туристы попрятались по номерам в отелях и баррикадируются. Они пододвигают к дверям матрасы, тумбочки и столы. Отдыхающий из Англии по имени Джон Йоман разместил в соцсетях фотографию своего номера – вход в его номер перекрыт матрасом и стулом».

Чуть позднее появилось и видео – тоже снятое очевидцем событий на смартфон.

Как видим, даже сверхоперативные интернет-СМИ оказались вынуждены лишь ретранслировать на своих страницах контент, который поставляли в Сеть непосредственные очевидцы «теракта в прямом эфире». Было бы странно, если бы интернет-гиганты не постарались заработать на этой новой реальности. И, как видим, они это делают.

Красноречивые цифры

Как гласит исследование Ericsson Mobility Report, к 2020 году на Земле будет 26 млрд устройств с доступом к интернету и 6,1 млрд пользователей смартфонов, а мобильный интернет-доступ охватит 90% территории планеты. При этом 80% новых подключений к мобильной сети придется на развивающиеся страны. Для сравнения: в 2014 году в мире насчитывалось 2,6 млрд обладателей смартфонов, а в I квартале 2015 года доля «умных телефонов» в общем объеме продаж мобильников составила 75%. Общее число подключений приблизилось к 7,2 млрд, а уровень проникновения сотовой связи на планете достиг 99%.

Причем сами мобильные сети все более оптимизируются для передачи «тяжелых» данных – в том числе прямых видеотрансляций со смартфонов. Количество подключений к сетям LTE в I квартале 2015-го превысило 108 млн и достигло 2,9 млрд. В ближайшие годы нам обеспечено быстрое увеличение модельного ряда смартфонов и доли LTE-устройств, а также снижение их средней цены. Результат: почти у каждого в кармане будет устройство, посредством которого он сможет обеспечить прямую трансляцию в Сеть всякого значимого события.

В этих условиях задача тех редакций, которые сейчас создают YouTube, Instagram, Twitter и прочие – уже не создавать уникальный контент, а просто разделять, классифицировать создаваемое владельцами смартфонов, выделяя действительно ценные инфоповоды. Проще говоря, надо отделять видеорепортаж о первых шагах ребенка, который гордый папаша транслирует во все соцсети, от одновременно идущего репортажа об очередной террористической атаке.

Конечно, такой сценарий совсем не устраивает традиционные СМИ. И в первую очередь – медиа-гигантов типа Bertelsmann, Thomson Reuters, News Corporation, Bonnier Group или Liberty Media, которые владеют как газетами/журналами, так и теле- и радиостанциями, а также множеством интернет-ресурсов. Именно противодействие медиа-профессионалов сдерживает сегодня медийные амбиции интернет-гигантов.

Например, в Европе Google напоролся на «налог на новости» и вынужден платить медиа-холдингам за использование вводной части новостей в Google News. Понятно, что полноценный контент «Гуглу» использовать вообще не разрешили. То же произошло и с Facebook: от сотрудничества с Цукербергом отказались The New York Times, BuzzFeed, National Geographic и другие крупнейшие СМИ. Не помогло даже личное обещание интернет-бизнесмена делиться доходами от рекламы в новостях.

Такое поведение крупных медиа-групп вполне логично: доходы от рекламы в Facebook и других социальных проектах невысоки, а стоимость производства профессионального контента значительно выше чем у пользовательского. Но в ответ интернет-компании переключились на новостной контент, поступающий от пользователей. И сегодня начинается ожесточенная конкурентная борьба: профессиональные медиа с одной стороны, интернет-гиганты – с другой.

А кто победит – мы как раз через 10 лет и увидим.

Изменения характера работы журналиста

И под давлением новых технологий, и под давлением новых моделей медиа-потребления, и по тысяче других причин – роль профессиональных журналистов в ближайшие годы сильно изменится. По мнению многих экспертов, журналисту предстоит превратиться из «информатора» в коммуникатора.

Года три назад, на международном форуме «Медиа будущего», тогда еще министр связи и массовых коммуникаций России Игорь Щеголев заявил: «Раньше в силу того, что СМИ должны были конкурировать между собой, их было не так много, они с разных сторон описывали одни и те же явления. Сейчас, когда у каждого появится своя ниша, каждый будет очень глубоко погружаться в свою нишу и терять связь со всем остальным. В этом плане роль журналиста радикально, сильно поменяется». По его мнению, в чем-то медиасреда возвращается к средневековой модели, которая существовала до СМИ – когда каждый сам себе формировал персональное информационное поле. Собственно, сегодня это происходит – как в соцсетях (вспомните алгоритм, по которому Facebook показывает сообщения в ленте), так и благодаря возможности подписываться (e-mail-рассылки, RSS) только на те новости, которые интересны лично тебе.

Вообще, точка зрения Игоря Щеголева заслуживает того, чтобы процитировать ее полностью. «Однако в то время были другие связывающие общество вещи – была религия, была государственная власть, которая небольшие объемы информации доводила до всех – все жили в более или менее одном информационном поле. А сейчас мы приблизились к другой грани – информации стало слишком много и СМИ пока не стали таким инструментом, который позволит из разных нитей сплести такую ткань, которая удерживала бы общество воедино. СМИ остались, а связи не осталось», – сказал Щеголев.

По мнению представителей западного медиа-сообщества, «народные новости», тренд к которым был ярко выражен в начале 2000-х, показали свою несостоятельность – в той конкуренции победили профессиональные журналисты. Но в целом роль читателей, зрителей и слушателей в эволюции СМИ в ближайшие годы будет расти. Например, главный редактор Guardian News & Media Алан Расбриджер уверен, что для успеха СМИ в современных условиях нужны два равно важных компонента. Первый – профессиональные журналисты, способные получить эксклюзивную информацию, второй – участие аудитории в развитии СМИ.

«Если вы добьетесь того, что ваш журналист является единственным, кто передает ту или иную информацию, то ваше СМИ сможет выжить в современных условиях, – говорит он. – Наша аудитория – 50 млн человек в месяц, она прирастает на 40% в год. Мы признаем, что если выходить за пределы журналистики, то важно, чтобы аудитория участвовала в этом». При этом Расбриджер четко понимает, как это сделать: по его словам, Guardian сводит на свою платформу все мнения, точки зрения, комментарии, в том числе поступающие от читателей. «Это так называемая мудрость толпы. Не будьте самонадеянными и не думайте, что вы единственные, кто может это делать», – советует главред Guardian.

Не только в Европе, но и в развивающихся странах медиа-эксперты понимают: аудитория должна активнее включаться в создание контента СМИ. Вот, например, что по этому поводу говорит завкафедрой новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ, главный редактор сайта «Частный корреспондент» Иван Засурский: «Особенность того, что люди приходят в соцсети, состоит в том, что возникает информационная война всех против всех, в которой представители разных групп больше заинтересованы в подчеркивании лояльности своей группе, сообществу, а не поиску общих точек соприкосновения. Основной формой коммуникации становится информационный конфликт – люди ругаются в комментариях, не соглашаются. … Поэтому сейчас происходит трансформация журналиста от информатора к коммуникатору. Происходит фрагментация аудитории на различные группы, комьюнити, которые не пересекаются. И задачей медиа становится создать ту платформу, на которой хотя бы в зрелищно-конфликтной форме эти противоречия могут драматургическим образом сложиться в какую-то общую судьбу».

Но все же – что будет со СМИ через 10 лет? Здесь мне близка позиция, которую занимает украинский журналист Артем Захарченко, автор практического учебного пособия по интернет-журналистике. «В наше время эпохи контента и формы длятся примерно по 9-10 лет. Они сменяют друг друга не только из-за моды. Когда в течение 10 лет интеллектуалы муссировали тему информационного мусора, неэффективности поиска и донесения информации в Сети – то интернет должен был отреагировать на этот запрос, и создать стройную логическую систему, – пишет Захарченко. – А значит, через два-три года жизнь снова начнет понемногу становиться формалистичной, сосредоточенной на процессе и внешнем, эмоциональном эффекте. И это будет ответ на нынешний страх тотального контроля, на ощущение, что Сеть становится скучной и слишком функциональной. Апогей формализма наступит, очевидно, где-то в 2023-2024 годах».

По мнению эксперта, принципиально новые медиа – если они появятся – будут связаны с технологиями дополненной реальности. А значит, может возникнуть особый формат коммуникации с помощью Google Glass и подобных им гаджетов. Возможно также появление технологии прямого подключения нервной системы человека к Сети.

Из менее страшного – уйдут в небытие медиа, не создающие уникального дизайна для каждой публикуемой статьи. Будет мало просто залить текст и картинки в админку: однообразный контент просто никто не будет читать. Сюда же можно отнести возникновение своеобразного микровидеоблогинга. Пользователи уже не будут смотреть новостные видео по две-три минуты, как мы это делаем сейчас. Специальная программа будет одну за другой демонстрировать разные записи длительностью, скажем, до 14 секунд, склеивая их красивыми перебивками. Это будет похоже на анонс выпуска теленовостей в его начале. Только интерактивный: посмотрев такие микроновости, человек сам решит, хочет ли он узнать больше о какой-то теме.

Денис Лавникевич

Текст и фото Mediakritika.by

Глава президентского Совета по правам человека (СПЧ) Михаил Федотов предложил предусмотреть в законодательстве вопрос о саморегулировании в сфере СМИ, в профильном думском комитете инициативу поддержали, но заявили, что она должна исходить не от законодателей, а от самой отрасли.

Глава СПЧ считает, что в случае конфликта в сфере СМИ можно обращаться не только в суд или к регулирующим органам — в этот же ряд можно поставить и общественную коллегию по жалобам на прессу.

"Нам надо, может быть, даже и в законодательстве, посмотреть то место, которое могло бы занять саморегулирование в сфере массовой информации. В законе о рекламе такое место нашли для саморегулирования, а в законе о СМИ такого места пока мы не нашли. Давайте об этом тоже подумаем", — сказал Федотов на конференции по теме госрегулирования и саморегулирования в сфере СМИ.

Председатель комитета Госдумы по информационной политике Леонид Левин поддержал инициативу и отметил, что сейчас подобного рода инструменты используются недостаточно. Работу таких органов нужно популяризировать и предлагать их для обсуждения всем, кто имеет какие-то жалобы к средствам массовой информации, считает парламентарий.

"С точки зрения законодательства: если мы все-таки будем возвращаться к идее саморегулирования, только по одной причине: если сама отрасль скажет, что подобного рода шаги действительно необходимы. Это будет исходить не от депутатов, а именно от отрасли", — сказал Левин.

ТАСС

Фото Алексей Никольский

Новые данные исследования цикла «Социальные сети в России сегодня: цифры, тренды, прогнозы», за первое полугодие 2015 г. Шестая регулярная публикация содержит актуальные данные о проникновении социальных медиа по регионам России, демографический анализ аудитории, а также динамику публикационной активности в социальных сетях.

Количество публичных сообщений и авторов

Одним из ключевых показателей «жизненной активности» социальной сети является число «говорящих» пользователей, открыто выражающих свою позицию публичными сообщениями в социальных медиа. Таких активных авторов в апреле 2015 года в России было около 35 млн. человек, которые сгенерировали почти 620 млн. сообщений за месяц. Активные авторы, создающие публичный контент, делают социальные сети актуальным индикатором общественных настроений, позволяя уловить «живые» общественные проблемы самом начале формирования значимых трендов.

По количеству «пишущих» российских авторов лидирует ВКонтакте, почти на порядок обгоняя конкурентов – 21,6 млн. уникальных авторов. У следующего на втором месте Instagram – всего 2,4 млн. авторов (снижение по отношению к данным прошлого полугодия составило 11%, предновогодняя активность осталась непреодолимой пиковой высотой). Третье место – Twitter – показал значительное падение (-24% к ноябрю 2014 г.), говорящих авторов в апреле 2015 г. зафиксировано всего 1,6 млн. чел.

Более подробные данные в статье и презентации (см. ниже)

Brand Analytics

С 17-го декабря 2012 года Universal Channel, телеканал Universal Networks International, начинает свое вещание в составе цифрового пакета ведущего оператора телекоммуникационных услуг в российских регионах, холдинга «ЭР-Телеком». Канал будет доступен в 18 городах России, в том числе в Санкт-Петербурге, Перми, Казани, Екатеринбурге, Красноярске, Новосибирске, Тюмени и др. Таким образом, с 2013 года число абонентов телеканала возрастет до 150 тысяч пользователей, в то время как сейчас оно равно 72 тысячам. Начало сотрудничества предполагает, что число пользователей Universal Channel будет постоянно расти – общее количество абонентов «ЭР-Телеком» составляет около 5 млн человек.

Владимир Путин рассказал участникам медиафорума в Санкт-Петебурге о поддержке российских СМИ в 2015 году. На эти цели государство выделило 36 миллиардов рублей. Глава страны подчеркнул, что считает эту сумму весьма солидной. По сравнению с прошлым годом государственная поддержка медиа не сократилась. Также Путин пожурил СМИ за избыточность рекламы.

Сегодня Владимир Владимирович Путин выступил перед участниками медиафорума Общероссийского народного фронта (ОНФ). Рассказывая о выделении финансов на поддержку российских СМИ, он назвал их "немалыми денежками" и рассказал о том, как относится к избыточной рекламе на телевидении.

По словам Путина, он редко смотрит телевизор и испытывает досаду, когда сюжет кино прерывается в самом неподходящем месте. Он заявил о своей солидарности с российскими гражданами, которые как глава государства, этим недовольны. Президент попросил СМИ коорректно относиться к вниманию аудитории и напомнил, что реклама в передачах не должна превышать положенного законом хронометража.

Общаясь с журналистами, Президент Путин также предложил журналистами больше времени уделять описанию жизни простых людей и всячески поддерживать вниманием успех региональных бизнесменов.

Медиафорум ОНФ проходил в Санкт-Петербурге с 25 по 28 апреля. Главные темы: проблемы региональных СМИ и независимая журналистика России.

Автор Алексей Зверев

Источник