Глава холдинга News Media (владеет LifeNews, газетой «Известия», порталом Super.ru) Арам Габрелянов в 20 пунктах описал свое видение жизни, медиасреды и политические взгляды. Правила своей жизни он опубликовал в Facebook.

Отметим, что орфография и пунктуация автора полностью сохранены.

1. Медиабизнес — это атомная война на выживание. Нельзя победить навечно, нужно выжить и идти к новому проекту.

2. У меня не бывает времени на праздники. Меня ждут новые проекты!

3. Каждый продукт, который ты делаешь, не только прибавляет шрамы на сердце, но и добавляет счастливых минут.

4. Угрозы в адрес моих сотрудников я воспринимаю, как угрозы в адрес моей семьи.

5. Чем ближе мне мой сотрудник, тем больнее я воспринимаю его
уход из команды. Очень часто ушедшие умирают для меня, как люди. Но есть и те, кто уходит и возвращается достойно.

6. Меня совершенно не волнует, что говорят люди, о том что я делаю. Меня может, хоть как-то взволновать, мнение людей, которых я люблю и уважаю.

7. Не может быть идеального продукта. Если ты уверен, что создал идеальный продукт или идеальное СМИ, то тебе пора на пенсию.

8. Есть две вещи на чем не должен экономить руководитель или собственник СМИ — это зарплата талантливых сотрудников и покупка информации. Остальное можно безбожно сокращать и экономить.

9. Борьба за лидерство в СМИ не закончится, пока не закончится жизнь!

10. Джордж Сантаяна был бесконечно прав, когда сказал: «Человек нравственно свободен, если он судит о мире и других людях с бескомпромиссной искренностью».

11. Я ненавижу мотивировать своих сотрудников, они и без меня должны понимать, что Lifenews — это победители и всегда должны быть первыми. Если ты не победитель по натуре, то тебе не к нам!

12. Физически не переношу людей, ворующих из бюджета или у партнеров. Обожаю тех, кто может зарабатывать и делиться со своими сотрудниками и партнерами.

13. Выезжая на задание, сотрудники NewsMedia — уже должны быть победителями в информационной гонке — только такая уверенность может дать возможнось всегда быть первыми.

14. Высшая степень похвалы моего покойного отца о мужчине — он — «хороший мужик». Для меня Путин- «очень хороший мужик». Ни с кем другим я работать не смогу. Не вижу людей во власти, кроме Путина, кого бы я мог так уважать и служить беззаветно!

15. Кто бьется за то, чтобы быть первым в подаче новостей — может проиграть. Кто не бьется — уже проиграл!

16. У нас в холдинге особая этика. Даже если ты супер-журналист типа Семена Пегова или Марата Сайченко, они работают в одной команде и никогда не стараются показать свою особенность.

17. Любите вы меня или не любите, но вам остается признать одно — я единственный в России, кто сам с нуля создал крупный медиахолдинг.

18. Социальные сети обесценили журналистов — середнячков — копипастеров и резко подняли цену талантливых, креативных журналистов с базой собственных источников.

19. Социальные сети дадут хорошо жить только журналистам с интегральными компетенциями.

20. У нас могут отнять все, кроме чести. Честь — это то с чем человек рождается. Честь невозможно отнять, если человек сам от нее не откажется.

Лениздат

Александр Акопов один из создателей современного российского телевидения и легендарный кинопродюсер, который, как стало известно, выходит из состава акционеров кинокомпании «Амедиа», еще до этих новостей признался GQ, что испытывает ужас перед ленью и в случае чего готов снова стать простым строителем.

О бизнесе

Как ни странно, время в нашем бизнесе сейчас хорошее. Нестабильное финансово, зато есть кадровые подвижки. Приходит поколение людей тридцати-сорока лет, смелых, интересно излагающих сюжеты, хотя и с нехваткой опыта, понимания, как все работает.

О тщеславии и амбициях

Я давно уже не тщеславен. Ставишь формальные задачки, а когда они решены, забываешь этот момент прочувствовать. «О, оказывается, я сделал несколько вещей, которые смотрела вся страна». Себе все уже давно доказано. Это не означает, что дальнейший успех гарантирован. Но вроде как можно делать еще. Не все истории рассказаны. Я, например, еще не сделал мюзикл.

О телевидении

Каждый день смотрю Первый канал. Мне очень нравится, как работает ТНТ, «Россия 24», Russia Today. Да и LifeNews вполне профи. Ну да, папарацци – отдельная профессия: я, наверное, не стал бы вмешиваться в чужую жизнь, но людей, которые это делают, я могу понять. Я считаю, что в журналистике главная движущая сила – любопытство. Поэтому если кто-то готов взобраться по пожарной лестнице и что-то подсмотреть, то здесь возникают морально-этические проблемы, но есть грань, которую грамотный главный редактор всегда в состоянии удержать.

Об информационной войне
В ней, на мой взгляд, в меньшей степени участвуют госканалы. Понятно, что они должны отражать точку зрения основной массы зрителей и некоторые даже точку зрения государства, но сказать, что там не отражены другие мнения, будет неправдой. Они там есть – президенты недружественных стран в эфире каждый день. И при же­ла­нии у вас достаточно материала для самостоятельного анализа. Все это, увы, нехарактерно для так называемых оппозиционных СМИ. Там одностороннее освещение – принцип, который я отношу к непрофессионализму.

О санкциях
В прошлом году мы подписали контракт с HBO. Потом случились известные события. Но ни у одной из сторон не возникло препятствий, мешающих продолжению работы. Больше того, когда мы поняли, что ситуация отражается на нас финансово, то смогли объяснить это партнерам, и они пошли навстречу. Никто не пытался хихикать и говорить: «Сами виноваты».

О личном пространстве
Не хотел бы оказаться на месте продюсеров Sony, чью личную переписку с обзыванием звезд хакеры выложили в открытый доступ. И не хотел бы, чтобы вскрыли переписку актеров или авторов, оценивающих меня. Не ду­маю, что прочитал бы что-то приятное.

О взглядах
Я консерватор. Считаю, что консерватизм – это стремление сохранить то главное, что накоплено конкретной культурой. Или вообще человеческой культурой. Сохранить и не расплескать. Консерватизм, на мой взгляд, – единственное основание для прогресса.

О хулиганстве
В детстве я не был особенным хулиганом: сегодняшним детям мои похождения покажутся несерьезными. На первом курсе института пытался носить длинные волосы. Приехал домой, отец сказал, что не пустит. Я тогда подумал – пошел и подстригся. Решил, что нехорошо огорчать родителей, а похулиганить я успею где-нибудь в другом месте. С годами понял, что отец не то чтобы был неправ.

О правозащитных инициативах
Вот гражданка Чирикова воевала за то, чтобы не резать Химкинский лес: по-моему, чистый идиотизм, на полтора года задержавший развитие важнейшего для Москвы инфраструктурного проекта. Лес – не жалко, лес вырастет. Лес – один из немногих возобновляемых ресурсов. А есть невозобновляемый ресурс – время. Которое люди годами теряли в проб­ках. Из-за Чириковой. Я вот потерял в этих шереметьевских пробках несколько суток жизни. Кто их у меня отнял? Экологи.

О деньгах
Мои отношения с деньгами похожи на отношения большинства советских людей, их Жванецкий описал: «Получают сто двадцать – тратят двести пятьдесят». Я не умею копить, экономить. В какой-то момент я был счастлив обнаружить, что за то, что я умею делать, оказывается, еще и платят. Это было самым приятным открытием в жизни. Впрочем, если бы не платили долго, я вернулся бы к первой профессии – строителя – и, думаю, без работы бы не остался. Я люблю строить.

О воспитании детей
Если оставить за рамками банальности типа «дать любовь», главное – внушить ребенку здоровые амбиции. Одна из главных проблем сегодняшней молодежи – неамбициозность. Когда я вижу молодых людей, говорящих: «Мы пошли обедать» или «Рабочий день закончился, я поехал», то смотрю на них в ужасе.

Об СССР
Ностальгии, конечно, нет. Есть ностальгия по молодости, не больше. Был эксперимент, поставленный нашим народом ради человечества. Было желание людей построить самое справедливое общество. Итоги для нас самих оказались не очень, зато мир взял от СССР все, что в нем было хорошего.

О России
Последние двадцать лет всех беспокоило, сможет ли Россия сама себя накормить. Сейчас все поняли, что сможет. Полно вещей, которые страна способна делать сама. Принципиально, чтобы было двадцать-тридцать массовых наших брендов, которые знает весь мир. Сегодняшний политический режим – такой­ или похожий – кажется мне адекватным для решения этой задачи. Просто сейчас мы двигаем науку в чистом виде. А нужно собрать пятна­дцать ученых, положить на стол бритву «Жиллетт» и сказать: «Пацаны, надо сделать бритву, которая бреет как «Жиллетт» или лучше и продается в количестве миллиарда штук ежегодно. Вот вам два года, миллиард долларов, и, пока не решите задачу, не возвращайтесь». Тогда бы случился прорыв.

О религии
Я советский ин­же­нер, как я могу относиться к религии? Хотя, думаю, есть вещи, находящиеся за пределами человеческого понимания.

О смерти
Страха смерти у меня нет. Причину этого страха я все­гда видел в том, что можно чего-то не успеть в жизни. После того как у меня родился сын, я посадил дерево и построил дом, перестал бояться. Не понимаю тех, кто ценит себя настолько, чтобы всерьез бояться помереть.

Автор: Инна Денисова

GQ
Фото: Слава Филиппов
Стиль: Кирилл Акимо