Сергей Бунин – об истории развала и возрождения «Госконцерта» и покупке Русской медиагруппы
В октябре прошлого года основатель фонда «Федерация» Владимир Киселев предложил президенту Владимиру Путину создать в России патриотический медиахолдинг, который мог бы стать «инкубатором отечественных звезд». России нужны собственные идеологически правильно настроенные кумиры миллионов, объяснил он. Реализовываться эта идея начала в этом году, а ее первым этапом стала договоренность о приобретении госкомпанией – ФГУП «Госконцерт» – одного из крупнейших российских радиохолдингов – Русской медиагруппы (РМГ). ФАС уже одобрила эту сделку, стоимость которой может составить 6–7 млрд руб.
РМГ станет частью патриотического холдинга, который не только займется радио, ключевым бизнесом РМГ, но и собирается, по словам гендиректора «Госконцерта» Сергея Бунина, навести порядок на концертном рынке России.
– Хочу начать с самого очевидного вопроса. Почему «Госконцерт» решил купить Русскую медиагруппу (РМГ)?
– Мы занимаемся музыкальным бизнесом – организацией концертов, тем, что у музыкантов и радийщиков называется «офлайн». И разговоры с представителями музыкальных радиостанций и телевидения показывали, что им очень интересен этот офлайн и им хочется в эту сторону развиваться. Это очень интересное дополнение к эфиру, так как позволяет расширять возможности пиара, маркетинга, влияния, а также популяризировать свою радиостанцию или телеканал. Мы подумали: раз им интересен офлайн, то почему бы нам не заинтересоваться эфиром – радио и телеканалами?
Вместо того чтобы наших артистов постоянно продвигать в эфиры радиостанций и телеканалов, нам стало интересно самим этим заняться. Я считаю, что это поможет нам решить некоторые задачи с нашими мероприятиями. Например, когда мы проводим концерт в честь Дня России на Красной площади, артисты, конечно, понимают, что это важно, но не очень охотно идут туда выступать бесплатно. Их можно понять, это их работа и их время. И когда нам нужно провести хорошее мероприятие и мы хотим, чтобы оно не пострадало из-за усеченного бюджета, мы пытаемся договариваться с артистами каким-то образом, что-то им взамен предложить. Чем артиста можно купить, кроме денег? Конечно, эфиром на радио или ТВ.
– То есть это своего рода бартер?
– Да, это бартер. В общем-то он всегда существовал, особенно если речь идет о крупных событиях и их трансляции на центральных телеканалах. Но одно дело – пытаться продвинуть артистов в чужой эфир: всегда сложно договориться, и ты не всегда можешь быть на 100% уверен, что сможешь выполнить эти договоренности. Другое дело – предложить артисту собственный эфир, которым мы можем распоряжаться.
– А кто был инициатором этой сделки?
– Взаимодействие с РМГ началось как раз тогда, когда мы придумали некий проект, который объединил бы и РМГ, и музыкальные телеканалы. Ну т. е., по сути, все музыкальные телеканалы России. Это не значит, конечно, что их надо теперь скопом все скупать и централизованно ими управлять. Речь шла о том, что необходимо их объединить под общей идеей.
– Вы имеете в виду идею создания патриотического холдинга?
– Да, именно ее. Когда начался процесс обсуждения идеи создания патриотического холдинга, ни о каких покупках вообще не шла речь. Но в процессе, видимо, зашел разговор, и мы узнали, что «ИФД Капиталъ» не против продать свою долю в РМГ. Все-таки «ИФД Капиталъ» – инвестиционная компания, и она рано или поздно продает свои активы.
– А все-таки, кто конкретно все это придумал? И про патриотический холдинг, и про покупку РМГ?
– Идея витала в воздухе.
– Нет, так не бывает. Все равно кто-то становится драйвером процесса.
– Давайте будем говорить, что это совместная идея – моя и Владимира Киселева, с которым мы давно работаем вместе.
– Какое отношение Киселев имеет к этой сделке? Рассказывают, что именно он согласовывал ее в госструктурах и у президента. А при этом никакой должности или доли в «Госконцерте» у него нет.
– Киселев – продюсер, он очень заинтересован, чтобы у нас получился хороший проект. В данном случае он также выступает как продюсер этой идеи. Он занимается этим проектом, потому что ему интересно создать в нашей стране такую ситуацию, когда российские артисты все-таки выступают за интересы своей страны и поддерживают ее. Но это не значит, что мы теперь все будем [шагать под] «Марш славянки», а радиоэфир будет состоять из гимна, Людмилы Зыкиной и Надежды Бабкиной.
Меня очень удивляет поверхностное понимание ситуации некоторыми комментаторами, а также музыкантами, которые публично выступили против этой сделки. Никто не собирается заставлять музыкантов петь славу президенту. Артисту достаточно поучаствовать в том или ином мероприятии, посвященном, например, государственному празднику. Поклонники очень внимательно относятся к тому, что исходит от артиста. Поэтому сам факт его участия очень важен. И в этом будет проявление его патриотизма, а не в том, что он поет патриотические песни.
– Что будет из себя представлять патриотический холдинг, какие там будут активы, какие партнеры? Говорят, что идут переговоры о покупке активов у Bridge Media и ЮТВ.
– Я слово «холдинг» в данной ситуации понимаю как проект, а не как юридическое лицо. Переговоры ведутся со всеми, кто указан в письме, и даже с большим количеством участников рынка. Это переговоры о том, каким образом все эти компании и их станции и телеканалы могут поучаствовать в нашем проекте. Возможно, кто-то захочет продаться, а кто-то – стать партнером. Но мне пока не известно, чтобы кто-то из тех, с кем ведутся переговоры, кроме РМГ, хотел продать свои активы. Автор идеи письма и идеи холдинга – Киселев.
– В письме Киселева Путину указывалось, что частью патриотического холдинга могут стать телеканалы, зарегистрированные на ООО «Кремль медиа». Два года назад эту компанию учредили вы, но сейчас она принадлежит Екатерине Буниной. Это ваша родственница?
– Это я комментировать не хочу. А сама организация изначально создавалась как агентство для проведения мероприятий. На нее зарегистрированы пять СМИ. Но сейчас я к этой компании отношения не имею.
– Расскажите про финансирование сделки. Действительно ли вы берете кредит у ВТБ?
– ВТБ – это один из банков, с которым мы ведем переговоры. По крайней мере, это банк, который провел оценку РМГ в 6–7 млрд руб., и мы понимаем, на что можем рассчитывать. Пока нам ничего не дали.
– Была информация, что ВТБ готов дать не больше 2,5 млрд руб.
– Но нам же этого не хватит. Так что мы обращаемся и к другим банкам.
– Еще вы запрашивали субсидию у Минфина?
– Да, но нам не дали. Мы думали, что раз мы ФГУП, то сможем получить субсидию от государства. Но нет. Минфин объяснил, что не существует схемы, по которой он может законно выделить нам средства.
– Если вам удастся получить кредит, кто будет обслуживать долг – РМГ?
– РМГ – это действующий бизнес, который зарабатывает деньги. Так как мы берем средства на покупку РМГ, то логично, чтобы деятельность РМГ позволяла нам отдавать то, что мы взяли на эту сделку. Не вижу тут ничего странного.
– Некоторые артисты выступили против покупки РМГ «Госконцертом», написали письмо президенту Владимиру Путину. Как вы думаете, почему они решили поддержать Сергея Кожевникова – гендиректора и сооснователя РМГ, который протестует против этой сделки?
– Я могу только догадываться. Мы пока не дали ни одного повода считать, что мы были как-то непрозрачны или нечисты в этой сделке. Или использовали какие-то неправедные методы. А против нас выступают люди, непонятно как заинтересованные [в этом] и непонятно какие цели преследующие. В результате выяснилось, что, например, Иосиф Кобзон это письмо не подписывал. А Зураб Церетели сказал мне, что подписал, так как увидел под письмом фамилии уважаемых людей, в том числе Кобзона, и решил поддержать хорошую идею. Также мне рассказывали, что из группы «Любэ» никто не подписывал письмо.
Мне не страшно рассказывать о нашей сделке, разговаривать с журналистами, потому что у нас нет скелетов в шкафу. Я за каждое свое слово готов ответить. Но отвечать за всю Одессу или за всех артистов я не хочу.
Мне самому интересно, что получили люди, которые подписали письмо. Что им такого пообещали? Как они теперь с нами собираются выстраивать отношения? Ведь, по сути, они заявили, что не хотят с нами сотрудничать. Логично было бы, прежде чем подписывать письмо, спросить у нас, что будет после сделки. Мне очень странно, что артисты сделали выводы, не узнав вторую точку зрения. Хотя бы из любопытства. Когда [Михаил] Гуцериев хотел купить РМГ, разве кто-то возмутился из артистов? Нет, никто.
И вернусь к теме патриотизма. Хотелось бы понять, почему артисты, подписавшие письмо, отказались ехать в Крым? У них есть причина чего-то бояться, например, санкций? Почему тогда они пишут письмо президенту с просьбой поддержать их проблему после того, как сами отказали своей стране в поддержке? Если они, например, не считают Крым частью России, значит, не согласны с действиями президента. Зачем же они тогда просят у него поддержки? Но все это не помешало многим артистам выступить на годовщине вхождения Крыма в состав России на Красной площади. Конечно, там везде ФСО, не страшно. Когда мы ездили в Крым еще до референдума, где были [Филипп] Киркоров, Тимати, где [Виктор] Дробыш? Зато фамилии и Киркорова, и Тимати дружно красуются под письмом президенту против нашей сделки. А ведь они еще недавно заявляли, что там, где есть один, другого ни за что не будет. Что это, двойные стандарты?
– А у вас есть какой-то пул артистов, которые вас поддерживают?
– Некоторые артисты высказались за нас, и не только артисты – я слышал высказывание Дианы Гурцкая как члена Общественной палаты, об этом говорили Олег Газманов, Вика Цыганова. Безусловно, нас поддерживают те артисты, которые входят в продюсерский центр Владимира Киселева: «Земляне», «Бойкот», «Русские», «Санкт-Петербург».
– Что изменится в РМГ после сделки с «Госконцертом»?
– Мы не собираемся, прикрываясь патриотизмом, гробить РМГ. Эфир радиостанций будет наполнен [в том числе] теми же артистами, что и сейчас. Никто не отменял РМГ как бизнес, и единственное наше желание – чтобы эта компания процветала. Именно поэтому я поддержал назначение Сергея Архипова на должность гендиректора: это тот человек, который хорошо разбирается в этом бизнесе. Сейчас, по многим оценкам, РМГ недобирает в своей капитализации и эффективности. Архипов, я уверен, тот человек, который может дать компании, по крайней мере, правильный импульс.
Понятно, что любой продюсер будет поддерживать своих артистов, если у него есть свои радиостанции – глупо этого не делать. Вопрос в том, где грань разумного. Я давно знаю Киселева, он не безумец, который поставит 24 часа в сутки песни своей жены и детей. У него детей столько нет. (Смеется.) Он же не будет убивать эфир, чтобы «Русское радио» вместе со всем холдингом благополучно ушло на дно.
– Тем не менее Кожевников явно не в восторге от этой сделки. Сейчас он пытается сам выкупить долю в РМГ своих партнеров – «ИФД Капиталъ».
– Я думаю, что предложение Кожевникова точно не было сделано до того, как он начал против нас информационную войну. Он пытается информационно на эту сделку повлиять. Он затеял кампанию против своих же акционеров.
У нас нет задачи взять и изменить то, что звучит в эфире с точки зрения слов. А музыку сделать более качественной – это достойная задача. В России много артистов, особенно молодых, которые просто не могут появиться в эфире, в том числе «Русского радио». Известным артистам с их ресурсами несложно нанять достойного композитора, чтобы получить достойный хит. Пускай вкладывают деньги в это. А конкурировать с молодыми тем, что они договорились с неким продюсерским центром и «Русским радио» просто никого не пускать в эфир, пока не выполнены определенные обязательства, мне кажется стыдно.
– То есть вы хотите сказать, что сейчас на радиостанции РМГ можно попасть только за деньги?
– Нет, не только. Но, к сожалению, там эта практика достаточно распространена. Это многие знают.
– Готовы ли вы работать с Кожевниковым, если он останется миноритарием РМГ?
– Мы никогда не называли условием сделки уход Кожевникова. Если он как профессионал был бы готов свой профессионализм дальше вкладывать в развитие РМГ, мы бы были плохими акционерами, если бы этим не воспользовались. Но я не вижу, чтобы ему было интересно остаться с нами – пока он хочет просто не допустить нас в компанию.
– Если созданием патриотического холдинга занимается Киселев, какие задачи у вас?
– Мы, как «Госконцерт», являемся частью этого процесса. «Госконцерт» – это бренд, но сейчас это всего лишь бренд. Тот советский «Госконцерт» – это была могущественная организация, которая когда-то контролировала и осуществляла цензуру в области гастрольно-концертной деятельности. Без «Госконцерта» никто не мог ни уехать на гастроли, ни приехать сюда.
Но времена изменились, и о какой-либо цензуре и контроле речи больше нет. Мы работаем на рынке, на котором существует множество продюсерских компаний. Но никакого порядка в концертной деятельности сейчас нет. Порядка нет даже на примитивном уровне – как решаются санитарные, пожарные вопросы при организации концертов, как продаются билеты, кто решает, можно ли проводить концерт в конкретном помещении. Сейчас все происходит хаотично. Из-за этого в свое время «Госконцерт» и развалили – чтобы все могли делать, что они хотят. Киселев, кстати, и разваливал «Госконцерт». (Смеется.)
«Госконцерт» развалили, потому что он был символом цензуры и тотальной централизации всех процессов. А получилась другая крайность – полная анархия.
Так вот у меня, как гендиректора «Госконцерта», есть большое желание упорядочить в стране организацию концертов. И с точки зрения бытовых вопросов, и с точки зрения договоренностей с артистами. Например, мы много работаем с зарубежными музыкантами, и чем более они великие, тем менее сговорчивые. Они навязывают свои условия, а если продюсерский центр не имеет большого опыта или влияния в этой среде, то, как правило, он вынужден соглашаться на эти условия только ради того, чтобы этого артиста привезти. Экономика опережает здравый смысл, безопасность и комфорт зрителей. Поэтому иногда зрители получают на концертах ситуации, когда артисты начинают произносить антироссийские лозунги или пропаганду нетрадиционных отношений. А бывают и такие ситуации, когда крупный артист привозит с собой на концерт артиста менее известного и позволяет ему выступать, тогда как зритель заплатил деньги совсем за другое.
Например, Мадонна как-то приезжала в Россию и со сцены озвучивала политические лозунги и к тому же пела под фонограмму. Это было неуважительно по отношению к зрителям, но, видимо, по контракту она могла себе позволить это сделать.
Я хочу, чтобы таких ситуаций не было. И дело не в том, чтобы запретить артисту что-то делать на сцене. Но он должен заранее предупреждать промоутера о своих действиях – все эти вопросы должны заранее быть прописаны в контрактах. А промоутер, в свою очередь, должен предупреждать об этом зрителей.
– А какова может быть роль «Госконцерта» в этих процессах? Вы хотите стать государственным регулятором концертной деятельности в стране?
– Нет, регулятор – это не совсем правильно. Мы могли бы стать крупным агентством, которое оказывает услуги как продюсерам, так и артистам. У нас очень большой опыт в организации концертов, и мы знаем, как сделать так, чтобы все участники процесса чувствовали себя комфортно. Уже сейчас мы занимаемся вопросами снижения сроков прохождения таможни на ввоз оборудования артистов, проблемами с оформлением виз иностранцам. Мы пытаемся найти возможность ускорения этих процессов.
Это все технические вопросы, и решение каждого из них может привести к сокращению времени организации концерта и затрат, потому что все вынуждены делать это понятно каким способом. Это же все в итоге ложится на плечи потребителя, потому что все эти затраты в итоге закладываются в цену билета.
Есть еще такая история. Вот у нас сейчас строятся стадионы к чемпионату мира по футболу. Пройдет чемпионат, и чем потом эти стадионы загружать? Они не будут использоваться и превратятся в так называемых «белых слонов».
– То, что сейчас происходит в Сочи?
– Да. У нас есть идеи, как эти стадионы загрузить. И это можно делать не только концертами, это слишком узко. Там могут проходить шоу-программы. Это может быть и цирк, и автошоу – любое зрелищное мероприятие. Ведь спортом стадионы невозможно загрузить полностью. Но шоу могут быть в том числе и спортивные. Например, девушки же ходят посмотреть не на игру Дэвида Бекхэма, а на него самого. Но тренер не всегда может сделать из спортсмена медийную персону, это уже наша задача. И в итоге эти стадионы смогут приносить прибыль, а не создавать убытки.
– А как все это вяжется с темой влияния на артистов – чтобы они на сцене только пели, а не пропагандировали? Особенно если артистов везут другие продюсеры?
– Это делается с помощью контрактов. Если мы станем концертным агентством, то другие продюсеры будут к нам обращаться. Они будут знать, что мы сможем снять с них те или иные организационные проблемы. Такая служба «одного окна».
Если продюсеры согласятся работать с нами и, например, через нас вести переговоры с артистами, то мы за это предоставляем им некие возможности. А мы сами заключаем контракт с артистом как агент, и уже сами прописываем в контракте определенные условия. Это может избавить наш рынок от невыгодных контрактов и от сюрпризов, которые иногда происходят на сцене.
– Как давно вы работаете в «Госконцерте», чем вы до этого занимались?
– У нас давно была идея создать некий орган, который будет координировать концертную деятельность в стране, – некое агентство. Потом возникла идея, что создать такое агентство можно на базе «Госконцерта». Идея возникла у меня и Киселева, а приказ о моем назначении подписал [министр культуры Владимир] Мединский.
Раньше я работал в продюсерском центре массовых мероприятий, который организовывал различные зрелищные мероприятия, в том числе для фонда «Федерация».
– А Киселев какое-то участие принимал в «уговаривании» Мединского создать агентство на базе «Госконцерта»? У него же есть административный ресурс.
– По-моему, он никого не уговаривал. К тому же когда есть здравая идея и понимание позитивного результата, то и админресурс не нужен.
– Что вы обнаружили в «Госконцерте», когда стали его гендиректором? Эта компания не может похвастаться хорошими показателями бизнеса.
– Я обнаружил там определенное запустение. Раньше «Госконцерт» занимался в основном мероприятиями в области классической музыки, но они были совсем скромного уровня. Там почти не было проектов, и все оказалось очень печально с точки зрения хозяйственной деятельности. Я стал разбираться в том, откуда возникли проблемы и как их решать.
Во-первых, я сразу столкнулся с тем, что, несмотря на то, что мы вроде государственная компания, никаких госзаказов мы получить не можем – ФГУПу это не положено по статусу. А как можно заработать? Например, поучаствовать в различных тендерах. Начали пробовать, но быстро выяснилось, что это тоже невозможно, так как у «Госконцерта» отрицательный баланс.
Можно участвовать в тендере. Отлично! Начинаем пытаться участвовать в тендерах, а нам говорят, что с отрицательным балансом это делать нельзя. То есть получается замкнутый круг. Мне говорят – оплатите долги. А как – из своего кармана? И вот весь прошлый год мне необходимо было, с одной стороны, «Госконцерт» выводить в статус действующей компании. Или хотя бы участвующей в чем-то. С другой стороны, у нас совершенно нерешаемая, с точки зрения Министерства культуры, проблема с финансами.
– И как вы стали выкручиваться из этой ситуации?
– Мы начали думать про заемные деньги на те или иные проекты. Отчасти эти проблемы может решить и покупка РМГ, ведь мы будем в «Госконцерте» иметь действующий прибыльный актив.
Также продюсерский центр, в котором я уже не работаю, старается привлекать «Госконцерт» на свои мероприятия. Чтобы людей заново знакомить с этим брендом.
– Если ситуация настолько непростая, получается, что в 2014 и 2015 гг. «Госконцерт» так же убыточен, как и прежде?
– Ну, как минимум, сейчас у компании нет новых долгов. О выручке и прибыли, правда, пока речи нет. Но мы занимаемся тем, чтобы то, что мы за год сделали, принесло свои дивиденды в будущем – например, активно договариваемся о будущих проектах. Если мы просто сработаем в ноль, я назову это своей личной победой. А в 2015 г., я надеюсь, мы уже выйдем в плюс.
– Но ведь в прежние годы, до 2013 г., у «Госконцерта» была приличная выручка и даже прибыль. Как получилось, что компания осталась без средств?
– Лопнул банк, в котором у «Госконцерта» был существенный вклад. Это был «Русич центр банк», у которого в 2011 г. была отозвана лицензия. Вернуть нам ничего не удалось – Агентство по страхованию вкладов (АСВ) до сих пор осуществляет в этом банке внешнее управление.
– Минкультуры планирует акционировать «Госконцерт». Будете ли вы или ваши партнеры участвовать в его приватизации?
– Мы обращались в Минкультуры и Росимущество с просьбой притормозить процесс акционирования «Госконцерта». Не хватало нам еще заниматься и этим вопросом. Если министерство откажет, будем думать, что с этим делать. Пока, честно говоря, не до этого.
– Можете ли вы оценить концертный рынок России с точки зрения его объема? Была оценка IFPI – около $18 млн.
– Концертный рынок очень серый, и государство очень много недополучает с него в виде налогов. Я даже не берусь его оценить – расхождение может быть в тысячи процентов. А оценка IFPI – это скорее всего то, что прошло по официальным документам. Но я знаю, как эти документы заполняются. (Смеется.) На это точно нельзя ориентироваться.
Концертный рынок зависит от многих факторов. Вот сейчас кризисный год, а у иностранных артистов кризиса нет – они сколько стоили, столько и стоят. И они не идут ни на какие уступки по цене. Соответственно, когда ты платишь в 2 раза больше из-за роста курса, то тебе приходится повышать цены на билеты. Сейчас билет на «Металлику» на дальней трибуне стоит 9000 руб., а поближе – от 20 000 руб.
Так что оценивать рынок сейчас бессмысленно, пока нет каких-то ориентиров и прозрачности. Это примерно как оценивать рынок авторских отчислений. (Смеется.) Пока организации по коллективному управлению правами – Российское авторское общество (РАО), Всероссийская организация интеллектуальной собственности (ВОИС) и Российский союз правообладателей (РСП) – собирают деньги со всех, включая тех, кто не состоит в этих организациях, и держат деньги на счетах, пока кто-то их у них не попросит.
– Насколько я понимаю, одна из основных проблем с этими структурами – в отсутствии нормальной отчетности.
– Да, именно так. Или в наличии такой отчетности, в которой ничего не видно. Кроме того, есть какой-то срок, после которого эти средства уже востребовать нельзя. Они могут использоваться на уставные нужды. А почему бы не пустить их на социальные нужды? Ведь это почти налог.
Я считаю, что должна быть какая-то структура – и это не «Госконцерт», – которая находилась бы между организациями по коллективному управлению правами и государством. Должен быть какой-то совещательный орган и куда артисты могут прийти.
– Ну вот сейчас создается Федеральная служба по интеллектуальной собственности, которую возглавит Григорий Ивлиев. Может, она и станет таким органом?
– А вы знаете, что одним из кандидатов на этот пост был гендиректор РАО Сергей Федотов? Если его даже рассматривали как кандидата, то это означает, что у РАО на эту службу может быть некое влияние.
А по сути, я считаю, что частная компания не может управлять деньгами всех граждан. Выплаты – это в том числе и налоги: автор получил авторские и заплатил с них налоги. А если он ничего не получил? Я вот, например, знаю, что РАО платит немалые отчисления авторам с неизвестными фамилиями, которые почему-то все живут в южных регионах России. И куда там уходят эти деньги, мы вообще не знаем. Но, как минимум, Федотов смог купить себе замок в Шотландии, как я читал.
– Ну и как эту проблему решать?
– Я согласен с Минкомсвязи, которое считает, что институт коллективного управления правами себя изжил и не должен существовать. Я считаю, что государство имеет право участвовать в судьбе тех средств, которые РАО собирает.
– А вы доносите свою мысль до государства?
– Мы стараемся не воевать, а создавать инструменты, которые помогали бы авторам и исполнителям лучше понимать, что им причитается, и иметь некий ресурс, на который можно официально ссылаться при оспаривании тех выплат, которые им сейчас перечисляет РАО.
– Что вы имеете в виду?
– Мы разработали реестр объектов авторских прав. Он не может заменить РАО, но это статистический инструмент, который в режиме онлайн дает возможность любому автору получить информацию об использовании его произведений на телевидении, радио и в интернете. С офлайном ситуация сложнее, сейчас РАО ходит с диктофонами по стране и пугает исками несчастные рестораны. Но и для этого существуют специальные устройства учета. В принципе, люди готовы уже платить за музыку столько, сколько надо. Но они протестуют, когда не понимают, почему РАО запрашивает именно такую сумму.
– А вы планируете этим заняться? Именно в офлайне?
– Да, мы этим уже занимается и уже работаем со «светлыми головами» на эту тему.
– Расскажите про реестр, это ваша разработка?
– Нет, мы привлекаем сторонние компании, в частности Muz.ru.
– Насколько верна информация, что Muz.ru может стать частью РМГ или «Госконцерта», это так?
– Да, может. Но не юридически, а как партнер.
– Речь идет о реестре, который Muz.ru когда-то делала для Минсвязи?
– Да, это он. Но он пока не может решать все задачи, поэтому мы его дорабатываем. Мы хотим, чтобы реестр был технически качественным продуктом. Ведь почему та же глобальная лицензия провалилась? Потому что она была нереализуема технически. Чтобы не оказаться в шкуре авторов этого проекта, мы хотим сначала предложить работоспособную схему, а потом уже будем выводить все это на рынок.
– Как раз когда была история с глобальной лицензией, операторы и интернет-компании объявили, что надо создавать такой реестр. Ваш реестр и их – это одна и та же тема?
– Нет, они не имели в виду нас. Но мы имеем в виду то, что они предложили. Мы все время мониторим эту ситуацию, изучаем потребности рынка.
Если у нас все получится, то артист сможет сам посмотреть, как используются его произведения. И если мы добьемся того, что данные реестра будут официально признаваться в судах, то артист уже придет не с записью на диктофон, а со статистикой. Сейчас артисты находятся в ужасной ситуации, так как они практически не могут ничего доказать. А когда они придут с конкретным результатом, им будет проще доказывать свои права.
– Как вы будете на этом зарабатывать?
– Реестр – это услуга, которую мы будем продавать.
– А вы опрашивали артистов? Им это нужно?
– Они понимают, что сейчас им много недоплачивают. Но у них нет альтернативы, и они боятся, что если они возмутятся, то им совсем перестанут платить. Кто-то мне рассказывал, что один артист выступил против глобальной лицензии и на следующий же день прекратились выплаты из РАО.
– Вы входите в фонд «Федерация», основанный Владимиром Киселевым.
– Да. И кто бы мне что ни говорил, мне не было никогда стыдно за работу этого фонда, я горжусь его работой.
– Несколько лет назад была громкая история, когда после концерта, на котором играл Владимир Путин, деньги благотворителей якобы не дошли до больниц. Чем это все закончилось?
– Вся эта история произошла только на страницах газет. Была мама девочки, которая сказала, что деньги не дошли, но потом она от своих слов отказалась.
В целом наша работа устроена иначе, чем у большинства фондов. Обычно мы не собираем деньги на какой-то счет, с которого потом покупаем, например, медицинское оборудование. У нас долго не было вообще никакого счета. Мы привозим в больницы звезд, а вместе с ними – благотворителей. И, таким образом, мы фактически сводим тех, кто готов помочь, с теми, кому такая помощь нужна. Мы даже просим, чтобы благотворитель не деньги переводил, а сами товары, оборудование, чтобы исключить возможную коррупцию в самом учреждении. Поэтому не может быть таких историй, когда деньги не дошли.
Никто не верит, что мы бесплатно работаем. Но почему нет? Взамен мы получаем пиар, звезды же к нам приезжают на благотворительные акции. Когда появляются личные отношения, нам становится проще приглашать их на другие мероприятия. Наши подшефные артисты выступают на этих мероприятиях и получают какую-то поддержку. То есть мы получаем косвенную выгоду, а на самой благотворительности не зарабатываем. Поэтому нет ни одного заявления о том, что мы взяли у кого-то деньги и потом за это не отчитались. Потому что мы их ни у кого не брали. Могут быть недоразумения, когда благотворитель что-то отправляет, а больница не получает, но мы стараемся такие ситуации контролировать. Мне себя упрекнуть не в чем.
Сергей Бунин
Генеральный директор ФГУП «Госконцерт»
Родился в 1979 г. Окончил Академию Федеральной службы безопасности России, специальность «юриспруденция»
2004 Консультант юротдела департамента налогообложения и права «Делойт и Туш РКСЛ лимитед»
2005 Руководитель международных проектов во ФГУП «Кремль» управления делами президента
2008 Директор международного департамента ООО «Белые ночи» (проведение фестивалей и проч.)
2010 Генеральный директор Продюсерского центра массовых мероприятий
2014 Назначен генеральным директором ФГУП «Госконцерт»
ФГУП «Госконцерт»
Организация концертов
Зарегистрирован в 1994 г., подведомствен Минкультуры. Владелец – Росимущество. Финансовые показатели (2013 г., РСБУ): Выручка: 70 000 руб. Чистый убыток: 2,2 млрд руб.
ЗАО «Русская медиагруппа»
Медиахолдинг
Акционеры: структуры ИФД «Капиталъ» (78%), Сергей Кожевников (22%). Финансовые показатели (2014 г., МСФО): Выручка: 2,4 млрд руб. EBITDA: 0,7 млрд руб. В холдинг входят радиостанции «Русское радио», Monte Carlo, DFM, «Хит FM», радио Maximum и неэфирный музыкальный телеканал Ru.TV.
Анастасия Голицына
Фото Е. Разумный / Ведомости
Ведомости
Никакой политики, только доброта и умиление. За год с небольшим AdMe из провинциального сайта о рекламе превратился в самый популярный медиаресурс страны. Казанская редакция готовится уже к мировому господству, не веря в предсказания, что лайкать котиков аудитории скоро надоест.
Шок рекрутера
30 июля, четверг, полдень. Главная страница AdMe обновилась всего пару часов назад, но у свежей публикации "22 фотографии о том, что гены творят чудеса" уже под 400 тыс. просмотров, у "Трогательных фотографий с любимым сыном на протяжении 26 лет" — более 150 тыс. "Бесценный жизненный совет от Ричарда Гира, которому нам всем стоит следовать" читают хуже — менее 3,5 тыс. заходов.
В прошлом году аудитория проекта увеличилась втрое и продолжает расти. Если считать трафик из всех стран, AdMe, согласно статистике сервиса LiveInternet, самое популярное российское интернет-издание (команда сайта о своем проекте так и говорит: "крупнейший медиапроект в России").
Еще в декабре 2014-го у AdMe было 15,6 млн уникальных посетителей и в общей сложности почти 86,5 млн просмотров в месяц, в июле 2015-го — уже более 23 млн посетителей (из них в России — 10,5 млн) и 154 млн просмотров. Для сравнения: изданию BuzzFeed, у которого создатели AdMe, как принято считать, позаимствовали концепцию, удалось набрать 20 млн американских читателей лишь два года назад — спустя почти семь лет после запуска.
"Мы внутри — это IT-компания с молчаливыми инженерами-интровертами. В редакции скучные проверенные процессы, абсолютная тишина от начала и до конца рабочего дня" — в такой форме один из основателей AdMe Марат Мухаметов вежливо отказал нам в визите в единственный офис компании, который находится в Казани. "Мы правда очень нудные,— объяснял он свое нежелание давать личное интервью.— Многие думают, что если сайт такой веселый и вдохновляющий, то и у нас тут, наверное, невероятная атмосфера позитива, и очень удивляются тому, как это устроено: тишина, регламентированные процессы. Это фабрика по производству доброты. Эффективной доброты".
Почти год назад, в честь своего одиннадцатого дня рождения, команда AdMe опубликовала большой пост с фотографиями из редакции — и там все выглядит не так уж "нудно". "В редакции работают 11 человек, и среди них только один журналист, он же главный редактор",— говорится в пояснении к одной из фотографий. На снимках — двадцатилетние ребята за компьютерами: "путешественники, капоэйристы, буддисты, фотографы, архитекторы, полиглоты и кандидаты наук". У девочки на столе — плюшевая лошадка, у мальчика на экране — эротика, под столом — домашние тапочки.
"Когда мы пишем статьи о героических поступках или безграничной доброте, то сами можем запросто расплакаться перед компьютером. А если находим что-то действительно веселое, работа во всех отделах останавливается, потому что все сбегаются посмотреть, над чем же можно так смеяться",— рассказывают в AdMe.
Несколько месяцев спустя редактор проекта Ксения Лукичева рассказывала в интервью, что в редакции трудятся уже не 11, а 25 человек. Чтобы работать в AdMe, нужно пройти многоуровневый тест — понравиться основателю, написать пять материалов в духе AdMe, трижды переделать, сдать диктант...
По словам Марата Мухаметова, зарплаты у сотрудников AdMe весьма конкурентные: "В Казани меньше зарплаты по сравнению с Москвой, мы платим выше рынка". На рынке, впрочем, бытует другое мнение.
"Вакансия из серии "шок рекрутера"",— написала в прошлом году в своем фейсбуке руководитель агентства интернет-рекрутинга Pruffi Алена Владимирская, обнаружившая, что популярнейший сайт предлагает новым авторам 25-35 тыс. руб. в месяц. "Смотрите и думайте, какова себестоимость ресурса и какая у него маржа",— пишет она далее. Сейчас, по сведениям Алены Владимирской, ситуация изменилась, по меркам Казани зарплаты сотрудников стали конкурентными. Впрочем, хедхантер уверена, что причина лояльности сотрудников вовсе не в зарплате: "В Москву их "схантить" практически невозможно. Их регулярно приглашают, но они не хотят уезжать. Это уникальный коллектив, в котором всем все по приколу. Они дико преданы компании. Это правда".
Впрочем, особенностью российского интернета является как раз такой парадокс — самый популярный контент стоит копейки. Например, один из авторов проекта "Лайфхакер" (аудитория — 3,5 млн уникальных посетителей в месяц) блогер Артем Меллум рассказывает, что базовая ставка для внештатных авторов этого сайта в прошлом году составляла 180 руб. Отдельно — премия за лайки и комментарии. Материал, который собрал более 30 тыс. человек, 2 тыс. репостов и около сотни комментариев, был оценен в 1904 руб.
"Эффективность и оригинальность"
До 2013 года, на протяжении десяти лет, AdMe был совсем другим — наряду с Sostav.ru это был один из лучших русскоязычных ресурсов о рекламе.
"Быть небольшим отраслевым сайтом в современном мире — путь к самоубийству, если только ваш проект не является карманным СМИ или рупором организации",— говорил Марат Мухаметов в интервью журналу "Афиша" вскоре после перезапуска AdMe.
В 2013 году выручка компании "Ликсил Графикс", издателя AdMe, согласно ее бухгалтерской отчетности, увеличилась почти в два раза и достигла 12 млн руб., однако чистая прибыль выросла ненамного — с 2,6 млн руб. до 3,3 млн руб. Похоже, "небольшой отраслевой сайт" достиг своего потолка.
"Слава богу, нет в этом никакой необходимости",— Павел Радаев, сооснователь AdMe, и Марат Мухаметов категорически против обсуждения текущих финансовых показателей AdMe. Впрочем, примерное представление о структуре выручки и ее объеме можно составить и так.
"Они умело используют сети — контекст "Яндекса", Google AdX, возможно, что-то еще,— рассуждает Андрей Загоруйко, коммерческий директор издательского дома "Комитет" (выпускает издания "Цукерберг позвонит" и TJournal).— Если грубо прикинуть, уже сейчас выручка AdMe только от контекста составляет 4-8 млн руб. в месяц: в AdX на российском трафике можно зарабатывать до $1,5 за тысячу показов, в "Яндексе" — примерно столько же. Периодически у AdMe бывают также медийные размещения или спецпроекты, но вряд ли это основной источник выручки".
То, что AdMe "недопродан" и в структуре выручки проекта доминирует дешевая контекстная реклама, в прошлом году было темой оживленных дискуссий. "По большому счету не важно, какая у тебя аудитория, три, пять, 10 или 20 млн человек, если ты не можешь ее продать нормальному рекламодателю",— высказывался в своем фейсбуке, например, руководитель проекта BigPicture.ru Сергей Барышников.
"Аудитория растет быстрее, чем мы успеваем ее продавать",— оправдывался в комментариях к этой записи Павел Радаев. Кроме того, с его слов выходило так, что уже тогда, осенью 2014 года, основным каналом монетизации проекта была вовсе не контекстная реклама "Яндекса" и Google, а "прямые продажи".
Сейчас в AdMe "Деньгам" рассказали, что в последнее время на сайте "становится больше спецпроектов, интересных кампаний с крупными брендами", однако для взрывного роста есть ряд препятствий. "Мы за эффективность и оригинальность, рекламу с мощным положительным социальным откликом,— объясняют руководители проекта.— При этом есть важные ограничения, по которым мы зарубаем много потенциальных контрактов: мы не хотим видеть у себя нудный, непрофессиональный контент или просто бренды, которые нам не нравятся".
"Объем медийной рекламы у AdMe в последнее время растет, и, возможно, уже были месяцы, когда доход от нее был примерно равен доходу от "контекста", но в целом по прошлому году ее доля — 30-40%,— признает в интервью "Деньгам" Сергей Барышников.— Впрочем, в этом году каких-то действительно больших, серьезных спецпроектов у AdMe не было, и предпосылок для того, чтобы ситуация начала меняться, пока нет".
Генеральный директор агентства "Социальные сети" Денис Терехов, как это ни странно, видит главную проблему бизнеса AdMe в аудитории сайта, которую его создатели называют "людьми творческого класса, способными ценить и создавать прекрасное, восхищаться им, искать новое и вдохновляться".
"Мне кажется, руководители AdMe совершили ошибку: вместо того чтобы начать в разумных пределах разбавлять "котиками" профессиональный отраслевой ресурс, они совсем отказались от понятной и платежеспособной аудитории,— объясняет Терехов.— То, о чем сайт пишет сейчас, может читать кто угодно. Да, проект получил фантастический рост, но в долгосрочной перспективе, когда аудитория наестся, AdMe, скорее всего, проиграет".
"У AdMe и правда нет четко очерченной целевой аудитории,— говорит Андрей Загоруйко.— Но я в своей аккуратно сформированной ленте вижу их посты, которые "шерят" как студенты, так и мультимиллионеры. Они уже неплохо зарабатывают, а если захотят, откроют офис в Москве и начнут зарабатывать на премиальных форматах".
"Употребляющие наркоторговцы"
Пожалуй, самое яркое отличие AdMe от других похожих проектов — особенный язык: "Шик, блеск, крутотенюшка"; "Спасибо за вдохновение и мурашки"; "Полезнота"... Впрочем, любой новояз рано или поздно выходит из моды, как когда-то перестал быть модным язык "падонков". "У "падонков" с их дебильноватым языком был контркультурный посыл, а то, что делает AdMe, это уже не протест, а эскапизм,— рассуждает писатель Сергей Минаев.— Но есть и общее: в основе этих явлений лежит юмор — они оба описываются словом "прикольненько". Так что этот новояз будет жить, но ограниченное время — до тех пор, пока не придумают что-то новое".
"Сейчас интернет стал таким большим, что возможно сосуществование нескольких субкультурных диалектов: есть "мамский" сектор с его "тугосерями" и "пузожителями", есть суровый твиттер с его быстро меняющимся языком — и есть такой ласкательно-плюшевый AdMe,— объясняет один из создателей интернет-энциклопедии "Луркоморье" Дмитрий Хомак.— Конечно, все это своим чередом устареет. Просто потому, что людям надоест, через несколько лет именно так общаться станет неприлично".
Сложнее оценить перспективы подачи контента, которую команда AdMe, кажется, довела до совершенства. "Когда это закончится? Когда доллар будет стоить 200 руб.,— говорит Денис Терехов.— Находиться в мире, в котором нет реальных проблем и сложных решений, можно достаточно долго, но не бесконечно. Я бы назвал создателей этих сайтов употребляющими наркоторговцами, потому что контент AdMe — это своеобразный наркотик. Пускай вокруг непонятно что происходит — они живут в своем прекрасном креативном мире, учатся правильно завязывать шнурки на кроссовках. А читатели, живущие в хрущевке в Бибирево, ощущают себя где-то между Лондоном и Барселоной. Хотя о Лондоне и Барселоне они знают исключительно из постов на этом AdMe".
Впрочем, что бы ни думали о сайте недоброжелатели, команда AdMe уверена в своем блестящем будущем, причем не только в России. Недавно AdMe запустил англоязычный проект brightside.me. До этого открылся испаноязычный проект — genial.guru. "Как обстоят дела в испаноязычном сегменте, я не знаю, но в англоязычном Google AdX может давать в несколько раз больше денег, чем в России, так что успешный запуск англоязычного ресурса и постоянный рост трафика в России за несколько лет легко увеличат оборот AdMe на порядок",— говорит Андрей Загоруйко из издательского дома "Комитет".
Таким образом, "русский BuzzFeed" встретится со своим прообразом. Сейчас аудитория BuzzFeed составляет уже 100 млн человек в США и около 200 млн во всем мире. Редакция с корпунктами в разных странах производит несколько сотен постов в сутки. В штате более 500 сотрудников. Год назад венчурный фонд Andreessen Horowitz инвестировал в развитие BuzzFeed $50 млн — оценка стоимости компании, таким образом, составила $850 млн.
Но стремительный рост популярности BuzzFeed начался в тот момент, когда на сайте рядом с "котиками" и фотографиями звезд без косметики появилась качественная журналистика. В интервью изданию "Медуза" редактор BuzzFeed Бен Смит недавно объяснял, что он не видит необходимости выбирать между "котиками" и журналистскими расследованиями, потому что "большинству людей интересно и то и другое: и конфликт на Украине, и котята, котята — больше".
AdMe принципиально не желает идти по этому пути. "Нам просто неинтересно это. Пусть про политику, религию, гороскопы пишут те, кто в этом понимает лучше". И возможно, этот выбор оправдан. "В чем-то мы с BuzzFeed — в плане вирусности, технологий, но продукт у нас совершенно другой,— рассказывают Радаев и Мухаметов.— Наш испанский проект, кстати, за два месяца обогнал испанский BuzzFeed в фейсбуке. И по посетителям тоже неплохо — к июлю более 15 млн посетителей".
Олег Хохлов
Фото: ТАСС
Гендиректор «Русской медиагруппы» Сергей Кожевников — об акционерном конфликте
В конце июня основной владелец «Русской медиагруппы» (РМГ), управляющей телеканалом Ru.TV и пятью радиостанциями, включая «Русское радио», «ИФД-Капиталъ» Леонида Федуна и Вагита Алекперова объявил о продаже холдинга ФГУП «Госконцерт», на основе которого предлагается создать патриотический медиахолдинг. Против сделки выступил ряд крупнейших российский музыкальных продюсеров и исполнителей, не согласившихся с упреками в недостаточном патриотизме. Гендиректор и миноритарный акционер РМГ Сергей Кожевников, которого уже на следующей неделе могут уволить с должности, рассказал “Ъ” о своем отношении к сделке.
— 10 августа совет директоров РМГ планирует принять решение о прекращении ваших полномочий как гендиректора. Почему вас увольняют?
— Когда в июне мне было предложено продать свои акции РМГ, я сказал, что цена низкая, я не готов по ней продавать и не вижу для этого оснований. Мне интересно продолжать работу дальше. Мне ответили, что, если я не пойду навстречу, меня снимут с поста гендиректора и «дальше ты сам будешь разбираться с Киселевым (экс-глава ГУП “Кремль”, продюсер Владимир Киселев.— “Ъ”)». Мне сообщили, что мне светит расправа, тюрьма, я получил массу угроз в адрес меня и моей семьи. К этим угрозам я отношусь достаточно серьезно.
— Владимир Киселев настаивает, что не имеет отношения к покупке РМГ и переговорам, а предлагает лишь создать патриотический продюсерский центр с участием РМГ и «Госконцерта». Поэтому давайте уточним, когда и как вы получили предложение о выкупе ваших акций?
— Плаксина (Ольга Плаксина, председатель совета директоров РМГ, предправления «ИФД-Капитала».— “Ъ”) устно озвучила мне предложение, через минуту в кабинете появился Киселев, он и сообщил, что покупателем в этой сделке выбран «Госконцерт», который возглавляет Сергей Бунин, давний партнер Киселева по всем его мероприятиям.
— То есть именно Владимир Киселев фронтирует эту сделку?
— Да, безусловно. Можно узнать у артистов, потому что он и им звонит.
— Какова процедура увольнения гендиректора РМГ, что сказано об этом в уставе компании?
— Увольнение простое, как любого гендиректора. Нужно собрать совет директоров и большинством голосов одобрить. Но я не понимаю, зачем это делать так экстренно? Зачем пытаться выдергивать меня из планового отпуска? Это какая-то личностная история. Ну, если вы хотите снять гендиректора, я вышел бы из отпуска, спокойно передал дела. Надеюсь, соберем совет директоров и все так и будет исполнено. У меня отпуск до октября, потому что много неотгулянных дней.
— Какова структура акционеров РМГ? Говорят, что доля Леонида Федуна сейчас значительно больше доли Вагита Алекперова?
— Мне трудно судить, у партнеров сложная система владения, я же представлен просто как физическое лицо. Когда Роскомнадзор нас запросил, кто является конечными бенефициарами по прошлому году, реестродержатель ответил, что это три физических лица: Алекперов, Федун и Кожевников. В каких пропорциях Федун и Алекперов, я не знаю. Сейчас реестродержатель «Гарант» вовсе не раскрывает бенефициаров.
— Как вы считаете, почему господин Федун решил продать свою долю? Продает ли он ее вообще?
— Для меня это загадка. Я хочу нормальных, прозрачных отношений. Если есть необходимость продать — пусть меня, как гендиректора и совладельца, введут в курс дела, сделают участником переговоров. Если это чисто экономическая история — а пресс-секретарь президента Дмитрий Песков подтвердил, что здесь нет никакого специального решения сверху и это коммерческая сделка,— я, как младший акционер, имею преимущественное право выкупа. Но мне не прислали никакой официальной оферты. Сначала ссылались на то, что есть распоряжение сверху. Но эта информация не подтвердилась. Могут быть разные причины, о которых я не знаю, но если хотите продавать — сделайте оценку, предложите. Я уверен, что нашел бы единомышленников для выкупа. Если «ИФД-Капиталъ» готов выкупить мою долю — пусть назовут справедливую цену. Я готов к переговорам, но со мной никто официальных переговоров не ведет, происходят только какие-то закулисные разговоры. Я предложил сделать публичный тендер. Может, цена будет настолько мизерная, что я сам смогу купить всю РМГ.
— Вы в ссоре с Леонидом Федуном?
— У меня всегда были прекрасные отношения с акционерами, и Вагитом Юсуфовичем, и Леонидом Арнольдовичем, с которым мы даже семьями общались и отдыхали до недавнего времени. Примерно год назад между мной и Федуном пробежала кошка. Не знаю, кто и каким образом смог влезть в его сознание и оговорить меня. Было неожиданно получить такую реакцию от Леонида Арнольдовича, со мной даже не разговаривают. Мне обидно — мы 15 лет были партнерами, у РМГ блестящие экономические показатели, мы каждый год платим дивиденды, но достаточно было «доброжелателям» напеть что-то в уши, и отношения изменились.
— Во сколько покупатель оценил ваши акции?
— Исходя из оценки меньше $60 млн за весь холдинг. По крайней мере, в частных разговорах так мне было предложено. Я считаю, это несправедливая цифра, тем более что мы знаем из прессы, что радио «Шансон» было продано за эти деньги. Оно сопоставимо с «Русским радио», безусловно, но у нас есть еще четыре станции и телеканал. Это не может стоить столько же.
— Вы сделали оферту «ИФД-Капиталу»?
— Да, 3 августа я сделал старшему акционеру официальную оферту, исходя из той оценки, которую предложили мне,— $60 млн за всю РМГ. Можно было бы разделить активы в пропорции 22 к 78, и мы бы мирно разошлись, или предложить мне объективную рыночную цену. Но я не получил ответа ни на свою оферту, ни на иные свои предложения. Я не знаю, как достучаться до партнеров. Я готов к переговорам, но мы не в диалоге.
— Сколько сейчас, по-вашему, на самом деле стоит РМГ?
— Сейчас не самый хороший год для продажи активов. Для разумных инвесторов не время выхода. Медиа подешевели, надо покупать и строить. Через несколько лет ситуация будет лучше, и актив буден оценен гораздо дороже. У РМГ по прошлому году высокие показатели: EBITDA по МСФО около 690 млн руб., выручка 2,5 млрд руб.— все с учетом Ru.TV. Мы показали ощутимую прибыль, выплатили акционерам дивиденды. Было бы глупо резать курицу, которая несет золотые яйца.
— За сколько вы готовы продать свои 22%?
— Давайте вспомним последние сделки внутри РМГ — Сергей Архипов получил за 19% $47,5 млн, Виталий Богданов продал 39%, исходя из оценки всей группы в $300 млн. После этого до кризиса 2008 года у нас было предложение купить весь холдинг за $400 млн. А сейчас есть предложения из расчета $120–150 млн. Но почему вместо этого эта невнятная, мутная история? Я хочу, чтобы она стала понятной и прозрачной всем. И артисты возмущаются, потому что 20 лет назад я этот холдинг создавал. Конечно, вместе с Сергеем Архиповым. Но он восемь лет назад вышел, прекрасно откэшился и живет в Финляндии.
— Вы не жалеете, что не вышли из бизнеса вслед за Виталием Богдановым и Сергеем Архиповым за те деньги, которые получили они?
— Нет, не жалею, мне интересно развивать компанию дальше. Конечно, мне обидно, что сейчас мне предлагают сумму в разы ниже рыночной стоимости. Но я уверен, что справедливость восторжествует. Это должно быть предложение, а не принуждение. Я хочу получить рыночную цену за свои акции. Я что-нибудь куплю в России и буду работать, строить и создавать как единственный владелец.
— На покупку РМГ были другие претенденты?
— Я не вправе раскрывать этого, но уверяю вас, если открыто объявить о продаже РМГ, желающих наберется немало.
— Ходили слухи, что купить РМГ был готов Михаил Гуцериев, который якобы интересовался этим даже после покупки «Шансона». Что вам об этом известно?
— Михаил Гуцериев строит радийный холдинг, он вовлеченный в музыкальную индустрию человек. Думаю, ему было бы интересно приобрести РМГ. По каким причинам не ведутся переговоры с Гуцериевым, у которого есть деньги, интерес, возможности, мне не понятно.
— Правда ли, что Михаилу Гуцериеву «наверху» не одобрили сделку после того, как интерес к покупке обозначил Владимир Киселев?
— Не думаю, что Киселев настолько влиятельный человек.
— Говорят, что после акционирования ФГУП «Госконцерт» его владельцами могут стать все те же акционеры «ИФД-Капитала».
— Вполне возможно. Тем более что правительством принято решение о закрытии ФГУПов как неэффективных, тративших бюджет организаций. Непонятная ситуация, когда ФГУП с выручкой в 70 тыс. руб. пытается приобрести компанию с оборотом в 2,5 млрд руб.
— Какова роль Минкульта в продаже РМГ?
— Насколько мне известно, Минкульт сделку не поддерживает. Это не самое богатое министерство, у них достаточно своих хлопот. Патриотический холдинг — это ширма и дымовая завеса над частными интересами того, кто хочет влезть на успешное и готовое. Зачем Минкульту частные радиостанции? Если бы ему надо было — он бы получил частоту и запустил свое радио.
— Сергей Архипов говорит, что структура РМГ в запущенном состоянии, все надо приводить в порядок.
— Сергей эмоциональный человек, думаю, он говорит так со слов Киселева. Сам Архипов уже восемь лет как продал свои акции и не в курсе того, что происходит внутри компании. Холдинг в прекрасном финансовом состоянии, прозрачная для акционеров отчетность, сплоченная команда, о какой запущенности может идти речь?
— Если кандидатура Сергея Архипова будет выставлена на пост гендиректора, вы ее поддержите?
— Он, безусловно, профессионал в радио, один из лучших. Но Сергей уже давно в отрыве от России, последние два года живет в Финляндии. Если он будет гендиректором, он может сделать все хорошо, другое дело, насколько ему хватит терпения и настроения, потому что работать гендиректором — это не только тусовки и праздники, когда ты сидишь в бабочке в первом ряду. Это много малозаметной ежедневной работы. А когда ты стал миллионером, возвращаться к ежедневной пахоте менеджера… Не знаю, насколько ему это интересно.
— Какие станции РМГ, кроме «Русского радио», приносят прибыль?
— Они все приносят прибыль. Они рассчитаны на разную целевую аудиторию, и нет ни одной убыточной. Оборот «Русского радио» самый большой. Самая маржинальная — «Монте-Карло».
— «Русское радио» не дотирует другие проекты внутри группы?
— Когда мы запускали Ru.TV, я понимал, что он будет планово убыточным несколько лет, и за счет других станций его дотировали. Сейчас это один из самых популярных музыкальных каналов, при этом транслирующий только русскую музыку. Это патриотизм? Да. Я считаю, что хорошо сделанный русский продукт будет интересен в мире. Мы тратим деньги на распространение через спутник на Европу, хотя правительство нас об этом не просит. У нас нет ни дотаций, ни госбюджета. По прошлому году выручка Ru.TV составила около 380 млн руб. Чистая прибыль — около 100 млн руб.
— Какую выручку у РМГ вы ожидаете в этом году?
— Этот год тяжелее прошлого, и тут мы не одиноки — кризис на всем рекламном рынке. В прошлом году мы выросли на 20%, что выше рынка; если в этом году упадем на 10%, я буду считать, что мы блестяще справились. В первом квартале очень сильное падение, во втором — мы выровняли ситуацию и сейчас идем в рамках бюджета. Думаю, коридор будет минус 12–13%.
— Какие доходы помимо рекламы?
— Это дивиденды от «дочек» и франшиза от вещателей. Из 2,5 млрд руб. на рекламе мы получили около 1,7 млрд. Остальное — иные поступления.
— Сколько у вас региональных партнеров в России?
— Больше ста. Многие из них напуганы перспективой работы с Киселевым, в случае его прихода они готовы переключиться на другие станции.
— Какие это компании, в чем выражаются их намерения?
— Не могу их назвать, они говорят это в частных беседах, но это целый ряд городов, которые вещают «Русское радио» по франшизе. Они боятся, что если будут крутиться песни, которые лоббирует господин Киселев, рейтинги упадут. Больше всего обеспокоена наша дочерняя компания в Санкт-Петербурге, им Владимир Киселев хорошо известен.
— Говорят, за последний год у вас прошла серия проверок налоговой. Вы можете это подтвердить? Чем они вызваны?
— Да, последний год кто нас только не проверял — и налоговая, и пожарные, и санэпидемстанция, и внутренний аудит от старшего акционера — все одновременно. Кляузы на нас шли в разные органы. Был даже запрос от Кремлевского дворца о том, каким образом артисты попадают на премию «Золотой граммофон». Это на 19-й год существования премии. Это одна из самых престижных музыкальных премий в России, спросите любого артиста. Начались нелепые придирки, почему у нас среди победителей те или иные артисты. Их выбирает наш худсовет. Да, это субъективное мнение, но оно основано на тестировании тысяч людей. Я сам не всегда согласен с выбором аудитории, но нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Мы можем помочь с постановкой номера, но талантливо это или не талантливо — зависит от артиста, не от нас.
— Чем закончились проверки?
— Ничем. По их результатам претензий к нам не было. Были еще кляузы от доброжелателей в Госдуму, Следственный комитет, Генпрокуратуру и опять же налоговую о том, что мы не ставим песни по SMS-заявкам и таким образом мошенничаем. Да, не ставим, потому что мы ставим их по плей-листу, это специальное программирование. Только далекие от радио люди могут считать, что станция программируется по заявкам слушателей. Вот это как раз чисто коррупционная история: сразу появились бы «фан-клубы», которые долбили бы нас тем, что им нравится. Только жесткий, протестированный на фокус-группах плей-лист позволяет уйти от кликушества. Иногда люди звонят на «Русское радио» и просят Hotel California группы Eagles, то есть они даже не понимают наш формат. Мы передаем поздравления и приветы в эфире от Вали к Зине, связывая разные города и страны, это очень живая и трогательная история, но песни по заказу не ставим.
— «Русское радио» также упрекают в том, что вы отдаете преференции определенным именам. Вы всегда поставите, скажем, Филиппа Киркорова. Но разве плохо дать дорогу молодым исполнителям, освежить эфир новыми именами, о чем говорит Владимир Киселев?
— Молодым — это детям Киселева? У нас есть молодые — Егор Крид, группа MBAND, Наргиз, IOWA и другие. Если молодой артист исполняет жесткий рэп или джаз, он не звучит на «Русское радио». Или оперное пение вряд ли будет у нас звучать. Анна Нетребко — великая певица, но у нас звучала только одна ее песня — которую она записала с Филиппом Киркоровым.
— Так вот почему она письмо президенту подписала?
— Ее, кстати, не удивляет, что она не каждый год получает «Золотой граммофон», никто не говорит, что она плохая певица. У нее классический репертуар, который просто не подходит для «Русского радио». А песня должна подходить под аудиторию, которую мы тестируем. Мы тратим на это много денег, работая с TNS, и зачастую знаем о популярности артиста больше, чем знает он сам или пресса.
— Какие сейчас самые популярные песни на «Русском радио»?
— Этим летом в топе последняя песня «Любэ», Григорий Лепс, Наргиз и молодой коллектив MBAND. Еще Егор Крид — не знаю, что будет дальше, но сейчас это звезда. Нюша из девочки, которую никто не знал, стала звездой. Когда есть упорство и талант, человек достигает результата.
— А как на «Русском радио» появились ВладиМир и Елена Север?
— ВладиМир и ЮрКисс — сыновья Владимира Киселева, Елена Север — его жена, есть еще группы «Русские», «Санкт-Петербург», «Бойкот» и «Земляне». Это весь его творческий набор. У проектов Киселева плохие тесты. Они появились у нас в эфире в прошлом году, в октябре, когда мне дали распоряжение, чтобы я их поставил, несмотря на то что по итогам тестирования у них были крайне низкие рейтинги. Но это было важно для акционера.
— Как раз в то время Владимир Киселев и Ольга Плаксина отправили президенту письмо о создании патриотического холдинга.
— О существовании этого письма, которое было отправлено в октябре 2014 года, я узнал только в июле 2015-го. Оно было составлено и отправлено втихую, в обход меня, а ведь я исполнительный орган РМГ. Меня не оповестили ни как гендиректора, ни как члена совета директоров, ни как акционера. Такие вещи недопустимы. Более того, куда уж больше патриотизма, чем на «Русском радио» и Ru.TV? Хорошо тестируется у нас, кстати, дуэт Владимира Маркина из Следственного комитета со Стасом Пьехой.
— А как вы вообще познакомились с Владимиром Киселевым?
— Несколько лет назад, через господина Богданова. Он и Архипов сотрудничали с ним по фестивалю «Белые ночи Санкт-Петербурга» и знают его давно.
— Виталий Богданов, кстати, не видит ничего страшного в сделке по продаже РМГ и появлении Владимира Киселева, как он сам сказал. Ведь плей-лист все равно продиктован рынком, и все 14 песен в час не могут быть проектами одного человека.
— Хорошо говорить Богданову, у которого в эфире, видимо, не звучат проекты Киселева.
— Когда вы впервые узнали об интересе Владимира Киселева к «Русскому радио» и РМГ?
— Киселев давно ходил вокруг «Русского радио», пытался правдами и неправдами, бросаясь громкими именами, пристроить песни своих групп, жены и детей. Некоторые из них были ничего, но большинство довольно слабые. Все наши предложения переделать песню, переаранжировать не вели ни к чему, работать над материалом он не хотел, в отличие от других артистов. Да, мы строго подходим к песням, иногда заставляем переделывать песни, какие-то песни не берем. Вот Лепс по полгода пишет и переделывает песню и не стесняется этого, это нормальная работа продюсера и исполнителя. Артистов мы в лоб не целуем, но и не отталкиваем, просто нельзя делать песни в стиле 30-летней давности, которые морально устарели. Время ушло далеко вперед, за последние 20 лет Киселев не сделал ни одного хита и не создал ни одну звезду как продюсер. Это говорит скорее о творческой неудаче. К самой популярной песне — «Трава у дома» «Землян» — Владимир Киселев не имеет отношения. Я не вижу результатов его деятельности: он не сделал свою радиостанцию, свой телеканал.
— Вы не ставили в эфир песни от Владимира Киселева, что было дальше?
— Он ссылался на руководство страны, мы ему отвечали: мы бы, может, и поставили, но тогда должны получить распоряжение не от тебя. Существуют люди, которые озвучивают политическую волю, и мы их слушаем. Второе — есть акционеры. Даже если это во вред для эфира, мы исполним их волю, потому что мы частная структура. Так длилось несколько лет. Киселев приезжал ко мне домой, предлагал даже мою жену пристроить в фонд «Федерация» в качестве сопатронессы, чтобы я был к этому сопричастен. Но мы с женой отказались, потому что не участвуем в сомнительных для нас проектах — у нас четверо детей, жене есть чем заняться.
— Вы были на свадьбе у Дмитрия Пескова, среди гостей которого был и Владимир Киселев. Удалось пообщаться?
— Нет, он избегал общения.
— Вы говорите, что Владимир Киселев бросается именами, но письмо представителей эстрады написано именно президенту. Зачем понадобилось апеллировать к руководству страны по сделке между двумя хозяйствующими субъектами?
— Письмо инициировали сами артисты, они санкционировали свои подписи или имена под ним. Думаю, сам Киселев своим нахрапом всех напугал, потому что все знают его репутацию. Артисты люди эмоциональные, им не хочется попасть в скандал на ровном месте. Есть 20 лет отношений с «Русским радио», но появление этого неоднозначного человека пугает весь рынок. Он сам ссылается на президента в своих комментариях и частных беседах. Это защитная реакция артистов, они обратились к тому, на кого ссылаются.
— Владимир Путин прислал РМГ поздравительную телеграмму с 20-летием, вы расценили это как свою поддержку?
— Безусловно, это колоссальная поддержка со стороны президента. Мы ему очень благодарны. Также мы чувствуем поддержку со стороны музыкального сообщества, коллег по цеху, рекламодателей.
— Неужели Николая Баскова или Филиппа Киркорова беспокоит репутация Владимира Киселева? Может, артисты все же боятся не скандала, а потери ротаций? Им же придется заново договариваться?
— Я не думаю, что большие артисты боятся потерять ротацию. Вряд ли этим можно напугать больших артистов — Филиппа Киркорова, Николая Баскова, группу «Любэ» или Григория Лепса. Будут ли они на «Русском радио» или нет, на их гастрольном графике это никак не скажется.
— А как им продвигать новые песни, если не на радио?
— На приемнике много кнопок — только в Москве 52 станции, в регионах их тысячи и еще интернет.
— Как вообще артист попадает к вам на радио?
— Любой исполнитель присылает песню, музыкальный редактор отслушивает, если песня без технического брака, внятная, без экстрима, она идет на худсовет. Мы ее слушаем, и, если нам очень понравилось, она идет в эфир. Через четыре недели тестируем на фокус-группах и дальше регулярно отслеживаем. Выбор очень тщательный. Больше трех новых песен в неделю поставить нельзя. Бывает, мы просим переделать даже больших исполнителей. А почему мы отдаем предпочтение звездам? Публика идет на звезд. Так же как в кино. К неизвестному актеру, который может быть очень талантливым, публика должна привыкнуть. Наши доходы зависят от рекламы, и наша задача — увеличивать продолжительность прослушивания радиостанции.
— Как вы можете прокомментировать обвинения в засилье на «Русском радио» платных ротаций?
— Я такое слышал. Мол, мою новую песню не взяли, потому что с меня хотят деньги. Покажите мне тех людей, которые заплатили деньги! Приходит песня на худсовет, она слабая, и мы ее не берем. Нам говорят: «А, вы не берете, потому что мы денег не даем!» Да мы никак ее не берем! Если бы были козни и коррупция, почему тогда «Русское радио» такое популярное и артисты туда так стремятся? Мы проводим исследования всего музыкального материала, тестируем даже то, что прошло через худсовет, потому что бывает, что и мы ошибаемся. А бывает, песня, может, и хорошая, но по этическим причинам нашему эфиру не подходит. Как, например, «Владимирский централ» — она прекрасно звучала на радио «Шансон», но женщины не хотят слушать подобную музыку. Так же как, например, жесткий рэп не идет. Мы работаем в мейнстриме, создаем позитивное настроение. Мы четко сориентированы на свою аудиторию, ее ядро — преимущественно женщины 25–45 лет. Нас и мужчины слушают, и очень серьезные мужчины. Но Россия — женская душа, если ты понравился женщинам, публика тебя оценит.
Интервью взяла Анна Афанасьева
Фото: Дмитрий Духанин / Коммерсантъ
Коммерсант
Теле- и радиоведущий будет отвечать за продвижение брендов радиохолдинга
Известный шоумен, радио- и телеведущий Антон Комолов назначен на должность директора по маркетинговым коммуникациям «Европейской медиагруппы». Как сообщили Sostav.ru в пресс-службе холдинга, ключевой задачей Комолова станет продвижение брендов ЕМГ, реализация промо- и рекламных кампаний и внеэфирных проектов радиостанций.
Антон Комолов обладает богатым опытом работы на телевидении и радио. Он сотрудничал с такими радостанциями, как «Максимум», «Серебряный дождь», «Хит-ФМ», «Маяк». Долгие годы посвятил работе на «Европе Плюс», где является ведущим по настоящее время.
Хорошо знаком Комолов и телезрителям: популярность к нему пришла благодаря телеканалу MTV, позже он сотрудничал с «Первым каналом», «Россией», СТС, НТВ, ТНТ, «Пятницей». Также он отвечал за коммуникации издательских домов GameLand и Independent Media.
Сегодня стало известно, что Комолов стал директором по маркетинговым коммуникациям ЕМГ - крупнейшего в России радиохолдинга, под управлением которого находятся радиостанции «Европа Плюс», «Дорожное радио», «Ретро FM», «Радио 7 на семи холмах», «Спорт FM», «Кекс FM», «Радио Рекорд» (Москва), «Радио Для Друзей».
За последнее время это уже не первый случай, когда маркетинг медиакомпании доверяют шоумену и ведущему. Так, в декабре прошлого года звезда Comedy Club Гавриил Гордеев (Гавр) стал директором по маркетингу телеканала ТНТ.
Совладелец Русской медиагруппы – РБК: «Гендиректор попросил не звонить»
Председатель правления ИФД «Капиталъ» Ольга Плаксина рассказала РБК о полученном от Сергея Кожевникова предложении выкупить 78% Русской медиагруппы. «Госконцерт», по ее словам, готов заплатить более высокую цену
Конфликт между акционерами Русской медиагруппы (РМГ), управляющей «Русским радио», DFM, «Радио Монте-Карло», Maximum и «Хит FM», стал публичным.
ИФД «Капиталъ», структуры которого владеют 78% головного ЗАО «Русская медиагруппа» (РМГ) в интересах Леонида Федуна и Вагита Алекперова, хочет продать радиохолдинг госпредприятию «Госконцерт». Гендиректор и собственник оставшихся 22% РМГ Сергей Кожевников выступает против этой сделки, считая ее сумму заниженной.
Не допустить продажи РМГ попросили президента Владимира Путина известные артисты и продюсеры. После этого ИФД «Капиталъ» инициировал отставку ушедшего в отпуск Кожевникова. Тот, в свою очередь, направил в ИФД «Капиталъ» официальное предложение выкупить его 78% по цене, якобы предложенной «Госконцертом». Оценка всего холдинга в этом случае не превышает 3,4 млрд руб.
Предправления ИФД «Капиталъ» и председатель совета директоров РМГ Ольга Плаксина изложила РБК свою точку зрения на происходящие события.
«Попросил не писать и не звонить»
— Еще ни одна продажа радиохолдинга не сопровождалась такой кампанией в СМИ. Уместно ли говорить об информационной войне между акционерами РМГ?
— Я не понимаю самого термина «информационная война». На наш взгляд, просто есть вопросы, которые надо решить. Я лично точно не участвую ни в какой корпоративной войне, а осуществляю те корпоративные процедуры, которые и обязана осуществлять в данном конкретном случае.
— ИФД «Капиталъ» инициировал созыв совета директоров, на котором будет рассмотрен вопрос о новом гендиректоре ЗАО «Русская медиагруппа». Об этом стало известно после того, как против продажи РМГ в письме президенту Путину выступили известные артисты и продюсеры. Это простое совпадение?
— С инициативой артистов созыв совета директоров абсолютно никак не связан. Не знаю, совпадение это или нет, но Сергей Витальевич Кожевников, который как гендиректор РМГ должен согласовывать свой отпуск с советом директоров, написал совету письмо и в нем сообщил, что отбывает почти на три месяца без средств связи, попросил его не беспокоить, не писать и не звонить. А исполняющего обязанности на эти 82 дня не оставил.
При этом мы видим, что человек имеет средства связи: он активен в социальных сетях, дает комментарии и интервью в СМИ. А вверенное ему общество находится без руководителя. В этой ситуации я просто не могу не поставить вопрос о смене гендиректора.
«Слово «патриотизм» можно трактовать по-разному»
— В целом ИФД «Капиталъ» удовлетворен своими инвестициями в РМГ?
— Да, для нас это очень эффективная инвестиция. РМГ все свои годы была прибыльной организацией, выплачивала дивиденды акционерам. Как можно быть недовольными такой хорошей инвестицией?
— А чем тогда можно объяснить сообщение в конце июня: ИФД «Капиталъ» достиг принципиальной договоренности о продаже РМГ «Госконцерту»?
— По своей сути ИФД «Капиталъ» все-таки является инвестиционным фондом, поэтому каждый наш актив может быть продан. В соответствии с нашей стратегией, если нам поступает предложение по одному из наших активов, которое нас устраивает, мы его рассматриваем. РМГ — не единственный актив, который мы готовы продать.
— За те годы, что структуры ИФД «Капиталъ» являются акционерами РМГ, как много было предложений о покупке актива?
— Они были. Велись различные переговоры. С «Госконцертом» они дошли до самой, я бы сказала, продвинутой стадии.
— Еще в 2009 году всю РМГ хотела купить вещательная корпорация «ПрофМедиа», которая управляет, в частности, «Авторадио». Тогда даже были объединены рекламные службы двух холдингов, но потом этот альянс быстро развалился. А впоследствии РМГ интересовалась уже группа «Выбери радио» Ивана Таврина. Этот холдинг управляет региональными радиостанциями, которые, в том числе ретранслируют и станции РМГ.
— От Ивана Таврина я никогда официальных предложений не получала, да и неофициальных тоже. Хотя я слышала про его интерес. Но это, кажется, было очень давно. После того, как Иван объединил свои активы с Алишером Усмановым [в 2010 году], никаких переговоров не было.
— Утверждают, что покупкой РМГ совсем недавно интересовался также и Михаил Гуцериев, который и так уже приобрел немало радиостанций.
— Я об этом читала в прессе.
— А когда появился «Госконцерт»? И появился он сам по себе или вместе с Владимиром Киселевым, музыкальным продюсером и основателем фонда «Федерация»?
— Они появились если не одновременно, то параллельно. Есть «Госконцерт» во главе с Сергеем Буниным, с которым мы ведем переговоры о продаже РМГ. И не так давно к нам пришел Киселев, как мне кажется, с очень интересной идеей.
Мы знаем Киселева как творческого человека, который привез в Россию таких музыкантов, как Deep Purple, Pink Floyd. И Киселев обратился к президенту с идеей, что надо начать системную работу, скажем так, по выращиванию молодых талантов и групп мирового уровня. И для этой системной работы нужны телеканалы, радиостанции и концертные площадки. На эту тему мы с ним разговаривали и до сих пор разговариваем.
Эта идея, мне кажется, заслуживает внимания. [Соответствующее письмо с предложением растить «идеологически правильно настроенных кумиров миллионов» Владимир Киселев, руководитель рабочей группы по подготовке и проведению социально-идеологических мероприятий, и Ольга Плаксина, председатель совета директоров РМГ, направили президенту Путину еще прошлой осенью.]
— Вас не смущает, что такой холдинг должен иметь ярко выраженную патриотическую или, как говорит Киселев, гражданскую направленность?
— Само слово «патриотизм» можно трактовать по-разному. Если в России будет много артистов, музыкантов мирового уровня, что в этом плохого? Это ведь прекрасная идея и, на мой взгляд, очень патриотичная. Есть, к примеру, проект «Голос», который открыл зрителям немало новых имен. Это разве плохо?
Не обязательно может быть юридическое объединение. Чтобы появились новые имена, чтобы они стали известными, нужны и современные концертные площадки, и радиостанции, которые музыку транслируют, и телеканалы.
«Кожевников был в курсе всех переговоров с «Госконцертом»
— ФГУП «Госконцерт» подавал в Федеральную антимонопольную службу ходатайство на покупку 100% ЗАО «Русская Медиагруппа». Подразумевается, что «Госконцерт» выкупит и пакеты ИФД «Капиталъ», и Сергея Кожевникова?
— Надеемся, что переговоры закончатся именно этим.
— А каковы положения устава ЗАО «Русская Медиагруппа»? Если вам поступает от третьих лиц предложение продать свой пакет, обязаны вы об этом уведомить других акционеров и есть ли у них право преимущественного выкупа?
— Если вы сейчас спрашиваете конкретно про Сергея Кожевникова, то он был в курсе абсолютно всех переговоров с «Госконцертом» и располагал полной информацией обо всех предложениях. Более того, Сергей Витальевич устно подтверждал нам, что согласен продолжать переговоры о сделке. Поэтому это не были переговоры только с одним акционером, это были переговоры со всеми акционерами. Они, собственно, и идут дальше.
— Но из комментариев Сергея Кожевникова следует, что он считает предложенную «Госконцертом» сумму заниженной.
— Скажу вам так: мы сегодня буквально открыли конверт и получили от Сергея Кожевникова предложение о покупке акций. Сергей Витальевич официально предлагает нам продать наш пакет акций по рыночной цене. И эта цена — 33 млн руб. с копейками за акцию. [Кожевников уточнил РБК, что одна акция оценена в 33,87 млн руб.]
Всего у ЗАО 100 акций. Так что вся РМГ оценивается в 3,3 млрд руб. Раза три в письме упоминается выражение «рыночная цена». Как-то сильно это расходится с той оценкой, которую он называет в СМИ.
— Сергей Кожевников говорил ранее РБК, что, по его мнению, справедливая стоимость всей РМГ — 10-15 млрд руб.
— Но, похоже, справедливая оценка у господина Кожевникова сильно разнится в зависимости от того, покупает он или продает.
— Разве Кожевников вам сейчас предлагает сделку не по той же цене, что предлагает и «Госконцерт»?
— С «Госконцертом» мы пока еще не закончили переговоры по цене. Текущая цена, которую мы сейчас обсуждаем, выше чем та, которую предложил Кожевников.
«Знакомство с какими-то певцами происходило благодаря РМГ»
— А сможет ли «Госконцерт» привлечь средства, чтобы расплатиться по сделке? Финансовые показатели «Госконцерта» за 2014 год не известны, но за 2013 год они — при выручке 70 тыс. руб. чистый убыток 2,2 млн руб. — не внушают оптимизма.
— Если «Госконцерт» не найдет источников финансирования, тогда не будет и сделки. А вопросы, откуда он привлечет средства, — к «Госконцерту».
— По крайней мере, теперь известна цена, которую вам предлагает Сергей Кожевников. Хочется понять, как она соотносится с финансовыми показателями РМГ за прошлый год. Вы можете их озвучить?
— Не могу. Все-таки РМГ не публичная компания, и мы не раскрываем ее показатели. Но все радиостанции приносят прибыль
— Неужели все?
— Все. «Русское радио» приносит более половины всей прибыли группы, но все остальные станции также прибыльны.
— Телеканал Ru.tv сейчас дотационный проект или самоокупаемый?
— Телеканал совсем недавно вышел на самоокупаемость.
— Невольно возникает вопрос. Если у РМГ все так хорошо, зачем же ее продавать?
— У нас в группе много компаний генерируют прибыль, но мы все равно рассматриваем возможность их продажи. Как фонд мы готовы продать любой актив. Конечно, в зависимости от предложенной нам цены.
— В минувшем июне вы рассказывали журналу Forbes Woman, как РМГ помогала ИФД «Капиталъ»: за рубежом на различных презентациях, вечерниках выступали Валерия, Пелагея, другие артисты. Если вы лишитесь РМГ, это не повредит бизнесу всего холдинга?
— Конечно, знакомство с какими-то певцами происходило благодаря РМГ. Но эти артисты никуда не уехали, никуда не делись, и мы можем также с ними работать. РМГ — действительно прекрасный актив. Но всегда приходит для инвестора время идти дальше и вкладывать деньги в новые проекты.
— Если сейчас вы пригласите на один из своих корпоративов Валерию, она придет? Она же, как и продюсер Иосиф Пригожин, были в числе тех, кто попросил Владимира Путина не допустить «сомнительный сделки».
— Это надо спрашивать у Валерии и Иосифа, но, мне кажется, что они придут.
«Нас не могут не смущать разговоры о случаях коррупции в РМГ»
— Вскоре у РМГ появится новый гендиректор, правильно?
— Да, как я вам уже объясняла, мы не можем не прекратить полномочия Сергея Витальевича. Нельзя оставлять компанию без управления. Кроме того, честно скажу, нас не могут не смущать разговоры о случаях коррупции в РМГ под руководством Сергея Кожевникова. Мы уже начали внутреннее расследование по фактам, которые всплыли. И если такие случаи коррупции были, то такая практика должна быть пресечена.
— Эти подозрения в коррупции появились только сейчас?
— Такие подозрения возникли только сейчас.
— Среди кандидатов на должность гендиректора РМГ назывались Сергей Бунин, возглавляющий сейчас «Госконцерт», и Сергей Архипов. Соответствует ли действительности информация о том, что Бунина это предложение не заинтересовало?
— Да. В настоящее время мы рассматриваем только Сергея Архипова.
— И когда может собраться совет директоров?
— Все бюллетени для голосования будут разосланы до 10 августа. В понедельник состоится совет директоров и будет принято решение о прекращении полномочий действующего сейчас гендиректора и назначении нового.
Мы рады, что Сергей Архипов принял наше предложение, потому что это истинный отец-основатель РМГ, он был ее креативным вдохновителем.
— Сам Архипов говорил, что ему не так интересно заниматься коммерцией и финансами, он больше «про контент». И он бы предпочел стать главным редактором РМГ, а не ее гендиректором.
— Может быть, мы со временем решим или он решит, что ему лучше сконцентрироваться на работе главного редактора. Но пока мы с ним согласовали позицию гендиректора. И для нас важно, чтобы гендиректор понимал основную деятельность компании, а для РМГ это все-таки контент, творчество.
— Допускаете ли вы такую возможность, что после отставки Кожевникова за ним из РМГ уйдут менеджеры высшего и среднего звена?
— Мне кажется это маловероятным. По крайней мере, те топ-менеджеры, с которыми мы общаемся, подтверждают свое желание работать дальше.
— Последний вопрос: когда, по вашему мнению, может быть закрыта сделка с «Госконцертом»?
— Пока очень сложно давать какие-либо прогнозы.
Русская медиагруппа
Создана на базе «Русского радио», вещание которого началось в августе 1995 года в столице. Сейчас Русская медиагруппа управляет еще и DFM, «Радио Монте-Карло», Maximum и «Хит FM», а также развивает музыкальный телеканал Ru.tv. По данным TNS за октябрь 2014 — март 2015 года, «Русское радио» с ежедневной аудиторией 9,3 млн человек старше 12 лет входит в пятерку самых популярных радиостанций страны после «Европы плюс», «Дорожного радио» и «Авторадио».
Владельцами 78% ЗАО «Русская медиагруппа» являются структуры, связанные с «ИФД Капиталом» и управляющие группой в интересах совладельцев ЛУКОЙЛа Вагита Алекперова и Леонида Федуна. Оставшиеся 22% принадлежат одному из основателей «Русского радио» и всей РМГ — ее нынешнему гендиректору Сергею Кожевникову.
По оценке РБК и AdIndex, в 2014 году рекламная выручка группы могла составить 1,3 млрд руб., из которых 909 млн руб. обеспечило «Русское радио».
Сергей Соболев
Коммерсант
Фото: Коммерсантъ
В США 6 августа 2015 года на экраны выйдет последний выпуск сатирической программы The Daily Show, который будет вести Джон Стюарт. За 16 лет юмористическая программа Стюарта с обзором итогов дня стала одним из наиболее влиятельных информационных шоу для молодых американцев.
Портал Politico в материале-прощании со Стюартом описывает его феноменальное влияние на политическую ситуацию в стране. Сокращенная версия этого материала.
В середине октября 2011 года, в самом разгаре споров о бюджете, телеведущего Джона Стюарта пригласили на кофе в Овальный офис. Сопровождающей его охране Стюарт пожаловался, что чувствовал себя как школьник, которого вызвали в кабинет директора. В следующий раз президент США Барак Обама пригласил Стюарта в феврале 2014 года: за несколько часов до того как выступить с речью, в которой он предупредит Россию, что она «поплатится» за возможное дальнейшее вторжение на территорию Украины.
Можно любить или ненавидеть шутки Джона Стюарта, однако несомненно одно: телеведущий занял уникальную позицию, позволяющую ему превращать скучные политические дискуссии в «вирусное» видео, о котором продолжают говорить на следующее утро после передачи. В Белом доме понимают, что иногда 52-летний ведущий влияет на политику больше, чем президент Обама. Бывший помощник Барака Обамы Эрик Лессер как-то заявил, что «сложно представить себе другоую медиаперсону с таким же огромным влиянием на такую большую группу людей». По словам республиканского сенатора Джона Маккейна, Джон Стюарт – «Марк Твен наших дней».
Росту популярности Стюарта способствовал уход с экранов известных американских ведущих теленовостей, таких как Том Брокау или Ден Ратнер. Новое поколение телезрителей предпочитало ироничный стиль Джона Стюарта. Типичный зритель The Daily Show – белый образованный мужчина с либеральными ценностями в возрасте 18-34 лет. Среднее количество просмотров каждого эпизода в момент вещания составляло около 1.3 миллионов, однако создатели шоу, Comedy Central, делали ставку на то, что передачами будут делиться после их окончания: каждый отрезок шоу можно бесплатно просмотреть онлайн.
Монолог Джона Стюарта спустя 9 дней после теракта 11 сентября 2001 года де-факто дал старт героизации пожарных, полицейских и сотен других пришедших расчищать завалы на месте башен-близнецов Всемирного торгового центра. Спустя почти десять лет Стюарт пригласил к себе в программу четырех из спасателей, страдавших от комплекса заболеваний, вызванных их работой, чтобы те рассказали, с чем им приходится бороться каждый день. Их дискуссия позволила прорвать блокаду, вызванную нежеланием республиканцев проголосовать за закон, который предоставил бы миллиарды долларов финансовой помощи пострадавшим в результате работ на «граунд зеро». Спустя три дня после выхода в эфир программы Стюарта пристыженный Конгресс принял закон. «Мы восемь лет стучались во все двери в Конгрессе и получали отказ, а Джону Стюарту удалось изменить ситацию за 22 минуты», — заявил один из представителей пострадавших от расчистки ВТЦ Джон Фил.
В марте 2009 года Стюарт раскритиковал идею администрации Барака Обамы лишить поддержки ветеранов войны, у которых есть частная медицинская страховка. На следующий день Белый дом отменил свои планы; адвокаты ветеранов вспоминают, что тирады Джона Стюарта обсуждались на самом высоком уровне. В 2014 году Стюарт снова вступился за права ветеранов, «диагностировав» у не желавшего признать ошибки системы министра по делам ветеранов Эрика Шинсеки синдром «постбюрократического стрессового расстройства». «Не думаю, что кто-то в американских СМИ сделал больше для поддержки ветеранов, чем Джон Стюарт», — утверждает основатель и гендиректор Ассоциации ветеранов воен в Ираке и Афганистане Пол Рикхофф.
Влияние Джона Стюарта не ограничивалось только специализированными темами. В 2004 году ведущий принял приглашение поучаствовать в качестве гостя в программе Crossfire на телеканале CNN. Ведущие пытались иронизировать над стилем Стюарта, но тот в ответ выступил с жесткой критикой несбалансированного, политизированного стиля телепрограммы и попросил ведущих «прекратить вредить Америке». Три месяца спустя телеканал прекратил вещание телепрограммы. Газета The New York Times утверждает, что президент CNN Джонатан Клейн сопроводил свое решение словами «Я полностью согласен с подходом Джона Стюарта».
В июне текущего года Джон Стюарт раскритиковал недостаточно серьезную реакцию властей на перестрелку в Чарльстоне, в результате которой погибло 9 афроамериканцев. «Над Южной Каролиной развевается флаг Конфедерации, дороги называют в честь генералов Конфедерации, но именно там белому парню показалось, что у него «забрали страну»», — заявил Стюарт в конце 6-минутного монолога. Его слова сыграли важную роль национальной дискуссии о том, насколько уместен символ белых поработителей времен Гражданской войны на официальных зданиях Южной Каролины, и в конце концов флаг сняли с флагштока у парламента штата.
Бывший вице-президент США Альберт Гор, в свою очередь, благодарит Стюарта за его неутомимость в разъяснении проблемы глобального потепления. «В то время как большинство СМИ страны уклонялось от четкого освещения вызванных глобальным потеплением проблем, он каждый вечер последовательно выставлял напоказ абсурдность утверждений о том, что проблемы не существует», — вспоминает Гор.
Бывший сценарист и ведущий программы Saturday Night Live, ныне член американского Сената Эл Франкен утверждает, что Стюарт создал «платформу для серьезных сатирических обзоров теленовостей». «Он не просто чрезвычайно талантлив, он также глубоко порядочен и очень умен», — отметил сенатор. Хотя как правило политические взгляды Стюарта определяют как левоцентристские, ведущий не упускает возможности покритиковать не только республиканцев, но и демократов. К его словам прислушиваются и те, и другие. По словам одного из лидеров Республиканской партии Майкла Стиле, коллеги часто спрашивали его о том, что он думает о том или ином высказывании Стюарта, и это заставило его пересмотреть свое отношение к ряду щекотливых тем, таких как гей-браки либо создание рабочих мест для выпускников колледжей. «Когда мы пытались расширить базу избирателей нашей партии, мы обратили внимание, что вопросы, которые он поднимал в своих передачах, были незаслуженно нами проигнорированы», — утверждает Стиле.
Сам Стюарт свою значимость воспринимает без лишнего энтузиазма. Когда в январе 2011 года сенатор Кирстен Гиллибранд поблагодарила его за роль, которую его передача сыграла в принятии решения о выплатах пострадавшим от ликвидации последствий 9/11, сатирик с горечью ответил: «Проблема в том, что так не должно быть. Телевидение не должно быть единственной возможностью быть услышанным. У меня такое ощущение, что мы просто проехали мимо горящей машины на шоссе и сказали «Может, кто-то должен вызвать спасателей?»».
Джон Стюарт изменил формат телепрограмм, выходящих в эфир позним вечером. Вместо обычного набора звезд, фильмов и музыки, погружавшего в сон, он предлагал американцам детальное разъяснение системы обмена квотами на выбросы углекислого газа, напоминал (во время правления Джорджа Буша-младшего), что поиски химического оружия Саддама Хуссейна никак не могут увенчаться успехом и затрагивал другие серьезные темы. После ухода Стюарта эстафету подхватят его «выпускники»: шоу Дэвида Леттерман с осени будет вести бывший «корреспондент» The Daily Стивен Колберт; другой экс-сотрудник шоу Джон Оливер получил собственную программу на телеканале НВО. Эфиры The Daily Show будет вести южноафриканский комик Тревор Ной.
Но сможет ли кто-либо стать заменой Джону Стюарту? По словам сенатора от демократов Клэр МакКаскилл, «некоторых демократов этот вопрос волнует не на шутку». Стюарт оказывал демократам «неоценимую помощь» тем, что «напоминал молодым людям о том, что не так в Республиканской партии». Президент Барак Обама появился в эфире The Daily Show семь раз. Последний раз — буквально на днях. Американский лидер, прощаясь с Джоном Стюартом, посетовал, что тот уходит раньше него и заявил, что попытался предотвратить это особым президентским указом. «Указ, однако, оспаривается в суде», — добавил Обама.
Мария Садовская-Комлач
Текст и фото mediakritika.by
Президент радиохолдинга ВКПМ Юрий Костин 1 августа отметил 50-летний юбилей
Разговаривать с ним — удовольствие, сравнимое разве что с наслаждением от хорошего вина, правильной сигары, великолепной книги. Открытый, дружелюбный, искренний, умный, заинтересованный, интеллигентный, простой, обаятельный… Все эти эпитеты приходят сразу и определяют этого человека точно. Self-made man — человек, сделавший себя сам… На личном счету лучший холдинг на радиорынке России, руководство которым он подхватил, как знамя в бою. Первая частная радиостанция в России «Радио 101». Шесть книг, среди которых и «роман о радио». Взрослый сын. И множество деревьев, посаженных по всей земле — от Москвы до Беслана, где растёт «дерево жизни» в память о большой человеческой трагедии.
- В 2009 году вы стали президентом радиохолдинга ВКПМ. Изменилось что-то в вашей жизни?
- Случилось взросление, причём очень быстрое, стремительное. Никто ведь не ожидал, что умрёт Александр Варин и мне придётся встать на его место (Александр Варин — первый президент ВКПМ, ушёл из жизни в декабре 2009-го). Считаю, что в той ситуации моё назначение было правильным решением, потому что мне идеология компании — её основа — была близка, я её понимал и чувствовал сердцем. Но вот с точки зрения понимания бизнеса холдинга, несмотря на количество моих лет на радио, опыт был небольшой. Из-за этого, когда появились первые успехи, возникла некоторая эйфория, что вот я такой правильный смог сохранить то, что было сделано здесь до меня. Но поначалу это в существенной степени был результат задела прошлых лет. Настоящие испытания начались позже. Сейчас, я думаю, мы получаем награду за последовательность, смелость и терпение. Быть частью огромного холдинга с уникальными синергетическими возможностями — это счастье.
- Часто приходится делать то, что вообще не хочется, встречаться и улыбаться тем, кому не хочется?
- Часто, но у меня любовь к людям и к миру такая органичная, что я готов с любым человеком встречаться и улыбаться, особенно ради дела. Но свои принципы стараюсь не нарушать. Если это негодяй какой-то, мы с ним вообще не работаем. А встречаться, общаться — это моя работа. Я этому учился, потому и в МГИМО поступал, что мне нравилась дипломатическая работа, когда ты можешь к себе любого человека расположить, сыграть роль. Мне, слава богу, нечасто приходится играть. В основном люди, с которыми мы общаемся и работаем, — хорошие. Кто-то умнее, кто-то глупее, у всех свои недостатки. Но в целом нас любят. Я чувствую это, и мне хватает этой любви, чтобы бороться с завистью, ненавистью и непониманием, которые и рождают эти чувства в отношении нашей компании и меня лично.
- У вас есть враги?
- Думаю, да, просто я их в лицо не знаю, могу только догадываться. Возможно, они мне улыбаются, возможно даже, я вижусь с ними часто. Они должны быть, не может не быть недоброжелателей у такой компании, как наша.
- А вы бы посоветовали своему сыну уехать из России?
- Это сугубо личное дело каждого. И если человек не бежит от правосудия, то может ехать хоть на Луну, а иначе за что боролись-то? Но вот вопрос: уехать для чего? Когда отсюда бежали остатки Белого движения, они спасали свою жизнь, бежали от смерти. Это была трагедия, до сих пор аукается эта Гражданская война. От чего сейчас уезжают? Уезжают для улучшения качества жизни и карьерных перспектив. Реже — чтобы уйти от правосудия или неправосудия. Мотивы очень индивидуальны. Эмигрировать можно, если у тебя внутреннее, философское неприятие культуры, религии, возможно. Или если вдруг не устраивает политический строй, у тебя есть деньги и тебе за 50 — тут можно понять, выхода нет. Если же тебе 20 лет и ты не великий программист, не перспективный создатель новых «шедевров» вроде «Яндекс» или Google, ты там никому не нужен. Живи здесь, учись, расти сам и меняй что-то в стране. Потому что это твоя страна, ты просто нигде больше не нужен и придётся устраивать жизнь в своём доме. А куда деваться? Где родился, там и пригодился. Важно только, чтобы у человека всегда оставался выбор и он имел возможность поездить, посмотреть, сравнить, перенять опыт. Наша страна уникальна, сказочно богата, народ красивый, талантливый, радио — самое интересное и креативное в мире. Только у нас есть «Авторадио» и «Детское радио», например. Где такое видано вообще? У них форматные ограничения делают радиостанции похожими друг на друга как две капли воды. В общем, всё в России будет как надо, нужно только, чтобы новое поколение не повторяло наши ошибки, а то мы одной ногой всё равно в нашем любимом советском прошлом. И оно обязательно придёт и сделает своё дело. А мы ему поможем. Я в это верю.
- Есть то, что вы безусловно любите?
- Я людей люблю. Жизнь люблю. Люблю свою работу, потому что она даёт мне ощущение победы. Помните, в фильме «Гладиатор» сцена атаки на германцев, и командир во главе, и битва, и победа, и слава, и бессмертие — вот это ощущение мне очень нравится!
Полина Юрьева
Фото Антон Panzer
Сергей Архипов может вернуться в РМГ. Ему поступило предложение возглавить медиахолдинг. В интервью BFM.ru он рассказал, в какую сумму оценивает этот медиаактив и что считает качественным музыкальным контентом.
Один из основателей «Русского радио» Сергей Архипов уже завтра получит письменное предложение стать гендиректором «Русской медиагруппы». В эксклюзивном интервью BFM.ru медиаменеджер заявил, что для него степень патриотичности музыки значения не имеет. Ранее «Коммерсантъ» сообщил, что «ИФД-Капиталъ» Вагита Алекперова и Леонида Федуна намерен сместить с должности действующего гендиректора холдинга Сергея Кожевникова, которому к тому же принадлежат 22% акций РМГ. Кожевников, напомним, поддержал письмо звезд шоу-бизнеса, выступающих против продажи РМГ «Госконцерту» для создания на их базе патриотического медиахолдинга.
По данным СМИ, на место Кожевникова сейчас также претендуют руководитель «Госконцерта» и партнер главы скандально известного фонда «Федерация» Владимира Киселева — Сергей Бунин и Сергей Архипов.
С последним беседовал обозреватель Business FM Иван Медведев.
«Коммерсанту» вы подтвердили, что получили предложение от Федуна, и сказали, что за два года можно привести все в порядок. А что, по-вашему, не в порядке сейчас в РМГ?
- Там много очень всяких профессиональных вещей, которые нужно поправить, потому что, к сожалению, за последние лет восемь ничего нового вообще не появилось, ни новых идей, ни нового позитива, и мне это очень обидно, потому что это мое детище. Кроме того, к сожалению, очень большие репутационные потери, с точки зрения появления платной ротации, против которой я всегда воевал. Везде артистам платят за их музыку, а здесь артисты вынуждены будут платить колоссальные деньги для того, чтобы попасть в эфир популярной радиостанции. Стыд.
А что касается новых идей, которые озвучивают потенциальные новые собственники, вот с этой концепцией вы согласны, что на четыре станциях РМГ имеет место засилье западной музыки и нужно менять все на российских исполнителей? Что «Монте-Карло» придется тогда переименовывать, например, на «Новый Уренгой», а из «Максимума» делать второе «Наше радио», так получается?
- Вы знаете, мне поступило предложение от нынешних владельцев, от Леонида Арнольдовича Федуна, и с новыми предполагаемыми покупателями и владельцами я не разговаривал на эту тему. Что касается этих нашумевших штампов — засилье западной музыки, давайте не будем возвращаться в 37-й год. В эфире должно звучать то, что, на мой взгляд, если я буду этим заниматься, является качественным музыкальным материалом, а западный он или российский, это совершенно не играет никакой роли. Смотреть на то, патриотический это музыкальный материал или не патриотический, я считаю, это неправильно.
Вы сказали, что с потенциальными новыми покупателями вы на связь сейчас не выходили. А вообще вы с Владимиром Киселевым знакомы?
- Да, больше 30 лет.
Если вдруг он, действительно, станет одним из совладельцев, вам комфортно будет с ним?
- Я никогда не работал с Владимиром Владимировичем Киселевым в бизнесе. Совместного бизнеса у нас никогда не было, совместные проекты были только. Володя делал фестиваль «Белые ночи» в Санкт-Петербурге, и я ему просто помогал по-товарищески в свое время это делать каким-то образом. Это было в начале 90-х годов прошлого века, знаете ли.
Если возвращаться к бизнес-составляющей, оценка в 100-120 млн долларов, оценка РМГ, о которой сегодня говорится якобы в этом письме артистов, которые выступили против продажи РМГ «Госконцерту». На ваш взгляд, это адекватная оценка, справедливая?
- Вы знаете, это вполне справедливая оценка. Я бы даже 120 не дал, 100 — это максимум сейчас, что стоит эта компания, с учетом кризиса, и не только у нас в стране, а вообще везде. Также есть понятие развития новых технологий, которые сейчас поджимают вещания. Поэтому здесь очень внимательно нужно смотреть, для чего это покупается. Это можно окупить, но это очень долгосрочное вложение денег.
Вы сказали, что предложение, которое вам поступило, оно интересное. Сколько вы взяли времени на то, чтобы подумать?
- Вы знаете, у меня не было никаких временных рамок. Письменная оферта должна поступить ко мне завтра. Прежде чем принимать какое-то решение, нужно посмотреть, что там внутри происходит, потому что я восемь лет не прикасался к «Русской медиагруппе», я не знаю, как сейчас она выглядит структурно, я не знаю, какие у нее взаимоотношения с дочерними компаниями. Это все нужно очень внимательно посмотреть, это займет, наверное, минимум две недели после того, как я кивну головой в сторону слова «да».
Расскажите, пожалуйста, о том, как вы уходили из РМГ восемь лет назад, что послужило причиной, и остались ли вы довольны той сделкой, которая состоялась восемь лет назад по продаже вашей доли?
- Я остался очень доволен той сделкой, и мажоритарный акционер в лице ЛУКОЙЛа поступил очень порядочно и расплатился со мной на 100%. Очень счастливый я ушел. Потом я ушел в ВГТРК, сделал радио «Вести FM», обновил «Маяк». По просьбе мэрии Москвы сделал радио «Москву FM», которое сейчас вещает на экспатов, и потом уехал в Европу заниматься собственным бизнесом.
А сейчас вы находитесь в Москве?
- Нет, я в Европе, я в Финляндии.
Иван Медведев
Фото: Григорий Сысоев/ТАСС
- Теги
- Комментарии
Дни рождения
- Сегодня
- Завтра
- На неделю
Петр Кулешов
ведущий программы “Своя игра” (НТВ)
Виктор Лошак
российский журналист, редактор, директор по стратегии ИД «Коммерсантъ»
Павел Кабанов
игрок КВН, российский актёр театра и кино, шоумен, пародист, телеведущий
Татьяна Устинова
писатель, сценарист, телеведущая
Петр Кулешов
ведущий программы “Своя игра” (НТВ)
Виктор Лошак
российский журналист, редактор, директор по стратегии ИД «Коммерсантъ»
Павел Кабанов
игрок КВН, российский актёр театра и кино, шоумен, пародист, телеведущий
Татьяна Устинова
писатель, сценарист, телеведущая
Ашот Насибов
российский тележурналист, теле- и радиоведущий
Дарья Златопольская
ведущая программы «Белая студия» на телеканале «Культура», «Танцы со звездами» на телеканале «Россия 1»
Татьяна Фонина
член Академиии Российского телевидения
Андрей Максимов
телерадиоведущий, член Академии российского телевидения
Валерий Зиберев
телеоператор
Дмитрий Киселев
гендиректор Международного информационного агентства «Россия сегодня», ведущий программы «Вести недели» на телеканале «Россия-1»
Александр Архангельский
член Академии российского телевидения, ведущий программы «Культура»
Юрий Аксюта
российский музыкальный менеджер и телепродюсер, режиссёр, диктор, Заслуженный деятель искусств Российской Федерации
Ника Стрижак
российский журналист, телеведущая, автор и режиссер-документальных фильмов, один из лучших интервьюеров страны, «Лицо» Пятого канала.
Ксения Шергова
Зав.кафедрой режиссуры ИПК работников ТВ и Радио, член Международной академии телевидения и радио
